Тайная дочь президента

Глава 3

— Жень, ну что там по тесту на отцовство?

— Договорился. По звонку, и они у вас. В любое время суток пришлют из клиники человека, который приедет на обозначенное место.

— Отлично, спасибо! И ещё один момент… Хочу, чтобы ты выяснил, кто сбил Полину. Что за машина, кто был за рулём? Это был несчастный случай, или… намеренный.

— Понял, приступаю.

Сбрасываю вызов, тру пальцами переносицу.

Поднимаю голову, перед глазами опять возникает силуэт Полины, мутно мелькающий за прозрачным стеклом.

Не могу на неё смотреть… Внутри всё горит и тлеет. Я, конечно, её ненавижу, но наверно она не заслужила такое.

Полина была невероятной красавицей… Нежной, хрупкой, куколкой. Я увидел её и помешался на ней с первой секунды нашей первой встречи. А сейчас на ней практически нет живого места. Невозможно смотреть без боли и тоски.

Отворачиваюсь.

Не замечаю, с какой силой сжимаю в кулаке телефон — слышу лёгкий хруст.

Я зол. Разъярен. И на взводе.

Должен найти тварь!

Сбежавшую с места преступления…

И уничтожить.

Позади раздаётся детский лепет, который заставляет вернуться в реальность.

Вера сидит на диване и о чём-то болтает с постовой медсестрой.

— Какая умная девочка! Твоим родителям с тобой очень повезло.

— Только мамочке… Но моя мама вон там! — кивает на стекло. — Я подслушала разговор Татьяны Павловны, воспитателя из детского дома, она сказала, что мою маму Боженька хочет забрать на небо.

— Глупости! — быстрым шагом мчусь к малышке. — Твоя мама просто… просто спит и лечится во сне. Она скоро откроет глаза, вот увидишь!

— Вы мне обещаете?

Дыхание учащается, внутри меня, как в мясорубке.

— Даёте слово?

Протягивает руку вперёд.

Мнусь. Но золотистые глаза смотрят на меня с такой надеждой, что я за них готов всё, что угодно отдать. Все свои миллионы…

— Обещаете, что спасёте мою маму во что бы то ни стало, и она не умрёт?

— Да. Обещаю, — оборачиваю её маленькую ручку своей.

Сейчас я понимаю, что ребёнок в меня верит, как в какое-то чудо неземное. Впервые в жизни мне становится страшно. Страшно, что я могу разочаровать дитё. Вдруг что-то пойдёт не так и Полина не выйдет из комы? Только ради дочки я буду из кожи вон лезть, чтобы спасти предательницу.

Вера её так сильно любит, но мне не понять, за что? За что можно любить такого подлого, двуличного человека? Просто у этой малышки слишком чистая и светлая душа.

— Разбивайте, — командует маленькая умница, вдёрнув подбородок.

Санитарка нелепо улыбнувшись легонько бьёт по нашим рукам.

— Ну вот, вы дали слово, что с моей мамой ничего не случится. Но если вы его нарушите, то жизнь вас накажет.

Открываю и закрываю рот, теряя дар речи, словно рыба, выброшенная на берег. Я впервые так сильно офигеваю и не могу нужных слов подобрать. Как баран на ворота смотрю на Веру — смелую воительницу. Какой же бойкий у неё язычок!

Ребёнок!

Тебя поставил на место пятилетний ребёнок, Власов.

Не просто ребёнок, а… моя копия. Моя сильная кровь!

В очередной раз убедился, что Вера — моя.

Ну его, этот тест!

Всё же сделаю, чтобы, в случае чего, на руках были подтверждённые данные для дальнейших разборок с Полиной.

— Вера, нам пора. Уже поздно, ты устала и хочешь есть, да?

Покачала головой.

— Поехали, я отвезу тебя в твой новый дом. Тебе там понравится.

***

Пока шли к машинам, я задумался. Куда теперь её везти? К себе — исключено и опасно. В закрытый элитный интернет? Как обычно делают серьёзные чинуши, когда узнают о внебрачных детях.

Нет! Я не смогу…

Увидев дочь, я вдруг понял, что больше ни за что с ней не расстанусь. Внутри произошло мощное замыкание. В какой-то миг я понял, что во мне что-то изменилось. Вся эта ситуация нереально задела за живое. Кажется, сегодня у меня началась новая жизнь! Так неожиданно я стал отцом…

Нужно искать хорошую няню и купить дом за городом, в каком-нибудь непримечательном месте. Не успел об этом подумать, на телефон поступил входящий вызов от зама.

— Влад, всё, что просил ранее, сделал. Делом Агафоновой уже занимаются. Также я тут подумал о том, куда девочку пристроить, — дом нашёл.

— Прекрасно.

За что я люблю Евгения, так это за его блестящий ум и умение выполнять задания молниеносно. А ещё он буквально наперёд угадывает то, что необходимо выполнить, как какой-то экстрасенс. На самом деле, он просто сообразительный, шустрый парень.

С Виталием мне здорово повезло. Он не просто у меня в подчинении, он ещё и мой лучший друг, с которым мы уже много лет вместе работаем, который мастерски умеет прикрывать мой тыл. Я неудачников всяких на службу не беру, устраиваю для своих будущих работников адские проверки и суровый конкурс.

Евгений называет адрес, я передаю его водителю.

— Спасибо.

Дорога до места занимает время. В дороге я обычно люблю думать, глядя на мелькающий пейзаж за окном. И сейчас в голову опять лезут мысли о Полине.

Подумав о ней, я почувствовал себя опустошенным. Неужели до сих пор есть тёплые чувства? Ведь я на протяжении стольких лет пытался вырвать её намертво из головы, забыть, как дурной сон.

Да, ненавидел, проклинал, но всё равно думал о ней и не мог забыть. Увидеть её такой, на грани жизни и смерти, жалкую, беспомощную, в ранах и синяках — ужасающая картина. Стало дурно. А в моём сознании будто шла битва добра и зла не на жизнь, а на смерть.

Единственное, что меня отвлекает от смуты и дарит тепло — моя дочурка, которая сейчас забавно тыкается носом в стекло, всматриваясь в дорогу.

— Куда мы едем? Ничего не видно, на улице уже так темно. И снега очень, очень много. Дядя Влад, а вы любите снег?

— Люблю.

Особенно снег на Швейцарских курортах. В снежный горах неземная красота и воздух исключительный. Рай для души, где можно расслабиться и разгрузить мозг.

— И я тоже очень люблю! Люблю кататься на санках, играть в снежки и снеговика лепить. А давайте с вами слепим снеговика?

Усмехаюсь, положив ладонь на кудрявую макушку, слегка потрепав.

— Обязательно. Только завтра, хорошо? Уже поздно, тебе наверно скоро спать пора?

— Договорились, — довольная, кивает. — А уже есть девять часов?

Встряхнул рукой, глянув на золотые, наручные часы на запястье. — Начало восьмого только.

— Класс! Ещё можно поиграть! — хлопнула в ладоши, а потом внезапно загрустила, погладив живот. — Я кушать хочу… Извините.

— Марк, здесь есть поблизости магазины? — обращаюсь к водителю.

— Да, конечно, скоро будем возле одного.

— Нужно, чтобы кто-нибудь вышел и купил продукты, я сейчас список составлю. А также детскую одежду, игрушки, косметические принадлежности. Хотя бы какие-нибудь на сегодня.

Когда я забрал Веру, у неё с собой вообще ничего не было, кроме куклы.

Связываюсь по телефону с Кириллом из соседней машины, который следует за нами. Даю чёткий инструктаж.

— Размер одежды какой? — спрашивает он.

Вот и начались первые трудные будни новоиспечённого отца.

Мне предстоит во многом разобраться и многому научиться. Не думаю, что это будет сложнее, чем заработать миллиард за час. Я всегда такой самоуверенный, но меня ждал сюрприз.

Тогда я ещё не мог представить, что заплетать косички, действительно нифига не легче, чем заключить сделку с арабскими шейхами на парочку миллиардов.

— На пять лет, — окидываю взглядом дочь, задумавшись. — На четыре лучше.

Она худышка.

Когда впервые увидел Веру, сначала подумал, что ей четыре, а не пять.

Что ж, буду исправлять ситуацию...

— Что насчёт продуктов?

— Вер, а ты что кушать любишь? — обратился к дочери.

Везти её в кафе сейчас ни в коем случае нельзя — рискованно, можно засветиться.

— Кашу манную! Со сгущёнкой, если можно...

О, как скромно.

— И всё?

— Угу… — опустив голову, разглаживает складки на свитерке.

Ну ясно, скромничает.

Делаю выбор сам. Заказываю исключительно полезные продукты.

— Йогуртов детских возьми, булочек, фруктов, шоко... А нет! Это под запретом.

— Понял, Владимир Николаевич. Мы выбываем из шеренги, потом вас догоним.

С домом, едой, одеждой, игрушками решили, осталось найти няню, которой можно доверять. Я знаю, кого можно побеспокоить!

Открываю телефонную книгу, нахожу номер Алёны Павловны. Эта золотая женщина мне как мать родная. Она заботилась обо мне, пока мне не исполнилось восемнадцать и я не уехал в Англию учиться.

Она отвечает не сразу. Со второго раза.

— Вовочка?

Близкие зовут меня Влад. Реже Вова, ну а для подчиненных и коллег — Владимир. Имя Влад мне нравится больше, нежели Вова в сокращённом варианте.

— Здравствуй. Что делаешь?

— В аэропорту, рейс задержали. С отпуска пытаюсь вернуться. Дай бог завтра утром прилететь.

А вот это не очень хорошо.

— Ты мне очень нужна. Не представляешь даже насколько. Я тебе сейчас чартерный организую, свой самолёт пошлю.

— А что случилось? Что за спешка такая? — удивляется она.

— Не телефонный разговор. Завтра всё расскажу.

Пожалуй, всё же подстрахуюсь и вызову свой личный самолёт Алёне.

— В общем, жди, буду звонить.

Отключаюсь, нахмурившись. По телу проносятся волны волнения.

Похоже, сегодня я останусь с дочкой один на один… Что-то страшно становится. Пока не представляю себя отцом. Боюсь оступиться, сделать что-то не так и разочаровать Веру.

— Господин, почти приехали, — докладывает охранник, — готовимся к высадке.

— Ура! — радуется Вера, быстро застёгивая пуховичок и натягивая шапку на пышную копну волос.

С молнией что-то пошло не так, Вера не смогла её застегнуть — в замочек попала ткань и молния ни за что не поддавалась.

— Подожди, давай помогу, — осторожно высвобождаю ткань из собачки. Застёгиваю.

— Спасибо вам, — она улыбается, показывая мне очаровательные ямочки, грудь в тисках сжимает от умиления. — Вы очень хороший человек!

Вроде не такой уже старый, но так и до инфаркта недалеко от переизбытка впечатлений. Не могу эмоций сдержать от её милоты и доброты.

Сейчас меня осенило, я понял, Вера, — это самое светлое, что со мной когда-либо случалось. Ни за что с ней не расстанусь и никому её не отдам. Наверно потому, что родственные души. И это мы на ментальном уровне чувствуем.

Всё же удивляюсь тому, какая она хрупкая с виду, но сообразительная внутри. Вера точно интеллектуально-развита не по годам. Уникальный ребёнок с большими способностями. Я ведь сам был таким. В три года уже знал алфавит, цифры, читал по слогам и писал. Даже начал с репетиторами изучать английский. Заговорил рано и пошёл тоже рано. Ко всему окружающему проявлял сильный интерес, в отличие от своего брата.

Уверен, Вера бы тоже такой была, если бы с ней занимались, но её блудливой мамаше было на дочь, похоже, плевать.

— Ну что, выходим. Давай ручку, пойдём смотреть новый дом.

Охрана даёт сигнал, только после этого мы выходим. Пока я осматриваюсь, Вера немного отстаёт. Мы прибыли в частный посёлок, который находится за городом. Здесь чисто, уютно, белым-бело. Главное, тихо, а значит безопасно.

На улице сейчас тихая, снежная ночь. Ветер стих, на небе из-за облаков выглядывает яркая, полная луна. Весь посёлок тонет в снегу, который искриться серебром от света луны. Дорожка к калитке дома расчищена, а на клумбах снега по колено. Мне здесь нравится!

Впереди виднеется забор из красного камня, припорошённый снегом, металлическая калитка. За ней выглядывает крыша двухэтажного, средней величины, дома. Вдоль забора, слегка накренившись, стоят высокие кипарисы, со снежными шапками. Если дёрнуть один такой за ветку и встать под него, думаю, получится снежный водопад.

Оборачиваюсь, отыскивая взглядом Веру. Она ещё топчется возле машины. Быстрым шагом направляюсь к ней, ибо переживаю, что замёрзнет.

— Вера, пойдём в дом. Холодно сегодня. Пойдём, ужин готовить. Скоро тебе привезут подарки.

Малышка поворачивается ко мне лицом, в её глазах я вновь вижу ту самую печаль, которую видел в больнице, в момент, когда она смотрела на мать в реанимации.

— Я видела, как вы на маму мою смотрели… Даже за руку взяли. Вы её любите?

Трудно сказать.

Любил…

Вот только она меня нет.

Но разве я могу сказать это ребёнку?

— Мне стало её жаль.

— Вы мне нравитесь! — внезапно встрепенулась она. — Я хочу, чтобы, вы стали моим папой! Когда моя мама выздоровеет, я хочу, чтобы вы поженились.

Чуть не давлюсь слюной.

А затем испытываю мощную волну жара, охватившую всё тело, до самых кончиков волос.

Это как удар молнии…

Как полостная операция без анестезии.

То, с какой отчаянной интонацией произнёс эти слова этот бедный ребёнок.

Неожиданно, я чувствую, как моей руки касается что-то такое крошечное и маленькое. Малышка берёт меня за руку, пытаясь переплести свои маленькие пальчики с моими, жёсткими и шершавыми.

На секунду я вообще обо всём на свете забываю, потому что это настолько тёплые, непередаваемые ощущения, что мне кажется, что такой здоровый и бесчувственный кусок титана, как я, сейчас пустит слезу.

Она дёргает меня в сторону, тыча пальчиком на заднее стекло машины:

— Вот, смотрите! Это я, это мамочка моя, а это… вы.

Цепенею. Мир плывёт перед глазами.

На запотевшем стекле я вижу трёх человечков. Два побольше и один крошечный. Они все втроём держатся за руки и улыбаются. Внутри большого, красивого сердца…

***

(Примечание: гл герою по душе короткая форма имени Владимир, не Вова, а Влад. Только для близкого окружения он предпочитает, чтобы его звали Влад. Авторский ход, дабы персонаж не являлся «картонным»).