Сезон охоты

Часть четвертая (городские легенды) 8-10

8

Астапов все еще продолжал верить. Даже не смотря на потерю жены, скончавшейся от одной из разновидностей рака и оставшись с трехлетним Матвеем, Астапов продолжал верить.

Он каждый день, заставлял себя вставать с кровати и заниматься хозяйством, пока не приходило время, уйти в мастерскую, где мужчина, наконец, мог почувствовать себя в полной мере на своем месте. Переменившийся мир, заставивший принимать неожиданные и порой тяжелые решения, замедлялся и становился привычным, только лишь в стенах мастерской. Здесь было царство железа и огня, вещи, которые не трогает время, предметы, способные храниться вечно и в любой момент готовые к работе. Стоит только разжечь огонь и начать выбивать молотом искры из разогретой стали, как все сразу же становится на свои места.

Астапов Иван, на несколько часов погружался в работу и уже не видел перед собой страшные фотографии собственной памяти, которые так часто всплывают перед сном, когда, лежа в темноте в пустой кровати, пытаешься убедить себя в том, что все будет хорошо. Что все трудности — это только временное испытание и приходится подавлять понимание потери любимого человека и неизлечимой болезни единственного сына. Но вера, порой творит чудеса, позволяя на протяжении нескольких лет, раз за разом закрываться в своем маленьком мире, по соседству с раскаленной печью и без остановки бить молотом по железу.

Часто Иван даже не задумывался над своими изделиями, если речь шла не о заказе, которых у него было с избытком, то свобода мысли и мастерство рук, рождали на свет изысканные фигуры людей и животных. Сцены скульптора, поражающие воображение зрителей, выстраивались в длинный ряд, на полках мастерской, готовые в любой момент предстать перед потенциальным покупателем. Они разлетались с прилавок ярмарок так быстро, что не успевали в полной мере наградить своей красотой создателя. Но Астапов, не запоминая свои изделия, продавал их, продолжая параллельно творить свое искусство, за считанные месяцы, выстраивая новые и новые ряды железных скульптур. Обреченные на продажу они с трудом сохраняли свои образы в памяти Ивана и к ним, мужчина совершенно не стремился привязываться как к чему-то ценному.

Последние годы, превратились в новый виток искусства, где мужчина смог открыть для себя грани, о которых не подозревал. В его ремесло, просочилось что-то темное, страшное, не имеющее аналогов в прошлой работе. Постепенно, прекрасные и светлые образы стали смешиваться с гнетущей чернотой сюжетов и чудовищными ликами, оглядывающими мир в которой их привел мастер. Каждый раз, Астапов пытался выгнать из своего сердца ту боль и горечь, которыми наградила его жизнь и если на время приходило душевное успокоение, то искусство не оставляло никаких шансов, позволяя выплеснуть все, что только мучило и терзало.

Выковывая в железе диковинных существ, с яростью разрывающих плоть волков и медведей, превращая металл вместо силуэта, прославляющего прелесть человеческого тела в уродливое создание, мужчина не мог не понимать, что виной всему был его сын. Но как он не старался, он никак не мог снять с мальчика вины за свою сломанную жизнь, в которой из юношеских мечтаний осталась только работа кузнеца. Каждый день, Иван приходил в детскую комнату и, пытаясь найти с Матвеем общий язык, делал вид, что мир не так жесток, что все вокруг еще изменится и проживал день до конца, а перед сном, подолгу глядел в темноту комнаты, не желая начала нового дня.

Пять долгих лет прошли в таких немыслимых терзаниях. Сюжеты его творений, становились все мрачней и свирепей и вот уже новый поток почитателей искусства, проложил тропу в его мастерскую. Вместо семейных пар, жаждущих разместить в своем доме прекрасный силуэт, в дверь стали стучать коллекционеры смерти. Именно так называл Астапов людей, которых в изобразительном искусстве привлекала жесткость. Постепенно Иван стал проваливаться с головой в создание новых образов и уже не видел ничего плохого в том, что женщины вздрагивали, при виде его скульптур, а дети закрывали глаза. Постепенно из художника он превращался в одну из своих статуй: холодный, угрюмый и немногословный.

Но все по-настоящему изменилось, когда Матвею исполнилось семь лет. Несмотря на свою болезнь, мальчик постепенно осваивал окружающий его мир. Он проявлял любопытство, хотя и не старался ни к чему притрагиваться руками. Созерцая все только взглядом, Матвей, в конечном счете, привлек внимание своего отца, в какой-то момент решившего, что его сын еще может стать нормальным. Астапов старший взял Матвея за руку, когда тот попросил показать ему мастерскую и отвел его в сарай, где перед ребенком открылся страх и ужас, застывший в железных образах. Матвей увидел прекрасное и светлое, в старых изделиях, покрывающихся слоем пыли, что навсегда оставило отпечаток в его подсознании примером того, насколько разный и многогранный может быть мир.

За красивым растением, созданном природой во всем его великолепии, может прятаться нечто со светящимися глазами. В дыхании человека, которое дает тому жизнь, может застрять крик, полностью искажающий в гримасе ужаса его лицо. А любовь и вера в людей, превратится в предательство и истинное зло, способное существовать, внутри каждого. Оно может спать, его могут закрыть на замок, но оно всегда присутствует там и никогда не откажет себе в соблазне вырваться наружу в тот самый момент, когда человек теряет себя.

Все это Матвей увидел и впитал в себя, он стоял как вкопанный в центре мастерской, где гулял жар от остывающей печи. Инструменты, висящие по стенам по большей части, пугали его, чем предавали вдохновение, а отец, скрестив руки на груди, стоял в стороне и не сводил с сына взгляд.

- Что ты видишь во всем этом? - спросил он и мальчик, оглядывая верстаки, наковальни и бесконечный полки со скульптурами разной величины, нашел в себе силы ответить отцу, который для него был не на много отличен от всего, что сейчас окружало их:

- Я вижу тебя, папа.

Мужчина, нахмурив брови, осмотрелся по сторонам. В свете ламп, бросающих блики на металлические изделия, мастерская кузница выглядела мрачной, но Астапов привык к ней и не видел ничего странного.

- Что ты имеешь ввиду?

Матвей, все еще оглядывая странные фигуры, ответил отцу, ощущая, как закипает желание покинуть мастерскую:

- Это все ты. Твои изделия, это ты.

Иван обошел сына и, остановившись напротив мальчика, посмотрел тому прямо в глаза. Он видел в лице сына беспокойство и волнение, словно за мгновение до нового страшного приступа. Но Астапов не хотел пробуждать в сыне страх, он хотел показать ему свои работы, постараться приобщить к своему делу, совершенно забыв и не предав значение тому, что он сам из мастера прекрасного, превратился в кузница кошмаров. Словно все сны, терзающие людей по ночам, заставляя с криком пробуждаться среди ночи, проявились в материальном, железном виде и Иван даже не успел осознать этого, когда Матвей, вдруг схватил его за руку.

Это было сильнее, чем ударом тока, какие-то мгновения их телесного контакта, превратились в бесконечную череду образов и ведений, оживших и соскочивших с полок мастерской. Мужчина не различал голоса собственного сына, кричащий ему что-то, поскольку мужчина провалился в иной мир, где все пошатнулось и приобрело иные очертания. Словно все то хорошее, что он мог только знать в этой жизни, повернулось другой стороной, превращаясь в противоположность.

Черные тени неслись по стенам мастерской, перепрыгивая с верстака на пол, они забивались в углы и таращили свои светящиеся глаза. Они шептались между собой на полках, среди ожившего металла, прячась от света и тыкая своими кривыми пальцами в сторону человека, которому впервые довелось увидеть их.

«Папа»

Голос Матвея разносился издалека, словно их разделяли сотни метров. Мальчик хватал его за руку, стараясь привлечь внимание, но Иван уже был полностью во власти видений. Он начал отмахиваться от теней, проносившихся мимо, словно атакующие дикие птицы и каждый его взмах, расчерчивал в воздухе длинную дугу.

«Папа стой!»

Голос вновь издалека, но такой пронзительный и в то же время его недостаточно, чтобы прийти в себе и еще одна тень несется в его сторону, сверкая глазами. Мужчина взмахивает рукой, отстраняясь от призрака и ладонь, ударившись о живую плоть, разрывает тень на части. Она разлетается в стороны и все остальные замирают на своих местах.

В одно мгновение все замирает, и только огонь в ладони напоминает о случившемся. Иван осматривает мастерскую, растирая ладонь. Ему каким-то чудом удалось остановить кошмар и он, слышит голос Матвея. Жалкий, плачущий и почти шепчущий:

- Папа не надо.

Астапов обернулся и увидел сына, лежащего на полу. Мальчик все еще смотрел на него своими огромными, испуганными глазами, держась за раскрасневшееся от удара лицо.

- Что это было? - прошептал мужчина никак не в состоянии привести себя в чувства. То, что продолжалось последние несколько секунд, стало для него ужасные открытием, в природе которого Астапов никак не мог разобраться. Но Матвей, все еще сидящий на полу, продолжает шептать одни и те же слова, навсегда оставшиеся в памяти мужчины.

«Кто придет из темноты, тот оставит здесь следы»

9

- С тех пор я не делал две вещи. Никогда не трогал своего сына за руки и перестал работать кузнецом.

Мужчина смотрел на Валерию Котову. Женщина за весь рассказ не проронила ни единого слова. Она без остановки всматривалась в лицо мужчины, наблюдая за всеми изменениями, происходящими на нем, повествуя, что не единого слова Астапов не солгал. И пускай, история выглядела более, чем неправдоподобно, Котова верила в услышанное и у нее, была причина откинуть все сомнения в сторону.

Она выдержала небольшую паузу, когда Иван Астапов замолчал, а затем сказала, медленно, словно стараясь не распугать оставшиеся после рассказа образы.

- Мне кажется, что одну вещь Вы все-таки уже сделали.

Она посмотрела на железного волка и, проследив за ее взглядом, мужчина ответил:

- Это благодаря Вам. С тех пор, как Вы появились в нашей жизни, многое изменилось.

Котова, тронутая словами мужчины, сделала над собой усилие, чтобы остаться в первую очередь специалистом своего дела, а не превратиться в растерявшуюся девчонку, ответила, возвращаясь к медицинскому делу Матвея:

- Во многом Вы можете похвалить только самих себя. Вы и ваш сын сделали достаточно, для того, чтобы вернуться к нормальному образу жизни, – она улыбнулась, глядя на Ивана и добавила. - Я лишь подсказала путь, по которому пройти придется вам самим.

В этот день, Иван Астапов покинул кабинет Котовой, все еще угрюмый и задумчивый. Он смотрел только себе под ноги, а его глаза всегда оставались серьезными и немногословными, словно тот груз ответственности, который мужчина на себя взвалил, давил на него даже сейчас, когда, казалось бы, получены ответы на многие вопросы. И когда отношение отца и сына перешли на новый уровень, возвращая их к нормальной жизни, Астапов старший не переставал уходить в себя, словно ища в памяти то место, где ему станет по-настоящему легко и свободно.

Котова провожала сутулый, но широкоплечий силуэт, стоя возле окна. Она смотрела на мужчину до тех пор, пока тот не исчез из виду, но и после еще долго не могла приступить к работе. Его рассказ, так сильно тревожил Валерию, что женщина сама ощущала, как мурашки бегут по коже всякий раз, когда вспоминала прикосновения Матвея. Все, было точно так, как рассказал Иван, даже описываемые им чувства, полностью совпали с ее ощущениями. Еще никогда Котова не была в таком тупике. С одной стороны, невозможно было отрицать положительную тенденцию лечения Астаповых, но то, что при этом открылось, было достаточно тяжелым грузом для ее понимания.

Посмотрев на железного волка, Валерия, ощутила, как все у нее внутри сжимается от жгучего желания, найти ответы, в тоже время, понимая, что искать нужно именно в Матвее. Мальчик, обладает странным и редким даром влиять на людей, но как именно он это делает и что собой несет его дар, это только предстояло узнать.

Ведь Котова знала, что даже в хорошем поступке, всегда можно найти частицы алчности.

10

Они пили горячий чай, любезно предоставленный Ярославом Старовойтовым, сидя на веранде, практически не обращая внимания на царящую на улице суету. Хозяину дома, шестидесятивосьмилетнему старику пришлось несколько раз возвращаться в дом, чтобы создать максимальный комфорт гостям, при этом он всячески отклонил все предложения о помощи. С виду худой и дряхлый, Старовойтов проявлял поразительную прыть и скорость, а когда на пороге появился Станислав Мишин, Ярослав почти помолодел.

Какое-то время давние друзья отвешивали друг другу непристойные комплименты, при этом смеясь и не обращая вниманье на Владимира Короткова, виновника их сегодняшней встречи. Мужчина, молча, наблюдал за ритуальными танцами, сторожил города, ровно до тех пор, пока на него не обратили внимание.

- Так значит, Вас интересует наш городок? - спросил Мишин, когда Старовойтов ушел в дом, за новой порцией кипятка.

- Не совсем город, меня интересует один человек. – Владимир открыл свой бумажник и вынул небольшую фотокарточку, довольно засаленную, но все же с отчетливым изображением мужчины, которому на первый взгляд было чуть больше тридцати лет. – Я ищу его уже давно.

Мишин взял снимок и несколько секунд, внимательно изучив его, протянул обратно. Лицо было настолько запоминающимся, что бывалому следопыту и охотнику не составило никакого труда, запомнить эти не по годам глубокие морщины и взгляд темных глаз, пристально смотрящих, по всей видимости, в камеру скрытого наблюдения.

- Этого человека я не видел. Запомнил бы сразу. Эта морщина:

Мужчина провел пальцем по своей щеке и Владимир сразу же пояснил.

- Это шрам.

- О, шрам? Мне показалось морщина.

Владимир убрал снимок обратно в бумажник.

- Это мой, друг. Мне нужно найти его, как можно быстрей. И насколько я знаю его привычки, судя по всему, он должен быть в вашем городе или где-то в его окрестностях. По большей части он любитель уединенных мест и провинциальных городов. Возможно, он бывал здесь и раньше, предположительно год назад.

Станислав Мишин все это время очень внимательно смотрел на собеседника. Он слушал его, не перебивая и не сводя взгляда, словно прочитывая каждое слово, а когда тот замолчал, мужчина сказал, все еще пристально сверля Владимира:

- Это и вправду ваш друг?

Коротков осекся и не нашелся с ответом, он просто кивнул, понимая, что в голосе мужчины столько сомнений, что каждое слово, было воспринято как ложь. Словно детектор, глаза Мишина сверлили взглядом Владимира и в какой-то момент мужчина понял, что сдался.

Он отвел взгляд в сторону и продолжил:

- Не совсем друг. Можно так сказать, что я даже в глаза никогда не видел этого человека.

- Я это понял сразу, фото с камеры наружного наблюдения. Не думаю, что друзья хранят именно такие фотографии.

В этот момент на веранде появился Старовойтов, неся горячий чайник. Старик опустился в свое кресло и, не произнося ни слова, стал слушать разговор, разливая кипяток по стаканам.

- Я ищу этого человека больше года. Данный снимок мне удалось получить четыре месяца назад. В то время я почти настиг его, но ему удалось скрыться.

- Как его зовут?

Осведомился Станислав, но Владимир пожав плечами, осмотрел мужчин и добавил.

- Я не буду врать вам, если вы сможете мне помочь. С каждой минутой, я ощущаю, как этот человек все дальше и дальше, удаляется от меня, этим только оттягивая время нашей с ним встречи. Но я не отступлю. И мне просто необходима помощь таких людей, как вы. Мне нужно знать, что в вашем городке за последнее время происходило из рук вон выходящее. Поскольку подчерк этого человека всегда одинаков.

Коротков замолчал и мужчины, переглянувшись между собой, прочли мысли друг друга по взглядам. По их лицам невозможно было понять, о чем они думают, многолетняя дружба так сильно сблизила мужчин, что слова становились в таких ситуациях лишними.

В разговор вступил Ярослав Старовойтов, старик совершенно со спокойным лицом, взял свою чашку с чаем и, сделав не большой глоток, произнес:

- Помогать просящим, это святая обязанность каждого христианина. Но молодой человек, судя, по вашим словам, Вы ведете поиски человека не с той целью, чтобы вручить ему почетную грамоту. Здесь как минимум замешено что-то другое, и кто знает, на какие действия вы способны будете, когда искомый субъект окажется в поле вашей досягаемости.

- Нам надо знать вашу причину, - сказал Мишин, все еще не отрывая взгляда-рентгена с собеседника и Владимир, понял, что у него просто нет другого выбора. Он сам пришел к этим людям, нарушив их упорядоченный годами, ход дневных событий и теперь требует, ничего не предлагая взамен. Упреки стариков вполне уместны и справедливы. Коротков, тяжело вздохнул и, взяв чашку с чаем, сказал:

- Хорошо, Вы вправе знать мою историю. И я расскажу ее из уважения к Вам. Но перед тем как начать говорить, я хочу узнать, будет ли эта история иметь продолжение или станет просто очередной байкой на вашем счету?

Мишин улыбнулся, откидываясь на спинку кресла и занимая удобную позу для прослушивания длинной истории, ответил:

- Все зависит от тебя, насколько ты окажешься честен. А мы в свою очередь сможет тебе рассказать то, что окажется наиболее близким к твоей истории.

- Бартер подразумевает ценность того, что предлагается взамен на искомое.

Проговорил, не поднимая глаз от своей чашки Старовойтов и Владимир начал рассказ, впервые за последний год, рассказывая историю целиком и полностью, именно такой какой он ее увидел и запомнил.