Дерзкая Розочка для боссов

Глава 3

Роза

Ужасно не спалось. В голову пробирался хоровод из нестройных мыслей о предстоящей работе, домогательствах начальства, злобных коллегах-завистницах и прокукареканном универе. Как назло, за стеной у соседа творились чудеса конного спорта, и что-то постоянно дребезжаще лобызалось с полом, стенами, шла беспрестанная возня, подогревающая мое волнение еще больше. Раздраженно я стукнула в стену пару раз, поморщившись от жгучей боли в моем отнюдь не боевом кулаке. Гадство! Казалось, жизнь берет слишком крутые повороты, я не успеваю за этими переменами, хоть и желаю их.

Умаявшись к утру, мне удалось подремать пару часов, и с трелью будильника я подскакиваю, как ошпаренная. Взъерошенным комком нервов начинаю собираться, терпя телефонные трели от отца. Ну, вот что ему надо от меня по утру? Решаю не отвечать, чтобы не грубить в своем ужасном настроении и вылетаю из дома на пары. Уже в автобусе вспоминаю, что сосед по квартире у меня так и не появился, зато тот, за стеной, порядочно взбесил. Может, бабулька-божий одуванчик решила завести щенка и играла с ним всю ночь, катая деревянные шарики по полу?

Три пары пролетают незаметно, и голодной и загруженной заданием на семинар я прилетаю к огроменному офисному центру, взирающему на меня сверху вниз укоризненными сияющими окнами. Чопорное название «СтройСити» угрожающе поглядывает на меня над входом с двумя стеклянными вертушками-дверями. Ох, и не люблю я такие! Кое-как проскальзываю сквозь препятствия и озираюсь. Стекло, много стекла и чудовищно светлый холл с кучей перекрытий. Как в инфекционной больнице… обустроенной посреди станции метро! В инфекционке я не была, Бог миловал, к метро же привыкла быстро.

- А… здравствуйте! – смело выпаливаю администратору, который больше напоминает Гориллу Горилловича в камуфляже.

Он нехотя отрывается от своих супер-важных записей и устремляет на меня недовольный взгляд. Какой-нибудь «полкан» первые полгода на пенсии по выслуге, уверившийся в мысли, что играет важную роль в механизме огромной компании.

- Мне назначено у Алисы! – продолжаю, хотя очень хочется добавить «В стране чудес!»

- В котором часу? – невозмутимо интересуется.

- В четырнадцать, но это не точно. Меня ждут. – уверенно продолжаю, поправляя ремешок своей сумочки.

Блин, я так хочу есть, что мне уже пофиг, что он сейчас скажет. Не пропустит, пойду и куплю себе булочку на последние гроши, а этой Алисе перезвоню и скажу, как есть.

- Паспорт.

Надежда сбежать на перекус тает, и я смиренно протягиваю документ. Внезапно мужчина теряет ко мне и без того скромный интерес, вытягиваясь по стойке «Смирно!».

- Здравия желаю, Валерий Ильич! – бросает гонористым басом бравого солдафона.

Невольно поворачиваюсь и созерцаю удаляющуюся мужскую фигуру очередного мажора в дорогом костюме. Он останавливается у лифта, из которого выскакивают юные лани с бесконечными ногами и необъятными губами. Кажется, они тоже здороваются с ним, кокетничая и повиливая бедрами. Местный генофонд? Ну, да ладно!

- Двадцатый этаж. Алиса Сергеевна. – звучит рядом знакомый голос, и на стойке оказывается мой паспорт с вложенной бумажкой, и прихватив его в сумочку, я направляюсь в сторону мажора. Он уже уехал, поэтому следую его примеру и ожидаю вознесения на верхние этажи этого Олимпа…

У открывающихся дверей на двадцатом этаже меня уже встречала миловидная девушка с приятными карими глазами и сдержанной улыбкой.

- Роза? Я Алиса, добро пожаловать. – протягивает мне руку прежде, чем я успеваю что-то сказать. – Очень коротко по этажу и ко мне. Я заберу тебя себе, идет?

- В смысле?

- Мне велено найти тебе место для полудневной подработки. Ты ведь учишься? Значит полный день никак, а на полдня ты мне ооочень пригодишься. – она приятно улыбается, кивая головой. Волнистые каштановые волосы красиво перехвачены лентой и косметики на лице почти нет, разве только немного теней. Сдержанно, со вкусом и очень ей идет.

- И что делать?

- Сразу под нами бухгалтерия. Туда – только с оружием и в каске. Здесь – наши айтишники, - она указывает на дверь. – Здесь второй кабинет Александра, но он предпочитает работать удаленно и часто уезжает за границу, а здесь – наша обитель! Приемная. – она пропускает меня вперед, аккуратно прикрывая дверь. – Это кабинет Валерия Ильича. Только со стуком! – качает головой, умоляюще глядя на меня. – Это второй кабинет секретаря и его помощника.

- И на целый этаж только айтишники и два руководителя? – спрашиваю с поддевкой.

- Да, со временем ты поймешь, сколько это работы и не будешь делать глаза Мальвины на сущую чепуху. До самого первого этажа все офисы занимает СтройСити, но это только московское отделение.

- Меня как-то оформят? – приунывая спрашиваю, оставляя сумочку на краю стола.

- Сейчас все спросим. Главное – будь вежлива. Сановий терпеть не может слэнг, расхлябанность и неуважение. Ты – мой помощник, поэтому по многим вопросам можешь съезжать на меня. – она указывает мне место за соседним столом с приличным моноблоком. – А еще он-педант.

- Consuetudo est altera natura! (Привычка – вторая натура) – восклицаю, бурча.

- Языки? Где ты учишься? – Алиса порхает по приемной, подключая моноблок на моем столе, а я сижу, покорно сложа руки на колени.

- Управление персоналом. – выдаю, замечая в углу офигенную кофемашину.

- Ого… Делать тебе нечего. Ничто, кроме людей, не портят нервы и здоровье так изысканно. Ну, что раскисла? – обращается ко мне, изучая мой затравленный голодный взгляд. – Что не так?

- Все так, Алиса. Можно кофе?

- Ну, как я не догадалась! – хлопает себя театрально по лбу. – Ты ж с пар, наверняка. Сейчас все будет! Дождись меня и ничего не трогай! – она вылетает в соседнюю комнату, оставляя дверь открытой.

Господи… Неужели я буду работать в такой роскоши, да еще и с нормальным человеком в придачу? Настоящий подарок судьбы! Только на месте усидеть сложно. Поднимаюсь, чтобы собственными ногами обойти помещение. Мне нравится здесь абсолютно все – и стальной цвет стен, и приличных размеров шкаф с какой-то картотекой, и огромный принтер с кучей функций, и даже стопка бумаг, нарочито поглядывающих с края стола Алисы. Я запомнила, что она в обычных офисных туфельках, а не на шпильке, значит, реально пашет на этого Сановия. Сановий… и откуда только фамилии такие берутся? Мне становится интересно и любопытно, что за крендель этот генеральный директор холдинга…

- Алиса! Я велел устроить девчонку, Потапову, где… - внезапно прямо перед моим носом распахивается дверь кабинета и в приемной оказывается… тот самый мажор, названный мной вчера известным рогатым животным… И теперь я воочию убеждаюсь, как ему лично салютует охрана и тают у ног стилизованные цыпочки… - Ты? Что ты здесь…

- Доброе утро, Валерий Ильич! Австрия молчит, коллажи нарезаны, ждут печать, Александр не звонил, а это моя помощника Роза. Могу я оставить ее себе ввиду неполного рабочего дня? Пожалуйста… - в мои руки Алиса сует ланч-бокс с пластиковой вилкой. – Мы уже очень хорошо начали!

- А мы-то как хорошо… - цедит сквозь зубы Сановий, убирая руки в карманы.

Видя, что я обмерла в прямом смысле этого слова, и подозревая, что даже мои убранные в высокий хвост волосы тоже застыли как соляные, хитро ухмыляется. Вот же образчик сексуальности! Ходячий генофонд с ледяными глазами! Надо было его не козлом, а Аполлоном каким-нибудь обозвать, больше подходит…

- Зайди ко мне, Роза. Верну в лучшем виде! – иронично бросает Алисе, которая оглядывает меня с нескрываемой жалостью.

Отставляя желанный ланч-бокс на стол, я покорно плетусь в кабинет, разглядывая начищенные до блеска туфли мажора, который, видимо, сейчас наговорит мне кучу гадостей. Мужчины не способны понять, что обзывательство – это эмоции, а не аргумент и тем более не мнение. Мы слишком поверхностны в первичных оценках, тем более в состоянии аффекта.

- Дверь. – он оборачивается, пройдя всего пару шагов от двери.

- А?

- Дверь закрой, Роза. – чертовски приятный и сдержанный голос. Может, все еще не так худо, как я успела себе нарисовать?

Тянусь за ручкой массивной двери и закрываю, судорожно сглатывая, потому что пройти в кабинет не выйдет. Мужчина остановился в метре от меня и придется его обойти, а у меня паралич мозга и частично конечностей. Передо мной слишком горячий и сексуальный красавчик. На таких роняют слюнки неопытные розововолосые девчонки и точат когти светские львицы. Придавит ли меня его высокомерием?

- Изви… - беззвучно мямлю, но больше шевелю губами, краснея до корней волос и впадая в оцепенение.

- Меня не интересует вчерашний инцидент. Меня в принципе мало что интересует, кроме работы. Надеюсь, тебя тоже. Я ожидаю спокойного и эффективного сотрудника даже на такой примитивной должности. – его бровь изгибается безапелляционным серпом, а глаза холодеют. Серые, скорее стальные, готовые пронзить меня своими острыми льдинами. – Мы служили с твоим отцом. Я уважаю его. – коротко, лаконично, исчерпывающе.

- Да, - наконец, высыпается из меня, как звонкий горох по брендовому паркету.

- Что да?

- Это все… - боюсь моргнуть, но приходится, потому что дышать я уже забыла как, и до обморока совсем не далеко.

- Как ребенок… - он устало потирает переносицу, не меняя воинственной и доминирующей позы. - Тебя работа устроит?

- Да! – беззлобно киваю, понимая, насколько пасую перед ним. С чего бы? Вчера готова была ляпнуть что угодно, но сейчас…

- Да, Саш! Почему ты не выходишь на связь? Я, мать твою, с ума схожу! Где ты? В Москве? – неожиданно мужчина начинает говорить то, что никак не вяжется к нашему скупому диалогу, и отступает на пару шагов назад, оборачиваясь.

Он шагает к огромному письменному столу с двумя моноблоками и усаживается в кресло с высокой спинкой, продолжая ругать собеседника. Я остаюсь стоять неподалеку от двери, не зная, что делать, и здорово нервничая, пока не замечаю микрофон-жабру за ухом.

- Да что ты? А перебрать каталог ты заранее не мог? – босс указывает мне рукой на место за столом переговоров, стоящем перпендикулярно его собственному, приглашая на первое же место. – Знаешь, мне одному нужна эта чертова поездка? Кажется, твоя была идея затеять полную хрень посреди Европы? В общем, или ты являешься и продолжаем работать, или… мне одному? – злонамеренно или просто грубо это звучит, но уверенному тону, видимо, приходится верить не только мне.

Сановий сбрасывает вызов, что-то еще нажимая в телефоне, не обращая на меня никакого внимания. Стоит его глазам полоснуть по мне, сидящей, как кол проглотила, напротив, как тут же выпаливаю:

- Вы не велели уходить, указали сюда!

- А ты и говорить умеешь? Похвально! Где учишься-то? – немного смягчается, и в глазах проскальзывает некий интерес.

- Управление персоналом в Гуманитарном.

- И как успехи? Это то, что ты хотела после школы?

- Я перепоступала. Сначала была филология, но это как-то уж слишком… - понуро опускаю голову, ведь откровенничать с этим пижоном совсем не хочется.

- Ясно. Ступай, и батюшке привет. – бесцветно выдает, переводя взгляд на монитор.

Фу-ух! Допрос окончен! Поднимаюсь и чуть ли не бегом покидаю роскошный кабинет. Дрожащей рукой закрываю дверь, и бросаюсь к Алисе.

- Ну, как? Пытал?

- Нет! Про учебу спрашивал. Все норм! Думала, хуже будет. – на самом же деле я считаю, что отделалась легким испугом. Чтобы мужчина запросто «проехал» по теме собственного оскорбления, сменил тему и взял на работу… мистика.

- Валерий Ильич мужчина справедливый, но очень требовательный.

- Это я уже заметила. – отвечаю, спеша к выделенному мне столу и откупоривая ланч-бокс. – Спасибо, Алис. Сирота я, сирота… – саркастически вздыхаю. На самом деле мне жутко стыдно, что явилась голодная, как бичевка, но поблагодарить человека надо обязательно.

- Я тоже училась и работала. Знаю, как это оказаться в столичной круговерти без родителей… - добавляет, скрываясь за монитором.

Воистину, замечательный «начальник»! У меня и друзей-то никогда таких не было, чтобы понимали с полувзгляда.

До вечера мне перепадает огромный ворох папок для нумерации и подшивки с помощью электрического дырокола. «Зверь», конечно, так себе, не сильно страшный, но крови он моей попробовал… Потом был поход в бухгалтерию, потом куда-то на нижние этажи, и к концу рабочего дня я была уставшая, снова голодная и грустная. Так ведь вся жизнь пройдет, пока я ползаю по фешенебельной многоэтажке!

Уже подходя к подъеду, вспоминаю, что поставила мобильник на вибрацию, и отцу так и не перезвонила. Поганый поступок, учитывая, что маме нет до меня никакого дела, и названивает только отец. Да и благодаря ему я сегодня обрела «покровителей» в лице Алисы и Сановия, кому бы я просто так пригодилась? Иногда мой несносный характер отступает, позволяя пробиваться росткам разума и взрослой оценке событий. Терпя уколы совести и чертыхаясь, слушаю короткие гудки, топая к себе на этаж. На лестнице сквозняк, будто высадили окно, но я все еще жду ответ. В коридоре-секции на две квартиры открыта дверь квартиры напротив, и двое парней затаскивают в нее тренажер. Качок какой-то въезжает, а чего ж ночью-то буянил? Бицу свою по полу катал, окаянный!

- Пап? Ты звонил утром… - выдыхаю. – Прости, была сегодня на «твоей» работе. Меня закрепили за секретаршей, и все очень даже не плохо, только устала ужасно, как конь! – выдаю, останавливаясь и дожидаясь, пока мне освободят проход к моей квартире. – Как у вас с мамой дела?

Пребывая мыслями в разговоре, я не замечаю, как из «переезжающей» квартиры меня изучает пронзительный взгляд… Легкое покалывание на переносице, но я же не буду обращать на это внимание! Покручивая ключом в замке, я кое-как открываю дверь, когда после некоторой заминки отец, наконец, говорит:

- Не знаю, как сказать, дочка. Не соврать тут никак. Мама… очень больна. Врачи сказали, что месяца два-три… и при условии лекарств и терапии.

Впервые услышав такие серьезные и горькие слова, я немею и спотыкаюсь, влетая, запнувшись, через порог в темную прихожую. Телефон вылетает из рук, а я жмурюсь от того, как ударила коленки. Слезы хлещут из глаз, и ухватившись за коленку, я перекатываюсь дальше.

- Потерпи! Да не плачь ты! – незнакомый низкий голос раздается над головой, и мое тело с легкостью подхватывают с пола. – Лед есть? А холодильник где?

Только тихо скулю от боли и услышанного о маме, глупо таращась на незнакомца в майке-борцовке, который держит меня на своих огромных, как кувалды руках. Мне бы хоть что-то выдавить из себя, но я упрямо пялюсь на его красивые губы, поджимая свои, судорожно прикидывая, как теперь буду работать и учиться, если мама в таком состоянии. И ведь надо же всему прилететь мне в один день!