МАТЧ

ГЛАВА 19

- Деда! Ты просил тебе напомнить про евреев.

- Да, помню, ты спрашивал, почему евреев называют жидами! Правильно?

- Да!

- Так вот! В старославянском языке и древнерусском слово служило нормативным этнонимом для иудеев…

- Этнонимом?

- Название наций, народов, народностей, племен, племенных союзов, родов и тому подобное.

- А, понятно!

- И так, слово служило этнонимом для иудеев, в том числе живших в Хазарском каганате и в Киевской Руси. В единственном числе употреблялась также форма жидовинъ, она используется в таких древних памятниках на глаголице, как Зографское Евангелие, Мариинское Евангелие, Ассеманиево Евангелие и на кириллице: Остромирово Евангелие и Архангельское Евангелие; слово «жидовинъ», «жидове», множетельное число от «жидовин», «жидовский» используются и в настоящее время на богослужениях Православной церкви. В так называемом «слове философа» – отрывке из Повести временных лет, который считают древнейшим памятником на древнерусском языке, история о Моисее, несомненно священная для автора, как и все, с ней связанное, пересказывается так: «В си же времена родися Моисей в жидех, и рыша волъсви египетьстии цесарю, яко «Родилъся есть детищь въ жидох, иже хощеть погубити Египет». Ту абье повелъ цесарь ражающаяся дети жидовьскыя вмътати в ръку». Относительно современности летописи различали жидовинов и жидов хазарских. От этого времени остались многочисленные топонимы на Украине, как, например, Жидовские ворота в Киеве. Нейтральное значение слово сохраняло как минимум до XV века, что зафиксировано в своде Библии святого Геннадия Новгородского.

- Нам сейчас не хватало говорить еще о жидах.

- Ну, Даник интересно. Скажи?

- Да!

- При том следует отметить, что уже в конце XII века зарегистрировано и бранное употребление этого слова, в одном ряду со словом «еретик», но при этом связанное не конкретно со словом жидъ, в противопоставление некоторому нейтральному обозначению, а с данной религией и этносом как таковыми. Именно, в «Повести об убиении Андрея Боголюбского» его произносит верный убитому князю Кузьма Киевлянин, укоряя им одного из заговорщиков — Анбала, по национальности ясина, то есть осетина, который выразил намерение «выверечи», выбросить, тело князя псам: «О еретиче! уже псомъ выверечи! Помнишь ли, жидовине, вь которых порътѣхъ пришелъ бяшеть? Ты нынѣ в оксамитѣ стоиши, а князь нагъ лежить…» Тут, очевидно, не просто ругательство, а сравнение заговорщика с христоубийцами, которое автор несколько выше проводит уже от своего имени: организатор заговора Яким Кучкович выступает, «вопия кь братьи своеи, къ злымъ свѣтникомъ, якоже Июда къ жидомъ». Таким образом, для автора «жидъ» — символ и носитель самого страшного греха, который только может вообразить христианин. Это неудивительно, если вспомнить, что уже в первом памятнике древнерусской литературы — Слово о законе и благодати — евреи, именуемые там, впрочем, на книжный манер иудеями, в полном согласии с обычным религиозным антисемитизмом Средних веков описываются как народ, отринутый и проклятый Богом за его отвержение Христовой истины, тогда как христиане вообще и русские в частности — как «новый Израиль», унаследовавший богоизбранность проклятого и рассеянного по лицу земли Израиля ветхого. Таков был образ «жида» в книжном сознании; о таковом же в обыденном сознании известно меньше, но в описании событий 1113 года, где «жиды» оказываются жертвами мятежа наряду с тысяцким и сотскими, а также, потенциально, боярами, монастырями и княжеской семьей, показывает, что евреи, в основном торговцы, вызывали у горожан социальную ненависть. Таким образом, круг антисемитских значений слова «жид», со временем превративший его в грубое ругательство, начал закладываться уже в киевскую эпоху.

- Чего ты все заладил Украина-Киев, Киев-Украина. После отвоевания Крыма об Украине лучше вообще не вспоминать от греха подальше. Лучше расскажи, что происходила на Руси с жидами.

- В 1787 году при посещении Екатериной II города Шклова во время поездки на юг по протекции князя Григория Потемкина ею был принят Иошуа Цейтлин с прошением от шкловских иудеев о прекращении употребления в официальных документах унизительного для них слова «жиды». Екатерина дала согласие на это, предписав использовать в официальных бумагах Российской империи только слово «евреи».

- Так вот откуда все это берет свое начало!

- В течение XIX века слово жид, как и другие оскорбительные этнонимы, было постепенно изъято из официального словопользования в Российской империи, но долгое время оставалось общераспространенным в бытовой лексике, в первой половине века — и среди высших классов, неся, хотя и не обязательно, высокомерно-пренебрежительный оттенок. Однако по мере, с одной стороны, роста антисемитизма, а с другой — подъема самосознания евреев, к концу века выражение стало считаться грубо-оскорбительным и совершенно недопустимым в интеллигентном обществе. По данным Национально корпуса русского языка, слова жид и еврей, и производные от них, в литературном языке сосуществовали в течение XVIII—XIX веков, причем до последней четверти XIX века форма жид была основной, а в 1870-х основной стала форма еврей; к концу 1920-х форма жид стала редкой. Литературной нормой для большинства случаев словоупотребления в русском языке стало еврей для определения национальности и иудей для религиозной принадлежности, за исключением нескольких устоявшихся идиом, например «вечный жид». При этом в народе слово жид использовалось, как и прежде, в прямом этническом смысле. Кроме того, оно развило дополнительное значение «скряга», что подтверждается словарем Даля. По мнению научного редактора Краткой еврейской энциклопедии Абрама Торпусмана, к концу XIX века «словоупотребление еврей — жид разграничилось политически: социалисты и либералы пользовались только «официальным», нейтральным, и с некоторым оттенком уважительности, термином еврей, а националисты, монархисты и консерваторы — «народным» и очень неприязненным жид». До революции 1917 года слово «жид» оставалось употребительным в разговорном русском языке, и входило в академические словари; некоторые словари давали его без дополнительных помет, старинное/народное/презрительное, например — «Краткий толковый словарь русского языка» 1913, издания 1915 и 1916 год Петра Стояна: Первое: «Жидъ — еврей, израелитъ, иудей. Второе: скряга, живодеръ, ростовщикъ. Третье: клякса». Слово «жид» и его производные продолжало употребляться и в русской литературе, например, вышедший в 1882 году перевод пьесы Кристофера Марло назывался «Мальтийский жид». Опера Галеви была известна как «Жидовка». После революции 1917 года в РСФСР, а затем в СССР в 1920—1930-х годах большевики начали кампанию борьбы с антисемитизмом; употребление слова жид и его производных не было запрещено каким-либо специальным указом, но сначала в 1918 году был принят закон об антисемитской и погромной деятельности, в котором было записано: «Совет Народных Комиссаров объявляет антисемитское движение опасностью для дела рабочей и крестьянской революции». Владимир Ленин, по свидетельству Анатолия Луначарского, приписал к закону: «Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона», то есть расстреливать. В 1922 году введена еще и 83-я статья Уголовного кодекса: «Агитация и пропаганда всякого рода… в возбуждении национальной вражды и розни, карается — лишением свободы на срок не ниже одного года со строгой изоляцией». Слово «жид», имеющее двусмысленный характер, второе значение: «скряга», «живодер», воспринималось оскорбительным и его употребление под тяжестью вышеперечисленных законов было изъято полностью из официального обращения, газеты, собрания, учебные заведения и такого плана), а кроме того, его употребление на бытовом уровне не приветствовалось. 20 ноября 1923 года поэты Сергей Есенин, Петр Орещин, Сергей Клычков, Алексей Ганин в пивной вели разговоры о засилье жидов, постоянно употребляя это слово, в литературе, в органах власти, называя известные имена. Сидевший за соседним столиком еврей Родкин, услышав эти разговоры, посчитал их оскорбительными и пожаловался сотруднику милиции, после чего поэты были доставлены в отделение милиции. Затем 10 декабря над ними состоялся товарищеский суд, на котором поэты объясняли, что их беседа не носила антисемитского характера, а слово «жид» они считали вполне допустимым. Поэтов оправдали, суд широко освещался в печати и носил политический и воспитательный характер для общества в рамках компании борьбы с антисемитизмом. Во второй четверти XX века в русском языке, в отличие от западнославянских языков, употребление слова «жид» в словарях имеет бранный, презрительный и антисемитский характер. Политическая, а именно «черносотенная», окраска слова обозначена также в составленном в то время словаре русского языка Ушакова. Слово «жид» и его производные были даже изъяты из репринтного переиздания словаря Даля, выполненного в 1950-х годах; в этом издании страница, где было слово «жид», отличается от остального текста словаря увеличенным интервалом между строчками. В 1942 году генерал Алексей Жидов по «пожеланию» Иосифа Сталина сменил фамилию на Жадов. В 2013 году православный священник, назвавший одно из имен «жидовским», был отстранен от службы на два месяца. В украинском языке от слова жид официально отказались во время Центральной рады и Директории. Нормативный орфографический словарь Голоскевича не содержит слово жид. Существуют переводы Библии, в которых «Послание к Евреям» переводится как «До жидів». На Западной Украине термин «жид» в нейтральном смысле был общеупотребительным до середины XX века. В декабре 2012 года, после того как депутат Верховной рады от объединения «Свобода» Мирошниченко назвал «жидовкой» бывшую жительницу Украины Милу Кунис, а затем Мирошниченко и его коллега Фарион заявили, что «слова «жид», «жидовка» и «жидовочка» правильные слова для называния на украинском языке евреев», руководитель медиа-проекта «Киев еврейский» Элеонора Гройсман обратилась с соответствующим запросом в министерство юстиции Украины. В полученном ею ответе было сказано, что: «Проведенный Министерством юстиции анализ не выявил применение в актах законодательства Украины терминов «жиды», «жид» и «жидовка», а также норм, которыми бы запрещалось употребление указанных слов. Вместе с тем, в актах законодательства Украины употребляются термины «еврейский», «лица еврейской национальности», «евреи»». В Белорусском языке слово жыд, ранее считавшееся допустимым, в том числе в речи самих евреев — например, его использовал писатель еврейского происхождения Змитрок Бядуля, в настоящее время не употребляется как нормативный этноним. В советское время слово жыд исключалось из текста классической белорусской поэмы «Тарас на Парнасе». В современной литературной норме употребляется слово яўрэй, в неофициальной дореформенной — габрэй. В 2008 году вышел подробный «Идиш-белорусский словарь» Астравуха, где термин жыд используется в нейтральном значении. В польском «zyd», словацком «zyd», чешском языках «zyd», литовском «zydas», венгерском «zsido» этимологическое соответствие русскому слову жид означает как «еврей», так и «иудей», иногда с орфографическим разграничением — в польском и чешском это слово пишется с большой буквы в этническом значении и с маленькой в религиозном, и не имеет негативного оттенка. В ряде городов имеется или имелась улица с названием Жидовская — в Братиславе, Дубровнике, Любляне, Мариборе, Пинске, в 1920-х годах и другие. Жид — слово, зафиксированное в деревенском, простонародном обращении, бранное в некоторых контекстах. Употребляется в значении «жадный или коварный человек», «скупой», «скряга». Это значение еще в XIX веке выделилось как особое. От слова жид с этим значением образован глагол жидиться — «жадничать». Если судить по приведенным Далем пословицам, такое поведение воспринималось нормальным в коммерческой деятельности, но не в быту: «Живи, что брат, а торгуйся, как жид». Аналогично словопользованию в других языках: to jew «обдурить», judeo «мошенник», в настоящее время избегаемые как оскорбительные, так, Майкл Джексон в 1990-е годы вызвал скандал песней They Don’t Care About Us, где были слова: jew me, sue me). В Молдавии и в некоторых других странах «жидами» называют воробьев.

- Папа, может быть хватит!?

- Я уже, как раз-таки, закончил.

- Тем более, мы уже дома.

- Это и пугает меня.

- Что?

- Идем уже.

- У нас не горит свет!

- Я вижу. Странно. И телефон отключен у Иры.

- Может быть, спать легла?

- В 10 часов!?

- Устала баба. Вот и поспать решила.

- Ерунду говоришь. Открывай лучше дверь.

- Почему я!? Ты открывай.

- У меня ключей нет. Я не брал.

- Не брал он. Я тоже, оказывается, не брал.

- Лучше поищи. Во внутренних карманах.

- Да, смотрел я. Может, потерял?

- Даник, а у тебя ключей случайно нет?

- Нет!

- Ну, мы, прям, молодцы. Что никто не брал ключей?

- Сам в шоке.

- Домофон. Нужно звонить в домофон. 41! Звонит.

- А чего ему не звонить.

- Ну, же Ира. Открывай. Неужели никого нет дома? Куда же ты делась?

- Может, мама в магазин пошла?

- Может. Но обычно в магазин хожу я или ты. Она одна никогда. Видимо, что-то случилось.

- Я лучше присяду. Даник пойдем на лавочку.

- Соседи. Я попробую набрать соседям в домофон. Они должны открыть нам дверь.

- Ну, попробуй. А я пока посижу. В ногах правды нет. Устал к чертой матери. Даник, а ты устал.

- Нет деда.

- Молодой еще. Как я тебе завидую.

- Да!

- Алло! Марья Ивановна!

- Да!

- Откройте, пожалуйста, дверь!

- А кто это?

- Это Игорь. Ваш сосед. Я, видите ли, ключ забыл, а Иры нет дома.

- Какой Игорь?

- Сосед ваш. Игорь!

- Не знаю я никакого Игоря.

- Положила трубку!

- Не удивительно. Бабке скоро на тот свет. Едва слышит и видит, а ты хочешь, чтобы она в именах и соседях разбиралась.

- Да твою же мать.

- Не выражайся, перед Даником, я попрошу. Звони другим соседям. У тебя что одна старая соседка что ли? Звони всем. Другие то тебя знают.

- Как не надо, так около подъезда народу столько, что палкой гони, а тут ни души, словно все вымерли.

- Не все!

- Марья Ивановна есть!

- Она не в счет.

- Звони другим. Или садись с нами рядом. Подождем, пока кто-то не выйдет или не войдет.

- Нет уж… я лучше здесь помаюсь.

- Майся-майся.

- Да, Господи ты мой, вы, что все сдохли.

- Не нервничай. Нервные клетки не восстанавливаются.

- Да!

- Марья Ивановна – это опять Игорь вы бы не могли открыть дверь?

- А ну прочь шпана. А то полицию на вас вызову и порчу наведу.

- Тоже мне додумался. Повторно Марье Ивановне звонить.

- А кому еще, если в этом дома она одна всех живее сейчас!?

- Да!

- Опять карге звонит!

- Здравствуйте! Это электрик! Откройте, пожалуйста, дверь.

- Пошел…

- Ахаха… тоже додумался. Электрик! Да не откроет она тебе дверь, как ты это не поймешь. Человек в гробу уже, небось, спит, а ты хочешь, чтобы она тебе кнопку нашла в трубке.

- Ну, Марья Ивановна. Я же тебе еще припомню. Попросишь у меня дверь придержать.

- Иди лучше к нам. Будем ждать Иру.

- Лучше так, а то и правда, вызовет полицию.

- Папа, попробуй еще раз набрать маме.

- Сейчас.

- Ну, что гудки идут.

- Аппарат временно не доступен.

- Интересно, куда твоя жена, на ночь глядя ушла? Может у нее появился любовник? Не замечал?

- Папа, какой любовник. Ира хорошая девушка. И тем более отличная мать и жена. Скажи Даник?

- Да.

- Да, шучу я.

- Знаешь что, сейчас твои шутки неуместны и не ко двору.

- А к чему же… если не ко двору. Мы та во дворе сидим. Как малолетние бичи. А все почему? Потому что, кто-то не взял ключи.

- Чего же ты их не взял? А?

- Взял!

- Так, где же они?

- Потерял. Наверно. Карман, вон, дырявый.

- Карманы нужно проверять перед тем, как идти куда-то.

- Проверять. Правильно. Была бы жива твоя мать, то они были бы целые. Твои, наверняка, целые. Ира, небось, позаботилась, чтобы они у такого, как ты были целыми.

- Представь себе. Они у меня целые.

- У меня, по логике, дырявые и нет ключей. А у тебя, то целые. Где твои ключи? То есть где была твоя голова, когда нужно было взять ключи.

- Там же, где и твоя.

- Ты на мою голову не равняйся. Она уже давно одной ногой на том свете. Рядом с твоей матерью. Я стар и мне забыть, как два пальца об стену.

- Может быть об лужу?

- Но не твою точно.

- Начинает холодать.

- Ты шапку брал?

- Пап, какая шапка. Август на дворе. Ты хочешь, чтобы надо мной смеялись мои ровесники.

- А мы посмотрим, как они будут смеяться, когда они окажутся в больнице, а ты нет.

- Здоровье сынок важнее всего.

- Стоп. Хватит. Я не брал шапку с собой. Хоть мама и пыталась мне всунуть ее. Шапки нет. Значит точка.

- Ну, нет, так нет.

- На нет и суда нет.

- Вот именно.

- Даник!

- Что папа?

- А у тебя карманы тоже дырявые?

- Нет. Они целые. Но если ты хочешь спросить, где мои ключи, то я их не забывал. Я их оставил дома намерено, чтобы не потерять.

- Вот какая теперь у нас молодежь растет. Ключи оставляют намерено дома, чтобы не потерять их. А мы старые не понимаем ничего.

- Кто ж знал, что Ира уйдет!

- Попробуй еще позвонить ей.

- Даник, если бы абонент был бы включен, то мне бы пришло смс.

- Точно. Так проверь, может быть, оно пришло, а ты не услышал.

- Хорошо, если тебе будет легче.

- Будет.

- Вот видишь. Пусто. Если хочешь, я наберу ей опять?

- Хочу!

- Абонент временно не доступен.

- Как ты думаешь, с ней что-то случилось?

- Я думаю, она просто вышла куда-то. Хотя, никого не предупредила. Странно как-то все это.

- А что она пыталась тебе рассказать на стадионе?

- Да, я толком не слышал. Постоянно повторяла, что любит нас.

- Ау меня она взяла обещание…

- Обещание!?

- Какое?

- Что я буду всегда слушаться вас. В любой ситуации.

- И что ты ответил?

- Конечно же, я ответил, что обещаю.

- Это правильно.

- А что она тебе сказала? Ты с ней последний разговаривал. И довольно долго. О чем вы так долго говорили?

- Неважно.

- Как это неважно. Подожди. Ты что-то не договариваешь. Говори?

- Да, если честно я уже не помню. Стар, как дуб в поле. В одно ухо влетало, через другое вылетало. Не помню. И все тут.

- Ладно. Не хочешь говорить. Хорошо. Будь по-твоему. Но знай, я Ирины обязательно узнаю, о чем вы там разговаривали, что ты не хочешь мне рассказывать.

- Да делай, что тебе угодно.

- Даник, ты чего? Ты что плачешь?

- Нет. Просто мушка попала в глаз.

- Опять!?

- Что случилось сын?

- Просто я очень сильно волнуюсь за маму. И вы еще тут…

- А что мы?

- Постоянно спорите. Ругаетесь. Еще подраться осталось, и весь комплект будет в сборе.

- А ты про это.

- Про это самое. Неужели вы не можете друг другу пойти на уступки? Вы оба отлично знаете, что хороши в знаниях. До вас остальным, как до Китая или Луны пешком.

- То есть далеко?

- Очень далеко.

- Успокойся. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.

- Я беспокоюсь за маму.

- Мы тоже.

- Даник, послушай, своего деда. Есть люди, которые слушают, а есть которые спорят. Так вот, твой отец со второй категории людей.

- Как и ты!

- А что я?

- Стоп! Вот! Вы опять начинаете. Как малые дети.

- Тогда реши наш спор. Кто лучше? Я? Или твой папа?

- Ты хочешь, что бы он ответил на этот вопрос? Он…

- Я отвечу. Только пообещайте мне кое-что?

- Что?

- Говори.

- Что больше никогда при мне, не будете ссориться.

- Обещаю.

- Ну, я попытаюсь.

- Папа!?

- Ну, обещаю, обещаю.

- Вы оба лучшие, так как являетесь мне родными людьми. Я обоих вас люблю больше всего на свете, ну и маму конечно. Вы оба учите меня. Даете знания. Но!

- Что но?

- Да тихо тебе.

- Но, каждый делает это по-своему. И это прекрасно. Мне нравится, что вы рассказываете по-разному. Вы каждый день открываете мне что-то новое, то, что я имею возможность, поделится, со своими ровесниками, с мамой, наконец. Вы оба великолепны. Но порою мне кажется, что вы дети. Иногда даже хуже их. Научитесь уступать друг другу. Поэтому на вопрос кто лучше? Ты деда! Или ты папа! Я отвечу: что вы оба лучшие!

- Спасибо сын.

- Я, конечно, ожидал другого ответа, но и это сойдет.

- Предлагаю обняться.

- Я не против.

- Оооо… мои родные. Все у нас будет хорошо. Прости меня папа.

- И ты меня прости.

- Пап!

- Что?

- Вон, вроде, мама идет.

- Где?

- Там! В арке.

- Ира! Ираааа…

- Ой, не пугайте, вы так меня, молодой человек.

- Извините. Опознался. Вы случайно не со второго подъезда.

- Со второго!

- Слава Богу. Мы ключи потеряли и не можем попасть домой.

- Вы с какого этажа?

- С четвертого. В 41 квартире живем.

- А я на девятом живу. Вам больше повезло. Лифт вечно на ремонте. Хоть сегодня работает, так я решила и в магазин сходить.

- Давайте я вам помогу.

- Ой, вот спасибо. А то руки обомлели уже.

- Чего же вы так поздно в магазин пошли?

- А раньше никак. Тут скорая была, полиция.

- А что случилось?

- А кто его знает. Я смотрела, смотрела в окно, так ничего и не высмотрела.

- Вот почему Марья Ивановна дверь не открывает.

- Что вы говорите? Говорите громче, я немного глухая. Все-таки 70 лет уже как.

- Идемте. Даник помоги.

- Здравствуйте!

- Здравствуйте!

- Привет Агафья! Ты чего ночью ползаешь?

- Привет Иван! Да вот в магазин решила сходить.

- На ночь глядя?

- Так по-другому не было время…

- Она говорит, что полиция приезжала и скорая.

- Мама!

- А вы не знаете, в какую квартиру они приезжали.

- Квартиру знать не знаю в какую, а вот в подъезд точно наш. Единственное, что женщину на носилках выносили…

- Мама!

- Молодую хоть?

- Знать не знаю. Померла видимо она. В покрывале выносили ее.

- Мама!

- Даник, успокойся.

- Ключи!

- Что?

- Где ваши ключи? Подъезд открыть нужно.

- Аааа… вот.

- Готово. Даник вызови лифт.

- Оооо… я понял что случилось. Это на первом этаже девочка умерла, которая раком болела.

- С чего ты взял. Смотри.

- Логично! Винки.

- А что там?

- Видимо, девочка умерла с первого этажа, там люди, винки…

- Аааа… та что болела?

- Вроде, как да. Поехали. Держите пакеты. А нам на четвертый.

- Наш!

- Выходим! До свиданья.

- Пока Агафья!

- До свидания Иван. Спасибо за помощь.

- А ты волновался. Жалко ту девочку.

- Папа!

- Что?

- Смотри!

- Куда смотри?

- Дверь!

- Что дверь?

- Наша дверь. Смотри на нашу дверь. Она открыта.

- Дай пройти. Сейчас посмотрим.