Моя воровка

Глава 7

От лица Давида:

Я и не ждал, что она примет мое предложение о свободе. Я знал, что она решит остаться. Она не могла вернуться к своему начальнику с пустыми руками, но была и другая причина, по которой она не хотела уходить, и она стала очевидной, как только я развязал Нику. Она хотела меня.

Я тоже хотел ее. И не мог этого отрицать. Она заметила это, когда я прижался к ней. А я заметил, как в этот момент ее тело еще плотнее прижалось к моему. Она хотела меня так же сильно, как и я, если даже не больше.

Стараясь держать себя в руках, я слушал шум воды в моем душе, зная, что она была там абсолютно голая. Все, что мне нужно было сделать, это просто открыть дверь своей же ванной, и я бы оказался наедине с ней в располагающей для секса обстановке.

Я закрыл глаза и представил, как она стояла там, обнаженная, под струями горячей воды, стекающими по ее загорелому телу. Представил, как вода обволакивала каждый изгиб ее тела. Представил, как эти прекрасные голубые глаза смотрели на меня сквозь пар, как эти белокурые мокрые волосы прилипали к ее тонкой шее, а мокрое тело льнуло к моему. Представил, как прижимал ее хрупкие запястья к твердой кафельной стене и прижимал свое обнаженное, горячее мужское достоинство между ее ног. Я откинул голову назад и, слушая журчание воды, позволил этому образу задержаться в моей голове, буквально облизываясь от своих мыслей.

Мне хотелось узнать какой она была там? Может быть, гладкой, узкой, горячей?

— Есть только один способ узнать это, — сказал я себе, но остался сидеть на диване.

Если все сложится так, как я хочу, то у меня будет достаточно времени, чтобы узнать и исследовать ее тело. Все это было частью моего нового плана с ней. Если уж я не смог использовать на ней свои тактики выбивания информации через причинение вреда, то решил заполучить нужную информацию через соблазнение. Я сделаю все, что потребуется, чтобы заставить ее говорить, и как только узнаю имя ее босса - уничтожу его и оставлю Нику в покое.

Впрочем, последняя часть плана с Никой была мне не совсем по душе. Я еще не до конца решил, как с ней быть - отпустить, как и обещал, или оставить у себя.

Вода перестала шуметь. А мое сердце перестало биться. Я не хотел, чтобы она застала меня в гостиной, откинувшимся на спинку дивана и слушающего, как она принимает душ. Поэтому я потянулся к стеклянному журнальному столику, взял пульт от телевизора и быстро включил новости, сочтя их за хороший фоновый шум.

У меня не было ни выпивки в руке, ни чего-либо еще, что помогло бы мне выглядеть естественно в собственной квартире.

Было совершенно очевидно, что я просто сидел здесь и слушал, как она принимала душ. Я встал и прошел по паркетному полу на кухню, достал из шкафа стакан, положил в него несколько кубиков льда и налил себе виски.

Я улыбнулся, глядя на дымчато-коричневый напиток в своей руке, зная, что он поможет мне снять напряжение и выглядеть немного естественнее. Я был у себя дома и не знал, почему чувствовал себя так неловко. Дожили...

— Мне, э-эм... нечего надеть, — раздался голос Ники, когда я поднес стакан к губам.

Я остановился на мгновение, а затем осушил виски одним глотком, как будто это была всего лишь рюмка. Привычный ожог растопил мое беспокойство, смешанное с предвкушением. Только после этого я обернулся, ожидая и надеясь увидеть Нику обнаженной.

Но она была далеко не голой, а завернутой в полотенце, прячущем ее вздернутую грудь и спускающемся достаточно далеко, чтобы скрыть приз, ожидающий меня между ее ног. Прежде чем подойти к ней, я налил себе еще виски.

После душа ее кожа стала выглядеть намного мягче, а ее влажные волосы прилипли к шее и плечам. Не удержавшись от соблазна, я провел рукой по одной из ее стройных рук, на ощупь напоминающих шелк.

— Ты могла бы ходить здесь голой, — самодовольно ухмыляясь, отозвался я.

Я взял одну из ее рук и вложил в нее стакан с виски. Она сделала глоток и уставилась на меня своими пронзительными голубыми глазами. Она даже не поморщилась, когда сделала изрядный глоток крепкого алкоголя. А затем она вернула мне стакан, а я провел рукой по ее влажным волосам.

Она была ниже меня, своей макушкой доставая мне лишь до подбородка. Но взгляд глаза в глаза оттого ничуть не стал хуже.

Мои безвольные руки обхватили ее плечи. Мне так и хотелось взять ее на руки и прижать к себе, чтобы защитить от всего мира. Но я также знал, что она не нуждалась в защите. Она была слишком сильна и независима для этого.

— То есть, одежды ты мне не дашь, я правильно понимаю? — робко спросила она.

— Одежда, — я вдруг осознал, как сильно выпал из реальности, засмотревшись на свою воровку. — Пойдем, что-нибудь нейдем для тебя, — я прошел к своему шкафу и зацепился взглядом на висящих там рубашках. Я взял одну и снял ее с вешалки, протягивая Нике, заранее представляя, как сексуально она будет в ней смотреться.

— А есть какие-нибудь шорты или что-нибудь в этом роде? Прости, за мою требовательность, — извинилась она. — Но я не планировала, что меня поймают и мне понадобиться сменная одежда.

Я усмехнулся и выкатил ящик, подыскивая боксеры самого маленького размера из имеющихся.

— Держи, — сказал я, бросая ей старые трусы-боксеры, который были мне давно малы, а ей придутся в самый раз.

— Ты собираешься стоять и смотреть на меня? Или я могу одеться в одиночестве? — спросила она.

— Переодевайся, я буду в гостиной, — позволительно сказал я, выходя из спальни и закрывая за собой дверь.

Я на мгновение прижался спиной к двери, надеясь услышать хоть какой-то признак того, что она одевается, но за дверью было тихо. К тому же телевизор в гостиной был достаточно громким, чтобы заглушить все, что я мог бы услышать.

Рвано выдохнув и пересилив себя, я отошел от двери в спальню и вернулся на диван.

Через несколько минут Ника вышла в рубашке и боксерах. Моя рубашка была ей велика и неплохо так скрывало ее тело от моих глаз, но мне нравилось как белая ткань контрастировала с ее загорелой кожей. И я вдруг понял, что мое желание к ней усилилось троекратно с того момента, как я захотел ее еще там, в подвале штаб-квартиры.

— Есть еще выпить? — спросила она, входя в гостиную.

— Конечно. Я тебе налью, — отпив из своего стакана, я встал и пошел на кухню.

Когда я вернулся в гостиную, то обнаружил Нику сидящей на диване напротив того места, где сидел я. Протянув ей стакан с виски, я наблюдал, как ее нежные тонкие пальцы обхватили его.

— Расскажи о себе, Ника, — сказал я, садясь напротив.

— Я уже тебе рассказала о себе, — ответила она, скрестив свои длинные, стройные, загорелые ноги. Каждый сантиметр ее тела, от кончиков пальцев до макушки, был восхитителен. В этом я убеждался с каждым мгновением, пройденным наедине с ней, всё сильнее.

— Нет, расскажи мне, как ты попала в этот бизнес, — попросил я ее, усаживаясь поудобнее.

— Это долгая история, Давид, и я не думаю, что готова ею поделиться, — сказала она, задумчиво уставившись на алкоголь в своей руке и быстро утратив всю игривость.

— Думаю, нам нужно играть по тем же правилам, что и тогда, в подвале. Я спрашиваю, а ты отвечаешь. Что думаешь? — спросил я с усмешкой, пытаясь снова разрядить обстановку.

— Не знаю, хочу ли я играть, — ответила она, вставая с дивана и проходя в дальний конец гостиной, чтобы посмотреть на абстрактную картину, которую я повесил на стену напротив телевизора.

Я наблюдал за ее телом, пока она шла, оценивая ее грациозную походку и длинные стройные ноги. Мне нужен был повод, чтобы последовать за ней, встать позади нее со своим растущим в штанах желанием, прижаться к ней и освободить нас от одежды для дальнейшего увлекательного времяпрепровождения.

— Кто художник? — рассеянно спросила она.

Ее внимание, в отличие от моего, было приковано к абстрактным линиям, пятнам и брызгам краски, разбросанным по белому холсту, занимавшему большую часть стены. А вот и предлог для моего приближения.

— Это местный художник, — сказал я Нике, вставая с дивана и подходя к ней. — Я заказал ее, когда переехал сюда.

— Ты не производишь впечатление человека, ценящего искусство, — задорно заметила она, оглядываясь на меня через плечо, когда я подошел к ней.

— Наверное, это так, — я пожал плечами. — Мне просто нравятся ее работы, — сказал я, обнимая ее за талию и притягивая к себе. Она откинула голову на мое плечо, продолжая рассматривать картину и тихо посмеиваясь надо мной.

— О, теперь это она? Тогда мне все понятно. Думаю, будь это работа художника, а не художницы - ты бы не обратил на нее никакого внимания, — нахально заявила Ника.

— Возможно, ты права, — ответил я, отвлекаясь от картины и переключая внимание на прекрасную загорелую шею, представшую передо мной.

Я больше не мог сдерживаться. Я наклонился и нежно прижался губами к ее теплой, гладкой коже. Она застонала и обхватила мой затылок, еще плотнее прижав к своей шее, пока я продолжал целовать ее. Она растаяла в моих объятиях.

Стоило Нике повернуться лицом ко мне, как я накинулся на ее губы, пропуская через наши тела электрический ток. Удовольствие от прикосновения ее мягких губ к моим захлестнуло меня, заставляя мой член напрячься. Наши языки встретились и сплелись, извиваясь друг вокруг друга, воспламеняя и без того сильное желание обладать друг другом.

Ника повернулась и прижалась ко мне грудью. Она была полной и округлой, но при этом упругой и небольшой. Я положил свободную руку ей на поясницу и притянул к себе ее плоский живот, все это время не прекращая исступленно целовать ее.

В этот момент я понял, что мог бы с легкостью овладеть ею. Я знал, что если один из нас сейчас не отстранится, то мы окажемся на диване, на полу, на кровати, где угодно, но голые и с моим членом глубоко внутри нее. Однако я не хотел давать ей это слишком быстро. Я хотел пробудить в ней такое желание и потребность во мне, чтобы потом, когда мы дойдем до желанной части наших отношений, я мог лучше контролировать ситуацию.

Я медленно отстранился и наши глаза встретились друг с другом.

— Ну что ж, время игр кончилось, — сказал я, пока Ника голодной рукой водила по моей груди. — Нам пора возвращаться в штаб-квартиру.

— Я думала, мы закончили с твоими попытками выведать у меня информацию, — сказала она тяжелым от желания голосом.

— Да, так и есть. Пытать тебя никто не собирается, но вернуться в штаб нам все равно нужно, — объяснился я.

— Ладно, — согласилась она с сексуальной ухмылкой. — А как насчет моей одежды?

— С этим мы разберемся.