Все-таки суеверий в это время хватает. Если бы она позволила Алешке и дальше раздумывать, кто знает, до чего бы договорился рясоносный гад. Вот ведь… царя травить мы желаем, а за поступки свои отвечать — комплексы начинаются? Ай-яй-яй…
Не хватало последнего эффектного жеста.
Кинжал с хрустом полетел вниз, воткнулся в доски под ногами старца.
— Когда сдохнет — забить ему этот нож в сердце вместо кола осинового и так похоронить.
Палач низко поклонился.
Софья сбежала вниз, с помощью брата вскочила на коня, сжала мимоходом руку Алексея, мол, потом все объясню. Молчи…
Она оставалась неподвижна, пока пытали Хованского, Полоцкого, Долгорукова, пока прижигали их каленым железом, пока вырывали языки. Даже не дернулась перевязать руку, с которой на землю капала кровь, пропитывала поводья, лоша
