Синяя борода и солнечный зайчик

Переговоры

- Доброй ночи, Бони, – Доминик позвонил своему секретарю. 

 Бонифаций Рамазотти, для Доминика - Бони, для всех остальных - великий и ужасный Бо, уже более двадцати лет был бессменным секретарем Доминика Кантарини. Он был первым и, пожалуй, единственным из работников, кому Доминик безоговорочно доверял. 

  Бо был принят на должность личного секретаря еще в бытность босса студентом. Тот поступил в университет Ла Сапиенца в Риме одновременно на факультет международных связей и факультет посредничества, международных финансов и управления рисками. На первом курсе он еще успевал посещать все лекции, тем более, что некоторые были одинаковыми для обоих факультетов. А вот уже на втором курсе он понял, что не может быть одновременно в нескольких местах. 

  Когда встал вопрос о выборе одного из двух факультетов, а Доминику очень не хотелось выбирать, то появилась необходимость в помощнике. Жена в помощники не годилась, она была неспособна подолгу сидеть на лекциях, да и отправлять ее на растерзание одногруппников Доминик не мог и не хотел. Выход оставался один – нанять секретаря, который будет посещать занятия и записывать лекции, когда пары на обоих факультетах совпадают. 

    Когда он дал объявление, что требуется секретарь на неполный рабочий день, то представлял своим помощником какого-нибудь альфу своего возраста, который смог бы легко вписаться в студенческую жизнь, но на собеседование приходили одни омеги, и, как правило, сильно накрашенные и напропалую строящие ему глазки. И вот, когда он уже совсем отчаялся найти подходящего кандидата, к нему в кабинет вошел худощавый, уже немолодой омега в аккуратном сером костюме. Он смотрел на мир усталыми глазами человека, который многое перенес в жизни и нес на своих плечах большой груз ответственности. Когда Доминик предложил ему присесть, тот только ухмыльнулся: 

 - Для начала скажите, что вы ищете в секретаре - симпатичную внешность или умение работать? Я видел всех пятерых претендентов, которые были сегодня до меня и еще троих, оставшихся в вашей приемной. Я потерял здесь час времени и даже не знаю, стоит ли вам давать читать мое резюме и рекомендации?

   Бони в то время было тридцать лет, и после потери любимого мужа, оставшись с двумя маленькими детьми на руках, он был вынужден снова искать работу, чтобы хоть как-то свести концы с концами. До замужества он работал секретарем в крупной корпорации и обладал немалым опытом в делопроизводстве и стенографии. Доминику он понравился сразу же, его восхитил оптимизм омеги, его здравый смысл, и, вдобавок, жизненный опыт. Он даже не стал читать его рекомендации, поверив своему внутреннему голосу, что этот усталый омега именно то, что надо. Он рассказал ему, что от него требуется, и спросил, возьмётся ли тот за работу такого рода? Бони был удивлен подобным предложением, но его устраивал и неполный рабочий день, и скользящий график работы. 

    Бони стал ценной находкой для Доминика, он успешно вписался в студенческую жизнь, и вскоре все преподаватели привыкли видеть его на своих лекциях. Всегда собранный, в строгом сером костюме, он легко нашел общий язык и с ехидными однокурсниками и с возмущенными (вначале) преподавателями. А когда на третьем курсе Доминик увлекся бурной студенческой жизнью и вечеринками, а потом и игрой на бирже, Бони тихо и незаметно взял на себя всю учебу юного начальника, самостоятельно выбирая, какие лекции он посетит и в каком порядке. Доминик успешно сдавал экзамены, Бони посещал лекции, и каждый преподаватель был уверен, что именно его предмет самый главный для пропавшего студента. 

    Бони очень помог Доминику, когда тот, вернувшись домой после защиты дипломной работы, нашел в своей комнате мертвую жену. Именно Бони, бывший рядом с ним в тот момент, вызвал полицию и врачей, а заодно каким-то чудом смог удержать обезумевшего от горя Доминика от неразумных поступков. На тумбочке возле кровати, на которой лежала мертвая женщина, были найдены таблетки снотворного, а на столе стояла початая бутылка виски и стакан. 

   В самоубийство жены Доминик так и не поверил, и все твердил полицейским, что она собиралась идти с ним на общую студенческую вечеринку и никаких мыслей о смерти у жизнерадостной, полной здоровья и сил женщины не было. Но следователя эти рассказы не интересовали. В комнате не было ни следов присутствия посторонних, ни следов насилия, впрочем, не было и предсмертной записки. Полиция расценила инцидент как самоубийство, да и родственники жены не стали настаивать на расследовании. 

   Бони решил все вопросы организации похорон, он сопровождал Доминика везде, как старший брат, как наставник, помогая справиться с болью от потери любимого человека. Вытаскивая его из баров он был сдержан и терпелив, но однажды после очередной попойки он устроил ему скандал с мордобоем. Доминик запомнил на всю жизнь, как маленький и худой омега пытался набить морду альфе, который был выше его на голову и крупнее раза в полтора. Он помнил слезы на глазах секретаря и его злые слова, которые отрезвили и заставили жить дальше. 

    Бони был с ним, когда Доминику доверили часть семейного бизнеса и он стал подниматься по карьерной лестнице семимильными шагами. Все привыкли видеть возле Доминика серенького и незаметного омегу. Как-то совсем неожиданно вдруг все поняли, насколько этот секретарь значим. Записаться на прием к синьору Кантарини можно было только через него, Доминик сверял свое рабочее расписание только с ним, и прорваться на собеседование к боссу можно было, только выдержав строгий кастинг у его секретаря.

    Доминик только посмеивался, когда ему говорили, что он слишком сильно доверяет омеге и многое ему позволяет. Чем выше поднимался Доминик, тем значимей становился его секретарь. Многие приписывали Бо в любовники Доминику, но эти двое только улыбались, когда слышали подобное, их связывало нечто более крепкое, чем секс. Бони был рядом с Домиником и в горе и в радости, как тень, как эхо. Он отсеивал маловажные дела и во время медовых месяцев, и во время похорон любимых. Он всегда был в курсе последних новостей и никогда не забывал напомнить о важных мероприятиях, отсеивая все мелочное, не заслуживающее внимания босса. 

    Но при этом Бо никогда не забывал о своем месте в жизни Доминика, всегда был рядом и всегда - незаметно. Он знал все последние слухи и сплетни, которые порой были точнее официальных новостей. На часах было три ночи. Вот и сейчас, рассматривая заспанное лицо своего секретаря, Доминик ни на минуту не сомневался, что тот уже в курсе последних событий. Бони надел очки, жмурясь спросонья, и пытался рукой поправить сбившиеся волосы. 

 - Разрешите Вас поздравить, синьор Кантарини! Вы, наконец, нашли свою истинную пару, и я очень рад за вас обоих! Я уверен, что Теодор будет хорошим мужем. Он истинный подарок: и прекрасная родословная, и воспитание, а внешность вообще выше всяких похвал! Еще раз - мои поздравления! Чем могу быть полезен? – Бо был собран, у него в руках был неизменный блокнот и ручка. 

 - Поднимайте юристов, у меня к утру должен быть на руках подписанный и оформленный документ об опеке, – Бони кивнул, он понял, над кем опека. – Кроме того, мне нужна подходящая одежда для Тео, – еще один кивок секретаря, – я бы хотел выбрать ее сам. Бо удивился: Доминик давно уже даже собственную одежду доверял выбору стилиста. – Только я не знаю размера и что сейчас модно у молодых омег... Бони посмотрел на него с удивлением. – Да, еще, Теодор сейчас будет оторван от семьи, ему потребуется компаньон. Я не хотел бы давить на него своим присутствием, особенно в первое время. У вас есть кто-нибудь на примете? 

 - Дайте подумать, - Бо задумался, поводя глазами по сторонам. – Чтобы Теодору было комфортно с новым компаньоном, разница в возрасте должна быть небольшой. Кроме того, тот должен быть достаточно образован и рассудителен, чтобы быть хорошим примером и гарантом благоразумия. Даже не знаю, кого вам посоветовать. А-а, вот, например, мой племянник Эркюль, очень рассудительный и из хорошей семьи, я, правда, давно его не видел, но все о нем отзываются, как об очень рассудительном молодом человеке. Карточные долги отца "съели" приданое Эркюля, и ему вместо учебы пришлось пойти работать. Он, несомненно, мог бы помочь вам с выбором одежды для Теодора, а заодно вы бы к нему присмотрелись. Если он вас устроит, то, я думаю, он будет рад побыть компаньоном для Теодора. 

 - Хорошо, - Доминик улыбался. - Итак, все должно быть готово к восьми часам, это значит, что ровно в семь ваш племянник должен быть у магазина. Да, и еще, все документы сделайте в пяти экземплярах, причем все экземпляры должны быть оригиналами. Когда идешь договариваться с дракончиком, надо быть готовым к любым неожиданностям. 

 - С кем? – удивился Бони. - Со старшим братом Тео, Анджеем, вы его должны хорошо помнить, он единственный, кто смог прорваться ко мне во время совещания, - увидев раздражение на лице Бони, он добавил: - не злитесь, вы не смогли бы его задержать, даже если б захотели. Он сегодня взломал мою систему охраны и выкрал Теодора прямо из моей спальни. Да-да, у начальника охраны было такое же лицо. Я в первый раз в жизни видел, как у Ретта глаз дергается. А это дорогого стоит! 

 – Без пятнадцати восемь курьер доставит вам документы, адрес магазина я сообщу водителю. В магазине вас встретят, – Бо улыбнулся. – И удачных вам переговоров с дракончиком.

*

Ровно в восемь утра Доминик позвонил в дверь маленького домика в гарнизонном городке. После того, как трель звонка замолчала, дверь почти сразу открыли, его явно ждали. Дверь открыл старший брат. Он был в джинсах и белой майке, в руках держал кухонный нож. 

 - Доброе утро! – поприветствовал Доминик, в ответ ему хищно улыбнулись. - Вы всех встречаете с оружием в руках или это мне оказана такая честь? 

 - Доброе. Вы сегодня завтракали? – мило улыбнулся омега, жестом предлагая войти. – Проходите, я как раз свежий кофе сварил, как чувствовал, что гость дорогой появится. 

 Доминик шел за Анджеем, скептически рассматривая его ладную крепкую фигуру. Ну, может, Роберту и нравятся такие, но лично он предпочитает миниатюрных омег. 

 – Спешу выразить вам свою признательность за великолепный бал, это было незабываемо, – помимо своей воли Ангел старался быть любезным. Они вошли в маленькую кухоньку, и Анджей продолжил, явно издеваясь над Домиником: – Чему обязан? Право слово, ваше появление в моем доме - это сюрприз! 

 – Я хотел бы выразить вам свое восхищение, – Доминик старался улыбаться искренне. - Начальник охраны пытается разобраться, как же у вас получился этот фокус с проникновением. Моя система охраны до сегодняшнего утра считалась наиболее совершенной, и никому еще подобное не удавалось. Мои телохранители очень хотят лично выразить вам свое восхищение, – да, подумал Доминик, Ретт с большим удовольствием подержал бы этого омегу за горло, - и хотели бы разобраться детально, как вам это удалось, ведь они сегодня, так сказать, «потеряли невинность». Возможно, вы могли бы дать им пару практических советов? 

 - Может быть, попозже… А что касается невинности, то я очень рад, что мой брат ее сохранил, иначе наш разговор был бы совсем другим, – омега «ласково», как акула, улыбнулся и сверкнул глазами. 

 - Ну что вы, как можно, - Доминик улыбнулся, как аллигатор. - Я за СВОЮ ОМЕГУ сам голову откушу любому, кто решится его обидеть. Его безопасность и благополучие моя главная задача. 

    Наверху послышался истошный вопль. Доминик дернулся, может, Тео нужна помощь? Его остановил расчетливый взгляд братца. Ну что ж, он же хотел увидеть реакцию любимого при пробуждении, правда, несколько в других условиях. Он хотел увидеть, как откроются заспанные глазки, а тут такой вопль! 

  - Вот и дитятко проснулось, – довольный Ангел улыбнулся. Еще бы, ведь Тео у него в доме! 

   Сверху сбежал растрепанный Тео, он был босиком, в большом белом халате на голое тело. Увидев Доминика, он вначале остановился, приоткрыв рот от изумления, но тут в глазах что-то сверкнуло и он, показав на альфу пальцем, решительно заявил: 

 - Убей его, брат, он меня изнасиловал. 

    Доминик от неожиданности поперхнулся. Нет, он ожидал чего угодно, но не такого! Ангел неспешно отхлебнул кофе из чашки. 

 - Да? И где у тебя болит? – спросил старший брат, потянувшись за бутербродом. 

 - Ну, - омежка задумался, - голова болит, сильно, и во рту гадость, фу, как будто туда кошка пописала.

- Если бы тебя изнасиловали, болело бы в другом месте, – улыбнулся Анджей, но, увидев, как надулся от обиды младшенький, участливо спросил: - С чего ты это взял? 

 - Вот, – Тео потянул халат за ворот и показал засос на груди. Доминику очень понравилось увиденное. 

 - Ну-ка, ну-ка…- потянулся рассмотреть старший брат.

  Приободренный вниманием, Тео придвинулся к брату поближе и продемонстрировал засос на груди, как медаль, горделиво откинув голову назад. Анджей рассмотрел его и, укоризненно покачав головой, отвесил младшему подзатыльник. Только золотистые кудри подпрыгнули, накрыв удивленное лицо омежки. Доминик чуть не подпрыгнул на стуле. Как посмели в его присутствии бить его омегу? 

 - Ой, - удивился младший, - за что? Это ведь я… ну, в смысле меня… за что меня-то? 

 - Не смей бить моего Теодора, - рявкнул Доминик, едва сдерживаясь, чтоб не вырвать из рук брата свое сокровище. На него уставилось два удивленных взгляда. 

 - Во-первых, это мой брат, во-вторых, это мой дом. А в своем доме я буду делать со своим братом все, что посчитаю нужным.

   С этим тяжело было не согласиться. Доминик постарался держать себя в руках. Он пока не имеет на него официальных прав в глазах брата. Анджей, не торопясь, отвесил еще один подзатыльник. Тео всхлипнул и отбежал от брата, обиженный и надутый. Доминику так хотелось прижать и утешить своего зайчика.

 - Ты помнишь, что вчера произошло? – уточнил Анджей у младшего. 

 - Ну, мы целовались… - задумался Тео. - Вернее, он меня целовал. Энжи, это был мой первый поцелуй, я его себе совсем не так представлял… - загрустил омежка. 

    Доминик почувствовал себя самым счастливым альфой на свете. Он не был так счастлив, даже когда заработал свой первый миллион. 

 - Нет, что было до этого… - протянул Анджей, и, видя недоумение в глазах брата, уточнил: - Ты помнишь начало вечера? 

   Тео задумался. Его глаза распахнулись, рот приоткрылся, на лице мелькало столько эмоций, как в калейдоскопе с яркими стеклышками. Удивление, огорчение, стыд, недоумение, ужас, неверие в произошедшее. Под конец на глазах блеснули слезы. Но Тео не разрыдался, он застыл в ужасе и из широко раскрытых глаз побежали две дорожки слез, которые сошлись на подбородке и побежали, объединившись, по шее. Он перевел остекленевший взгляд на брата. О боги, смотреть на это было выше сил Доминика! 

 - Ой… папочка родненький, что же будет… ОЙ ПАПОЧКА! Он меня убьет, нет, точно убьет, поймает и убьет, а потом оживит и еще раз убьет. 

 - Теодор, - начал мягким голосом альфа, - разреши тебе помочь. Я сегодня встречался с вашими родителями и они согласились передать мне опеку над тобой до твоего совершеннолетия или замужества. Вот документ, - Доминик достал из папки документ на право опеки и протянул Тео. 

    Анджей перехватил документ и внимательно его прочитал. Переспросил у альфы, оригинал ли это и, получив утвердительный кивок, очень аккуратно порвал его пополам, положив обрывки себе под руку. Ну что ж, Доминик ожидал этого! Они «доброжелательно» посмотрели друг на друга. 

 - Я думаю, вопрос теперь закрыт. До совершеннолетия Тео мы с Робертом будем опекунами брата, – Анджей сверкнул стальными глазами, пресекая возражения альфы. 

 - Энжи… - глаза у омежки были не просто большими, они, казалось, сейчас вывалятся и поскачут по полу как мячики, - Энжи, родители отдали меня постороннему человеку? Просто взяли и отдали, как вещь? Они даже не поговорили со мной. Я не верю… - глаза Тео опять наполнились слезами.

   Он схватил разорванный документ и попытался найти подпись родителей. В глазах у Доминика потемнело, он совсем не подумал о том, как эту новость воспримет сам Теодор. Он не хотел причинять ему боль. Нет, только не ему! Как бы ему все объяснить… 

   Анджей перехватил его руки, забрал обрывки и, еще раз порвав их, бросил на пол. Потом мягко притянул к себе брата и обнял его. Тео разрыдался, уткнувшись в плечо Анджея, тот гладил его по плечам, по голове, бросая злобные взгляды на побледневшего Доминика.

 - Тише, тише, мой хороший. Все будет хорошо. Ну, ты же знаешь, как легко папочка отказывается от сыновей, у него их явный переизбыток, – Ангел мягко улыбнулся брату. - Я рядом, я не дам тебя в обиду. 

    Он продолжал его гладить, пока слезы не иссякли, попутно испепеляя взглядом Доминика. Наконец, любимый зайчик начал успокаиваться. 

 – Вот хорошо, мой золотой. Завтракать будешь? Есть кофе и бутерброды, могу заварить тебе чай. Будешь? 

 - Не надо чай, - всхлипнул Тео. - Я теперь взрослый, налей мне кофе. У тебя так вкусно пахнет шоколадом, ты что-то испек? Я от этого вкусного запаха проснулся. А что ты на меня так странно смотришь? Я что-то не то сказал? 

 - Это мой запах, – Доминик счастливо улыбался. – Теодор, мы с тобой истинная пара, я так рад, что ты меня слышишь. Позволь помочь тебе, Теодор, разреши заботиться о тебе. Я сделаю все, что ты захочешь, лишь бы ты был счастлив. Кстати, не хочешь переодеться? 

   Доминик протянул Тео сумку. Тот недоверчиво посмотрел на альфу, но все же взял ее и заглянул внутрь. Там лежала одежда и коробка. Тео, поколебавшись, достал оттуда черные джинсы и черную майку, рваную снизу и на животе и со стразами на спине, Доминика в магазине клятвенно заверили, что такие рваные вещи самые модные, и ни один омега против этого устоять не сможет. После этого он вытащил из сумки розовые носочки с белыми рюшами. Тео уставился на них с брезгливым видом, как будто на дохлую мышь. 

 - Что это такое? – голубые глаза с возмущением уставились на альфу. 

 - Прости, не удержался, захотелось тебя немного подразнить, – заулыбался Доминик и, увидев, как Тео брезгливо отбросил их за спину, добавил: - Носки вместе с кроссовками лежат в коробке. Не хочешь переодеться? 

 Довольный Тео прижал сумку к животу и, путаясь в халате, побежал по лестнице. 

 - Чего ты добиваешься? – Анджей смотрел на альфу сосредоточенно, как на неизвестное насекомое в микроскоп. 

 - Я хочу сделать его счастливым, – Доминик мечтательно заулыбался. – Я люблю его и хочу, чтобы он улыбался. Пойми, он мой омега. Я понимаю, что ты мне не доверяешь. Я знаю о твоем неудачном первом браке, но, поверь, это исключение из общего правила. Ну посмотри хоть на Роберта, он скорее себе руку отрежет, чем сделает тебе больно. А я испытываю к Тео чувство куда сильнее, ведь он мой истинный, единственный, ненаглядный. Он моя нечаянная радость. Я ведь даже никого не искал после смерти Дилана, считая, что проживу свою жизнь один. Я словно замуровал себя в склепе, никого не допуская к себе. Только работа и одиночество. Я будто умер. А тут вдруг солнечный зайчик заглянул в мой склеп. Я почувствовал, что ожил и вновь могу дышать, радоваться утру, любоваться звездами. Не забирай у меня жизнь! Если не можешь отпустить со мной Тео, просто убей меня, это будет гуманнее. 

 - Если ты его разбалуешь, он сядет тебе на шею и ноги свесит, – улыбнулся Ангел. 

 - Я согласен седло одеть на шею, чтоб ему там удобнее сиделось, – засмеялся альфа. 

 - А если он полюбит другого? – усомнился Анджей. 

 - Если я буду уверен, что он его действительно любит, а не просто пытается досадить мне, то отпущу его, – сердце Доминика болезненно сжалось. - Его счастье для меня важнее моего, но я его так избалую, что он на других просто не посмотрит, – ухмыльнулся альфа. - У меня большой опыт в том, как баловать мужей. И потом, дай возможность Теодору самому решить, чего он хочет.

   Тео услышал последнюю фразу альфы, спускаясь по лестнице, она ему очень понравилась. Ну очень понравилась, он представил, что бы ему хотелось… как заманчиво… Тео спустился вниз и покрутился, давая себя разглядеть. Он был похож на проказливого котенка из сказки, не хватало только ушек и хвостика. И он был великолепен! Увидев, как загорелись глаза у альфы, решил попробовать: 

 - Мне так мои патлы надоели, так тяжело с ними, приходится расчесывать по часу, – Теодор рукой провел по золотым локонам. - Надоело. Постригусь. Да? 

 - У тебя красивая форма головы, тебе пойдет короткая стрижка, – согласился альфа. Какая, в сущности, разница, какая у него будет прическа, главное, чтобы он сам был рядом. – А если не понравится, то всегда можно нарастить обратно. 

 - Я тебе вместе с волосами уши заодно постригу, – разозлился Анджей, – пусть и их потом заодно пришивают обратно. 

   Доминик улыбнулся. С молодыми омегами, тем более, такими свободолюбивыми, как Тео, не стоит говорить в таком тоне. Брат его, похоже, этого совсем не знает. Доминик доброжелательно улыбнулся Теодору. Поймав его взгляд, Тео заметно приободрился: 

 - Но это мои волосы, захочу, постригусь, - надулся мелкий, отворачиваясь от брата. - Сам вон постригся. 

 - У меня волосы после родов почти все вылезли, и потом, в казарме нет возможности отращивать косы, просто нет времени. Пострижёшься – накажу. Слышал меня? – Теодор кивнул недовольно головой. Привычка слушаться старших у Доминика вызывала улыбку. Какой милашка, так бы и расцеловал лапочку! 

 - А машину купишь? – спросил Тео у альфы, задержав дыхание.

   Доминик понял, что этот бой он уже выиграл. Он поздравил сам себя, теперь осталось как-то доходчиво объяснить Анджею, что Теодора он так просто не отдаст. 

 - Омегомобиль - хоть сейчас, тебе ведь надо будет до школы самому добираться… 

 - Нет, настоящую, с рулем, – надулся омежка, – омегомобиль - это унизительно. 

 - Тебе уже шестнадцать, сдавай на права, и как только докажешь, что можешь уехать дальше первого столба, сразу получишь,- улыбнулся альфа. 

 - Красную спортивную? 

 - И желтый кабриолет, и черную с двумя полосами на капоте, любую. Захочешь, и тебе любую картинку нарисуют и по твоему эскизу изготовят, – от облегчения Доминику хотелось смеяться. 

 - И на учебу в Ла Скала отпустишь? – не успокаивался Тео. 

 - У меня в Милане дом в двух кварталах от театра, будешь на занятия пешком ходить. 

   Тео счастливо зажмурился. Так классно, когда все можно! Анджей восхитился тонкостью расчета. Доминик давал Тео именно то, чего у него никогда не было – свободу выбора. Он увидел, как у Тео раздувались ноздри и горел лихорадочный румянец и пытался представить, что тот будет делать, если все можно, и никто не будет запрещать и ругать… 

 - Как тебе сыр, мышонок? - вывел из мечты голос брата. 

 Тео несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить слова. Сыр… мышонок… бесплатный сыр только в мышеловке. Тео чуть не задохнулся от возмущения, он едва не попался! 

 - А что взамен? – нахмурился Тео. 

 - Мы будем спать в одной кровати, – миролюбиво сказал Доминик и, увидев, как сверкнули глаза у обоих братьев, поднял руки в примирительном жесте: – клянусь, просто спать. И потом, у меня кровать трехметровая, а к вечеру, если хочешь, будет четырехметровая? Да мы даже нечаяно не сможем коснуться друг друга. И потом, я могу дать тебе обещание, официально перед твоим братом, что не буду тебя домогаться. Пока ты сам не проявишь инициативу и сам не скажешь, чего хочешь, я не буду тебя трогать. Я же не самоубийца, в конце концов. 

 - Тогда зачем тебе это? – Удивился Тео. 

 - Просто ложась в кровать, я хочу видеть, что ты спишь, а не вылез потихоньку в окно на репетицию ночью. 

 - То есть, мне нельзя уходить поздно вечером? 

 - Можно, только скажи, куда, и иди. Не надо меня обманывать, Тео. У лжи короткие ноги. Я всегда помогу и поддержу тебя во всем, только не лги. Хорошо? Запомни, что бы у тебя ни случилось, ты можешь мне рассказать обо всем. Я помогу тебе всегда. Я всегда буду на твоей стороне. 

 - О какой ночной репетиции идет речь? – уточнил Анджей, прищурившись. 

Ну правильно, подумал Доминик, он ведь о брате всего не знает. 

 - Ну, я это, типа в рок-группе пою, – замялся Тео. 

 - Он великолепно поет, могу дать тебе послушать запись, – спокойно сказал Доминик. Он о своем омеге знал явно больше, чем брат. И с каждой минутой он ему нравился все больше и больше. 

 - Эх, жалко, что братик порвал документ об опеке. Я бы, пожалуй, согласился иметь такого клевого опекуна, как ты, – мечтательно произнес Теодор, весьма доброжелательно улыбаясь Доминику. 

 Доминик, улыбаясь, достал из папки документ и с улыбкой протянул Тео. Пока он его читал и недоуменно рассматривал, к нему со спины тихо подошел Анджей, и, убедившись, что это брат-близнец порванного ранее документа, аккуратно вынул его из рук Тео и медленно порвал его, глядя брату в глаза. Доминик только улыбнулся, ну нельзя так с Тео, он же упрямый. Он теперь упрется просто из принципа. 

 - Ты будешь под моей опекой, - медленно сказал старший брат. 

 - А может, я сам буду решать? – возмутился младшенький. – Это все-таки моя жизнь. Ты чего раскомандовался?

   Альфа довольно улыбнулся и достал из папки еще один документ. Теодор живо схватил его и прижал к животу, показывая все своим видом, что просто так не отдаст его. 

 - И сколько еще у вас этих бумажек? – спросил Анджей. 

 - Было пять, осталось три. И все оригиналы, заверенные по всем правилам, со всеми печатями. 

 - Братик, ну чего ты завелся? Вот смотри, родители не против,… и вообще я уже взрослый и сам могу решать, что для меня лучше, – и, обращаясь к Доминику, добавил: - Я согласен быть вашим, ну, в смысле, под вашей опекой, – Тео покраснел, смущаясь, но все равно дерзко продолжил: – а кровать пускай будет четырехметровая, и я хочу водяной матрас! Я видел такой у Литтонов, классный такой! Булькает! И, главное, папочка сам разрешил… 

 - Наш папочка небольшого ума человек, к сожалению, – печально сказал Анджей. Доминик был с этим полностью согласен. 

 - Зачем ты так говоришь о… - Тео замолчал и отвел глаза. – Он всегда заботился о нас, он взрослый и ему виднее, что лучше для нас. Я сам виноват, мне не надо было… я сам должен был… ну, быть более… 

   Доминик решил не вмешиваться в разговор братьев. Неважно, какой у них папа, теперь он только его, он не позволит родителям больше вмешиваться в жизнь сына. 

    В этот момент в доме появился средний брат, он, похоже, ушел из дома. Ну что ж, этого следовало ожидать. Его посадили за стол и стали расспрашивать. Эмиль выглядел совсем замученным. Он притащил с собой целый чемодан партитур. Доминик решил, что надо будет прислать ему агента. Внезапно Эмиль расплакался. 

 - Тише, тише, - быстро сказал Анджей. – Это все поправимо. Сейчас ты выпьешь валерьяночки, и мы пойдем в магазин. Вон Тео тоже надо всякого разного прикупить. Будем стресс снимать по-омежьи – шопингом.

   Доминик достал из портмоне кредитную карточку и протянул ее Тео. 

 - Пин код – твой день рождения. Если думаешь ходить в школу, то купи и для нее все необходимое. 

 - И сколько кредитов я могу потратить? – спросил Тео, рассматривая карточку. 

 - Я тебя ни в чем не ограничиваю. И еще я вам оставлю водителя с машиной, он будет за вами сумки таскать, а потом развезет по домам, – улыбнулся альфа, наблюдая, как заблестели глаза у омежки.

 В этот момент у Анджея сработал коммуникатор. Прочитав сообщение, он счастливо заулыбался и пошел собираться. Когда Анджей спустился вниз, он поцеловал обоих братьев, молча погрозил пальцем Тео, а Эмилю так же молча дал кредитку с написанным на ней пин-кодом. Подошел к альфе и тихо на ухо произнес: «Обидишь Тео - пообрываю все, что свисает и топорщится», хлопнул его по плечу и вышел из дома.