Средневековая история 4. Изнанка королевского дворца

Глава 3/2

* * *

Амалия застонала и схватилась за живот.

– Дорогая? – Питер смотрел встревоженно.

На полу под женщиной разлилась лужа.

– Воды отошли. Больно…

Питер подхватил жену на руки и понес в спальню.

Его отец довольно кивнул и отправился писать Алисии Иртон. Не сказать, чтобы он любил старую гадюку, но все-таки это ее дочь и ее внук…

Бабка должна знать о таком событии.

* * *

– Ваше сиятельство…

Перед Лилей распахнулась тяжелая дверь королевского кабинета. Лиля поступила, как учили. Три шага вперед – чтобы дверью по попе не хлопнули – и глубокий реверанс.

Пока хозяин кабинета не разрешит подняться.

– Встаньте, графиня. Прошу вас, проходите.

Лиля послушно поднялась. Не удержалась – и бросила пару взглядов по сторонам.

А ничего так. Вкус у хозяина кабинета есть. Кому-то покажется, что здесь мрачно. А ей нравится.

Тяжелая мебель из темного дерева, тяжелые шторы – темно-коричневые, с золотом, камин в углу, рядом с ним два кресла… но хозяин кабинета сидит за столом. И на столе перед ним, кстати, непроливайка и подставка с пером. А под рукой ящик с подарками.

Лиля почувствовала себя малолеткой у директора, но смолчала. А Эдоард щелкнул чисто декоративным замочком.

– Даже не запечатываете?

– Ваше величество, у меня нет воров.

– Разве, графиня?

Лиля хлопнула ресницами. Раскрыла веер, пару раз обмахнулась им.

А ты чего ожидал? Нету, если мой муж еще кого-нибудь не нанял? Ага, щас! С мужем я сама разберусь, не вынося сора из избы.

– Симпатичная игрушка.

– Ваше величество, я надеюсь, вы примете мой скромный подарок.

Еще бы. Веер лежал сверху. Только мужской вариант. Из плотной ткани в темных тонах. И слегка расшитый янтарем и золотой нитью. Получилось в меру красиво, в меру стильно. И вовсе не по-дамски.

Эдоард достал веер, сложил его, раскрыл, пару раз обмахнулся, как это делала Лилиан.

– Неплохо. На приемах, когда много людей – очень полезно.

– Я счастлива угодить Вашему величеству.

– А чем вы еще решили мне угодить? Что это за предметы?

– Ваше величество разрешит мне показать?

– Прошу вас, графиня.

Лиля подошла к столу и для начала извлекла калейдоскоп. Вот их устройство она отлично представляла, поскольку в детстве два разобрала и собрала обратно. Первое было сделано из любопытства, второе – когда мама заявила, что нового не купит. Сломала?

Умей и починить!

– Это калейдоскоп. И в него надо смотреть на свет, Ваше величество. Помогает отдохнуть и расслабиться.

Рисункам Эдоард отдал должное. Красиво. И действительно, можно так долго крутить калейдоскоп, пытаясь расслабиться. А еще что?

– Еще один кладоскоп?

– Нет, Ваше величество. Если вы соблаговолите подойти к окну…

Его величество даже и не задумался.

Подошел, приставил к глазу подзорную трубу – и вгляделся вдаль.

– Альдонай!

Лиля не мешала. Сам разберется. Труба была одной из лучших. Хотя тут были бы силы и время…

– Графиня, откуда у вас это?

– Мои люди придумали.

– И как это…

– Подзорная труба, Ваше величество.

– Чудесно. Скажите, такие трубы сложны в изготовлении?

– Не очень, Ваше величество. Но у меня и мастеров всего два…

Тонкий намек был понят – и Эдоард кивнул.

– Хорошо. Это мы исправим. И что еще?

– Увеличительное стекло, Ваше величество.

– Увеличительное стекло?

Лупа удалась, без преувеличения. Хотя шлифовать ее было долго и занудно. Но – справились. И Лиля осторожно извлекла ее из футляра.

А потом лист бумаги с напечатанным текстом.

Эдоард вскинул брови.

– Что это, графиня?

– Детская сказка, Ваше величество.

– И как вы смогли написать так много абсолютно одинаковых букв?

– Я не писала, Ваше величество. Я – печатала.

На рассказ о книгопечатании ушло минут десять. И к концу рассказа Лиля уже вполне освоилась. Да и Эдоард забыл, что хотел подействовать на нервы строптивой девчонке. Незачем.

Она действительно сокровище.

Книгопечатание открывало невероятные горизонты. А бумага…

Уж чего-чего, а камыша, крапивы и прочего травяного сора в Ативерне хватало. Если крестьянам приказать собирать – возы привезут. Да и лупа…

Эдоард к старости стал слегка дальнозорким. Приходилось читать чуть ли не с расстояния в метр, а то и приказывать секретарю зачитывать. А теперь – все в его руках.

Про очки Лиля пока не заикалась, понимая, что это требует уже других знаний и умений. Линзу-то она сделает. Но ведь две одинаковых, да еще и определить, сколько на каждом глазу, и все подогнать… увольте!

Пусть лупами обходятся!

А она еще штангенциркуль изобретет – у отца такой был, не прибор, а сплошное удовольствие.

Но пока – только это.

– А бумагу можно и продавать. Делать гербовую, с оттиском – и продавать для прошений, для жалоб, для кляуз…

Эдоард даже зажмурился от удовольствия. Священное для любого короля слово – казна.

Графиня – определенно чудо. Если так пойдет и дальше… Да Мальдоная с ним, с титулом. Даст он ей титул! Уже за подзорную трубу – даст. А ведь это наверняка не конец.

И… какой шильды Джес так расписывал жену?

Что он – поговорить с ней не удосужился за столько времени? Умная женщина, спокойная, ничуть не истеричка… разве что на дверь постоянно оглядывается. И кстати – симпатичная. Он бы даже сказал – красавица. М-да… как же она нервничала на своей свадьбе? Или это перенесенные испытания сыграли роль? Можно попробовать выяснить. Только…

– Ваше сиятельство, вам не терпится закончить нашу аудиенцию?

– Нет, Ваше величество. Там за дверью осталась моя собака…

Лиля действительно оставила Нанука у секретаря. И переживала за пса. Он умница, но все новое, незнакомое. А он еще щенок…

– Ведите ее сюда, – разрешил король. И едва не присвистнул при виде Нанука. Собак Эдоард любил, был ценителем и знатоком. И мог оценить стати вирманской сторожевой. Пес обещал вырасти таким, что собака Баскервилей рядом с ним смотрелась бы таксой.

И умный. Пространство просматривает, хозяйку охраняет, ученый…

– Хороший пес. Графиня, вам говорили, что я не благоволю вирманам?

– Да, Ваше величество.

– Я надеюсь…

– Ваше величество, я умоляю вас не запрещать мне нанимать вирман в свою охрану. Если бы не они, меня бы и в живых не было. Да и Миранды…

– Ганц о многом рассказал мне, графиня. Но хотелось бы выслушать и вас. Присаживайтесь, – легкий жест в сторону кресел перед камином, – я прикажу подать нам вина и фруктов. Ваша дочь сейчас с принцессами, никто не мешает нам поговорить. Расскажите мне, что с вами произошло?

Лиля послала правящему монарху улыбку и пару раз взмахнула веером.

Вы хотите рассказ?

Да бога ради… Я вам сейчас такого расскажу! Заодно, кстати, и на Йерби настучу, а может, и за Ганца словечко замолвлю…

* * *

Три часа спустя Лиля кое-как выползла из королевского кабинета.

Сил хватало на то, чтобы держать осанку и выглядеть надменно. Но и только. В остальном – хотелось выбрать место почище, упасть и просто полежать. Даже не поспать. А просто – привести в порядок мысли и чувства.

Три часа.

Немного радовала мысль, что королю пришлось не легче. Эх, водички бы сейчас. Холодной, ключевой, пол-литра внутрь и три на голову.

Эдоард расспрашивал обо всем. И Лиля «честно» отвечала. Ну не говорить же правду. Хотя звучало бы.

Ваше величество, ваш племянник довел жену до такого состояния, что та померши. Уже полгода. А ее место заняла я. Нет-нет, тело то же самое. Душа другая. Поговорим за честный бартер?

Что-то подсказывало Лиле, что после такой заявки ей будут предоставлены на выбор – психушка или костер.

Хотя тут не жгут. Тут просто вешают. Но после пыток. Добрые люди, хорошие…

А, ладно. Все равно разговор прошел неплохо.

Эдоард пытался расспрашивать о семейной жизни.

Лиля честно призналась, что муж ее сплавил в захолустье, навещал весьма редко, и общение их ограничивалось позой миссионера. И тут же перевела стрелки на неведомых отравителей. Мол, если б не они, уж я бы расстаралась, да и супруг может быть что-нибудь да изменил. Но что вы хотите, когда себя – и то в зеркале не узнаешь?

Эдоард покивал головой и посочувствовал. Мол, обязательно гадов найдем и накажем по всей справедливости, чтобы никому неповадно было.

Лиля тоже покивала. Мол, найдите, Ваше величество. Век буду за вас Альдоная молить. На супруга-то в этом плане положиться нельзя. Еще и сам всякую дрянь расплодил. Одна Аделаида Вельс со кузен чего стоит!

Его величество нахмурился и поинтересовался, намерена ли Лиля на этом основании требовать развода или разъезда? Право-то на ее стороне…

Лиля вспомнила про слона и три тонны шоколада и наивно заметила, что она, конечно, вся в трансе и горе от измены супруга. Но… а куда ему, бедному, было деваться? Ей вот вообще после неудачного выкидыша и лечения (кстати, не найден ли докторус Крейби? Нет? Ай-яй-яй…) запретили все интимные отношения. А то могут дети появиться, а ей пока рожать ну никак нельзя. Через пару лет, когда поправит здоровье…

Она потому так к Миранде и прикипела, бедная малышка, почти без отца…

Тут король возмутился и заметил, что малышке ни в чем не отказывали. Лиля в свою очередь заметила, что баловать и воспитывать суть две большие разницы. И Его величество, как отец, должен это понимать.

Его величество чуть рассердился, но согласился. А куда деваться?

Лиля и так вела себя выше всяких похвал.

Мири любит, с мужем отношения собирается налаживать… если он сам к тому готов, ну а проблема любви и воспитания остро стоит в любое время и в любой семье. Будь ты хоть король, хоть свинопас.

Так что Его величество получил желаемый ответ и успокоился.

Графиня Иртон не собирается разрушать семью. Все зависит от поведения ее мужа, но если оно будет таким же… вот тут – простите. Взбеленить можно и червяка, а ее сиятельство уже эволюционировала. Да и сколько можно? Похитители, работорговцы, соблазнители… с этого места поподробнее?

Как прикажете, Ваше величество.

Соблазнитель сидит сейчас в трюме одного из моих кораблей. Зовут его Дамис Рейс, и утверждал он, что нанят некими Йерби.

Врал?

Да вполне возможно, вы же понимаете, это произошло после отъезда Ганца Тримейна, а я, хрупкая слабая женщина… где уж мне расспросить негодяя правильно?

У вас в темнице расспросят?

Ах, Ваше величество, вы сняли громадный груз ответственности с моих плеч. Как-никак, это родственники Миранды… не хотелось бы травмировать малышку.

Эдоард покивал, мол, я с вами согласен. Передадите мерзавца… да хоть бы и Ганцу Тримейну. Вы с ним уже общались, нашли общий язык…

И Лиля тут же не удержалась с просьбой. Мол, Ваше величество, вы простите мне мою ужасную наглость, но нельзя ли, чтобы Ганц Тримейн вообще за мной приглядывал, пока я в столице. Он профессионал, умница, мы сработались, а вы все равно кого-нибудь приставите?

Тут Его величество согласился не раздумывая. И даже был доволен.

А почему нет?

Кого-нибудь приставить придется. И то, что графиня сама об этом просит – только упрощает дело. С Ганцем он еще поговорит, но пока – пусть будет так.

А чем вы, графиня, собираетесь заниматься в столице?

И тут Лиля решила рискнуть.

Первое.

Ей хотелось заняться производством стекла. Во всех его видах. Не только обычное, но и цветное стекло, зеркала, сервизы, всякие милые поделки.

Это – для людей.

А еще – и это уже серьезнее.

Линзы, лупы, подзорные трубы и микроскопы. Телескопы и очки. Почему бы нет?

Лиля примерно представляла себе масштабы. На всю ее жизнь хватит работы и детям останется. Надо только наладить это дело так, чтобы Ативерна сняла все сливочки. Как Венеция со своего Мурано.

Второе.

Кружево, шитье, вязание, ну и мода. Это тоже было вполне возможно. Лиля не стала говорить про «Модный дом Мариэль». Пока.

Потом – будет видно. Сначала пусть все привыкнут, что Ативерна станет центром моды.

И третье.

Самое важное и самое нужное.

Медицина.

И вот тут Лиля не собиралась упустить ни единой крупицы знаний. Химия? Обязательно. Фармакология. Анатомия. Терапия, педиатрия, любимая полостная хирургия, гинекология, патология…

Опять-таки. Все это не перечислялось Его величеству. Про стекло было рассказано. Про кружево – тоже. А третий пункт был сформулирован весьма примерно: «Хочу, чтобы больше никто не оказался во власти такого шарлатана, как Крейби». А если он считался хорошим докторусом – значит, тем хуже для Ативерны.

И короля это, в принципе, устраивало.

Территории предоставляло государство. Оттуда же шло оборудование. И мастера. То есть подмастерья.

Мастерами они станут потом, еще не скоро.

Вся прибыль шла в казну. А Лиле выделялись тридцать процентов. За идеи и направления.

Казалось бы – за что? Идеи носятся в воздухе, один выдохнул, второй вдохнул… но Эдоард был умен. И понимал, что идеи-то носятся. Но если эта женщина за несколько месяцев в захолустье смогла сделать то, чего нет в других государствах – может, она и больше сможет?

Август, например, когда работает вдохновенно – делает потрясающие корабли. Нюхом чует, что где подправить, кого куда поставить… дали ему свободу действий? Дали. И верфи Брокленда на все королевства славятся. И корабли ему даже из Ханганата заказывают.

Вот и Лилиан Иртон похоже, в отца пошла, нет, ну как Джес ее не разглядел?!

Эдоард был вполне объективен – если бы ему досталась такая жена… любви, может быть, и не было бы. Но вот стать ему союзником, соратником и подругой она смогла бы.

Поэтому Эдоард мягко намекнул Лилиан Иртон, что при сохранении статус-кво – возможно многое.

Титул?

Почему бы нет.

Вы будете третьей баронессой Брокленд. И одной из немногих (по пальцам одной руки пересчитать) женщин, которым оказывалась такая честь. Но сначала дело. Например – производство стекла на землях Короны. Сделаете?

Получите.

Деньги-то вы и так иметь будете. А потом передадите второму сыну титул Броклендов. Или не второму. Какому захотите.

Ваш титул – вы и разбирайтесь. Хозяин – барин.

А по поводу книгопечатания…

Почему бы нет. Но для этого процесса нужно его благословение церкви.

Ах, с вами пастер?

Отлично. И что он говорит?

Он благословляет. Осталось договориться с альдонами? Ну… почему бы нет?

Хм-м…

Выдержки из святых текстов? Молитвенники? И можно вообще рассказы с картинками?

Это реально? И даже разноцветное? А образцы у вас есть? Ах, в глуши нет необходимых веществ? Это понятно… там, как оказывается, только янтарь есть. Кто там на добыче остался?

Тарис Брок?

Доверенное лицо Августа Брокленда?

Логично. Не ворует? Хотя даже если и будет приворовывать – все равно выгоднее будет, чем раньше было. Я подумаю, может быть, пошлю туда кого-нибудь из своих чиновников… полагаю, граф Иртон возражать не будет.

Да, я знаю, что мое величество самое мудрое. Кстати, графиня, а откуда у вас эта игра? Нарды?

Прочитали в старом свитке? А свиток… не сохранился? Своровали, скорее всего, пока вы были опоены? Бывает…

Скажите, а что за трения у вас вышли с соседом? Бароном Донтер?

Решил похитить Миранду, чтобы требовать выкуп?!

Сволочь!

Или вообще жениться на малышке?!

Графиня, вы были абсолютно правы, когда его прикончили. Ах, вы его не убивали? Несчастный случай во время погони?

И сколько раз он падал на меч в результате несчастного случая? Ну ладно-ладно, шучу… вы все сделали правильно, графиня. Корона претензий не имеет.

Надо будет подобрать нового владельца освободившимся землям.

Есть настоящий барон?

А этот какой был? Игрушечный?

Ах, его отец, обманным путем, а сам Клив Донтер вообще родился в результате инцеста? Графиня, это серьезное обвинение… Ах, у вас и документы с собой? Копии? Дайте-ка погляжу. А настоящий барон где? Он скрывался в Альтвере, а потом бежал в Иртон? Он не прогадал. Надо будет поговорить с ним. А потом уже решим, подтверждать его баронство – или нет. Тарис Брок пока присматривает и за соседним поместьем?

Госпожа, а вам не кажется, что вы много на себя берете?

Ах, больше некому было… мужа рядом не было, умирать не хотелось, вот и пришлось. И брать, и раздавать. Ну-ну…

Говорите, вас травили дурманом давно?

А доказательства?

Ах, с собой привезли? Семейство Дарси?

Отлично. Передайте их моим людям.

Отдадите распоряжение вирманам? Графиня, а вам не говорили, что я вирман не одобряю? Говорили? И вы решились вызвать мой гнев?

Интересная постановка вопроса. Что значит – больше никого не было? Ганц сказал, что вместе с Мирандой приехал целый отряд!

Ах, вы не знали о его приезде? Муж не сообщил, поэтому на милость Альдоная вы никак рассчитывать не могли? И вообще, Альдонай помогает тому, кто сам себе помогает.

Хорошие слова, всем бы их помнить. Но потом, почему вы их не рассчитали?

Решили, что они могут принести пользу? Это – морские разбойники. И их клятва верности постольку поскольку…

Боитесь? Потому как человек из отряда Лейса на вас покушался. Ах да, Ганц мне докладывал.

Ладно, графиня. Оставьте своих морских негодяев при себе. Но во дворец они пусть вас больше не сопровождают. Это мое последнее слово. Да, я знаю, что я милосерден и великодушен. Партию в нарды?

Нет?

Боитесь выиграть, а такого короли не прощают?

А отказов они не прощают тем более. И вы так в себе уверены? Что сможете у меня выиграть?

Что ж, графиня, подтвердите свои слова делом. И может быть, я разрешу вам приглашать ваших разбойников во дворец.

Лиля выиграла. Четыре раза из шести.

Поддаваться не получалось. Его величество пока еще был не профессионалом, но уже и не любителем. И поддавки уже не проходили. Так что в итоге Его величество согласился на вирман. Но погрозил Лиле пальцем. Мол, не думайте, что так легко отделаетесь.

Я еще отыграюсь.

Лиля заверила короля, что игра-то сугубо мужская, а ее слабые мозги…

И получила по ушам. Не такие уж и слабые. Наследника Хангана вы ведь вылечили…

Лиля тут же спихнула все на Тахира. Мол, это все он.

Почему раньше не вылечил? В Ханганате?

Так кто ж его знает? Может, постранствовал, знаний набрался… мне-то, когда он в Иртон заявился, от радости заплясать захотелось. Случись что – докторуса нет. Рассчитывать не на кого. А у меня ребенок, то есть Миранда.

Принц?

Амир Гулим. Да, жил. Да, поправляется. Да, приехал. Почему не пришел?

Так ведь Ваше величество ему приглашение на прием не послали… вот он и решил подождать.

В ближайшее же время? Специальный прием?

На все воля Вашего величества.

Вы довольны, что он выздоровел? Я тоже, он ведь совсем еще ребенок, таких втройне жалко. Почти как Миранда, только чуть постарше. Дипломатические отношения? Да что вы, Ваше величество, я, глупая женщина, о таких вещах не задумываюсь. Все в воле Вашего величества.

И, наконец, ее отпустили с аудиенции.

Подводя итоги, она считала, что все неплохо. Хотя давил Его величество неслабо. Надавить, отступить, попробовать с другого конца, сделать вид, что прогневался – и тут же сменить гнев на милость.

С такими методами Лиля была знакома. Элементарная технология допроса. Раскачать, заставить нервничать, ударить, успокоить, опять отступить на нейтральную территорию – и снова в атаку. Откуда?

Простите, а вы представляете, скольким вещам можно научиться, если учиться?

Не просто отсиживать занятия в школе и думать, чем займешься после уроков, нет.

Если разговаривать с сослуживцами отца, если впитывать информацию из всех щелей, если понимать, что знания – самое ценное в мире…

Знания будут бесполезны, только если ты сойдешь с ума. Но тогда… тебя уже не будет. Останется только тело. И тебе будет все равно, что с ним происходит.

А в остальном…

Дом может сгореть, любимый человек бросить, с работы могут выгнать, страну может захлестнуть война – возможно все. Но то, что у тебя в голове – и те навыки, которые у тебя в руках, всегда могут дать тебе шанс выжить. Тебе и твоим близким. Аля Скороленок всегда помнила об этом.

А Лилиан Иртон ощутила и прочувствовала на своем опыте.

И сейчас, хотя и не сразу, она распознала эту методику. И ответила достойно.

На нее давят?

Строим дурочку. Я женщина слабая, беззащитная, меня всякий обидеть может… пока еще жив.

Ее хвалят?

Льстим без зазрения совести. Вы, Ваше величество, с вашей невероятной прозорливостью, умом, опытом… Да плевать, что он король и ему льстят без перерыва на сон и еду. К лести никогда не привыкают. Нет человека, которому надоедают похвалы в его адрес. Особенно если хвалят грамотно.

Отступают?

Вот тут можно и попросить, состроив умильные глазки кота из «Шрека». Чуть-чуть, не наглея.

Любой допрос – это парный танец. И если ты попадаешь в ритм… это кто еще кого допросит.

Да, король сделал кое-какие заключения о Лиле. Но и она видела перед собой не короля, а обычного мужчину. Пожилого, симпатичного и грустного. Демократическое воспитание прорезалось – и Лиля видела, что Эдоард стар, устал, достаточно одинок и довольно-таки мягок со своей семьей. Любит дочерей, наверное, и сына тоже любит… пока сказать сложно. Жену однозначно любил. Иначе бы не повесил портрет там, где мог им постоянно любоваться.

Жену, да…

Красивая женщина эта Джессимин. Черноволосая, синеглазая, с теплой улыбкой… Лиля знала такой тип. Домашние уютные плюшевые кошечки. Ни когтей, ни зубов, ни сильного характера, зато умеют любить и мурлыкать. Такую ребенок будет таскать вдоль и поперек, а она и мяукать не будет.

Сильной королевы из такой не выйдет, но зато король будет счастлив. Что, видимо, и было.

Но знать и делать – вещи разные. То, что она понимала как, не значит, что умела. Поэтому…

Плевать!

Забрать Миранду – и домой!

И – спать. Сутки.

* * *

Эдоард задумчиво ввертел в пальцах одну из фишек.

М-да.

А ведь его обыграли. И не только в нарды. Откуда только у этой девочки такие таланты?

Если Лиля поняла, что именно с ней делают, то и Эдоард был не глупее. И быстро понял, что верный результат не получит.

Но и рвать нить беседы не стал. Зачем?

Даже если противник понимает, что ты делаешь, что-то он обязательно выдаст. Что-то, как-то, обрывки, отрывки…

Но Лилиан Иртон держалась достойно.

Что смог вытащить Его величество…

Женщина эта безусловно умная, сильная, очень жесткая. Изначально она была такой – или сыграла свою роль потеря ребенка, теперь и не скажешь. Но что есть, то есть. И Эдоард понимал – он таких еще не встречал. Ее поведение, манера речи, характер, ум… все было необычно. Но так увлекательно…

И так любопытно было ее изучать.

А понимать, что и тебя изучают – еще интереснее. Хотя женщина делала это очень аккуратно. Ни вопросов, ни нахальства… просто его реакция. Вот наблюдала она очень внимательно.

Но опять-таки. Сама учтивость. Само послушание.

Эдоард не сомневался – любой его приказ будет выполнен. Но – до известного предела. А вот потом начнется, как в детской сказочке. Приказал король луну с неба достать – мальчик и привел его к озеру. Вот, мол. Луна – и не на небе.

Приказал явиться ни верхом, ни пешком, ни в повозке – ну так мальчик к ноге зайца и привязал.

Вроде бы приказ и выполнен. И придраться не к чему. Но только в выигрыше вовсе не король.

Да, эта женщина может принести много пользы.

Она будет чудесным другом. И страшным врагом.

Но она дружелюбна. И демонстрирует это, как может.

Подарки, обещание пользы, забота о том, о чем должен был позаботиться ее муж… и даже возможность примириться с мужем. И это входит в комплект. И в то же время…

Нет, не фальшь. И не ложь.

Но Эдоард понимал – любое дело она обставит так, чтобы оказаться в выигрыше. Ей можно приказать. Но выполнит она букву приказа. Не его дух. А в крайнем случае найдет как извернуться.

Август был проще.

Эта женщина сложнее. Но насколько она интереснее… нет, так просто Эдоард ее от двора не отпустит.

Пусть приедет Джес, тогда надо будет сдать ему супругу с рук на руки, проконтролировать их примирение… и только тогда… да и отпускать ли?

Надо еще присмотреть место под стеклодувные мастерские.

Да и кружевные цеха…

Где бы это лучше разместить?

* * *

Секретарь – существо полезное. Лиля в этом убедилась еще раз. Даже если в роли секретаря выступает не милая девочка в мини-юбке, а сухопарый человек в роскошном наряде с таким лицом, словно топор проглотил.

Стоило только честно подойти к столу и признаться, мол, не знаю, где сейчас находится моя дочь, ее принцессы увели. Как секретарь тут же высунулся в приемную, кликнул лакея и приказал проводить даму, куда она прикажет.

У Лили руки зачесались сунуть товарищу шоколадку, но какао-бобов в этом мире не было. Пришлось обойтись маленьким зеркальцем. Специально взяла с собой штук пять. Небольших таких, как пятидесятиграммовые шоколадки.

И еще раз убедилась, что некоторые вещи вечны.

Зеркало исчезло, как по волшебству. А секретарь пригрозил лакею оторвать голову, если дама будет недовольна. И дама опять пошла по коридорам, аки Штирлиц.

Хотя сейчас она бы с Тихоновым поменялась. Вот на что спорим – в гестапо с гигиеной было на порядок получше.

В ладонь хозяйке ткнулся холодный мокрый нос.

Нанук, лапочка…

Главное, чтобы с Мири было все в порядке.

Вирман Лиля отправила приглядывать за мелкой. Ее саму обидеть – это если кому жить надоело. А вот малышке п*******е тяжело далось. До сих пор иногда кошмары снятся.

Пес активно завилял хвостом. Лиля потрепала его по холке. Умница, барбос, умничка…

– Ты смотри, Фалион, какая тут прелестница, – произнес мужской голос.

Лиля оторвалась от собаки. Слуга словно растворился в стене. Лиля почему-то не сомневалась, что он появится, как только возникнет необходимость. Но вмешиваться в разборки благородных?

Нашли дурака.

Один повыше и помоложе. Средней симпатичности, темно-русые волосы этакого пыльного оттенка, длинный крючковатый нос, тонкие губы. Но серые глаза смотрят спокойно и даже с любопытством. Простое платье темного оттенка, даже кинжал у пояса вроде бы простой. Кажется простым. Эрик объяснял Лиле, что акулу добыть сложно. И рукоять, обтянутая кожей акулы стоит дорого. Если ножик соответствует рукоятке – это серьезное оружие.

Второй – этакий колобок и ж****к. Темноволосый, полненький, кареглазый и с широкой улыбкой. Такие всегда свои везде – душа компании, заводилы… вот только завести они могут и в болото.

– Что вам угодно, господа?

Вот так. И арктического льда в голос.

Увы.

На «живчика» не подействовало. Такого надо бы холодильником глушить. Тогда дойдет.

– Госпожа, простите мне мою неучтивость, я надеюсь, что ваша красота равносильна вашему великодушию. Клянусь Альдонаем, невозможно пройти мимо, когда видишь такую красоту!

– А вы постарайтесь, – усмехнулась Лиля.

Голова болела. Ей было капитально не до любезностей. Забрать бы ребенка и свалить.

Бояться она и не думала. Да, коридоры. Да, она одна. Случись что – свидетелей не будет. Лиля была не настолько благородна, чтобы предположить в средневековых парнях чистоту помыслов. Но это работает в обе стороны. С ней Нанук, который прекрасно может откусить что-нибудь важное, а в рукаве, в специальных ножнах, спрятан небольшой кинжал. С ножами Аля Скороленок работать умела. Хирург же. Каждый день с ножичком, да на человека.

Так что бояться она не собиралась. А вот остаться одна хотела.

– Пошли, Тарни, – бросил высокий. Но живчика, похоже, зацепило.

– Фалион, давай хотя бы узнаем имя прекрасной дамы. Госпожа, вы же не оставите нас своей милостью? Прошу вас о малости – или я узнаю ваше имя или умру, и моя смерть будет на вашей совести.

– Умирайте, – «великодушно» разрешила Лиля. – Полагаю, ваш спутник одолжит вам кинжал?

– Что?

Лиля ухмыльнулась. Куда вам до студентов-медиков, ребятки. Там быстро кусаться научишься!

– Вы собираетесь умереть, если я не скажу вам своего имени? Ну так умирайте. Моя совесть выдержит этот груз.

Живчик явно растерялся. Как вывернуться, не потеряв лицо, он не представлял. Но тут ему на глаза попался Нанук.

– Прекрасные дамы теперь ходят во дворец с собаками? А что потом? Коз и овец сюда приведут?

– Козлы и бараны тут уже есть, – парировала Лиля. – Будет вполне изысканное общество.

– Ах ты…

Куртуазность кончилась. Но тут высокий цапнул своего спутника за плечо так, что «кругляшок» скривился от боли.

– Госпожа, прошу простить нам нашу назойливость. Ваше пожелание – закон. Мы – удаляемся.

Лиля чуть присела в реверансе.

– Буду очень признательна, если вы оставите меня одну.

Второй раз повторять не пришлось. Толстячок так просто не ушел бы. Но спутник буквально уволок его за собой. Лиля криво усмехнулась, гладя собаку.

Вот так вот.

Дворцы, короли… и такое вот быдло. Которое кочует из одного века в другой с назойливостью таракана. Лиля уже подозревала, что придется его как следует приложить. Ну да ладно. Избавилась – и слава богу.

Слуга появился, как призрак. И Лиля надвинулась на него.

– Кто эти двое?

– Наследник герцога Фалиона и барон Рейнольдс, Ваше сиятельство.

– Та-аак…

Картотека щелкнула. Герцог Фалион. Старая сволочь и интриган. Довольно богат, земли на границе с Уэльстером, сам участвует в посольстве, кстати, где и ее супруг. Наследник известен своим увлечением. Разводит скаковых лошадей и продает их за бешеные деньги. Мечтает вывести коней не хуже аварцев. Но фиг ему что удается.

Барон Рейнольдс.

Бонвиван, выпивоха, бабник и жуир. Короче – серая дворцовая скотинка. Живет на доходы с поместья.

Лиля чуть перевела дух.

Не следовало бы так нарываться. Но…

Они были одни, честь не пострадает, самомнение – тоже. Да и вроде как она никого не обхамила, все в пределах нормы. Она – графиня. Он – барон. Полез – огреб. Все просто и понятно. Не Фалион же первым начал, ему графиня Иртон вообще по барабану.

– Если я узнаю, – шепнула Лиля слуге, – что кто-то рассказал об этом разговоре – я опять приду во дворец. С собакой. И она тебе что-нибудь откусит. Понял?

Лакей закивал. Лиля довольно кивнула.

– А раз понял – проводи меня к покоям принцесс и подожди, пока не отпущу.