За день до нашей смерти: 208IV

Глава 3. Фастфуд и Эволюция

Часы показывали сорок семь минут после полуночи. Собрав всю свою решительность в руки, наёмник лез по ржавой лестнице, каждая ступень которой представляла собою просто три трубы, сваренные друг с другом и приваренные к мосту. Конечно, одна из труб оторвалась, но ничто не мешало ему зацепиться за следующую — так он оказался на мосту. Вернее, на бордюре моста — территорию после лестницы закрывала стена, и единственным выходом было то самое свободное место между надстройками, с которого наёмник «спрыгнул», чтобы спастись. Медленно перебирая ногами, Уильяму вновь приходилось признавать, что раны зашивать нормально он так и не научился — нога болела и «ныла» при каждом шаге.

Величественную луну закрыло тучами, а единственное напоминание о ней — далекое отражение в южной части озера — разбивалось о течение. Погода была благоприятная и естественного света практически не было, а искусственный — маленькие масляные фонари, которые носили на своём поясе уже реально существующие часовые — лишь изредка зажигались владельцами, когда те пытались разглядеть что-то подозрительное внутри переправы. Мост полностью погрузился в темноту, и лишь свет прожекторов у ворот — у выходов из того, теперь опасного, места — на добрую сотню метров освещал путь. «Кажется, эти ребята не ждут нападения изнутри. Отлично. Мне же лучше».

На краю моста горел тусклый электрический свет. Наёмник медленно выглянул из-за железной пластины и увидел стоящую на том же самом месте машину с раскрытыми нараспашку тремя дверьми. Из-за автомобиля доносился странный и монотонный стук.

— Эй, Эл! — послышалось с одного из зданий. — Дверь вообще-то желательно снимать, чтобы устанавливать на неё подобные штуки. Замки же сломаешь, дурень.

Возле авто медленно выросла фигура рыжего здоровяка с молотом в руках. Даже в тусклом свете машины он казался куда более уставшим и измученным, чем шестнадцатью часами ранее.

— Да знаю я, знаю. Но если буду всё снимать, мне не хватит времени, а утром эта малышка должна быть в полной боевой готовности. Закончу раньше — выеду раньше, — мужчина развернулся к своему собеседнику лицом. — Я найду этого ублюдка и выпотрошу. Он заплатит за то, что сделал с Бэнни, а его мордашка станет неплохим аксессуаром для заднего сиденья.

— Как скажешь… Но не вспоминай меня на тот случай, если твоя машина будет нестись к обрыву, а дверь не захочет открываться!

— В Сенд Спрингсе нет обрывов. А после него я уже сделаю всё, как нужно.

— Думаешь, он направился в Сенд Спрингс?

— Да. Хомини — маленькое село, нечего брать, а у него ничего не осталось. Так что, думаю, он выберет городок.

— Умно, Элли, умно. Ладно, удачи тебе!

— Ага… — протянул мужчина, выравнивая дверь. — К черту удачу — мне нужен мой брат.

К этому моменту наёмник уже стоял за машиной — воспользовался невнимательностью часового и тем, что был одет исключительно в тёмную одежду.

— Та-а-а-ак… — с улыбкой на лице протянул здоровяк. — Передние двери закончены. Можно и проверить. Ну, Бэнни, я догоню этого сукина сына! — Машину изрядно потрясло, когда центнер радости рухнул на переднее сиденье и принялся хлопать дверьми. — Ха, ничего не заедает! — сказал мужчина. — Ничего, — и принялся повторять эту фразу под каждый хлопок дверью, а в его тоне всё больше чувствовалась ярость и отчаяние. — Ничего! — хлопок. — Ничего! — хлопок. — Ни-че-го!

В этот момент хлопок, который уже больше напоминал удар той самой кувалды, раздвоился, но здоровяк даже подумать об этом не успел, как почувствовал холодное касание на затылке и услышал шепот позади себя:

— Тихо, — в зеркале заднего вида показались знакомые маска и кепка.

— Ты… — прохрипел мужчина. — Да я тебя!..

В эту секунду послышался небольшой щелчок — взводной механизм револьвера теперь был наготове, и ровно миллиметр расстояния отделял водителя от мгновенной смерти. Уильям снял маску и заговорил с заложником:

— Без игр. Выведешь меня отсюда — останешься жив и, возможно, цел. Закричишь — увидишь свои мозги на лобовом стекле, а я всё так же быстро скроюсь там, откуда прибыл, и ты ничего не добьёшься своей маленькой истерикой. Теперь будь паинькой и сделай нам обоим выгодно — рули.

Эллиот провернул ключ в зажигании, и мотор заревел. Хантер осмотрел салон автомобиля и, не обнаружив в нём абсолютно ничего, обратился к водителю:

— Где моя винтовка? Мои припасы, карты?

— Босс решил выложить всё это, — с насмешкой ответил мужчина. — Можешь пойти и попробовать забрать. — Взгляд наёмника стал мрачнее, а смех всё не прекращался. — Я замолвлю за тебя словечко, если попросишь вежливо! «Эй, извините, я тут грохнул вашего человека и ушел сухим из воды… Так вот, я винтовку забыл!»

— Заткнись и езжай, — ещё раз ткнув в затылок револьвером, прошептал наёмник. — Твоя ценность падает с каждой секундой. — Водитель сделал манёвр, пытаясь развернуть авто. — Что ты делаешь, мать твою? Я сказал: «Езжай», — и это значит: «Езжай вперёд».

— Не могу, — саркастично и скромно ответил Эл. — Я уже сказал, что направлюсь в Сенд Спрингс с первыми лучами солнца. Тебе не кажется, что часовой задаст мне вопрос: чего бы это я выезжаю на четыре часа раньше и ещё в другую сторону, а? К тому же босс уже всех распределил. Тебе ведь не нужны подозрения, верно?

— Верно… — не без тех самых подозрений ответил Хантер. — Вперёд.

Машина медленно подъехала к воротам. Здоровяк хотел было выйти из авто, чтобы поговорить с часовым, но наёмник мягко намекнул ему на то, что так делать не стоит:

— Поговоришь из машины. Если мне что-то не понравится — ты труп, — он лёг за передние сиденья, не отводя мушки от лица водителя.

— Ладно… Эй, Чарльз! Ча-а-арльз! Чарльз, блин!

Спустя десятки щелчков замков и звонов цепей из здания вышел мужчина — тот изголодавшийся каннибал, что доедал пленника на мосту и даже не удосужился смыть кровь с лица.

— Ну… и видок у тебя, Чарльз… Тебе бы умыться.

— Без сопливых разберусь, — с насмешкой ответил тот. — Куда это ты собрался? До четырёх утра еще очень далеко, а задние двери твоей развалюхи всё такие же дырявые, — часовой направился к тем самым задним дверям.

— Пофиг, — рукой остановил того Эллиот. — Я подсчитал, что даже раненому хватит целого дня на то, чтобы добраться до городка в двадцати с хвостом километрах отсюда, а это значит, что утром я могу его упустить.

— Слушай… По-моему, ты немного не в себе из-за смерти Бэнни. Остынь. Что дохлому твоя месть, если…

— Нет, Чарльз. Я уже потерял брата — единственного человека, которому я был дорог, — так что заканчивай изображать своё беспокойство или читать мне уроки этики. Возможно, я и потерял его, но ты не заберёшь у меня шанс отомстить за него! Пока я не совершу эту месть — я скован железной маской!

«Неплохо, — подумал Хан, подслушивая разговор. — Очень даже неплохо». Цепи заскрипели, и огромные стальные двери начали разъезжаться в стороны. Эллиот ухватился за руль и, прежде чем тронуть, выглянул в окно. Тут же автомобиль на всех парах вылетел из переправы. Стоило мосту остаться позади, как наёмник вылез из укрытия и перелез на переднее сиденье. Неловкая тишина овладевала атмосферой всё сильнее. И там, в том самом авто, здоровяк протянул Хантеру книжку — его атлас. «Я убедил босса оставить эту штуку в машине», — скромно ответил тот. Позади остались многочисленные деревья и одинокие дома, освещаемые тусклым светом фар. Теперь вид открывался на большое скопление одноэтажных построек — домиков, гаражей, сараев, пристроек — центр города Скайатук. И именно там по неизвестным изначально причинам машина заглохла.

— Что с ней?

Но в ответ послышался лишь непрекращающийся смех водителя. Словно большой ребёнок, Эллиот всё продолжал хохотать и показывал на стрелку топливного индикатора, которая остановилась на печальной букве «E».

— Ха-ха-ха-ха-ха! С тех пор, как ты оставил эту машину, её никто так и не заправлял, — пытаясь успокоить себя, начал тот. — Нет, я, конечно, собирался это сделать, но… Ха-ха-ха… но ты поспешил ткнуть ствол мне в затылок и был так серьёзно настроен, что я не стал забивать тебе голову такой мелочью! Ха-а-а-а….

— Заткнись! — он ударил по боковому стеклу машины. — Выходим и ищем топливо.

— Не-е-ет, к чёрту всё это. И тебя тоже. Хочешь стрелять — стреляй. Не знаю, чего я медлил, когда ты лежал в машине — там, на переправе, — но теперь я отчетливо понимаю, что терять мне нечего.

— Я прикончу тебя, — щелкнув барабаном револьвера, прошипел Хантер. — Медленно.

— Советую поторопиться с твоим «медленно» — у нас скоро будут гости. Видишь ли, ты, быть может, и хитёр, но наш босс — он хитрее. Он придумал систему невидимых знаков — завуалировал сигналы в словах. И фраза «железная маска» — означает плен, вынужденную ложь. Не знаю, откуда он набрался этого, но, как ты заметил, это работает — за нами едут.

Стоило Эллиоту это сказать, вдалеке послышался шум мотора. Здоровяк отбил револьвер и хотел было выбежать через дверь, но дверная ручка предательски не хотела опускаться. «Заело?» — милым тоном спросил Уильям и ударил ручкой револьвера мужчину в висок. Звук становился всё ближе. Не дожидаясь развязки, наёмник схватил под руку и потащил оглушенного в ближайшее строение — двухэтажный классический дом с коричневой треугольной крышей, белыми стенами и оконными рамами цвета тёмного дуба. Внутри в глаза бросились две вещи: первая — дом неплохо сохранился, даже мебель и мелкий декор были на месте, а вторая — охотничье ружье 12-го калибра, висящее над камином.

Схватив оружие и заперев входную дверь, Уильям из Джонсборо потащил своего заложника на второй этаж. Закончив, он незамедлительно достал из кармана плаща все патроны, что выхватил из бронежилета, и раскинул их на столе. «5.56, 7.62, .357, .40… Черт, всё не то, — злобно шептал Хан, перебирая груду пуль. — Да! 12-й!» Схватив ружье, он ещё раз поразился своей находке: приклад и ручка из светлого дерева блестели от лака, а на тёмном металлическом стволе не было ни единой царапины. Внизу, у спускового крючка, была выгравирована надпись: «F16. Кевину М.К. — Не забывай эту штуку в аэропорту». Ловким движением пальцев Уильям «Из Джонсборо» Хантер зарядил ружье и подошел к окну, скрываясь за рамой. На дороге появился байк, а возле машины уже стояла пара мужчин, в одном из которых охотник узнал Чарльза.

— Чёрт, ну и денёк, а, мужик? — обратился к своему напарнику людоед. — Готов поспорить, этот дед будет невкусным, но он того стоит. Ты представь: попасть к нам в засаду, у***ь нашего человека, спрыгнуть с моста раненым, выжить, вернуться и украсть тачку с нашим, мать его, Эллиотом — вот это чёртова скорость, а?! Нахрен всё эти забегаловки с надписью «фастфуд»! Этот дед — вот настоящий фастфуд! Даже фаст-фастфуд! А? А?! Заценил шуточку?!

— Заткнись, Ч, — прошептал второй. — Он может быть где-то здесь…

— Зная его скорость, он может быть уже опять на мосту. А знаешь, зачем?

— Зачем?

— Так подзаправиться забыл! А?! Ха-ха-ха! Еще и бинты одолжит, чего там.

— Ага. Выловит всех жмуров из реки и дорожку за собой подметет. Ха… Фастфуд… Дадим кличку этому хрену, если живым схватим.

— О-о-о, сомневаюсь — я жадный, тут его и выпотрошу.

Мужчины перекинулись ещё парой шуток и разбрелись, осматривая район. Уильям спустился на первый этаж и осмотрел дом. Спустя минуты в голове мужчины созрел план, но прежде он сел на втором этаже и, прикрепив заложника мотком старых проводов к трубе, стал выжидать, надеясь на то, что этот дом всё-таки обойдут стороной.

— Глупо было прятаться там, где оставил машину, — непроизвольно прошептал Хантер.

— Конечно… кх… глупо, — подтвердил оклемавшийся Эл. — Но времени было в обрез, так ведь? Так что ты сделал всё, что мог.

— На чьей ты вообще стороне? — с долей отвращения спросил охотник — что-то знакомое читалось в серых глазах пленника. Нет, не ярость. Нет, не жажда. Отчаяние.

— Не знаю. То есть… Бэнни втянул меня в это, — на глазах верзилы стояла влажная пелена, которой охотник ни разу не верил. — В «Эволюцию». С… С первых дней нашего самостоятельного детства он был лидером — у него были нужные качества, и он любил командовать. Я же был рад исполнять. И мы… нам было весело. Мы были настоящей командой, а не тем, что из себя представляют все головорезы в этой грёбаной секте докторов и каннибалов… А теперь — вот он я, — пока мужчина рассказывал, Хантер наблюдал в окно за приближающимися фигурами. —  Сижу у разбитого корыта, прикованный к какой-то трубе, и говорю всё это человеку, который убил моего брата и для… для которого… я не… не представляю пользы…

Двое исчезли в соседнем доме и уже через несколько минут вылетели оттуда, направляясь в сторону «нужного». «Момент настал», — подумал Уилл.

— Кричи!

— Ч… чего?

— Нет времени! — наёмник выхватил револьвер и выстрелил прямо у уха пленника.

С уст мужчины непроизвольно сорвался крик, а когда он очухался — Уильяма уже не было рядом.

— Эл, ты здесь?! Эллиот? — послышались крики снаружи здания.

— Да… Да, я здесь! Этот куда-то исчез, осторожнее!

Послышался выстрел, и окошки в двери влетели в дом вместе с рамами. Следующий выстрел снёс часть двери у замка так, что дверь открылась с одного удара ноги. «Она ведь была не заперта, олухи…» Осмотрев каждый уголок с входной двери, один из них — незнакомец — почти шёпотом спросил у неизведанного:

— Эл, ты где?

— Второй этаж, — послышались крики испуганного центнера мышц. — Осторожно. Этот тип, что взял меня, — настоящая тень.

— Ага, гребучий ниндзя, мать его.

— Тихо, Ч. Он, должно быть, здесь — сидит в засаде.

Начался медленный и монотонный обыск первого этажа. Переворачивая мебель, раскидывая шкафы и выкидывая предметы первой надобности из ванной, двое каннибалов обыскивали помещение. Под удар попадало всё: начиная от старой кожаной куртки, заканчивая портретом собаки. Настала очередь подвала. Один из наглых нарушителей частной территории потянулся к ручке и, к удивлению своему, обнаружил, что вход на нижний этаж здания заперт.

— Тут заперто!

— А что тут? — спросил Чарльз, проверяя «достаточно большие» кухонные шкафы на предмет наличия противника.

— Ну… типа, вход в подвал. Важное, знаешь ли.

— Эй, парни! — донеслось сверху. — Я вообще-то всё ещё здесь. Может быть, сначала развяжем меня, а потом втроём всё осмотрим?

— Звучит логично. Пошли. Только ме-е-едленно.

Они нашли лестницу и действительно медленно, с большой осторожностью стали подниматься наверх. На одной из ступеней раздался треск стекла — разбитый хрустальный бокал. Напарник Чарльза наклонился и потянулся к осколку.

— Какого х…

Выстрел. Отстреленные части лица незнакомца ударились о потолок и, оставляя кровавые пятна, улетали в тёмную пропасть. Куски кожи и рёбра отлетали на верхние ступеньки, неприятно постукивая при каждом падении, а бьющееся в конвульсиях тело падало на ошарашенного напарника, идущего позади. Изо рта Чарльза вырвался визг настолько пронзительный, насколько вообще способен визжать тридцатилетний мужик. В ту же секунду Ч скинул тело вниз и побежал прочь, но на одной из ступеней вновь послышался выстрел. Земля ушла у мужчины из-под ног, и «Ч» так же провалился в бездну. Там, в этой самой бездне, вновь послышались звуки ударов — падающие тела нелепо бились о ступени в подвал. Через мгновение затишья свет ослепил комнату.

Отойдя от генератора, который, как оказалось, питал подвал и весь дом, наёмник направился к жертвам. Один из них, напарник каннибала, был мёртв. Передняя часть его головы отсутствовала, выставляя перемолотые дробью мозги напоказ. Забитый волосами кроваво-розовый орган мысли, казалось, всё еще пульсировал, но эта была лишь иллюзия. Целый, на удивление, язык подергивался, как и гортань, сплёвывая зубы. Отсутствовала и передняя часть торса — не было груди, и лишь вырванные с мясом рёбра обнажали ярко-оранжевые лёгкие. Не было части живота, с которой вывалилась требуха длиною в несколько метров. Но самое жестокое во всей этой картине было то, что самый ненасытный каннибал в истории Хантера всё еще дышал, лежа на животе — Чарльз был жив.

— Я… я не чувствую ног, — такими были первые его слова. — Где… где мои ноги?

— Они на месте, — ответил ему наёмник. — Очень жаль, что ты не чувствуешь того, что от них осталось.

Тот перевернулся с живота на спину и взглянул вниз: на куске кожи левой ноги болталась ступня, напрочь перебитая дробью. Из икры ручьями лилась кровь, но никаких болевых ощущений он не переживал. Правой ноги не было до колена вовсе — то, что когда-то было икрой, теперь представляло из себя конструктор из кусков вен, артерий, мышц, жира и костей — даже Хан удивлялся тому, как всё это еще не отвалилось. К мужчине текли струйки собственной крови.

— Почему я… не чувствую? Это? Это… ощущение? — спросил он, смотря на своё отражение в крови — блёклое тёмное пятно.

— Твоё лицо болит? — спросил Уилл, смотря царапину на щеке Чарльза.

— Да. Да, болит, — испуганно ответил людоед.

— Это хорошо. Прощай.

В эти секунды, когда Уильям отвернулся от своего соперника, он мог буквально чувствовать то отчаяние, что исходило от него. Словно запах, шаг за шагом он становился всё сильнее, всё насыщеннее.

— Стой!.. Что со мной?!

— Мне повезло. Я хотел у***ь тебя и твоего дружка, но ты, похоже, падая, ударился копчиком или хребтом — ходить ты больше не будешь, ты умрёшь здесь.

Глаза мужчины налились паникой и кровью. Он попытался потянуть за ремень своего ружья, но не нашёл его. Тем временем Хантер крутил в руках классическую двустволку. «Это ищешь? — взглядом говорил наёмник. — Конечно, это».

— Вот что сейчас будет: я заряжу это оружие ровно одним патроном, кину его тебе и запру эту дверь. Мне плевать, на что ты потратишь эту пулю, но подумай хорошенько, потому что давать такому ублюдку даже один шанс — это большая роскошь. Второе ружьё можешь не искать — отлетело на второй этаж вместе с парой пальцев.

С этими словами Уилл запустил двуствольный обрез во врага, выключил свет и запер дверь. Поднимаясь на второй этаж и перепрыгивая дыры в лестнице, мужчина заметил, как «Ч» пытался доползти до оружия, но его это уже не волновало. Войдя в комнату с пленным, он увидел лишь ошарашенное лицо Эллиота и невероятный испуг во всех точках его тела — он дрожал так сильно, что, казалось, дом способен сместить. Наёмника даже пробрало на смех — он прекрасно понимал, что вовсе не такой исход был ожидаемым, но стоило ему засмеяться, как он тут же упал в кресло, задыхаясь от приступов кашля.

— Тебе не кажется странным то, что люди выбирали в свой дом бордовые обои? — начал вдруг Эл.

— Что?

— Ну, обои… Знаешь, они, типа, бывают разные. Морского прибоя, белого инея или другой херни — от отца слышал. Но бордовые… Чёрт, они же как кровь. Прикинь: мерзко, наверное, жить в кровавом доме?

— Никогда не задумывался об этом… Но да.

— Ага… — повисла гробовая тишина, которую изредка разрывали стоны из подвала. — А они?..

— Мертвы. Оба. Один в процессе, другой — уже.

— Ясно… Ты же не поступишь так со мной, да?

— Не знаю, — закинул Уилл ногу на ногу. — А как должен?

— «Простить и отпустить» — слишком тупо, да?

— Да.

— А как ты их? Ну… Ты понял?

— Когда я вошел на первый этаж — сразу приметил дверь в подвал. Вокруг было темно, но я увидел, что лестница на второй — это часть потолка над лестницей в подвал — тонкая и полностью деревянная. План созрел почти мгновенно.

Царство тиши разбивал тик часов на руке у наёмника — столь сильной и глубокой стала тишина. Уильям смотрел на старые вазы, на фотографии старика, живущего здесь, на те самые бордовые обои со странным узором. В его голове вертелось решение, к которому не очень хотелось приходить.

— Слушай, а почему эти дома такие… обжитые? — спросил он у пленника.

— А… Я знал, что тебя это удивит. Ту границу… переправу, что ты видел, закончили совсем недавно. До тех пор люди жили здесь.

— Совсем как раньше? — удивился Хан.

— Совсем как раньше. А когда всё закончилось — некоторые из них не захотели разрушать созданной ими идиллии, и они оставили тут всё, как есть, изредка навещая подобные места — сам видишь. А единицы вообще…

— Откуда знаешь?

— Это… тот рассказал, — опустив глаза, говорил здоровяк. — В синей рубашке… Ну, ты видел его.

— Видел.

— Он «с нами» очень долго… Чертовски выносливый сукин сын.

Хантера вновь накрыл приступ кашля. Задыхаясь, наёмник схватился за грудь и принялся стучать себя в слепой надежде на неведомое ему спасение.

— Что, всё совсем хреново?

— Да. Ты сказал… Говоришь, у тебя ничего не осталось, да? Ха. Взгляни на меня: я — большой пятидесятилетний идиот, который умирает от рака лёгких и стал наёмником лишь для того, чтобы работать на лекарство, в надежде ещё немного пожить. Я как белка… в этом колесе. Веришь или нет, но четыре года я отрицал любое проявление насилия или людей вообще — терпеть не мог это грёбаное оружие, а потом… — он ещё раз взглянул в лицо своему пленнику и всё решил. — Пора убираться отсюда, — нож медленно разрезал пучки старой резины и меди.

— Крепко же ты меня привязал.

Но наёмник молчал и смотрел в пол. Они вышли из комнаты и медленно, не без подозрений, направились к лестнице. Хантер оглянулся и увидел тот же самый страх в глазах громилы, что и был до этого. У самой пропасти он остановился и вновь начал судорожно кашлять.

— Иди… кх-кх-кх… А… кх… Я… Я сейчас… кх-кх-х-х…

Эллиот молча хлопнул его по плечу и направился к лестнице. Стоило мужчине ступить на шаг вниз, как наёмник умолк и медленно зашагал за человеком. В тот миг, когда они были у провала, Эл остановился и уставился вниз. Убедившись, что расстояние между ними минимально, охотник заговорил нарочито громко:

— Эй! Есть еще кое-что, что я хочу тебе сказать…

Из темноты раздался выстрел. Наёмник, который в эти секунды стоял затылком к затылку с мужчиной, схватил его за воротник и развернул. Лицо Эллиота застыло в гримасе боли. Пробитый насквозь в некоторых местах бронежилет почти защитил его от смерти. Почти: из его шеи шло обильное кровотечение — рваная рана. Кровь попадала в лёгкие, принося эйфорию и в то же время невыносимую боль, а при попытках кричать у него выходили лишь слабые хрипы.

— Ты был прав: «против» куда больше обстоятельств, чем «за».

Уильям достал нож и, вонзив его через шею вертикально вверх, пробил громиле голову. Убедившись, что тот умер, отпустил уже бездыханное тело вниз — в ту самую тёмную пропасть. Дело было завершено. Уходя, наёмник вернулся в подвал. Вернулся только ради того, чтобы забрать пустое ружье, а после включить там свет. Лишь крики боли и сожаления следовали за Уильямом «Из Джонсборо» Хантером до самой границы города, и лишь монотонный серый рассвет приветствовал его в окне импровизированного убежища, которым служил домик на перекрестке 19 Вест Авеню и 3300 Норд Роуд.

Он сидел в кресле и смотрел на маленькое озеро, у которого располагался дом. Небольшой дождь из чёрно-серых туч молотил по поверхности, разбивая идеальное отражение неба на мелкие кусочки. Прошло несколько часов, и позади наёмника раздался щелчок затвора.

— Наконец-то… — прошептал Хантер. — Что так долго? Стреляй, раз целишься…