Мир для дураков

Глава пятая

    Когда Юлия  вошла  в  каминный  зал,  все уже были в сборе и между участниками шел какой-то разговор.  Ее появление заставило всех замолчать. Анна Владимировна радостно встала ей навстречу.

     - Это наш новый молодой член нашего клуба,  Юлия.  Вот  садитесь, пожалуйста, сюда, это теперь будет ваше постоянное место. У нас традиция:  каждый сидит только на своем стуле.  Если кто-то отсутствует, то его никто не занимает.

     Место Юлии оказалось в первом ряду,  недалеко от кресла Анна Владимировны. Она села и осмотрелась вокруг. В комнате, где действительно горел камин,  несмотря на теплый,  даже душный вечер,  сидело примерно двенадцать дам,  преимущественно среднего возраста. Юлия сразу поняла, что тут была своеобразная демонстрация моды;  насколько  позволяла  ей судить зрительная  память  за  ужином "львицы" были в других нарядах и только она - в том же самом скромном костюмчике.

     - Мы обсуждали вопросы благотворительности, речь шла о помощи одному детскому дому,  - пояснила Анна Владимировна.  - Наталья  Львовна недавно посетила его,  и теперь мы решаем, как ему помочь. Вас это интересует?

     - Безусловно, - даже излишне горячо проговорила Юлия и поймала на себе цепкий взгляд Довгаль.

     Наталья Львовна оказалась пожилой и полной  дамой,  помещенной  в очень тесный,  явно  не для ее габаритов костюм.  Но и он был бессилен скрыть всю чрезмерную полноту ее выпирающих форм.

     - Дети  там  находятся в ужасных условиях,  дом не ремонтировался с самого строительства, отовсюду сифонит, одежда старая, изношенная. Я была просто в шоке, полдня не могла прийти в себя.

     - Никто не возражает заняться этим детдомом? - спросила предводительница собрания.

     Все одобрительно загудели.

     - В таком случае нам надо выбрать делегацию,  которая поедет туда и со  всем ознакомиться детально.  А потом мы решим,  какую конкретную помощь им окажем. Есть добровольцы для поездки.

     Добровольцами оказались четыре  дамы, включая Наталью Львовну.

     - А вы поедете с нами? - повернулась Анна Владимировна к Юлии.

     - Если я имею на это право, то с большим удовольствием.

     - Конечно, имеете, вы же теперь член нашего клуба. А сейчас поговорим о других наших делах.

     Как поняла Юлия из дальнейшего разговора,  речь шла об устройстве большой  выставки-распродажи  картин того самого художника,  с которым она познакомилась на стадионе и который  уже  через  минуту  предложил стать его любовницей.  Причем, насколько Юлия сумела понять, инициатором этого предложения была сама руководитель клуба,  настойчиво лоббирующая эту идею.  Однако другие дамы почему-то ее воспринимали  как-то без особого энтузиазма. Юлия видела, что Анне Владимировне приходится преодолевать их сопротивление.  Но на открытый бунт никто так и не решился  и,  в  конце концов, в толстом красивом журнале было занесено это мероприятие как одно из самых ближайших и важных.

     Затем принесли всем по чашечки чая в сопровождение разнообразного ассортимента из печенья,  булочек и пирожных - и все стали закусывать. Разговор приобрел легкий,  неформальный характер, Юлия почти не участвовала в нем,  но внимательно к нему прислушивалась. Ей было интересно узнать, о чем говорят эти важные,  расфуфыренные женщины.  Однако выбранные ими темы вскоре наскучили Юлии, в основном они касались мужей и их дел.  Перечислялись также последние покупки и приобретения; их список был весьма длинным и включал: шубы, машины, дачи, мебель, туристические туры и многое другое.  В центре быстро оказалась Агата; все уже знали  о новой обстановке в их квартире и жаждали услышать подробности и впечатления тех,  кто уже видел это восьмое чудо света. Агата за помощью  обратилась к Юлии,  как к человеку способного удовлетворить эту жажду. Все стали смотреть на нее, и она почувствовала смущение; ей еще не доводилось  выступать  сразу  перед столь блестящей аудиторией.  Но

отступать было некуда, все с нетерпением ждали ее слов.

     - Да,  это очень красиво,  в этом есть настоящий стиль. Я бы охарактеризовала его новым модерном, он великолепно сочетает в себе элементы старинного  декора  с  современными нестандартными формами и использованием новейших отделочных материалов.  Я не удивлюсь,  если это направление скоро станет модным во всем мире.

     Юлия вспомнила то,  о чем в последнее время весьма прочно забыла, а именно  о  том,  что по образованию она все же искусствовед и начала забрасывать слушающую ее аудиторию терминами и определениями,  почерпнутыми на лекциях в институте. Она хорошо понимала, что несла околесицу, что вылетающие из нее слова не имели никакого отношения к обсуждаемому предмету. Но она видела, как внимательно и серьезно слушают ее - и вдруг что-то прорвалось в ней, и она все продолжала и продолжала  говорить, вернее даже не говорить,  а читать самую настоящую лекцию.  На семинарских занятиях она славилась среди сокурсников  тем,  что  умела красноречиво  и  обстоятельно отвечать чуть ли не на любые вопросы - и сейчас эта ее способность проявилась во всем своем блеске.

     Она уже  говорила минут двадцать,  и к большому удивлению Юлии ее никто не прерывал и даже не выказывал намерение это сделать. Всем, кажется, нравилось ее выступление.  Наконец,  истощив свой запас знаний, она замолчала, ее взгляд случайно упал на Агату; та смотрела на нее от изумления  высунув  розовую лопатку своего языка.  Она явно не ожидала таких глубоких познаний от своей тихой, скромной приятельницы, которую она собиралась почтить своим снисходительным  покровительством.

     - Это замечательно,  - громко произнесла Анна Владимировна, - теперь вы будете у нас главным консультантом по всем  искусствоведческим

вопросам. И это очень кстати,  будете помогать мне организовывать выставку Михаила,  то есть Лукомского,  - быстро поправилась она. - Вы не против?

     Юлия снова вспомнила о предложении художника и почувствовала  некоторую нерешительность.  Ей нравились его картины,  но вот что представляет собой     он сам?  Первые впечатления о нем ее сильно насторожили. Этот человек был  загадкой, разгадывать которую Юлии казалось достаточно рискованным занятием.  Было бы лучше с ее стороны, если бы она держалась от этого человека подальше.

     - У вас есть какие-то сомнения? - спросила Довгаль, видя что Юлия медлит с ответом.

     - Нет,  никаких сомнений, я с большой радостью буду вам помогать. Мне понравились его картины. Мне кажется, он талантлив.

     После блистательного спича, Юлия почувствовала себя вполне уютно в этой новой кампании.  Она была не права в своей первоначальной негативной  оценке этих женщин;  конечно,  они немного ограниченные,  но в сущности славные.  Да и ей самой не стоит уж слишком заноситься, красный  диплом  вовсе не свидетельство большого ума и глубоких знаний,  а скорей результат усидчивости, вызванной паническим страхом перед экзаменами.  Юлия с удовольствием пила чай, надкусывала крошащее печенье и то и дело вступала в общий разговор своими репликами. По тому, как они воспринимались, Юлия видела, что отныне она признана полноправным членом этого элитного закрытого клуба, куда попасть простым смертным также трудно, как грешникам в рай.

     Все разошлись,  Юлия тоже хотела покинуть уютный каминный зал, но Анна Владимировна остановила ее.

     - Юлия, я хочу вам сказать несколько слов, - проговорила она, беря ее под руку.

     Они остались  одни,  Довгаль взяла фарфоровый чайник и налила чай сначала Юлии, потом себе.

     - Вы так прекрасно говорили. Откуда у вас такие познания в стилях искусства?

     - Я искусствовед.

     - Вот оно что. Что ж, Максиму вдвойне повезло, вы не только очень милы, но  еще  и образованы.  Это сочетание в жизни встречается не так часто, - откровенно усмехнулась Довгаль.  - В нашем клубе я была такой

одна. Теперь нас двое. Это хорошо. Будет теперь легче. - Довгаль взяла из лежащей на столе пачки тонкую сигарету и закурила.  - Почему вы так долго не  отвечали,  когда  я  попросила вас помочь мне с организацией выставки?

     Юлия молчала,  так как не знала, что ответить. Сказать правду? Но они познакомились всего несколько часов назад,  а она не привыкла  обсуждать такие вещи с малознакомыми людьми.

     - Я  вижу,  вам не очень легко ответить на этот вопрос.  Давайте я вам помогу. Я видела, он подходил к вам, что он наговорил?

     - Это был обычный разговор, я почти не помню, что он сказал.

    Довгаль пристально  смотрела  на Юлию,  одновременно окружая себя густой вуалью сигаретного дыма.

     - Я неплохо знаю Лукомского,  и могу представить,  что  он  может наговорить. У него нет ограничителей.

     - О, да! - не выдержала Юлия.

     - Понятно. - Анна Владимировна задумалась.

     - Мой вам совет,  обдумывайте каждый свой  шаг.  Не  поддавайтесь чувству.

     - Но у меня нет абсолютно никаких чувств.

     - Поверьте мне, чувства есть всегда, не всегда только мы их осознаем. Процесс  их появления может уже начаться,  а человек даже не подозревает ничего - и живет спокойно.

     - Мне это не грозит.

     - Это грозит всем,  - со знанием дела провозгласила Довгаль.  - Я хочу, чтобы мы подружились.

     - Я буду очень рада.

     - Но дружба предполагает откровенность.

     - Я люблю быть откровенной,  если я испытываю какие-то чувства, у меня  всегда возникает желание рассказать кому-нибудь о них.

     - Похвальное качество, но до определенного предела. В нашей среде нельзя быть до конца открытой. Это может повредить.

     - Повредить, но чему?

     - Например, бизнесу вашего мужа. Он вам не говорил об этом.

     - Вообще-то говорил. Но я не вникаю в то, чем он занимается.

     - А это и не обязательно. Достаточно одного случайно вырвавшегося слова, чтобы опытному человеку многое стало бы ясно. В нашей среде существуют определенные условности или правила;  называйте это как хотите.  Некоторые считают их свидетельствами нашей ограниченности, на самом деле это не ограниченность,  а предусмотрительность.  Я  думаю,  вы быстро все поймете.  С вашим умом...  Но хватит об этом. Приходите ко мне как-нибудь в гости,  посидим по-домашнему, поговорим. Лучше познакомимся.  Если  хочешь узнать человека по-настоящему,  надо пригласить его и к себе и напроситься к нему в гости.

     - Я буду рада,  если вы нас навестите.  Или приедете в загородный дом. Мы собираемся его покупать в поселке Томилино.

     - Ах да, я слышала, тот дом, где жили Ведерниковы.

     - Вы знали их, - встрепенулась Юлия.

     - Конечно, Марта была членом нашего клуба, очень активным членом. Мы много провели с ней совместных акций.

     - Но я слышала, что она покончила с собой, в этом доме.

     - Да, я знаю.

     - Но что случилось?

     Анна Владимировна несколько минут сидела задумчиво,  она  достала новую сигарету и снова окуталась, как шалью, дымом.

     - У каждого своя причина для такого шага.

     - Я понимаю, но какая причина была у нее?

     - Кажется, она сильно переживала из-за того, что изменила мужа.

     - Изменила мужу. Но в наше время из-за этого не кончают жизнь самоубийством.

     - Конечно, вы правы, но это наложилось на другие ее проблемы. Она слишком близко воспринимала собственную жизнь.

     - Что  значит слишком близко,  простите,  но я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

     - Человек занимается внешними делами,  чтобы не заниматься своими внутренними.  Это не мои слова,  это так незадолго до  смерти  сказала здесь на заседание клуба Марта.  Наша реакция была точно такой же, как и ваша, мы тоже спросили ее: что сие значит?

     - Что же она вам ответила?

     Довгаль слегка наморщила лоб,  как бы пытаясь вспомнить  то,  что тогда происходило.

     - Мне трудно точно воспроизвести ее  ответ,  он  звучал  примерно так: мы  все  очень пусты и ничтожны,  но чтобы ни дай бог это однажды не вылезло наружу и мы бы не поняли это, мы загружаем свою жизнь якобы важными  делами.  Как  будто  степень важности дел может изменить нашу сущность.

     - Может, она в чем-то права.

     Анна Владимировна посмотрела на Юлию и усмехнулась.

     - А разве у вас есть в этом сомнения.  Конечно,  права, что же из этого. Совершить нам всем коллективное самоубийство. Думаю, что если я поставлю этот вопрос на голосование, он не пройдет. Мы с вами окажемся

в меньшинстве.

     - Вы полагаете, что я буду голосовать за самоубийство?

     - Почему бы и нет.  Я шучу,  - после короткой  паузы  проговорила Довгаль, однако ее интонации скорей говорили об обратном.  - К сожалению,  мне пора идти к обожаемому супругу,  он, наверное, меня уже заждался. Да и ваш Максим, поди, полон нетерпения снова увидеть вас и расспросить о том, как вас тут приняли. Да и вообще, иметь красивую жену и не видеть ее - для мужчины это сущая тягость.

     - Не думаю,  что он меня ждет столь нетерпеливо, как вы говорите. Скорей всего  он  просто спит,  - засмеялась Юлия.  Затем уже серьезно посмотрела на свою собеседницу.  - Мне бы хотелось,  чтобы вам как-нибудь еще рассказали мне о Марте.

     - Если вы настаиваете. Но не советую, какое вам до нее дело. Насколько я знаю, ее муж собирается жениться. Он, кстати, тут.

     - Правда?!

     - Конечно,  правда,- улыбнулась одними кончиками губ Довгаль. - И не один.  Не советую вам его расспрашивать о жене. Он страшно не любит вспоминать о случившимся.  Я бы не удивилась,  если бы однажды узнала, что он сделал лоботомию, дабы навсегда вычеркнуть этот эпизод из памяти. Приходите  в ближайшие дни ко мне в гости.  Я вам пришлю приглашение.  И заодно поговорим об устройстве большой выставке-распродаже.  У меня есть кое-какие наметки.

     - Непременно приду.

     - Тогда пожелаю вам спокойной ночи.