Мир для дураков

Глава четвертая

Они прибыли в загородный клуб к вечеру. Охранник долго их не пускал; хотя они предупредили о своем приезде заранее,  почему-то  их  не было в списках. Наконец появился Евгений в непривычном виде - в шортах и в майке с короткими рукавами.

     - Пропустите их,  - повелительно приказал он охраннику.  - Это  я виноват, забыл предупредить, - сказал он им, когда они въехали на территорию клуба и припарковали машину возле трехэтажного здания.  -  Выдался просто сумасшедший день,  никогда здесь не было такого скопления народа. Все хотят видеть картины.  А вся организация на мне.  Но вы не волнуйтесь, номер для вас забронирован. Сейчас вас отведут туда.

     Служащий в красной ливрее,  напоминающий  старинный  генеральский мундир, подхватил  их сумки и понес внутрь здания.  Номер,  куда он их привел, был не очень большой,  но очень  приятный;  он  был  обставлен

изящной, в  одном  стиле мебелью,  а пол покрыт коврами.  Юлии комната понравилась сразу и безоговорочно.

     - Здесь здорово, - сказала она Максиму, когда после получения чаевых, носильщик исчез за дверью.

     - Да,  неплохо, - согласился он. - Посмотрим, что последует дальше. Нам обещали обширную и разнообразную программу.

     Обширная программа началась с ужина.  В большом зале  был  накрыт шведский стол, и хотя народу было немало, количество яств на нем намного превышало самые максимальные чревоугодные возможности собравшихся здесь едоков. Официанты с крепкими и не крепкими напитками на подносах бесшумно скользили по паркету, предлагая их на выбор. Все были обряжены по парадному:  мужчины в строгих костюмах, некоторые даже в смокингах,  женщины - в вечерних платьях.  Юлия,  одетая в скромный,  хотя и очень изящный костюм,  чувствовала себя немного смущенно  из-за  того, что выделялась своим видом из общей толпы. Перед отъездом Максим советовал ей взять свой выходной туалет,  но она почему-то отказалась,  не предполагая,  что тут соберется столь изысканная, по крайней мере, если судить только по одежде, кампания.

     Юлия была  голодной,  но  есть  не  спешила,  а предпочитала пока класть в рот малюсенькие кусочки самых разных яств и лакомств и  наблюдать за обществом.  На противоположной стене висело семь-восемь картин, рядом с ними то и дело возникал кружок зрителей из нескольких человек; постояв несколько минут, они освобождали место другим желающим посмотреть полотна.

     Юлия подошла  к  небольшой  экспозиции и замерла на месте.  Как и увиденный ранее триптих, она поразила ее. На сей раз на каждом полотне варьировалась тема человеческого одиночества. Больше всего ее внимание привлекло одно из них: на переднем плане стоит одинокая фигура, ее окружает  огромная  толпа,  но между ними непреодолимое пространство.  И снова на Юлия повеяло каким-то холодом;  неужели человек, в самом  деле, так  безнадежно  одинок и нет никаких способов преодолеть этот состояние? Ведь существуют на свете дружба, любовь, все люди постоянно общаются, но  это  по  большому счету ни на что не влияет,  от рождения до смерти каждый человек идет своей дорогой,  на которой нет места больше никому.

     - Что вы думаете,  смотря на эту картину? - вторгся в ее сознание чей-то голос.

     Рядом с ней стояла дама,  чья наружность и чей наряд заставили ее на мгновение затаить дыхание.  Женщина была среднего возраста, но Юлия еще никогда не видела такого свежего, такого ухоженного, словно роза в оранжереи,  лица.  Подстать ему было и вечернее длинное черное платье, очень простое по замыслу,  без всяких украшений и каких-то усложняющих элементов, но обладающее невероятной притягательностью благодаря своей строгости и благородству линий.

     - Я думаю, что человек безнадежно одинок и ничто не способно вывести его из этого состояния.

     - Мы с вами незнакомы, хотя я отлично знаю вашего мужа. Анна Владимировна Довгаль, - вместо ответа представилась дама.

     Юлия множество  раз слышала от Максима эту фамилию,  с мужем этой женщины Максим вел свои дела и не скрывал от нее, что находится у него на крючке.  Что конкретно это означало, она не знала, да и не вникала,

но хорошо понимала значение происходящего обряда знакомства.  Она даже вся подобралась.

     - Юлия.

     Довгаль улыбнулась.

     - Максим очень долго вас скрывал, но я рада, что наше знакомство, несмотря на все его нежелание,  состоялось.  Приходите сегодня вечером на заседание нашего клуба, думаю, вам это будет интересно.

     - Приду с большим удовольствием.

     - Как вам здесь нравится?

     - По-моему,  тут очень красиво.  У нас отличный номер. И люди все очень достойные.

     Юлия пыталась  подыграть мелодии светского разговора,  который со всех сторон порхал вокруг нее.  И все же была не до конца уверена, что у нее это удачно получается.

     Довгаль улыбнулась.

     - На счет людей вы,  безусловно, правы. - В ее голосе послышалась ирония. - Мой вам совет, тут не принято стесняться, делайте, что хотите, ведите себя,  как хотите.  Но при этом соблюдайте приличия. А если вдруг начнете скучать или почувствуете себя одинокой,  найдите меня, я постараюсь вам помочь.

     - Спасибо, обязательно обращусь к вам за помощью.

     - И не забудьте,  после игры мы собираемся в каминном зале. Будут одни женщины, это самое приятное, что нас здесь ожидает.

     Довгаль одарила  Юлию улыбкой и отплыла от нее курсом в направлении какого-то высокого и красивого мужчины.  Она по-свойски взяла  его под руку и повела в другую часть зала.

     Юлия машинально, без всякого умысла следила за этой блистательной парой, когда к ней подошел Максим с двумя бокалами в руке. Один из них он протянул Юлии.  Она сделала глоток,  признав в его содержимом  шампанское, очень мягкое и очень сладкое.

     - Какое вкусное! - воскликнула она.

     Максим улыбнулся.

     - Ты разговаривала с львицей.

     - С кем?

     - Так ее зовут, она возглавляет клуб, который называется "Деловые львицы".

     - Странное название. Но я приглашена на его заседание.

     - Обязательно сходи, - думая о чем-то своем, заметил Максим. - Ты должна в этой стае львиц  стать своей.

     - А если не стану?  Я никогда не чувствовала себя львицей, скорее - мышкой, - улыбнулась Юлия.

     - Будет лучше,  если станешь.  Я  же знаю, тебе ведь иногда бывает скучно, а  они  там  чем-то все же занимаются.  Эта Анна Довгаль очень инициативная, она никому из дам не дает покоя.  От нее многие  стонут.

Как и от ее мужа.

     - Это не тот мужчина,  с которым она говорит?  - показала Юлия на стоящую в отдалении от нее пару.

     Максим вдруг засмеялся.

     - Нет,  это не ее муж.  Наверное,  она была бы счастлива, если он был бы им. Этого мужчину я не знаю. А ее муж рядом с нами, за спиной у тебя. Только не оборачивайся резко.

     Юлия, выполняя рекомендации мужа, не спеша развернулась и едва не оцепенела:  рядом с ней стоял низенький,  достающий ей едва до  плеча, плюгавенький, почти абсолютно лысый мужичок. Хотя - отдала ему должное Юлия - очень элегантно одетый.  Но никакая одежда не могла ему помочь, смягчить всю непривлекательность его внешности. Их глаза встретились, и Юлия испугалась - уж не прочитал ли он ее мысли в ее взгляде?

     Она снова повернулась к мужу и увидела,  что в его глазах прыгают веселые огоньки. Он явно наслаждался ее реакцией на увиденное. Невольно Юлия перевела взгляд на свою новую знакомую,  которая  по-  прежнему беседовала с красивым мужчиной.  "Как она может жить с ним? - подумала Юлия об ее муже.  - Эта утонченная женщина не может его  любить.  Есть вещи в природе совершенно несовместимые, подобно воде и пламени. Тогда почему она с ним? Из-за денег? Но стоят ли деньги такой жертвы?"

     - Максим Анатольевич, познакомьте меня с вашей замечательной супругой?

     Эта просьба  исходила  от того самого плюгавого мужичка,  который являлся мужем прекрасной дамы.

    - Конечно, с большим удовольствием, Виктор Аполлонович, - поспешно отозвался Максим. - Моя жена - Юлия.

       Прокравшиеся в голос Максима подобострастные нотки пришлись не по душе Юлии,  но она понимала положение мужа и решила не обращать на это внимание.  В  данной ситуации больше всего ее сейчас занимало отчество Довгаля; вот уж кому оно подходит не больше, чем бабочка собаке..

     "Мужичок", как  мысленно прозвала его Юлия, тотчас же подкатил к ней и поцеловал руку.  Он смотрел на нее как-то  странно-двусмысленно, как на товар,  к которому прицениваются - и молодой женщине стало неприятно.  Мерзкий тип, подумала Юлия, хотя никаких оснований так думать у нее пока не было, будет лучше, если она станет держаться от него подальше.

     Но у Виктора Аполлоновича были другие намерения, он явно был расположен к поддержанию  светской беседы.

     - Вы  у  нас  первый раз на таком большом слете,  - издал Довгаль звук нечто среднее между смехом и хихиканьем.

     Юлия подтвердила этот факт своей биографии.

     - Значит, есть возможность посмотреть на нас свежим взглядом. Полагаю,  что у вас сложилась не совсем приятная оценка нашей  маленькой вечеринки.

     - Почему вы так думаете, мне тут нравится, - почти искренне ответила Юлия.

     - Культурным людям наше общество претит,  им не  нравится,  когда люди собираются и начинают объедаться, - кивнул он на уставленные яствами столы. - Они считают это безнравственно, а нас похожими на животных. Хотя они любят поесть не меньше нас - и втихомолку делают это, но  нравственность  мешает им этим наслаждаться.  Когда в мире столько голодных,  любят говорить в таких случаях они,  вы тут  объедаетесь  и опиваетесь, словно грубый скот. Я угадал ваши мысли?

     - По-видимому,  я не настолько культурная, потому что пока у меня такие мысли не появились.  Я вижу нормальных людей,  которые собрались отдохнуть, пообщаться друг с другом.

     Довгаль снова не то засмеялся, не то захихикал.

     - Я рад,  если вы так действительно думаете,  мне приятно, что вы не смотрите на нас свысока.  Здесь собрались люди, которые умеют зарабатывать деньги, но некоторым претит это занятие, они считают его неблагородным. Вот если человек умеет писать картины... - Довгаль посмотрел на развешенные полотна. - Это считается настоящим трудом.

     Да, что он все об одном, раздраженно подумала Юлия.

     - Я так не считаю, - довольно сухо сказала она. - Если деньги зарабатываются честно, то, что в этом плохого.

     - Вот  и я считаю,  что в этом нет ничего плохого.  Хотя моя жена думает иначе.  Она говорит: если у кого-то много денег, он должен стараться раздать их как можно больше.

     Невольно Юлия перевела взгляд на  жену  Довгаля,  она  стояла  на прежнем месте, но беседовала уже с другим мужчиной, не таким красивым; прежний же ее собеседник куда-то исчез.

     - По-моему,  это очень хорошо,  когда можно дать другому, гораздо хуже, когда приходиться просить других поделиться с тобой.  Мне кажется, надо только радоваться,  что есть возможность кому-то дать, а не  у какого- то взять.

     - Максим, у тебя не жена, а прелесть. Умна, красива, молода. Ни у одной из присутствующих женщин нет всех этих качеств.

     - Я долго выбирал,  - усмехнулся молчавший до сего мгновения  Максим.

     - Тебе сопутствует успех буквально во всем: и в делах, и в любви, а такое редко случается. Не боишься, что много удачи на одного человека - это чересчур опасно.

     - Но у вас же ее еще больше, вы же не боитесь.

     - Я опытный боец, а вот ты слишком молод.

     - Это недостаток?

     - Смотря для чего, - издал свой обычный смешок Довгаль. - Для работы в спальне - это замечательно,  а вот для всего остального - можно не рассчитать силы.  Не опасаешься? - Не дожидаясь ответа, он потрепал

Максима по плечу. - Очень был рад с вами познакомиться, - посмотрел он на Юлию. - Надеюсь, мы теперь будем видеться часто.

     Хотелось бы, чтобы не очень часто, возразила Юлия, но только мысленно.

     - Неприятный человек,  - сказала она Максиму. Тот ничего не ответил, подошел к столу,  налил полный бокал вина,  залпом выпил.  Юлия с некоторым  удивлением смотрела на него;  он был очень умерен в питье и пил обычно маленькими дозами.

     После ужина все вышли на улицу и направились в сторону  стадиона. Так как уже стемнело, он был освещен мощными прожекторами, и Юлия удивилась, увидев весьма солидное сооружение.  Игровое поле  по  размерам не намного уступало футбольному, на нем были выстроены капитальные деревянные оборонительные редуты самой разной формы и конфигурации. Площадку обрамляли несколько рядов трибун.

     Максим покинул Юлию и скрылся в раздевалке, она же села на трибуну. Так как фактически,  кроме Агаты, она не была ни с кем знакома, то приютилась на некотором отдалении от основного  зрительского  массива.

     Внезапно громко заиграла музыка,  и показались  игроки  в  камуфляжной форме и масках.  Юлия даже не сразу отыскала среди этих одинаковых фигур ту, что принадлежала мужу.

     Игроки держали автоматы с отвисающими, словно вымя, газовыми баллонами. По  приказу судьи все разделились на две команды, и только сейчас Юлия заметила, что формы у них разные по цвету; та, что на отряде, в который  входил Максим,  светлей,  чем у их противников. По команде судьи все заняли позиции на исходных рубежах.  Раздался  свисток  -  и "бой" закипел.

     Громкие автоматные очереди звучали так натурально,  что Юлии временами казалось, что идет настоящее сражение. В основном она наблюдала за Максимом, и ей казалось, что глаза просто обманывают ее, дают неверную картинку. Ее элегантный, даже немного чопорный муж полз по грязной земле, скрывался за укрытиями,  затем выглядывал из них, чтобы выстрелить из  автомата.  Она даже видела пули,  которые вылетали из ствола. При этом он что-то азартно кричал,  показывал распластанному рядом Евгению куда-то вперед. Они поползли почти одновременно, и Юлия не сразу догадалась об их стратегическом замысле.  Один из бойцов вражеской армии  продвинулся  далеко вперед и спрятался за высокой стеной,  откуда вел прицельный огонь,  не давая войску Максима развернуть свои порядки и перейти в  наступление.  И  вот теперь они решили обойти его с двух сторон и накрыть перекрестным огнем.

     Но план удался лишь на половину;  когда Максим приподнялся, чтобы выстрелить, пуля  ударила  ему  в грудь,  и белая краска растеклась по куртке. Он поднял руку,  давая всем знать, что "убит" и в связи с этим прискорбным обстоятельством вынужден покинуть игровое поле.

     Юлия полагала,  что он сядет рядом с ней, но он даже не посмотрел на нее,  сел на первый ряд и стал внимательно наблюдать за  сражением. Кажется,  он совсем забыл о ней,  с обидой подумала она.  Вдруг кто-то

сел рядом, она повернула голову и увидела, что это Анна Владимировна.

     - Вам не скучно? - спросила она.

     - Нет,  я впервые вижу эту игру. По-моему, это занятно.

     - Так  занятно,  что  даже мужья забывают про жен,  - посмотрев в спину сидящего внизу Максима, проницательно сказала Довгаль. - Вы этому удивлены?

     - Немного,  - призналась Юлия.  - Я не предполагала,  что это так его увлечет.

     - Они  очень любят эту игру.  Она позволяет им имитировать то,  о чем они все подсознательно мечтают.

     - И о чем же они подсознательно мечтают?

     - Уничтожить друг друга.

     - Я вам не верю, - даже возмутилась Юлия, - не так уж они ненавидят друг друга.

     - Это безжалостный мир,  такой же беспощадный,  как  в  джунглях. Будьте готовы ко всему.

     - И к чему же именно?

     - Здесь каждую минуту надо быть готовым к предательству или к тому, что тебя бросят на съедение хищным зверям.

     - Если не будешь предавать сама, то и тебя не предадут, - убежденно проговорила Юлия.

     Анна Владимировна  как-то  странно  улыбнулась,  но вместо ответа сказала:

     - Не забудьте, после игры - заседание нашего клуба в каминном зале.

     Игра закончилась, но тут же началась вторая, команды только поменялись местами.  Максим  снова оказался на поле.  Но Юлия уже потеряла почти полный интерес к "сражению";  она уже насмотрелась, и теперь это зрелище вызывало лишь скуку.  Внезапно кто-то снова сел рядом с ней. К ее удивлению новым соседом оказался тот самый красивый мужчина,  с которым за ужином беседовала Анна Владимировна.

     - Вы позволите? - спросил он.

     Юлия неопределенно пожала плечами.

     - Пожалуйста.

     - Я наблюдал за вами.  Мы с вами одинаково воспринимаем этот зверинец.

     - Я так не считаю, - заступилась она за мужа, почувствовав в словах незнакомца косвенное оскорбление в его адрес.

     - Да не может быть! - вдруг безапелляционно произнес мужчина.

     - Что не может быть? - удивилась Юлия.

     - Да что вы так не думаете.  Это же очевидно. Я наблюдал за вашим лицом.

     - Это просто игра.

     Мужчина хмыкнул.

     - Вы уверены?  Вот когда они уйдут с поля и начнут затем  демонстрировать друг перед другом, как павлины, светский лоск, вот это и будет игрой. А тут они все натуральны, как лошади на выпасе.

     - Мне кажется, вы не любите здешнее общество. Тогда зачем вы сюда приехали?

     - Да я и не хотел.  Они уговорили меня организовать здесь выставку. Ну я как дурак согласился, думал, что эти толстосумы на что-нибудь клюнут и достанут свои толстые кошельки, чтобы поделиться находящейся в них наличностью. Да долго, судя по всему, придется ждать.

     - Так вы тот самый художник, Лукомский. Мне понравились ваши картины.

     - Знаю,  что понравились. Они любому человеку с мозгами нравятся. Только не этим автоматчикам,  - кивнул он на поле. - Что вы тут делаете?

     - Я приехала с мужем.

     - Подумаешь с мужем, - презрительно фыркнул Лукомский. - Если ему нравится в этом заповеднике идиотов,  пусть остается.  Вы-то причем. У

вас своя жизнь. Хотите, я отвезу вас в город?

     - Я хочу провести тут уик-енд. Так мы решили с мужем.

     - Жалко.  Я бы вас привез в свою мастерскую, показал свои работы. Потом бы мы занялись любовью.  Я лучший любовник,  который вы могли бы найти. С вашим мужем не сравнить.

     - Да откуда вы знаете? - возмущенно и в тоже время с любопытством спросила она.

     - Да все они тут одним миром мазаны, у них вся потенцию уходит на то, чтобы  делать деньги.  На баб остаются крохи.  У них нет абсолютно фантазии, они,  как начинающий ученик музыкальной школы,  знают  всего несколько нот.  Никто из них не умеет любить, никто из них не понимает женщину.  Когда она им нужна, они просто ее покупают. Ей богу поедемте, не пожалеете. Вы мне очень нравитесь.

     - Это для меня большая честь, нравится вам, - насмешливо проговорила Юлия, - но на мой вкус вы мне кажетесь чересчур нахальным и самоуверенным.

     - У  вас  еще будет возможность переменить ваше мнение.  Чтобы вы знали, я от вас не отступлю,  вы будете моей любовницей.  А пока я вас покину. Ждите моего звонка.

     - Ждать не собираюсь.

     Но художник,  кажется, не расслышал ее последней решительной реплики, так как быстро встал и удалился в неизвестном направлении.  Юлия  же оставшись одна,  придалась мучительным размышлениям:  должна ли она докладывать мужу о только что сделанном ей предложении?  Но ни к каким выводам она так и не пришла.  От дальнейших мыслей на эту тему ее отвлекло то,  что на поле началось очередное сражение, и Максим снова пополз по земле, строча из автомата.

     Наигрались мужчины не скоро,  но наконец, все же наступила минута, когда они  усталые,  потные окончательно покинули поле боя.  Официанты тут же принесли холодного пива, и "бойцы" с автоматами на перевес стали поглощать ячменный напиток из банок и бутылок,  громко обмениваясь впечатлениями и деталями закончившегося боя. Наконец, Максим вспомнил, что у него есть жена,  которая давно уже ждет его возвращения с "фронта".  Он подошел к ней. По его виду, она поняла, что боевой дух еще не остыл в нем, а клокочет, как расплавленный металл, и требует выхода.

     - Ты видела, в последний раз мы их всех перебили, только двое наших погибли, а у них полегли все.

     Юлия с некоторым изумлением посматривала на перепачканного мужа.

     - Ты весь вывозился, тебе надо срочно принять душ.

     - Пойдем в номер, примем, - согласился Максим.

     - Мне надо идти  на заседание женского клуба.

     - Успеешь, - не терпящим возражения тоном сказал Максим.

     Юлия не стала спорить, и они направились к корпусу.

     В номере Максим сорвал с себя камуфляжную форму и пошел в ванную.

     - Пойдем со мной, - сказал он.

     - Но я должна...  - Но встретив горящий взгляд мужа, она не стала доканчивать фразу,  вместо  этого поспешно стянула с себя костюм,  и в трусиках и лифчике направилась вслед за своим повелителем.

     Максим уже стоял под душем. Юлия разделась, и присоединились к нему. Струи теплой воды потекли по ее телу.  Максим прижал ее к  себе  и стал целовать.

     Они не часто занимались любовью под душем, но сейчас она не могла узнать Максима, таким страстным и ненасытным она не помнила его с первой брачной ночи. Он без конца ласкал ее, покрывал горячими поцелуями, она тоже  чувствовала,  как  разгорается в ней страсть,  как ее жаркие струи наперегонки с теплыми струями воды бегут по ее телу.

     Они бурно финишировали,  и Максим почти мгновенно сделался вялым. Юлия поняла,  что занятия любовью понадобились ему,  чтобы погасить то возбуждение, которое возникло у него во время игры. Теперь же весь накал страстей вышел из него, и он был совершенно обессиленным.

     Они вышли из ванны,  Юлия стала тщательно вытираться, потом включила фен и высушила голову. Через десять минут она была уже готова идти. Максим лежал на кровати абсолютно голый и смотрел на жену.

     - Я отправляюсь в клуб, - объявила Юлия. - Скажешь ли мне что-нибудь напутственное?

     - Не высовывайся, если они почувствуют, что ты умнее их всех, они тебя скушают вместо десерта.  Следи за всем,  что делают жена Довгаля, она у них там вроде эталона - и делай как она,  но не лучшее ее, - усмехнулся Максим.

     - Ты предлагаешь мне разыгрывать из себя дуру?

     - А что, для того и ум, чтобы когда возникает необходимость изобразить из себя дурака, - афористично заметил Максим.

     - Странный афоризм. И ты следуешь ему?

     - Когда надо.

     - И часто надо?

     Максим перевернулся на грудь.

     - Почти всегда.