Оракулы снов

Глава 4

Хороший сон, прекрасный внешний вид, шикарная одежда — все это не относится ко мне. Воспоминание о вчерашнем кошмаре не давало жить спокойно. Сидя за столом с Кес и делая вид, что ем прекрасно-приготовленный завтрак, я «купалась» в раздумьях насчет того, что же со мной происходит.

Семь лет. Целых семь лет я уверяла себя, что вижу галлюцинации — картинки моего больного мозга, и неожиданно один случай заставляет засомневаться в этом. Раньше воображение не брало надо мной верх, как сейчас — я стала не только видеть то, чего нет, но и слышать. О-о-о, можно бы это счесть за прогрессирующую шизофрению, но куда там?! Разве психи чувствуют прикосновения своих глюков? Спонтанно начинают сиять ярчайшим светом? Их отбрасывает невидимой волной на несколько ярдов?

Нет. Точно нет. Я не могла за пару дней окончательно съехать с катушек.

Зацепив кусочек яичницы, я с неохотой отправила его в рот. Кес внимательно наблюдала за мной, потягивая сок. Я ощущала себя все таким же пациентом, за которым тщательно бдят.

— Почему у нас чужие вещи в подвале? — неожиданно даже для самой себя спросила я.

Тетя переключилась на конфеты. Без тени удивления продолжая сверлить меня взглядом, она неуверенно ответила:

— Они остались от прежних жильцов. Я сказала риелтору, что мы сможем их убрать. Ведь это так?

— Угу. — Я вперилась в чашку, гоняя по тарелке бекон. — А… как давно они здесь жили?

Если узнаю информацию об этом, возможно, внесется какая-то ясность. Не могла же я все это время видеть призраков, верно? Или… могла?

Кес медлила с ответом, чем наводила на меня конкретную панику.

 — Пару столетий назад.

В горле встал сухой ком. Я не могла проглотить яичницу, которой заполнила рот. Та фотография была далеко не этого века, как и человек на ней. Определенно, парень давно уже мертв. Но почему он мерещился мне, если отправился на тот свет?

Потому что он призрак, идиотка и это — его дом.

Я с шумом выронила вилку.

— Не может быть.

Кес вздернула бровь, вставая из-за стола. Ее темный костюм забавно сложился в районе живота.

— Если это неприятное удивление, то обрадую тебя — раньше здесь жила какая-то знатная семья, но из-за его… ветхости, — она указала на облупившийся потолок, — никто не хотел тут селиться. Однако нам с тобой выпала удача, когда снизили цену. Немного подремонтировать, и жить можно! — тетя подмигнула, убирая за собой посуду.

— Ты уверена, что только из-за этого не хотели брать дом? — осторожно спросила я, успокаивая бешеное сердцебиение. Парень с раной на шее не вылезал из головы. — Вдруг здесь кого-нибудь убили?

Я очень надеялась, что Кес не обратит внимание на мое бескрайнее любопытство, но, словно заподозрив что-то, она повернулась ко мне. Ее тонкие брови взлетели вверх.

— Откуда такое любопытство?

— Просто. Я же должна знать о нашем доме все. — Мои пальцы нервно стучали по столу. Когда я поняла, что долблю ими слишком долго, резко прекратила. — Так что?..

— Мне не говорили ни о каких убийствах здесь. Но, — ее «но» прозвучало, будто выстрел, отчего я дернулась, чуть не опрокинув чашку, — они могли скрывать информацию, лишь бы продать дом. Как бы то ни было, если кто-то здесь помер — это случилось довольно давно. — Кес сложила чистую посуду в шкафчик и хлопнула меня по плечу. — Уверяю, тебе нечего бояться, Оливия.

С этим могу поспорить.

Я заерзала на стуле, кладя полученную информацию в свое хранилище и запирая его на огромный замок.

— Не сомневаюсь.

Время поджимало. Кес поторопила меня к выходу и уже направлялась к гаражу, но я сообщила, что подойду через некоторое время. Нужно забрать телефон из зловещего подвала.

К счастью, из единственного подвального окна проникал свет, и я была менее напугана, когда стала оглядываться. Кроме телефона, улик моего пребывания не наблюдалось. Значит, Кес не спускалась сюда после вчерашней истории о жирных крысах.

Я сунула телефон в карман, настороженно прогуливаясь по периметру подвала. Фотографию, которую выронила, нигде не нашла — еще один повод устраивать дичайшую панику. Возможно, ее сдуло сквозняком, или находку просто забрал призрак.

Ох.

Я застыла, вспомнив, что выбрала не самое прекрасное место для раздумий. Холодный воздух угождал под куртку, которую любезно одолжил Алек. Коробки были идеально сложены, хотя помню, что здесь царил небольшой бардак. А картошка… ее утрамбовали обратно в мешок. Вот же чертовщина.

Я не стала зацикливаться на том, что мой персональный призрак любит порядок; вместо этого принялась осматриваться. С дневным светом комната выглядела иначе — находиться в ней было не так боязно, как вечером. Солнечные зайчики плясали на бетонном полу, пыль реяла в теплых лучах, попадая в нос. Чихнув, я окаменела, ожидая услышать скрипящее: «Будь здорова». Но густая тишина отогнала эту мысль, и я перекрестилась на всякий случай, забыв про атеистские замашки.

Самое загадочное, что стена, куда я отбросила незнакомца, оставалось целой. Однако тот парень был материальным, когда неизведанная вспышка охватила его естество. Что это было, и куда он делся — выше моего понимания. Также я не могла предположить, чего хотел незнакомец.

Если учес, что он реально существовал, значит, я видела самого настоящего призрака? И все семь лет сталкивалась нос к носу со сверхъестественным, не понимая того?

— Бред, — прошептала я, дернув по лестнице.

Я не верю в сверхъестественное.

А как тогда объясню синяки на своих коленях? Царапины на руках? Приличную порцию шока? Тот свет? Прикосновение? Разве всего этого не было?

Прежде чем покинуть подвал, я оглянулась.

Логическое объяснение должно быть всегда…

***

Маунтин несомненно отличался от нормальных школ, которые я видела по телевизору. На газоне снова стояла компания ребят, баловавшаяся тампонами. Но на сей раз они игрались с женскими трусиками, игнорируя все на свете.

Такой вариант потехи не казался мне привлекательным, и я вновь обошла неординарную группку, поспешив в здание. Привыкнуть к суете у меня получилось, но вот к неуклюжести Стэйси — нет: знакомая вновь огрела меня. На это раз дверцей шкафчика, в который ушла по пояс.

Я застонала, проверяя, нет ли крови на лице.

Стэйси с ужасом захлопнула дверцу долбанного шкафчика и прильнула ко мне, суетливо размахивая руками.

— О, че-ерт. Прости. Я не видела тебя.

На этот раз обошлось без кровопролития. Я с опаской посмотрела на Стэйси, затем — на учебник биологии в ее пальчиках. Любой предмет в руке знакомой можно считать будущей уликой. Один дьявол знает, какая часть моего тела пострадает следующей.

— Надеюсь, я доживу до выпускного, — пробурчала, набирая на шкафчике код. Тот вновь не поддался, и я решила воспользоваться методом Алека, но покалечила кулак.

— Слепые надежды, — знакомая легонько хлопнула по железной дверце и махнула в сторону двойных дверей. — Идем. Это гиблое дело.

Стэйси направилась по холлу. Я засеменила за ней, не убирая руку ото рта. Мне одной достался такой бронированный шкафчик?

— Не думаю, что ты хочешь на биологию, — произнесла я, сровнявшись с ней.

Блондинка кокетливо улыбнулась.

— Правильно. Не хочу. Но иду туда, потому что…

— … там один идиот, о котором ты наверняка думаешь ночами, — закончила я, вспоминая наглого новичка.

Стэйси пихнула меня в бок, открывая двери.

— Не правда. Их двое.

— Алек — не идиот, — подметила я.

— Я не говорила, что он — идиот, — отозвалась Стэйси, и мы нырнули в проход. — И я не думаю о Самюэле ночами. Ну, почти.

— Колдер? Так этого придурка зовут Колдер?

Имя ничуть не лучше фамилии.

— Если парень приставал к тебе под столом, это не означает, что он придурок, просто ты ему понравилась, — выдвинула Стэйси, останавливаясь возле аудитории. — А еще ты понравилась Алеку. Черт, — она взглянула на меня своими огромными глазами и понизила голос до шепота. — Скажи, чем ты их соблазнила? Это какие-то новые духи с феромонами? Или маленькие извращенцы клюнули на твои сиськи?

— Стэйси! — взвизгнула я и брезгливо вздрогнула. — Что ты несешь? Я не пользуюсь никакими духами.

— Что, если дело в волосах? — не унималась блондинка, подцепив мой локон.

Действительно. Парней же можно подцепить потрепанной гривой, похожей на будни шахтера.

— Я сама не знаю, в чем дело, и почему именно ко мне они…, — я отошла от сумасшедшей и пригладила волосы, — … приставали.

Я повернулась к кабинету и заспешила к двери, когда Стэйси вновь открыла рот, понимающе закивав.

— А-а-а, все понятно. Это из-за запаха. Парни любят некурящих девушек, а от меня постоянно несет, — верещала она, следуя по пятам. — Все, с сегодняшнего дня бросаю курить.

Я вошла в аудиторию, где помимо Стэйси болтали еще несколько зевак. Мозг готов был взорваться. Порой, я скучала по умиротворенной комнате без людей. Всяко лучше быть в тишине и слышать свои мысли.

Стэйси внезапно подошла ко мне и наклонилась.

— От меня пахнет сигаретами? — ее неприятное дыхание угодило мне в щеку, но я перестала вбирать в грудь воздух вовсе не из-за этого.

Я буквально поперхнулась, когда уловила в одном классе две знакомые фигуры — Самюэля и Алека. Особо удивляться было нечему, ведь я знала, что у нас совместный урок, просто новенькие выглядели не так, как обычно. Их лица были в ссадинах и синяках. Под глазом Алека пролегало темно-бардовое пятно, губа была разбита, а взгляд выражал вселенскую ненависть. Колдер же наоборот пребывал в хорошем настроении, хоть и его прекрасная физиономия была раскрашена мелкими царапинами. Парни сверлили друг друга гневными взорами, а когда переключились на меня, я застыла. Вместе с ними повернулись все ребята — их удивленные лица не предвещали ничего хорошего. Стэйси ткнула меня в бок, открыв рот.

— Вау. Думаю, красавчикам сегодня будет не до меня.

Девчонки на первой парте уставились на меня и стали шептаться друг с другом да так, что я услышала их разговор в мгновенно повисшей тишине.

— Это она?

— Да, та новенькая, помнишь?

Незнакомка с рыжими волосами собрала брови на переносице.

— И что в ней особенного?

— Сама не знаю.

Я думала, что грохот моего сердца слышен каждому. О чем они говорили? И причем тут я? Обсуждать могли все, что угодно, начиная от моих волос, заканчивая тем, где я пробыла семь лет. Я сглотнула. Стоп. Разве одноклассники могут узнать, что я была в психушке? Неужто ли информация о съехавшей с катушек девчонке распространилась и в Маунтин-Вью?

Стэйси потянула меня за руку, уводя от тяжелых взглядов. Пребывая в полном непонимании, я приземлилась за парту, а она уселась поблизости, шипя на всех, кто до сих пор делал во мне дыру. Но ребятки продолжали таращиться на меня с тем же интересом и не пониманием. Да что с ними?!

Кажется, ответы нужно искать у разукрашенных дракой парней...

Очевидно, вчера они побили друг друга. Но вопрос: за что? Как оба новеньких парней могли подраться в первый день учебы? Возникли разногласия? Что-то подсказывало, что причина их «недопонимания» лежала во мне.

Обернувшись, я уставилась на покалеченных, демонстративно игнорируя столь пристальное внимание к моей персоне. Алек глянул на меня и заметно напрягся, выпрямляя спину. Колдер… опять подмигнул, растянувшись в белозубой улыбке. Я отвернулась, ничего не понимая. Вновь повернула голову — та же картина. Сумасшествие какое-то.

Девчонка спереди ткнула ручкой в мое плечо, прежде чем я бы встала и направилась к парням, чтобы разъяснить, какого черта произошло. Ее темные волосы чем-то напоминали мои, и я сразу же успокоилась, что объектом обсуждения одноклассников наверняка стала не моя прическа.

— Ты — Оливия? — она изогнула бровь, и когда я медленно кивнула, продолжила: — Невероятно. Это они подрались из-за тебя. Вау.

Чуйка не подвела меня. К счастью, тему моего прошлого никто не затрагивал. Я снова вытаращилась на двух идиотов.

 — Подрались? Из-за меня? — с неверием уточнила.

Стэйси пригнулась к нам, навострив уши. Ее пухлые губы растянулись в ехидной улыбочке. Колдер тем временем смотрел на меня, заложив руки за голову. Очевидно, он слышал все, что мы говорили.

— Я думала, ты в курсе, — произнесла девушка, положив локти на мою парту. — Они что, правда в тебя втюрились? Оба?

Я обомлела. Стэйси подавилась.

— Кто такое сказал?

— Ходят слухи.

Стэйси дернула меня за локон, обращая к себе внимание. Если она хочет объяснений, обрадую ее — я сама ничего не понимаю.

— Серьезно?!

— Я… я н-не знаю, — все, что я смогла выдавить из-за пересохшего горла.

Незнакомка довольно улыбнулась, показывая кривые зубы, на которых сияли брекеты.

— Думаешь, если бы это была неправда, они бы стали драться?

— Может, их драка случилась из-за чего-то другого? — предположила я, нервно сглотнув.

Колдер продолжал играть со мной в гляделки, когда Алек со злостью… сминал тетрадь. Я открыла рот. Видимо, все серьезно. Это была тетрадь по биологии. Учебная тетрадь. Святые чертики. А потом он… сломал ручку, гневным взглядом прожигая Самюэля — наверное, на ее месте парень представлял шею неприятеля.

— Воу, — выдохнула Стэйси, вцепившись в спинку стула. — Ты все-таки причастна к этому, мисс Невинная Соблазнительница. Что ты творишь с парнями? — она подмигнула черноволосой девчонке, и они вместе засмеялись. — Тара, это ведь правда?

— Да что вы несете? — взорвалась я, разводя руками. — С чего вы вообще взяли, что они подрались из-за меня? Есть на свете множество причин, из-за чего они могли надавать друг другу тумаков.

— Серьезных тумаков, — поправила Тара. — Это на их лицах еще минимум… побоев. Говорят, что на телах этих сексуашек красуется достаточно ссадин и синяков.

Стэйси в неверии покачала головой, глядя на новеньких. Я смотрела на Тару, как на последнюю идиотку. Сексуашки? Сексуашки, побившие друг друга до полусмерти?

— Слухи?

— Достоверные факты. Новичкам хотели дать домашний арест из-за драки и разнесенного к чертям окна, но смиловались и просто поручили им две недели уборки в спортзале. Ах, — Тара мечтательно вздохнула, — я бы тоже пожалела таких красавчиков — грех их наказывать.

Возможно, меня радовало, что Самюэлю придется сдружиться со шваброй, но перспектива его участия вместе с Алеком удручала. Мой приятель не заслужил наказания. Держу пари, инициатива драки лежала на плечах Самюэля.

— Грех — врать, — подметила я, с замершим сердцем вставая и кладя рюкзак возле стула. — Не проще было у них спросить? — Когда девчонки выпучились на меня, словно на сумасшедшую, я закатила глаза. — Оливия все берет на себя.

— О, да, иди, услышь правду, — хихикнула Тара. Интерес в ее карих глазах к каким-либо моим движениям значительно взрос.

Алек дорывал тетрадь, открыто игнорируя удивленные взоры. Я сглотнула. А не делаю ли я на самом деле сумасбродный поступок? Прежде, чем я успела бы дать ответ на этот вопрос, в класс влетел учитель — мистер Грайс, и я немедленно приземлилась на место. Стэйси цокнула, расстроившись о сорвавшемся представлении. Я решила, что у меня будет достаточно времени расспросить парней, и перестала ерзать на стуле, сосредоточившись на болтовне мистера Грайса. Но неожиданный скрип железных ножек и низкий голос позади возобновили «зуд» в моей заднице.

— Спасибо. Куплю тебе пирожок за столь благородный поступок.

Это был голос Самюэля. Сзади. Меня. Антимония учителя ушла на задний план. Я слышала неистовые звуки своего сердцебиения и мечтала не дернуться от волнения, когда ощутила, как парта придвинулась ближе, намертво приклеиваясь к моему стулу. Не сложно было понять — этот кретин поменялся с кем-то местами и отныне восседал за мной. Чудесно. Что. Ему. Надо? Неужто ли вердикт Тары правдивый? А хотя, какая разница? Мне плевать на это. У меня существует множество других вопросов, на которые я отчаянно желаю найти ответы.

Стэйси оттянула воротник блузки, махая рукой возле лица.

— Тут стало невероятно душно. Тара, не чувствуешь, как поднялась температура? — она говорила специально громко, чтобы мне стало гораздо хреновее, чем сейчас.

Брюнетка поддержала ее, заговорчески улыбнувшись.

— Кажется, моя кожа плавится. Мамочки, если упасть в «Везувий», будет не так жарко, как в этом кабинете.

Убить я их всегда успею. Но сначала расправлюсь с одним гадом.

Периферийной зрение не позволяло увидеть четкие очертания Самюэля, зато оно уловило заметное напряжение Алека — он резко выпрямился, будто кобра, и вцепился в нас взглядом. Не хватало еще одной драки… Новичок позади меня совсем обнаглел, когда его идиотские длинные ноги, которым могла позавидовать любая модель, угодили под мой стул. Вновь. Я окаменела, с немым ужасом ожидая Армагеддона. Стэйси и Тара прыгали от счастья, наблюдая за нами. Для них мы были кем-то вроде зверят на «Дискавери».

Когда учитель велел переписывать тему с доски, я обрадовалась, что могу отвлечься от этого безумия. Но, похоже, мистер Наглость не хотел, чтобы про него забывали — его ручка уткнулась в мою спину. В планах не было обрушивать на него свой гнев (по крайней мере, при свидетелях), и я сдержанно обернулась. Глаза цвета расплавленного молочного шоколада смотрели на меня с… усмешкой? Пухлые губы были растянуты в хищной улыбке. Хах, а чего следовало ожидать от него?

— Зачем ты сюда сел?

Колдер ничего не ответил — что и следовало ожидать. Его вальяжная поза начинала меня бесить.

— Ты не могла бы мне сказать, что написано на доске? У меня плохое зрение, — попросил новичок, явно лукавя. У него-то плохое зрение? Кому он хочет запудрить мозги?

— Отвали, — выплюнула я, уловив предупредительный взгляд Алека. Если бы была перемена, кладу на кон, он бы набросился на Самюэля.

— Я не прошу чего-то заоблачного.

— Если не прекратишь ко мне приставать и не уберешь свои чертовы ноги, клянусь, я подкараулю тебя после школы, позаимствую у кого-нибудь машину и, несмотря на то, что не умею водить, перееду тебя. Несколько раз. А труп скормлю птицам, которые вскоре разнесут твои недоеденные кусочки по всей Америке. И когда на них наткнутся бродячие псы, они сожрут останки с потрохами, но сдохнут, когда осознают, кому те принадлежали. Затем этих несчастных животных сожгут на адском огне, чтобы не распространять Самюэлевскую заразу.

Я даже услышала, как челюсть Стэйси грохнулась на стол, а Тара нервно хихикнула. Благо, это услышали только некоторые, и косыми взглядами я была наделена не в масштабном количестве.

Колдер улыбнулся шире.

— Угрожаешь? Мне? — когда мне стоило бы заволноваться от его сменившегося стального голоса, он беспечно придвинулся ближе, оставляя между нашими лицами минимум пространства. — Острый язычок. Люблю таких девушек. О, а какие они буйные в постели…

— Можно и без подробностей, — скривилась я. Желания ликовать после круто-произнесенной угрозы пропало — я поняла, что она не подействовала на него.

Лучшим выходом из этой ситуации было отвернуться, что я и сделала. Но идиотская ручка снова впилась в мой позвоночник, грозя застежке на лифчике ослабнуть. Я с раздражением повернулась, совершенно не обращая внимания на легкость в районе груди.

— Что?

— Упс, — Колдер прикусил губу, опустив взгляд на мою футболку, из-под которой что-то сильно… выпирало, — кажется, у кого-то расстегнулся лифчик.

Жар, поднявшийся с шеи на лицо, казалось, мог сжечь мою кожу.

— Ты специально, да?

— Да как ты могла такое подумать? — с иронией кинул Колдер, сунув палец под горлышко моей куртки. Температура из горячей мгновенно превратилась в — ледяную. — Хочешь, застегну?

— А не пошел бы ты? — фыркнула я, стукнув его по руке. Идея отодвинуть стул, лишь бы оказаться от парня дальше, не была продуктивной — Колдер придвинул парту настолько ближе, что ее края упирались в спинку. Все девчонки в классе, кроме меня, пока что были увлечены рассматриванием репродуктивных иллюстраций на электронной доске. Черт. Какой же дурдом.

— Я сделаю это быстро, — прошелестел в ухо, и я закрыла глаза. От чего? От неприязни? Или — наоборот? О, нет, Оливия, только не второе. — Никто не заметит.

— Знаешь, — я распахнула веки, сражаясь с щекотливым чувством внутри, — в моем доме есть один неприятный подвал, и если вдруг ты решишь запустить свои гнусные ру…

Было поздно заканчивать. Горячие ладони Самюэля скользнули под мою футболку, беспрепятственно лапая оголенную кожу. Моя спина выгнулась, а сердце со скоростью американских горок ухнуло вниз. Температура тела то падала, то повышалась до невероятных отметин, когда руки наглеца блуждали по моей пояснице, слегка лаская ее. Шок? Нет, нет, вы о чем? Я испытывала нечто посильнее него, что не давало мне хоть как-то остановить этот процесс. Словно превратившись в статую, я не шевелилась, позволяя Самюэлю продолжать «грязное дельце». Наконец, он нашел застежку и нехотя застегнул лифчик. Его руки выскользнули из-под моих вещей, и вместе с ними ушло то обжигающее тепло, пробуждавшее во мне неистовый огонь, который невозможно было потушить.

— Отблагодаришь потом, — голос Раша был возле моего уха. Так близко, что я почувствовала аромат его свежего дыхания. Пухлые губы были всего в паре дюймах от моих — они наверняка знают толк в поцелуях и…

Заткнись, Вейсон. Просто заткнись.

Пораженная наглостью и беспардонностью Самюэля, я уставилась перед собой, игнорируя бурную реакцию Стэйси — дикий восторженный вопль и восхищенное бормотание Тары насчет столь раскрепощенных действий новичка. Вот нужно же было им повернуться именно в этот момент. Что обо мне подумают?

Взгляд Алека пронзил меня наповал. Знакомый выглядел так, будто готов прямо сейчас у***ь Самюэля голыми руками на глазах у всех. Если он начнет расспрашивать меня, что, черт подери, произошло, наверное, я не смогу объяснить.

Я раскраснелась. Пригвоздив взгляд в тетрадь, принялась лихорадочно записывать все, что было на доске, дабы отвлечься. Но, к несчастью, свои плоды это не принесло. Парта Самюэля упиралась в спинку стула, а его нога Алекалась моего ботинка. Прекрасно.

Стэйси пригнулась ко мне, в неверии качая головой.

— Господи! Он трогал тебя!

На ее визг обернулось полкласса. Не могла она завизжать еще громче?!

Я мечтала провалиться под землю.

— Я н-не знаю, как это случилось и…

— Невероятно! У тебя уже двое подхалимов, Оливияз!

— … и не была согласна на это, — сдерживая бешеную собаку внутри себя, отчеканила я, браня плохую манеру Стэйси — перебивать. — Лифчик расстегнулся, когда он ткнул меня чертовой ручкой! — я понизила голос, но это, скорее всего, было крайне глупо — Самюэлю удавалось подслушивать. И Алеку. И Таре.

Чую, на эту недельку объектом всеобщего обсуждения буду я. И мои псевдо ухажеры.

— Когда я рядом, белье девушек просто сходит с ума, — промурлыкал новенький, вызывая у меня раздражение.

Тара хихикнула. Алек закатил глаза, а Стэйси зачем-то подцепила лямку своего бюстгальтера.

— Я-то думаю, почему мне стал жать лифчик, — Стэйси смотрела на Самюэля, включив все свои навыки соблазнения. Мои щеки зардели сильнее. Как говорится: друзей не выбирают.

— А мои трусики рвутся на свободу, — смеясь, парировала Тара.

Может ли стать урок биологии еще хуже? Нет.

— Кто-нибудь, взорвите этот кабинет, — простонала я, буквально вжимаясь в свою парту, лишь бы быть подальше от Самюэля. Да и урок, будто назло, тянулся чрезвычайно медленно. — Прекратите осквернять его, — посоветовав это, я стала рисовать на полях тетради замысловатые узоры. Хотя… нет. Я рисовала, как убиваю Самюэля. Его же ручкой. В своем странном подвале, где я светилась и стала «жертвой» неизвестно чего…

— Если что-то жмет, я с удовольствием могу вам… помочь, — похотливым голоском предложил Колдер, мучая ножку моего стула.

Звонок был для меня словно пожарная тревога — я выскочила из класса, запинаясь о собственные ноги. Тара и Стэйси засеменили за мной, и чтобы спрятаться от них, я завернула за лестницу, пребывая не в том расположении духа, чтобы обсуждать парней. Девчонки помчались искать меня, а я спокойно расположилась под лестницей, наслаждаясь одиночеством, которое… продлилось пару секунд — нарисовался Алек. Я вздрогнула, не ожидая, что он явится сюда сам. В принципе, потом бы пришлось вылавливать его для допроса.

— Какого черта он трогал тебя? — тоном собственника прошипел Алек, и я здорово напугалась, когда он резко приземлился на корточки.

— Это… я… он… лифчик. — У меня очень богатый словарный запас. — В общем, он… — я замерла, глядя в побитое лицо Алека: — За что тебя так?

Парень раздраженно отвел взгляд и упал на пятую точку. Его движения и гробовое молчание ярко говорили: «Ничерта ты не узнаешь, Оливия». Тогда я сделала вывод, что причина их драки довольно серьезная, раз мне не хотят ее говорить.

— Алек? — осторожно позвала я, приАлекаясь к его мускулистому плечу. На парне красовалась футболка, и мои пальцы коснулись гладкой кожи. — Эй? Ты ответишь мне? Что случилось?

Алек повернул голову, посчитав бесполезным игнорировать меня. Лазурные глаза со смесью разнообразных эмоций глядели на меня, а когда опустились на руку, сжимающую его плечо, помрачнели.

— Откуда у тебя царапины?

Он играл по моим правилам — менял тему, не желая отвечать. Ну, отлично, похоже, игра продолжается, ведь я не собираюсь ему говорить, что столкнулась в подвале с нечто неизведанным, въехала в чертову стену, а потом была отброшена какой-то ударной волной и светилась. Светилась, как… как что? Как светлячок? Лампочка?

Как радиоактивные отходы…

Я отстранила руку и поднялась.

— Знаешь, я подумала: зачем тебе отвечать, если ты ничего не хочешь рассказывать? Знаю, мы познакомились совсем недавно, но ты можешь мне доверять. Что бы то ни было, я никому не расскажу, из-за чего вы с Самюэлем накинулись друг на друга.

Алек встал следом за мной, и когда я хотела попятиться к выходу, он перегородил дорогу своим могучим телом Ладно. Мне стоит пересмотреть выводы, сделанные насчет него. Может, он вовсе не хорошенький паренек.

— У всех есть свои секреты, Оливия.

— В таком случае это, — подняла руки, показывая царапины, — тоже секрет. — Я осталась стоять на месте, наблюдая, как в Алеке просыпается гнев. Мне бы стоило уйти, но я осталась на месте, надеясь, что он образумится рассказать одну из своих «тайн».

Алек провел рукой по лицу и, оглянувшись, вновь вперился в меня взглядом.

— Прости. Я… правда не хочу об этом говорить. Когда придет время, то… — он затих, а затем покачал головой, будто не соглашаясь с последним предложением. — Короче, не важно. Просто знай, что тут нет ничего особенного. Это наши с Самюэлем проблемы, и тебе лучше не лезть в них.

— Я не боюсь «запачкать руки», Алек.

Его лицо смягчилось. Ленивая улыбка расцвела на лопнувших губах. В моем сердце возродилась надежда, что я сейчас узнаю все, но не тут-то было — Алек продолжил в своем репертуаре:

— Это не должно стать твое проблемой. Я не хочу тебя… втягивать в это. Пойми же, это для твоей безопасности.

— Думаешь, если Колдер узнает, что ты мне рассказал, почему вы подрались, то он и меня поколотит? — смех вырвался из моей груди. — Это смешно, Алек. — Я вздохнула и, нехотя того, отчеканила: — Если не хочешь говорить, не надо. Я лишь волнуюсь за тебя. Мы вроде бы сдружились и… — я запнулась, с ожиданием посмотрев на него, — … мы ведь сдружились?

Алек засмеялся, делая шаг ко мне.

— Да. Подумаешь, мало знаем друг о друге, но это не проблема.  — Он пригнулся к моему уху и прошептал сладким голоском. — Я всегда могу узнать о тебе больше, верно?

— Верно. Как и я о тебе.

Ничего не ответив, Алек повернулся в сторону выхода. Я засеменила за ним, теряясь в омуте своих мыслей. Если он ничего не говорит, то я сама все разузнаю.