Моя воровка

Глава 6

От лица Ники:

Вот так просто он взял и ушел. За то короткое время, что я провела с Давидом, мне захотелось большего, но он оставил меня на попечение своих людей. Они спокойно сменяли друг друга, присматривая за мной посменно.

Никто ничего не говорил. Они просто приходили, сидели некоторое время и уходили. Мне давали воду и еду. В туалет разрешали ходить под дулом пистолета, со связанными запястьями и лодыжками.

Все это время я гадала, что же Давид готовил в своей безумной голове. Я все ждала, когда он вернется с убеждением, что меня больше не стоит спасать или защищать. Я ждала его в любое время суток, теряясь в догадках и совершенно сбитая с толку. А все потому, что со мной не обращались так, как было с многими другими. И мне было непонятно почему. С чего вдруг я удостоилась такой чести?

Прошло несколько дней, прежде чем я снова увидела его. Часов под рукой у меня не было, окон в подвале - тоже, но я смогла вести отсчет по пересменкам моих охранников. Которых я, к слову, совсем не интересовала. Они то и дело сидели в своих телефонах, играя в игры и проверяя социальные сети.

Все мои охранники выглядели совершенно одинаково, словно прошли одинаковую подготовку, чтобы стать членами группировки “Черной Руки”. Все они были мускулистыми и татуированными. У них были волосы разной длины - от бритых голов до прядей до самых плеч. Все они носили простые футболки, джинсы и ботинки. И у них было одно и то же недружелюбие на лице. Любой из них с удовольствием избил бы меня, если бы не приказ Давида.

За все время нахождения в этом подвале, я насчитала четырех разных мужчин, приходивших ко мне. Каждый из которых сидел со мной три или четыре раза. Они сменялись по кругу и я предположила, что новых людей я здесь уже не увижу. Состав моих охранников, кажется, был укомплектован.

Я мало спала, не сводя глаз с парней, которые присматривали за мной вместо Давида. Знала, что не могу доверять никому, кто находится под его властью. И я даже не пыталась завязывать разговоры ни с кем из них, потому как догадывалась, что они не пойдут на предательство своего непосредственного начальника, чьей пленницей я стала. Глупо было даже пытаться подорвать их верность.

Затем дверь в подвал внезапно распахнулась и я ожидала стандартной смены караула. Однако вместо очередного охранника появился сам Давид. Я посмотрела на него и не смогла сдержать лукавой улыбки, невольно расплывшейся по моему лицу.

— Ты, наконец, решил, как будешь со мной обращаться? — поддразнила я его с ходу.

— Да, — ответил он и, кивнув караульному на выход, закрыл за ним дверь, оставив нас наедине друг с другом.

— Итак, что же ты будешь делать? — продолжила я наседать с вопросами. — Ты собираешься и****ь меня? Ломать мне пальцы один за другим, пока я не заговорю? Или ты закончишь раздевать меня?

— Нет, — он достал из-за спины нож и я почувствовала, как мое тело затрепетало от предвкушения.

— Ты собираешься меня резать? Что ж, ладно, но сделай это быстро. Я не хочу отнимать у тебя время, — продолжала я дразнить.

— И не надейся, — сказал он и опустился передо мной на колени, приставляя нож к моим веревкам.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросила я.

— А что я делаю? Я освобождаю тебя, — ответил он.

— С какой стати ты собрался это сделать?

Он должен был пытать меня и пытаться выудить из меня информацию. Он должен был сделать что угодно, но точно не отпустить меня. Какой в этом смысл?

Он ничего не сказал, лишь разрезал веревки на моих лодыжках. Затем он зашел мне за спину и перерезал веревки на запястьях и предплечьях. Я вывела плохо слушающиеся руки из-за спины и стала растирать натертые грубой веревкой запястья. Я была свободна, осталось понять - почему?

Давид взял меня за руку и помог подняться со стула, а сам обошел кругом и встал прямо передо мной, демонстрируя нашу приличную разницу в росте.

— Мои люди позаботились о тебе? — спросил он.

— В пределах разумного, — ответила я ему.

— Они причинили тебе боль? Или что-нибудь сказали? — обеспокоено спросил он.

По его голосу сложилось впечатление, что он не доверял своим людям в вопросе моей безопасности. Можно было бы сказать Давиду, что они так и сделали, просто чтобы узнать, как бы он поступил, если бы узнал, что со мной плохо обращались.

— Нет, меня никто не тронул, не обидел. Меня кормили, поили и водили в туалет за ручку, — сказала я ему, не желая расстраивать его еще больше, чем он, казалось, уже был.

— Хорошо. Я хочу отправить тебя обратно к твоему начальнику целой и невредимой, — сказал он.

— Ты меня отпускаешь? — я недоверчиво сощурила глаза.

Я должна была радоваться тому, что меня отпускали, но подозревала, что все было не так просто. Либо он собирался проследить за мной до Филиппа, либо был уверен, что Филипп уже знает, что меня поймали, и отпустить меня было бы все равно что отпустить на расстрел.

— Да, ты можешь идти. Я потратил на тебя достаточно времени и не могу продолжать посылать сюда парней, чтобы те следить за тобой. Передавай своему начальнику привет от меня, — он отошел в сторону и жестом указал мне на дверь, чтобы я уходила.

Я посмотрела на дверь, потом снова на него. Я не верила, что он великодушно даровал мне свободу без скрытого умысла. Кроме того, я не могла вернуться к Филиппу с пустыми руками. Это было бы самоубийством. Я оказалась между молотом и наковальней и не знала, в какую сторону повернуть.

Я точно знала, что Филипп будет в бешенстве, если я появлюсь без наркотиков или информации. И также знала, что почувствовала влечение Давида ко мне. Стоя перед дверью в подвал, я решила использовать это влечение, которое мы оба чувствовали, в своих интересах. Я вернусь к Филиппу чуть позже и точно не с пустыми руками. Я добуду какую-нибудь информацию на “Черную Руку”, которая поможет Филиппу расправиться с ними, и только потом вернусь. Но не мигом раньше...

— Нет, — сказала я Давиду, повернувшись к нему лицом.

— Нет? Что значит “нет”? — спросил он.

— Я не уйду. Ты и сам не хочешь, чтобы я уходила, — заявила я и, сделав шаг к нему, провела пальцем по его напряженному плечу.

— Ты мне не нужна, — настаивал он, хватая меня за запястье и отдергивая руку. — Иди.

От его прикосновения по моему телу пробежала волна горячего удовольствия. Я еще теснее прижалась к нему.

Теперь, когда я больше не была прикована к этому стулу, я была вольна делать то, что хотела. И сейчас я хотела его.

— А что, если я не хочу уходить? — прошептала я ему на ухо.

Он схватил меня за плечи и оттолкнул назад. Схватил так сильно, что на коже наверняка остались следы от его сильных больших пальцев. Я задохнулась и сжала ноги, когда острое наслаждение прострелило низ живота.

— Ты уйдешь, — прорычал он.

— Ты меня не заставишь, — усмехнулась я.

Он толкнул меня к стене и прижался ко мне всем телом. Я чувствовала, как росло его желание ко мне, как всё твердело и натягивалось у него между ног. Он крепко прижался ко мне своей эрекцией. Наши лица были так близко, что я почти чувствовала его дыхание. Я облизнула губы, готовая встретиться с ним в крепком поцелуе, но он вновь отстранился от меня.

— Ты хочешь меня. Нет смысла отрицать это, — уверено заявила я.

— Я ничего и не отрицаю, — сказал он, отворачиваясь.

Я сократила расстояние между нами и провела руками по его твердой груди, животу, дотрагиваясь до выпуклости спереди на его джинсах. Мне хотелось дотронуться до нее без каких-либо преград, почувствовать ее в своей руке.

— Ты хочешь меня. Я почувствовала твое желание, — прошептала я.

— Нет, — он снова взял меня за запястье, отчего низ живота обожгло от острого импульса желания. Его прикосновения и правда были подобны электрическим разрядам.

— Ну же, — умоляла я его. — Ты не можешь сказать, что не хочешь узнать, что находится под моей одеждой, — дразнила я его уже настойчивее.

— Не могу? — он поднял бровь. — Я могу говорить все, что хочу, Ника.

— Тогда скажи, — прошептала я. — Скажи мне, что тебе не любопытно. Скажи мне, что ты не хочешь меня. Скажи мне, что причина, по которой ты перестал разрезать мои штаны, заключается в чем-то другом, а не в твоем нежелании увидеть меня раздетой. Ты хочешь меня, но не хочешь брать меня при таких обстоятельствах, не так ли?

Он улыбнулся и едва заметно покраснел. Передо мной стоял важный криминальный авторитет, который краснел оттого, что запал на меня как мальчишка. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться над ним. Но я не могла себе этого позволить. Это разрушило бы наши с ним и без того шаткие отношения.

Вместо этого я потянулась вниз и расстегнула свои брюки.

— Что ты делаешь? — сурово спросил он, давая мне понять, что я переступала черту, которую, как мне казалось, нужно было переступить.

— Я собираюсь дать тебе то, что ты хочешь, — игриво заявила я. — Разве ты этого не хочешь?

— Нет, не то чтобы... — он схватил мои брюки и попытался застегнуть их одной рукой, пока я стягивала их с себя.

Но на то и был мой расчет - я схватила его за запястье и прижала его руку к своим трусикам. Я откинула голову назад и сделала глубокий, резкий вдох через нос, чувствуя, как его твердая рука терлась о мои складочки через ткань.

— Твою мать, Ника, — хрипло прошептал он мне в шею, медленно, почти неохотно убирая от меня руку.

Я отпустила его и отступила назад с улыбкой на лице, стараясь не рассмеяться над тем, как я его мучила.

— Не снимай штаны, — сказал он с решимостью в голосе.

— Можно я останусь? — спросила я, застегивая молнию и пуговицы. — Останусь с тобой?

Он смотрел на меня несколько долгих молчаливых мгновений. В его завораживающих, глубоких зеленых глазах я видела, что он взвешивал свои “за” и “против”. Он не был до конца уверен, что делать со мной, и мне это нравилось.

— Ты меня доконаешь, если я буду держать тебя здесь как пленницу, — сказал он мне.

— Возможно, — поддразнила я, — но, по крайней мере, тебе это понравится. И это будет весело.

— Ладно, бери свои ботинки, — резко сказал он.

— А как насчет остальных моих вещей? Например, рюкзака? — спросила я.

— Вот, — он подошел к рабочему столу и бросил мне мой рюкзак.

— Куда мне теперь идти? — спросила я.

Хотя план Б, казалось, пока работал, я все еще не была уверена в том, каким будет каждый шаг в этом самом плане. Придется импровизировать.

— Тебе нужно в душ. И я уверен, что ты была бы рада сменить одежду и, наконец, уединиться, — ответил он.

— Да, было бы неплохо, — согласилась я с неверующим смешком.

— Тогда пойдем, — я подхватила с пола свои ботинки, сунула их в рюкзак и пошла в сторону выхода, когда Давид схватил меня за руку и озадачено спросил: — Ты пойдешь босиком?

— Не надо считать меня хрупкой из-за того, что я девушка, — сказала я с тяжелым вздохом. — Думаю, я уже доказала тебе, что это не так.

— Я совсем не это имел в виду, — он поднял руки, показывая раскрытые ладони. — Я просто хотел сказать, что не стал бы ходить здесь босиком, — объяснился он.

— Хорошо, я буду осторожна, — отозвалась я.

— Ладно, пошли, — он открыл дверь и пропустил меня вперед себя подниматься по лестнице.

Я ожидала, что наверху меня будут ждать остальные члены группировки “Черной Руки”, готовые наброситься на меня. И ждала, что мой план мог в любой момент провалиться, но знала, что для того, чтобы он сработал, я должна была сохранять абсолютное спокойствие.

Давид захлопнул дверь и нагнал меня, положив руку мне на поясницу. Я ухмыльнулась. Мне следовало изначально прийти сюда с планом Б. Было гораздо проще найти с ним общий язык, чем искать его наркотики.