Во власти магии.

Глава 1.2

 – Я чувствовала страх, отчаяние, боль... Я не понимала, что это за чувства, они были не мои. Я побежала на поиски, что-то вело меня к тебе, знала, куда свернуть и где искать, и нашла тебя, нашла, но было уже поздно... Прости, прости, если сможешь...

Она уже рыдала, не стесняясь слез. Она! Девушка, чьи слёзы последний раз я видела в пять лет, когда она упала с подаренного велосипеда и сломала руку, тогда она пообещала, что плакать больше не будет, объясняя это тем, что становится красной и опухшей как помидор, а для красивой девушки это непростительно. Да, именно так она и заявила, безумно шепелявя – падение с велосипеда помогло ей также расстаться с двумя передними зубами!

 – Глупая, глупая сестренка! –  приподнялась, смотря ей в глаза. – Как я могу тебя простить? – она удивленно посмотрела на меня, а я продолжила. – Ты же не виновата. Это моя вина. Я не с тем парнем связалась, я не разглядела в нем чудовище, я не смогла понять его замыслов. Это целиком и полностью моя вина, ну и дело случая. Просто так вышло, и ты тут не виновата. Мне не за что тебя прощать. Я тебе безгранично благодарна, если бы не твоя поддержка, я уже была бы мертва, – призналась я, смаргивая слёзы. – Давай забудем это и будем жить дальше или хотя бы постараемся?

 – У меня есть получше предложение, – я немного удивилась, но ожидала продолжения. – Давай ты встанешь с меня?

Ой, я же до сих пор лежу сверху, ей же тяжело и неудобно!  Я подскочила, но из-за резкости движения потеряла равновесие и начала падать, сестра подхватила меня под локоть, пытаясь помочь, но сделала только хуже и мы обе свалились на траву. Мы стали хохотать над ситуацией, попутно поднимаясь и отряхиваясь от земли и травы.

 Распрямляясь, в тени парка увидела его... Он стоял за деревом и смотрел на меня. Сердце пропустило удар, глаза сейчас вылезут из орбит, тело сковало оцепенение. Лия, увидев моё состояние спросила:

– Что там? – и посмотрела туда же.

Я моргнула и поняла, что там никого нет, глюк, игра сознания, посттравматический синдром, не знаю. Что угодно, но не Рома. Он мёртв, об этом говорили в новостях и писали в интернете: «Сын известного бизнесмена погиб. Подробности смерти выясняют эксперты».

 – Мне показалось, что там... В общем, неважно, – отмахнулась я. Схватив велик и запрыгнув на него, я крикнула: – Кто последний до нашей кафешки, тот платит! – и помчалась вниз по тропинке, крутя педали, в попытках разогнаться как можно быстрее и сбежать от хмурого взгляда моего насильника и пытливого взгляда сестры.

 Победила дружба. Мы засели в кафе за столиком у окна, на нашем обычном месте. К нам присоединилась Катя, наша одноклассница и подруга. Мы долго болтали ни о чем и обо всем. Хохотали над чем-то, попивая чай с тирамису.

 – Знаешь, Кать, мы тебя непросто позвали, мы поговорить хотели, – набралась смелости Лия. – Мы скоро уезжаем...

 – Как? Куда? – из подруги вопросы посыпались один за другим. – Надолго? Ты поэтому рассталась с Андреем?

 – Не всё сразу, – перебила её сестра, давая знак остановиться, подняв ладонь. – Пришло письмо от дяди. Он пишет, что бабушке стало плохо, ей тяжело самой вести хозяйство, и она просит, чтобы мы приехали, присмотрели за ней и просто побыли рядом. Сама понимаешь, мы не можем отказаться. Пришлось даже забрать документы из ВУЗа, – с наигранным расстройством сказала Лия, – на какой срок мы едем, я не знаю. Не особо хочется ехать в эту богом забытую деревню, – и вздох, в котором явно ощущалось отчаяние и обреченность.

– Ну, так интернет же есть! – рано обрадовалась подруга.

– В том-то и дело, что нет, – вставила я своё слово. – Там такая глушь, что связи нет.

– Да ладно? Ещё существуют такие места? – спросила Катя.

– Увы и ах, но да, существуют, – мне не приходилось сдерживать радость, как Корнелии, я-то действительно не прониклась идеей покидать город. – Но мы будем иногда выбираться в город за лекарствами и продуктами, так что будем писать в соцсетях.

Подруга заметно приуныла.

– Как же я без вас?

– Да брось, вернемся в прошлый век и будем писать письма! – воскликнула Лия, махнув на подругу рукой. Мы с мамой это обсудили уже. Она будет перехватывать письма подруги, и писать ответы от наших лиц, – а подруг новых найдешь в универе! Мы же не навсегда уезжаем! Год-два... – ошарашила ещё больше сестра. Она покривила душой: мы-то не знаем, вернёмся вообще или нет.

– Что?

– Мы и сами не рады, но и отказаться не можем, понимаешь? – отчаянно забормотала я.

Мы просидели в кафе часа три, а потом отправились домой. День выдался насыщенный, пора и отдохнуть.

 Четыре дня прошло с момента получения письма. Меньше двух недель нам осталось пробыть в цивилизации и рядом с мамой. А потом надо отправляться на Айрис. Кстати, надо спросить маму, как мы это сделаем.

***

 – Пойдем со мной? – позвал Рома. – Я сигареты в машине забыл.

 – А в баре купить не можешь? – перекрикивая музыку, спросила я.

 – Отец привозит мне сигареты из-за границы, они не идут ни в какое сравнение с этими опилками, что здесь продают. Идем, моя машина совсем рядом, – уговаривал он.

 – Я тебя тут подожду. Не хочу бросать Лию.

 – Знаешь, ей сейчас совсем не до тебя. Не думаю, что стоит им мешать… – хмыкнул парень.

 Я посмотрела в сторону нашего столика. Лия сидела на коленях у своего парня, и целовала его, никого не стесняясь. Такого я себе не могла позволить, для нее же это норма.

 – Ты прав. Идем. Тем более я устала от громкой музыки и света.

Мы вышли на улицу, и прохлада летнего вечера окутала разгоряченные в танце тела. Звуки музыки, доносившиеся из клуба, казались шепотом, в сравнении с тем, что творилось внутри. Несколько девушек вошли внутрь, кто-то вышел.  Переведя дух, мы пошли вдоль по асфальтовой дорожке.

 Рома лукавил, когда сказал, что машина совсем рядом, но не позволил мне высказаться на этот счет. Он рассказывал о новенькой машине все, начиная от модели и заканчивая тормозными дисками. Мне это ничего не говорило, но я молча шла рядом, изображая интерес.

 Мы свернули во двор какого-то склада. В его глубине, в свете уличного фонаря стоял новенький черный кроссовер.

 – Смотри какой салон! – восхищенно сказал парень, открывая пассажирскую дверь. – Садись.

 – Ты же только за сигаретами пришел. Бери и пойдем.

 – Ну же, детка, когда ты последний раз сидела в новом авто с кожаными сидениями? Это будет лучшим подарком на мою днюху, – я сдалась и все же села. – Салон еще девственен. Прямо как ты.

 Последнее мне явно послышалось, но переспросить я не успела, так как дверь уже закрыли. Через мгновение Рома опустился на водительское сидение. Закрылась дверь. Щелкнули замки.

 – Что ты делаешь? – испуганно спросила я.

 – Расслабься малышка, – он взял меня за подбородок и поцеловал.

 Ранее обычное движение, казавшееся мне нежным, обрело сейчас иной характер. В нем было что-то грубое и неприятное. Язык, словно змея, проник в рот. Грубо, неприятно.

 – Рома, мне неприятно, – призналась я, чуть отклоняя голову назад и прерывая поцелуй.

 – Мне тоже. Почти месяц я с тобой встречался, писал тошнотворные миленькие сообщения, а что в ответ? – злобно проговорил он, усиливая нажим пальцев на подбородке. – Извини, милая, но я не привык столько ждать. Это не в моем характере.

 – А ты хотел, чтобы я отдалась тебе в первый день знакомства? – непонимающе спросила я.

 – Другие так и делаю.

 – Отпусти меня, пожалуйста, – получилось жальче, чем я хотела. Голос дрогнул, при виде опасного блеска в глазах.

 – Малышка, не дергайся, больно не будет… Во всяком случае не сильно, – он хохотнул и склонился надо мной, ловя руки, стремившиеся его ударить и заключая их в замок. Ладонь грубо скользнула в вырез платья и с болью сжала грудь…

 – Ива, Ивания, проснись, – мама с сестрой звали меня в один голос, тормоша за плечи.

Чей-то крик раздавался в комнате.

Блин, это же я кричу как ненормальная. Горло уже ощутимо болит.

 Я, наконец, села и перестала сотрясать криком стены. Тело била крупная дрожь.

 – Милая, что случилось? – обеспокоенно спросила мама.

 – Мне приснился... приснился... кошмар, – я так и не смогла признаться, кто стал причиной истерики.

 – Ива, говори правду! – грозно буркнула сестра, сложив руки на груди. – Я не знаю, что тебе снилось, но я чувствовала, что твои ужас и боль.

 – Рома... Мне снился Рома, – пробормотала я, смотря в окно и обнимая колени. – Вчера, в парке, мне показалось, что я его видела, а сейчас он снился мне. Он стоял возле кровати и сказал... – я замолчала, боясь озвучивать это.

– Что он сказал? – на Корнелии лица не было.

– Там... в машине, после случившегося... – мне не хотелось снова это вспоминать, – Рома сказал, что найдёт и убьет меня. И во сне... Он сказал, что пришёл исполнить обещание, – закончив, я разрыдалась. В мельчайших деталях я снова прожила события той ночи. Каждую пощечину, укус и грубый секс. Я не сопротивлялась, понимая, что это бесполезно, но он с садистским наслаждением делал мне больно и упивался этим. Его забавляли мои слезы и вскрикивания.

 Но эти сны я уже видела, переживала все снова, стоило закрыть глаза. А вот его…

 Вторая часть сна была такой реально, словно он действительно стоял возле моей кровати. 

Мама и Лия сели по бокам от меня и обняли. Успокоившись, я уснула в обнимку с сестрой. Утром  почти не помнила случившегося ночью, а Лия и мама делали вид, что и вовсе ничего не случилось, списывая это на потрясение, которое я переживала.

 ***

 Следующее для нас открытие произошло через пару дней за завтраком. Сестра силой желания зажгла огонь на плите. Я поставила туда чайник, не прикасаясь к нему руками. Естественно, всё не было так гладко, как хотелось. Лия закоптила стену, а я перевернула чайник, мама покачала головой и попросила придержать силу до академии, пока мы квартиру не сожгли или не снесли. Мы накрыли на стол и сели пить чай.

 – Солнышко, порежь колбаску, – обратилась мама ко мне, но Лия меня опередила и взялась за нарезку.

 Я не видела её действий, но почувствовала. Сестра порезала палец, и мы одновременно ойкнули и поднесли его ко рту. Только вот на моём пальце не было крови, лишь ощущение жжения. Мама замерла, так и не донеся кружку ко рту и смотря на нас с удивлением и страхом.

 – Всё намного хуже, чем я думала... – шепнула она. Мы уставились на неё, так и не вынув пальцы со рта. – Вы связаны. Вы чувствуете друг друга. Когда ночью Корнелия сказала, что почувствовала твой сон, я не обратила внимания, но это! Это доказательство вашей связи. По прибытии на Айрис все ваши силы, и связь в том числе, станут сильнее. И вы никому не должны говорить о ней.

 – Почему?

 – Просто не говорите никому! Теперь понятно, почему ты, – мама посмотрела на меня, – так быстро отошла. Сестра забрала часть твоих эмоций.

 И все встало на свои места. Эмоции, которые  чувствовала, но не принадлежащие мне. Тревога, благодаря которой Лия поняла, что я в беде. Я чувствовала её, а она меня. И эта связь становилась крепче. Как я это поняла? Я почувствовала её боль, а ещё несколько дней назад, она мою не чувствовала, просто знала, что что-то не так. С одной стороны, это хорошо, а с другой — нет. Как теперь отличать свои эмоции от эмоций сестры? Как отличать её чувства и мои? Это проблема, но будем голову ломать над этим позже, а сейчас надо паковать сумки. Меньше недели осталось.

***

 Мы с мамой ходили по магазинам в поисках вещей, максимально подходящих для параллельного мира. Последние дни дома мы потратили на покупки. Как оказалось, мода там далеко не ушла. Брюки, сарафаны, юбки. Всё это было, но только более сдержанным. Без глубоких вырезов и открытых плеч, юбки средней длины и макси, никаких открытых колен.

То есть придется привыкать к многослойным длинным юбкам, корсетам, воротникам под горло и рукавам-фонарикам. Мда... Появился еще один повод ненавидеть магический мир. Обсудив «удобства» такой одежды, мы решили взять с собой по паре джинс, шорт, футболок и платьев. Самый минимум, но для души и удобства это необходимо, тем более вещей мы купили мало. Несмотря на обилие торговых центров и бутиков, мы нашли лишь минимум.

 Придя домой под вечер, и поужинав,  отправились собирать сумки. После тщательной ревизии гардероба, обсуждения необходимых вещей и упаковки сумок, а точнее, дорожных мешков, мы отправились на кухню, чтобы за чашечкой травяного чая обсудить наши дальнейшие действия и легенду нашей жизни до письма из академии.

 – Вы сироты из села Тихое, что находится на севере государства. Родители умерли от лихорадки, когда вам было восемь. О магии знать не знали, пока одна сарай с сеном не подожгла, а другая, испугавшись, не передвинула его подальше от хаты, всё ясно? – мы кивнули. – И еще, вам скоро восемнадцать.

 На самом деле совершеннолетие мы отметили ещё в феврале, почти полгода назад. Но мама не хотела, чтобы между нами увидели родственную связь. Хотя только слепой не увидит разницы. Мама смело могла бы претендовать на звание нашей сестры-тройняшки. Отличия были — у мамы глаза зелёные, а у нас серые, и ростом мы повыше, это в папу скорей всего. Но любопытство интересующихся это должно удовлетворить, а большего и не нужно. Если что, добавим подробностей и красок. Наше незнание волшебного мира и обстоятельств в государстве оправдывала дальность места жительства.

 Также мама объяснила про переход. Ещё убегая из своего мира, она сделала всё возможное, чтобы можно было вернуться, и не зря – иначе быть нам мёртвыми уже к концу августа. Осуществлялся переход с помощью  зеркал. Маленькое зеркальце с заряженной руной перемещения было спрятано в дупле дерева в лесу неподалёку от города. Чтобы отправиться на Айрис, мама должна была начертить такую же руну на любом зеркале для образования прохода.  Ох, чувствую, то ещё путешествие нам предстоит. Обсудив всё ещё раз, мы отправились спать. Силы нам будут нужны.

 Несмотря на жуткую усталость, уснуть удалось далеко не сразу, а когда мама принялась меня будить, появилось ощущение, что я только глаза закрыла, а она уже меня поднимает.

 Мама плотно нас накормила и напоила успокаивающим отваром. Я буду скучать по ней, её вкусной еде, по ласковому взгляду, по её любви, чуткости, доброте, и, наверное, если бы не отвар, я бы уже рыдала. Кажется, я начинаю ненавидеть свою жизнь еще больше.

Лия ходит и улыбается, а в мою голову лезут её эмоции! Её радость и предвкушение! Представляете, как тяжело ощущать столь противоречивые эмоции? И нет смысла возмущаться, от этого ничего не изменится!

 В последний раз я обошла квартиру, нашу с сестрой комнату оставила напоследок. Хотелось всё-всё запомнить. Поправила покрывало на кровати, пробежала пальцами по клавиатуре компьютера, прижала к груди телефон…

 Тяжело расставаться с цивилизацией и привычным миром. Мама обещала иногда отвечать подругам на сообщения, но мы все прекрасно понимали, что постепенно общение сойдет на нет.

 Я включила плеер, вставила наушники и начала слушать свою любимую песню. Слеза всё-таки скатилась по щеке. С музыкой я не смогу расстаться, а потому, выключив плеер, засунула его и зарядку в глубокий карман длинной шелковой юбки. Не знаю, зачем. Привычка? Надежда? Сентиментальность? Память о родном доме? Может, просто минутный порыв.

Почувствовав раздражение сестры, я поспешила к ним. Она не такая сентиментальная, да и терпеливостью не отличалась никогда.

 На Лие красовалась голубая юбка, белая блузка с коротким рукавом-фонариком и пояс-корсет. И подходит для Айриса, и стильно. На мне такой же наряд, только юбка зеленая, и пояс не чёрный, а коричневый. Было непривычно, но мне нравилось. Мама заплела нам волосы в красивые косы, потом долго обнимала  и плакала. Мне будет её не хватать. Я посмотрела на неё в последний раз. Было жаль уходить, но надо.

 – Девочки, я вас так люблю! Берегите себя, – всхлипывала мама, поправляя наши юбки и стряхивая несуществующие пылинки.

 – Конечно, будем! – хором сказали мы, – и мы тебя любим!

 Ох уж эта связь. Мы и говорим уже одинаково!

 – Помните, вам ещё нет восемнадцати, вы не распространяетесь насчёт вашей связи и никому и никогда не скажете, что вы с Земли!

 Всё это она повторила в тысячный раз. Мы прощались ещё минут пятнадцать. Сердце разрывалось на две части, и одна оставалась здесь, с мамой.

 Потом мама начертила руну на зеркале в гостиной, и зеркальная гладь разошлась волнами, словно приглашая шагнуть внутрь.

 – Эта руна – моё изобретение, благодаря ей я отправилась на Землю, но о ней вы тоже должны молчать, и обещайте не пользоваться ею. Я не просто так сбежала.

 – Мам, если ты сбежала, то там небезопасно. Может, расскажешь о причинах? – забеспокоилась я.

 – Ивания, милая, я не могу. Надеюсь, что всё стихло, и меня уже не ищут, – мама сболтнула лишнего, это мы поняли по её закушенной губе. – Вам уже ничего не угрожает.

 Я вздрогнула. Стало боязно. Остаётся смириться и шагнуть в зеркальный портал в зеркальный мир. Смешно.

 – Вот, возьмите, – мама протянула каждой из нас по маленькой сумочке-мешочку на затяжках. Что-то звякнуло, опустившись в руку. – Здесь деньги, вам хватит на всё необходимое. Вы должны экономить. Стипендия там небольшая. А теперь главное: как вы уже знаете, выкинет вас в лесу, идите на юг, – поняв, что мы можем не сориентироваться, мама уточнила: – дупло дерева с южной стороны, – мы кивнули. – Доберетесь в города, а там спросите дорогу до академии, вам покажут, куда идти. Академия находится примерно в пятнадцати километрах от города, – увидев шок от услышанного на наших лицах, мама усмехнулась. – Безопасность, девочки, превыше всего. Руководству академии не нужны разборки с мирными людьми, а там, поверьте мне, разное бывает. Магическую академию вы сразу узнаете. Может, повезёт, и вас довезут, магов уважают, а вот студентов боятся, – мама задорно улыбнулась своим воспоминаниям. – И постарайтесь выглядеть менее удивленно, ну или списывайте на то, что в деревне такого не встречали. Удачи! Надеюсь, всё будет хорошо, – подмигнув, мама поцеловала нас, обняла и подтолкнула к зеркалу.

 Я взяла Лию за руку, было приятно ощущать её рядом не только эмоционально. Только собравшись с духом и подавшись к порталу, мы услышали мамин оклик:

 – Постойте, – мама убежала в свою комнату, мы стояли в ожидании. Вернулась она с карманным зеркальцем в руках. Надеюсь, мне хватит остатков магии, – бормотала себе под нос она, что-то делая с маленьким кругляшком. Закончив, она посмотрела в него. – Вот. Держите.

 – Зачем?

 – Это связь со мной. Я начертила на нем руну, влив остатки резерва.  Это магическая версия скайпа. Но пользуйтесь им не чаще раза в месяц, а то и реже, и обязательно убедитесь, что рядом никого нет.

 – Спасибо, мамочка! Думаю, так нам будет легче перенести разлуку, – мы еще раз стиснули маму в объятиях и, разрываемые эмоциями, шагнули в портал.