Город пепла и праха

2 глава

Первые солнечные лучи были для меня сродни кипятку. Я подскочила, уверенная, что проспала первый день школы, но скромный будильник на прикроватном столике показывал 5 am. Спокойно вздохнув, я еще какое-то время понежилась в кроватке, пока не услышала голос мамы с первого этажа. Она знала, что я должна проснуться в это время, и позвала завтракать.

Быстро приняв душ, я накинула черные джинсы, кроссовки и зеленую кофту с капюшоном. За окном простирался туман, обволакивая лес молочной пеленой, а солнце постепенно пряталось за тучи, подначивая меня взять зонт. Кинув в бесформенный рюкзак пару тетрадей, я остановилась напротив окна. Едва уловимый силуэт на запыленном стекле смотрел на меня. Золотистые волосы, изумрудные глаза и вздернутый нос – я была копией мамы, однако от отца тоже кое-что досталось: густые брови, веснушки и широкие плечи. Для девушки не лучшее сочетание, скажите ведь? Но это не было бы настолько поганым, если бы каждый раз в своем отражении я не ловила кровожадное лицо отца. Эти черты напоминали о нем. О том времени, когда он издевался над нами, беспощадно избивая.

Сглотнув горький ком, я попыталась улыбнуться и спустилась в кухню. Мама жарила яичницу, между тем, Тревор поспешно собирал портфель художника и возникал, что мы поедем на одной машине. Увы, мы не располагали баснословным богатством и потянуть сразу несколько автомобилей не могли. Наше большое вложение ушло в новый дом, а следующий бюджет откладывался на дезинсектора и ремонтные работы.

С идеи переезда я уже планировала подрабатывать в какой-нибудь забегаловке, чтобы оплачивать себе хотя бы кофе. Однако остро стоял вопрос, как я будуддобираться домой. Тем не менее, всяко лучше идти пешком битые полчаса, чем сидеть без гроша в кармане.

Позавтракали мы довольно быстро, ведь никому не хотелось опаздывать в первый день. Со скоростью фасовщицы, мама закинула нас в пикап, и мы отчалили в новую жизнь, наполненную страхом.

Я считала минуты, пока мы не преодолели малахитовый тучный лес и не оказались в облагороженной цивилизации. Нас встречали уютные кофейни, суетливые жители, гладко-скошенные газоны и желтые осенние листья, прилипающие к запотевшим стеклам. На улице стоял легкий туман, небо затянули громоздкие тучи, предвещая дождь.

Моя школа оказалась первым пунктом остановки. Почти такая же, как на буклете, только в пару сотен раз хуже: двухэтажная, с темными окнами, составленная из старых красных кирпичей. Мамина любовь к архитектуре, увы, досталась и мне: я рассматривала каждую выбоину, каждый ярд облупившейся краски на пиках ограждения и каждую помеху в подъездной дороге.

— После школы сможешь добраться сама? — спросила мама, когда я открыла дверцу.

— Если заблужусь или меня съедят волки по пути – ты узнаешь об этом первая. — Я подмигнула ей, на что она хихикнула и послала воздушный поцелуй.

— Будь лапочкой.

— Кому это нужно в наше время? — Тревор закатил глаза и поднял окно из-за усилившегося ветра.

Я помахала своей ненаглядной семейке, и после того, как пикап скрылся в легком тумане, лихорадочно вздохнула. Быть лапочкой… Ради кого? Ни одна из школ не принесла мне постоянных друзей. Сейчас же выпускной год, и заводить их будет глупо: все разбегутся по университетам, да прервут общение друг с другом. Порочный круг.

С видом настоящего интроверта я поплелась по дорожке из хрустящих листьев. Почти коснувшись ручки двухстворчатой двери, я услышала шаги по ту сторону, но не успела среагировать, потому что некто толкнул дверь от себя. Естественно, законы гравитации никто не отменял, и я упала амебной субстанцией на полосу газона. Не ожидала встретить начало учебного дня вверх ногами.

— Зачем ты стояла около двери? — грубоватый мужской голос ворвался в сознание.

Мне понадобилась секунда, чтобы сориентироваться и обернуться на него, превозмогая от жажды мести.

— Я хотела войти, придурок! — слова вылетели прежде, чем я проглотила язык.

В проеме стоял высокий парень, облаченный в черную кофту и штаны. Его волосы напоминали воронье гнездо и были темнее моей души. Греческий нос, мертвецки-белая кожа и угольные воронки глаз с россыпью пышных ресниц. Где-то я видела это лицо.

— Ты? — я подпрыгнула, попутно отряхиваясь и не спуская с него взгляд.

Клянусь, именно он вчера блуждал около моего дома и заглядывал в окна. Вот так сюрприз.

Но, кажется, маньяк не понимал, о чем речь. Манерами он не был наделен и умом тоже. Брезгливо пройдя мимо, он ничего не ответил и демонстративно оперся о черный громоздкий байк на стоянке. Его глаза еще какое-то время прожигали во мне дыру, пока не скрылись за угольным шлемом.

— Идиот.

Я собрала остатки гордости, очередной раз смахнула с одежды грязь и ворвалась в школу. Потоки студентов проплывали мимо меня в то время, как я неуклюже толкалась между ними. Ситуация с потенциальным маньяком не была такой трепещущей ввиду того, что я потеряла ориентир. Мне нужно было добраться до святилища директора и забрать расписание.

У случайных зевак я спросила, как попасть к нему, на что получила размытый ответ и кучу оценивающих взглядом. Видимо, тут не рады новеньким.

Не обзаведясь поддержкой окружающих, я все же пришла к своей цели и забрала уддиректора необходимые бумаги. Нагрузка на сегодня была небольшая: хотя бы это радовало. До начала урока оставалось несколько минут, поэтому я решила посвятить их поиску своего шкафчика. Не сказать, что школа была большой, но потеряться в ней было вполне реально. Везде громоздились кабинеты, коридоры тянулись в лабиринты, а освещения в некоторых уголках здания не наблюдалось.

Свой школьный отсек я обнаружила позднее, чем ожидала. Звонок протрещал в полумрачном холле, когда палеозойский шкафчик соизволил отомкнуться. Студентов сдуло с коридора словно по щелчку, и единственным противником школьной системы была только я.

Но мою компанию скрасил чужак, появившийся в холле. Уверенной походкой он направлялся к шкафчикам. Его лицо пряталось под тенью капюшона, и когда черты стали едва различимы, мне захотелось притвориться страусом.

— Какого черта ты забыла здесь? — Мерзавец с вороньими глазами облокотился о шкафчики напротив и внимательно наблюдал, как я выкладываю учебники.

— Ты это мне?

— Видишь тут кого-то еще? — Он сунул в губы сигарету и закурил.

Я сощурилась, ведь едкий дым ударил в нос.

— Ты в курсе, что в школе нельзя курить?

— Противопожарная система не работает, а преподам все равно. – Незнакомец небрежно вынул из кармана смятую бумагу. Легким движением руки он поджег лист от сигареты и бросил тлеющий ком на блестящий пол. — Доказательство.

— Эй! — В отличие от него, я беспокоилась за свою репутацию. Мне было не жалко кроссовки, которыми усердно тушила его гадостный поступок. — Ты бессмертный?

— Допустим. — Он указал длинным пальцем на датчики дыма. — Слышишь? Молчат.

— Ты псих. — Стряхнув с обуви пепел, я захлопнула шкафчик и помчалась по коридору. Лучше не водиться с кретинами, которые заглядывают в окна твоего дома.

— Что ты забыла здесь? — крикнул вслед незнакомец, между тем, я уже скрылась за створчатыми дверьми.

Хотела бы я спросить, что он делал около моего дома, но не в этот раз.

Первый урок в моем классе шел, наверное, минут десять. Я метилась по коридорам до тех пор, пока не обнаружила кабинет физики. Пришлось ворваться в аудиторию без особых привилегий, потому что позади я услышала тяжелые шаги того скудоумного маньяка. Он следовал попятам и, кажется, приближался к моему классу.

Только не это…

— О, Джейнери Хоуп, верно? — тучная женщина с сединой на висках посмотрела на меня, затем переметнула взгляд. Я услышала, как дверь позади скрипнула, и кто-то ввалился следом. — Какое счастье, Калеб тоже решил нас навестить.

— Я слышал это миллион раз, не утруждайте себя, — прогремел мужской голос за моим плечом.

Я даже не обращала внимание на девчонок в первых рядах, фривольно осматривающих мой небогатый прикид, потому что все внимание сосредоточилось на нем.

Калеб. Отныне, я знаю, на кого заявлю в полицию.

— Что ж, проходите. — Преподаватель продолжила царапать схемы на оливковой доске, а класс завошкался.

Калеб нарочито медленно обошел меня и, не снимая капюшон повидавшей годы кофты, нырнул за последнюю парту. Я остолбенела, потому что заприметила это местечко как убежище от соколиных взглядов местных красоток. Теперь мне нужно было найти парту с таким же неприметным видом.

— Джейнери, раз ты еще не села, можешь представиться классу. — Седовласая дама вновь обернулась на меня. — Расскажи, откуда ты? Чем занимаешься?

Голоса в кабинете затихли, словно по щелчку. Все ждали моей презентации, которую я ненавидела всеми фибрами души. Несколько парней в куртках футбольной команды «Тигры» подмигнули мне, отчего напряжение подскочило до предельной отметины.

Умоляю, пусть сюда упадет метеорит и закончит мои страдания.

— Меня зовут Джейн, — тихо начала я, шагнув в центр класса. — Мы с семьей переехали из Питтсбурга.

— А там все ходят в таком тряпье? — остроумная блондинка с первой парты тянула жвачку языком и смотрела на меня ничуть не снисходительнее, чем на таракана.

— Похоже, мы с тобой жили в одном городе, — огрызнулась, обращая внимание на ее открытое голубое платье с огромными рюшами.

Кто-то из парней заулюлюкал, и в то же время оскорбленная девица захлопнула рот. Калеб поднял брови, будто бы поощрив мою дерзость, однако преподавателю это не понравилось. Угомонив класс, она велела мне сесть и сосредоточиться на уроке.

Свое убежище я нашла около окна. Мне довелось сидеть впереди Калеба, ощущая каждой чешуйкой его паразитирующий взор на своем теле. Мало того, что он резвился на участке нашего дома, еще и умудрялся домогаться меня. Конченный псих.

Чтобы дополнить картину красками ужаса, преподаватель – миссис Гермари – велела объединиться в пары для выполнения лабораторной. Мои новоиспеченные одноклассники лихо образовались в мини-команды, когда мы с Калебом не шелохнулись с мест. Я с ужасом осознала, что свободных людей, кроме него, не осталось, и тут-то запахло жаренным. Миссис Гермари выжидающе взирала на нас, и я прогнулась под ее настоем.

— Сегодня работаете в парах, — повторила она. — Задание делаете вместе, затем сдаете мне. На все у вас тридцать минут. Время пошло.

Спустя мгновение, до Калеба тоже дошло, что его напарником буду я. Кажись, он не расстроился этому, потому что спокойно приготовил нам место. Смирившись со своей жалкой участью, я наблюдала, как он ставит один стул за две парты и занимает собою все пространство. Эм?

Я поправила рюкзак на плече и направилась к нему, подхватив по пути свободный стул.

— Подвинешься? — Остановившись, уставилась в его широкую спину. Меньше всего мне хотелось сейчас разговаривать с этим типом.

Калеб не снимал капюшон. Он сидел прямо и не реагировал на меня.

— Эй, — я прочистила горло и повторила громче: — Подвинься. Увы, мы работаем вместе. Я тоже не фонтанирую желанием делать это с тобой, но давай быстрее выполнил лабораторную и навсегда забудем о существовании друг друга. Идет?

С минуту он молчал. Потом лениво освободил место, согласившись с моим предложением.

Прекрасно. Когда он не говорит – еще лучше.

Я поставила стул как можно дальше от него и кинула локти на угол стола. Нашим заданием было расписать несколько вопросов на одном листке и провести опыт с магнитами. Меня настолько тошнило от физики, что я громко цокнула, когда нам выдали все необходимое для лабораторной. Баночку с магнитами и железными гайками поставили на середину, следом принесли разные емкости, куда нам предстояло их помещать и наблюдать за реакцией.

Вероятно, Калеб счел, что всю работу выполню я. Он расслабленно откинулся на спинку стула и раскачивался, отталкиваясь носками от пола. Так и хотелось его опрокинуть, ей богу.

— Я буду записывать, а ты – делать опыты с магнитами. Идет? – Ожидать согласия было бы глупо.

— Надо тебе это?

— Ты ведь не хочешь получить неуд?

— Мне все равно. – Он смотрел в стену, безучастно ковыряя в зубах. – Завтра будет то же самое.

— О чем ты?

— Этот день. Завтра будет то же самое, что мне не всралось.

— Так, — я оглянулась, проверяя, не стоит ли над нами грозная миссис Гермари, — если ты просаживаешь свою жизнь впустую – ради бога, но не тяни меня в эту трясину.

— Жизнь. – Калеб впервые заглянул мне в глаза. Его холодная улыбка стала по-настоящему зловещей. – Значит, ты не в курсе, что это – конец?

Я открыла рот, не мысля, что и сказать. Он накуренный?

— У тебя какие-то проблемы?

— У нас всех.

— Ты можешь поделиться своими страданиями с психологом, потому что мне все равно. – Я подтянула колбы с магнитами, когда заметила, что несколько ребят во всю пачкали листы карандашами. – Пора бы начать работу.

— Валяй.

Калеб вновь уткнулся в разглядывание стен, пока я не пододвинула к нему нашу практику.

— Мне понадобится твоя помощь, ладно? Потом можешь любоваться одинокими голыми покрытиями хоть целый день.

— Как ты умерла? – выпалил сосед, смакуя кончик карандаша.

Я медленно моргнула.

— Что?

— Глухая? Спрашиваю: как ты умерла?

— Я не понимаю, о чем ты…

— Не помнишь, значит. – Его глаза собрались в щелки. – Может, тебя зарубил за углом какой-нибудь коренастый урод или переехало бульдозером? О, нет, прости! Такая, как ты, могла сгореть лишь в адском пламени.

Я не помню, как схватила учебник и ударила корешком в переносицу Калеба, ужаленная злостью. В кабинете тотчас растеклась тишина, а из носа обидчика фонтаном брызнула кровь. Он даже не вскрикнул от боли, не подпрыгнул, однако спокойно наблюдал, как темно-алая субстанция окрашивает стол и его руки.

— Да она чокнутая, — шептал кто-то.

Миссис Гермари охала и искала салфетки в то время, как я осознавала свой гениальный поступок. Покуда ощущение вины так и не настигло меня, я безучастно встала из-за парты. Но Калеб не спешил ставить точку в нашем раздоре. Одним движением руки он выхватил бутылку воды у соседки и осушил ее над моей головой. Ошарашенная местью, я остервенело смотрела на него, корчась от холодных струек, пропитывающих одежду и нижнее белье.

— Джейнери Хоуп! Калеб Смит!  – схватив салфетки, преподаватель сорвала с лица очки. Она подхватила под руки меня и Калеба: в следующую секунду мы оказались за дверью. — Немедленно к директору! Оба!

Я ощущала себя вселенским злодеем, миссия которого пошла крахом. Миссис Гермари проследила, чтобы мы ушли в нужном направлении, и с визгами удалилась в кабинет. Я тоже хотела кричать во все горло, пока мы с Калебом не остановились подле заветной двери.

Он высокомерно улыбнулся, и засохшая кровь посыпалась с его подбородка.

— Стучи.

— Прости, мокрые ладошки, — я истерично помахала перед его лицом влажными руками и принялась выжимать вещи. – Боюсь намочить дверь. Давай как-нибудь сам, придурок.

— Я бы ушел к чертям, но мне интересно, что будет дальше. Тем более, уже завтра ты все забудешь.

— Что, проломишь мне голову? Или сожжешь? – я сдерживалась, чтобы вновь не расписать его кожаный холст красными брызгами.

— Зачем? – Калеб спокойно улыбался и не спешил вытирать лицо. – За меня это сделал кто-то другой. – Он небрежно провел рукавом под носом, оценивающе смотря на меня. – Неплохой удар. Однажды я хотел сделать ринопластику, но теперь в этом нет нужды.

— Можешь записаться на повторный прием к моему учебнику.

— Если меня настигнет скука смертнее смертного, мы позабавимся чем-то похожим.

Калеб саркастично хмыкнул. Маленький дьяволенок на его плече наверняка хлопал столь гениальному ответу.

Злость закипала в крови, а вид деревянной таблички «директор» навевал море беспокойства. Я знала, что если снова сцеплюсь в этим недоразвитым, причем около кабинета, не сделаю лучше.

Гордо поправив мокрые волосы, свисавшие отвратительными сосульками, я постучала в дверь и под победоносный взгляд Калеба вошла первая. Он заплыл следом, зато вылетел из проема первым, когда мы выслушали нудную мантруддиректора. Учитывая то, что мы были знакомы всего ничего и жутко ненавидели друг друга, в наказание нам дали убирать спортзал с завтрашнего дня после уроков.

Мне хотелось вновь накинуться на этого вселенского идиота, но здравый смысл поговаривал сбавить обороты. Однако он был против, что наш топор войны зарыли под натиском директорской злобы.

— Джейн, говоришь?

— Кажется, какой-то идиот прожужжал, — не смогла удержаться я, злостно улыбаясь. – Еще помнишь мое имя?

— Прости. Чокнутая. Так лучше? – Он сложил руки на груди, сделав ко мне несколько уверенных шагов. – Хорошо, что завтра ты ничего не вспомнишь, и я смогу наслаждаться твоим искренним удивлением, если мне вдруг захочется тебя оскорбить.

— Если пытаешься меня запугать – у тебя не вышло. Я сегодня же позвоню в полицию и расскажу, как ты блуждал по участку моего дома, а потом начал угрожать.

Калеб какое-то время молчал, словно я поймала его с поличным. Он оглядел меня с ног до головы и поддался ближе, отчего подпрыгнула. Ненароком я обратила внимание на его нос: фиолетовая гематома чудесным образом рассосалась, и кроме затверделой крови не было ни одного доказательства, что он пострадал.

— Ты помнишь, что было вчера?

Я хотела пришить его на месте.

— У меня на лбу написано «тупая»? Почему ты спрашиваешь?

— Видимо, я кое в чем ошибся. – Парень резко отпрянул от меня. Он задумчиво кусал губу и потирал затылок. – Вопрос лишь в том, как долго ты будешь все помнить…

Когда я сказала, что Калеб маньяк – это было ошибкой. Он – свихнувшийся кретин.

— Ладно. Ладно. Говори, что пожелаешь, но это не меняет того факта, что я обращусь в органы…

— Флаг в руки.

Слова Калеба пошатнули меня. Разве он не должен, наконец, упасть на колени и молить меня о прощении?

— Ты совсем не боишься?

— Чего?

— Закона! – всплеснула руками я, пытаясь вразумить его.

Впрочем, попытки канули еноту под хвост. Чудак оставался непроницаемым.

Я злостно рыкнула и прошла мимо Калеба, «случайно» задев его плечом.

— Просто не попадайся мне на глаза, — сдалась я, направившись в кабинет за вещами.

— До встречи, чучело, — ехидно попрощался он.

Чучело?

Остановившись, я сжала губы. Похоже, мне не требовалось глядеть в зеркало, чтобы понять, насколько все плохо. Тем не менее, меня облили не грязью, и все могло быть куда хуже.

Я продолжила идти, но, не сдавая традициям, подняла руку и наградила своего обидчика пикантным жестом. Однако он не стал очевидцем этой картины, потому что торопливо скрылся за рядом шкафчиков.