Крылья Ангела

Часть 1 (глава 13)

Глава тринадцатая

В воскресенье утром я опять зашла к отцу в кабинет и попросила отпустить меня к Светлане. Отцу это не очень понравилось, но я была настроена решительно.

- Пойми, папа, завтра мне всё равно выходить на работу, а я после болезни шагу не сделала дальше нашего парка. Я хочу немного развеяться, и у Светки это сделать легче всего. Просто поболтать о Викторе, о проблемах, связанных с его отъездом. Я всегда нужна ей, когда он уезжает на съёмки. И в любом случае я собиралась переехать отсюда в московскую квартиру. Только сделать это хотела завтра.

- Анжела, ты ведь знаешь, что Вадим погиб. Я не уверен, что это случайность. Вадим был человеком из моего окружения, и вполне вероятно, что его убрали. Два месяца назад ты попала в аварию… Я боюсь за тебя, мне бы хотелось, чтобы тебя охраняли. Я надеялся, что ты останешься в этом доме, и на работу будешь ездить с охраной.  

Меня поразило лицемерие отца, потому что я была абсолютно уверена в том, что именно он – виновник гибели Вадима.

- Ну уж нет! – воскликнула я, сделав вид, что возмущена подобным предложением. – Ты прекрасно знаешь мой образ жизни. Вот когда ты будешь куда-нибудь уезжать, я смогу привозить друзей в этот дом, но только не тогда, когда ты здесь. Мне необходимо моё собственное пространство. Ты что же думаешь, что я настолько изменилась, что мне не нужны мужчины? Папочка, ты ошибаешься, если предполагаешь, что болезнь превратила меня в паиньку. Я всё та же стерва, какой была до поездки на курорт. И я хочу жить так, как мне нравится, и развлекаться согласно собственным желаниям и без твоего всевидящего ока. Или тебе хочется, чтобы я закрутила романчик с кем-нибудь из твоих охранников? Они у тебя, конечно, бравые парни, но не совсем в моём вкусе.

- Хорошо, сдаюсь, - усмехнулся отец, и мне показалось, что моя тирада ему даже понравилась.

Теперь он не сомневался в том, что перед ним прежняя Анжела, что поездка в Гагры, встреча с Жаком остались позади, совершенно забытые мной. Мы договорились, что к Светлане я поеду на своей машине, но в сопровождении одного из охранников, на случай, если мне вдруг станет нехорошо. Ведь я впервые сяду за руль после болезни. Я не стала возражать, хотя не сомневалась, что и одна прекрасно доехала бы до города.

Охранника, данного мне отцом в сопровождение, звали Павлом, он был славным парнем и смотрел на меня с обожанием. Кажется, я действительно пришла в норму, если могла уже вызывать на лицах мужчин такое глупейшее выражение готовности исполнять любой мой каприз. Может быть, стоило приручить его, но после встречи с Жаком я потеряла интерес к случайным связям. Я не имела права предать свои воспоминания, предать память Жака, даже если бы это могло принести пользу для моего расследования.

Мы доехали до дома Светланы без приключений, и я сказала, посмеиваясь:

- Передай моему отцу, что я в полном порядке, могу водить машину, могу… ну, в общем, скажи ему, что я много чего могу…    

Павел покраснел и кивнул, доставая из багажника мою сумку. Он проводил меня до квартиры, дождался, пока Светлана откроет дверь, и только после этого простился с нами.  

Мы со Светкой остались одни, впервые после моего отъезда в Гагры. Она потащила меня на кухню, в свой любимый уголок, где мы не раз болтали обо всём на свете, в том числе и о моих кавалерах. Каким далёким теперь казалось мне это время… словно другая жизнь…

Виктор уехал вчера вечером, а моя подруга уже тосковала по нему.

- Он позвонил вчера, когда добрался до Праги, а сегодня ещё не звонил, - с тревогой сообщила она, - как ты думаешь, Анжела, он уже нашёл себе кого-нибудь?  

- Ну ты даёшь, Светуля! Сама-то подумай, что ты говоришь. Если вслушаться в твои слова, получается, что твой муж – какой-то с*********й террорист. Не успел приехать к месту съёмок, сразу же нашёл себе подругу, провёл с ней ночь и забыл о несчастной, покинутой жене. Бред какой-то… Тебе не стыдно настолько плохо думать о Витьке? 

- Ой, скажешь тоже… плохо думаю… Я о нём знаешь как хорошо думаю… Просто я же понимаю, что он такой замечательный, что к нему бабы сами липнут, как мухи.  

Я смотрела на неё с искренним удивлением. За эти месяцы я всё-таки немного отошла от московской жизни и подзабыла, с каким обожанием моя Светуля относилась к мужу. Бесспорно, Виктор был приятным мужчиной, но не настолько, чтобы женщины гроздьями вешались ему на шею и падали к его ногам, укладываясь сами собой в штабеля, как говорила героиня замечательной комедии советских времён. Его успех в театре и прекрасные роли в кино, конечно, вызвали интерес у женской половины человечества, но не такой бешеный, как предполагала Светка. Разумеется, он и в этот раз мог завести себе пассию на съёмках, но не верилось, что это произошло в первый же вечер. Пока я раздумывала над этим, Света варила кофе.

Она накрыла на стол, и я улыбнулась, потому что всегда завидовала тому, как моя подруга умеет создавать уют. Вроде бы ничего особенного: бутерброды, кексы, печенье, но всё расставлено так, что находиться на этой кухне было намного приятнее, чем в самом роскошном ресторане. Виктору чертовски повезло с женой. Мы пили кофе, Светлана рассказывала о том, что происходит на канале, и в этот момент зазвонил телефон. Подруга схватила трубку так, словно от этого звонка зависела её жизнь.

- Витюша, привет, родной! - радостно воскликнула она. - Как ты устроился? Как погода?

Я услышала громкий голос Виктора, хотя слов не смогла разобрать, но по тону поняла, что у него отличное настроение.  

- Приехать к тебе? – изумлённо спросила Света. – Ты серьёзно?.. Ну, если Анжела меня отпустит… да, она завтра выходит на работу… Ага, передам, она вот тут рядом со мной. Тебе привет от Вити, - улыбнулась она мне.  

- Взаимно. И можешь ехать в любое время.

- И тебе от неё привет. И говорит, что отпустит меня к тебе. Хорошо, буду ждать твоего звонка. Целую.

Светка отключила телефон и посмотрела на меня глазами, затуманенными от счастья.

- Даже не верится, - сказала она, - он ни разу не предлагал мне приехать на съёмки. Представляешь, он сказал, что меня могут снять в массовке!

В отличие от подруги,  я испытывала двойственное чувство, отпуская её на съёмки. С одной стороны, я была рада за Светку, а с другой понимала, что на какое-то время останусь совсем одна, а меня ждало моё расследование, вернее, расследование Жака. Впрочем, теперь оно стало моим в полной мере. Помимо того, что я должна была завершить то, что начал он, всё это касалось лично меня: судьба моей матери, мои родственники в Париже… Наверное, Светлана заметила мою неуверенность, потому что посмотрела на меня серьёзно и спросила:

- Тебя что-то тревожит? 

Я горько усмехнулась…

- Ну, с чего бы мне тревожиться? Я болела два месяца после аварии, я потеряла человека, которого люблю, но разве это повод для тревоги?..

Светка ахнула:

- Господи, Анжела, я же думала, что ты и правда всё забыла. Тогда у тебя дома мне показалось, что ты мне делаешь знак, чтобы я молчала, но сейчас мы уже так долго говорим с тобой, и ты ничего не рассказываешь, вот я и решила… прости меня, пожалуйста, - жалобно закончила она, - я ужасная эгоистка.  

- Это ты извини меня, я не должна вешать на тебя свои проблемы. Втягивать тебя в эту историю было бы глупо. Наверное, лучше всего будет, если ты, как и все, сделаешь вид, что веришь в мою амнезию.

- Нет уж, сейчас ты мне всё расскажешь. Ты всегда помогаешь мне, а вдруг я тоже чем-то смогу помочь тебе.

- Ничем ты мне не поможешь. Хотя… Ты знаешь, мне нужно увидеть одного человека. Он актёр. Сейчас ему, наверное, немного за пятьдесят. Кажется, он играет в Пушкинском театре. Сергей Колесников. Не слышала о таком?

Света покачала головой и предложила посмотреть на сайте театра.

- Ну конечно, - обрадовалась я. – Я так давно не выходила в Интернет, что почти забыла, какая это удобная штука.

Мы зашли на сайт, но в списках актёров не нашли Колесникова. Я позвонила в кассу театра и попросила дать мне номер их отдела кадров. Получив информацию, набрала номер, но там мне, конечно же, никто не ответил. В воскресенье отдел кадров наверняка не работал. Перезвонив в кассу ещё раз, узнала номер телефона режиссёрского управления. На мой вопрос о Колесникове там ответили, что теперь он не работает у них в театре. Я спросила, где могу найти его, и получила ответ, что он уехал в Питер, кажется, в Театр Комедии на Невском проспекте.  Единственная ниточка, которая была у меня, пока не привела никуда. Мне нужно было ехать в Питер, но времени на это уже не оставалось. Придётся подождать, отложив поездку до моих первых выходных, да и тогда надо будет соблюдать осторожность, я не была уверена, что отец не проследит за мной. Возможно, он и поверил в мою амнезию, но я не сомневалась, что какое-то время он будет пытаться контролировать каждый мой шаг.

- Анжела, - прервала мои мысли Света, - расскажи мне обо всём, прошу тебя. Ты же знаешь, что можешь на меня положиться, я и вида не подам, что в курсе твоих дел. Ну, пожалуйста...  

И я сдалась. Мы просидели в Светкиной квартире до вечера, а я всё говорила и говорила, а потом мы вдвоём долго плакали, обнявшись, и я впервые после аварии почувствовала, что не совсем одна на этом свете. 

Утром в понедельник я появилась на студии и поняла, что, несмотря ни на что, страшно соскучилась по работе. Она накрыла меня с головой после долгого отсутствия, и первый месяц у меня ни на что не оставалось времени. За этот месяц Светка успела съездить на съёмки в Прагу, и вернулась, совершенно счастливая. Ей удалось сняться в паре эпизодов, и она с гордостью показала мне фотографии, на которых была запечатлена в шикарном платье придворной дамы.

А потом случилась беда, которая окончательно поставила крест на моей прошлой жизни. Однажды, когда я, страшно усталая, возвращалась домой, мне неожиданно стало плохо. Я иногда и прежде чувствовала себя неважно в определённые дни месяца, но так паршиво мне не было никогда. Пришлось остановить машину и набрать номер скорой помощи, потому что я уже поняла, что у меня началось очень сильное кровотечение. Скорая приехала на удивление быстро, но раньше них до меня смогла добраться Светка. Я оставила машину на неё, и скорая отвезла меня в ближайшую больницу. В операционной мне сделали укол, и я почти мгновенно заснула, а проснулась уже в палате. 

Открыв глаза, я увидела Светлану, сидевшую на стуле возле моей кровати. У неё было ужасно огорчённое лицо.

- Что случилось? – спросила я.

Светка отвела взгляд, словно боялась говорить мне правду. Вошёл врач, и она уступила ему место.  

- Как вы себя чувствуете? – задал он мне стандартный вопрос.

- Нормально. А что со мной?  

- К сожалению, у вас был выкидыш, вы потеряли ребёнка.

Я резко села, с ужасом глядя на него.

- Я была беременна?

- Неужели вы не знали об этом? – удивился врач. – Срок был уже немаленький, больше двух месяцев.

- Я попала в аварию, долго болела, думала, что отсутствие месячных – следствие лечения, да к тому же у меня всегда были нарушения цикла.  

- Понятно… Но вы не переживайте, пожалуйста, с вами всё в порядке, вы сможете иметь детей в будущем, это я вам говорю совершенно твёрдо.

Он не понимал, что, сколько бы в будущем я ни смогла иметь детей, этот ребёнок был бы ребёнком Жака. Боль затопила меня, туманя мысли и разрывая душу на части. Так больно мне было лишь тогда, когда я осознала, что Жак погиб. Сейчас я словно потеряла его во второй раз, и эта потеря была не менее страшной, чем первая.  Я не хотела оставаться в больнице и спросила, когда смогу уйти домой. Врач сказал, что не видит никаких препятствий, и попросил сестру выдать мне одежду, которую уже отчистили от крови. Света помогла мне одеться, и я заметила, что у неё, так же, как у меня, дрожат руки.

- Где моя машина? – спросила я.

- Я отогнала её на твою обычную стоянку возле дома.  

- Тогда вызови такси, пожалуйста.

Света кивнула и стала звонить, но я поняла, что звонит она не в такси. Когда мы вышли из больницы, у дверей нас ждал джип Александра, а его хозяин бросился нам навстречу, подхватил меня под руку и помог сесть в машину так осторожно, словно имел дело с тяжелобольной. Я расслабилась на заднем сиденье и только сейчас почувствовала, что по моим щекам, не переставая, текут слёзы. Немудрено, что Саша обращался со мной так бережно. Он спросил у Светланы, куда ехать, и она назвала мой адрес. Он проводил нас до дверей и вежливо простился. В квартире я молча отправилась в душ, а потом забралась в постель и уткнулась лицом в подушку. Говорить не хотелось даже со Светланой. Она поняла моё настроение и вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Я лежала без слёз, и моя душа покрывалась корочкой льда.

За окном стало совсем темно, и я наконец-то поднялась с постели. Когда Светка увидела меня, она вскрикнула. Я подошла к зеркалу и усмехнулась. Выглядела я не лучшим образом: под глазами чёрные круги, а сами глаза казались глазами пятидесятилетней женщины. Но мне это было безразлично.

- Светуля, ты иди домой, - попросила я. – Я сейчас никого не хочу видеть, даже тебя. Не обижайся, мне нужно побыть одной. Вызови такси, ладно?

Светка смотрела на меня растерянно, и я поняла, что она не хочет оставлять меня одну. Но это меня тоже не волновало. Не дожидаясь, пока она наберёт номер, я сама вызвала для неё такси. Когда по телефону нас сообщили о прибытии машины, я поцеловала подругу и велела ей не беспокоиться и не тревожить меня звонками.

- Приму снотворное и буду спать. И завтра в свой выходной хочу как следует отдохнуть. Увидимся послезавтра на студии.

Отправив подругу домой, я задумалась. То, что я собиралась сделать дальше, было непростой задачей, мне нужен был помощник. Я перебирала в памяти знакомых своих прошлых лет и вдруг вспомнила отчаянного гонщика, сумасшедшего парня по имени Файруз. Как его звали на самом деле, никто не знал, это прозвище пошло от английского слова «огонь», парень был на самом деле русским, без намёка на примесь восточной крови. Когда-то мы встретились случайно, подружились, провели вместе пару весёлых ночей, и расстались без сожаления, оставшись друзьями. Иногда перезванивались, но последние года два не общались совсем. Но сейчас именно такой парень смог бы помочь мне. Я нашла его телефон, и позвонила ему из автомата снизу, не надеясь, что у него остался прежний номер. Но он ответил сразу, причём мгновенно узнал мой голос и весело воскликнул:

- Ангел, ты, что ли?

Сердце болезненно дрогнуло, я сразу вспомнила, как Жак называл меня иногда Ангелом, но нашла в себе силы ответить нормальным голосом:

- Я, Файруз, я, и мне нужна твоя помощь. 

- Так я всегда к твоим услугам.

- Тогда подъезжай ко мне завтра вечером, когда стемнеет, и я тебе всё расскажу. Только не говори никому, что со мной встречаешься.

- Договорились. Давай адрес.

Я назвала адрес, и он сказал, что будет у меня после восьми.

Следующий день прошёл в подготовке к первой части моего плана. Я понимала, что причиню боль Светлане, но делать было нечего. Если бы она знала, как я собираюсь поступить, она могла бы выдать меня, так что выбора у меня не было. Я написала ей ласковое письмо, попросила не сердиться и простилась с ней, объяснив, что жизнь после гибели ребёнка потеряла для меня смысл. Отцу я тоже написала, рассказав, что меня измучили отрывочные воспоминания, которые приходят в голову с недавних пор, а вчера я потеряла ребёнка и поняла, что у меня не осталось сил для того, чтобы жить. Положив эти письма на стол, я собрала две сумки. У меня было две книжечки водительских прав. Однажды я не могла их найти, и мне быстро оформили другие за хорошую плату. Но потом старые права нашлись и валялись у меня в столе. В одну сумку я сложила паспорт и старые права, а в другую новые права и заграничный паспорт. С деньгами тоже было просто. Я спустилась в банкомат и сняла с карты, о которой знал отец, почти всю сумму, а карту положила в сумку со старыми правами и российским паспортом. Он всё равно не знал, сколько и на что я тратила, это его никогда не волновало. У меня была ещё одна карта, на которой накапливалась моя зарплата, и там тоже лежала очень приличная сумма денег, и об этой карте отец понятия не имел. Побросав в сумку телефон и всякие мелочи типа расчески, помады и тому подобной ерунды, я осталась довольна результатом. Потом я дошла до метро и в киоске купила новый мобильный. Вернувшись домой, забила туда нужные мне номера телефонов. К моменту приезда Файруза я была готова. Теперь дело было за ним.

Я вышла на улицу и ждала его у подъезда.

Мы встретились, как старые друзья, и я поняла, что могу положиться на него. Я увела Файруза в беседку на детской площадке, и, не вдаваясь в причины, о которых он и не спрашивал, рассказала ему о том, что задумала. Он хмыкнул:

- Ну ты даёшь, подруга… Устроить это можно, но есть одна небольшая проблемка: нужно тело.

- Что? – испугалась я. – Какое тело?  

- Ладно, я и это устрою. Только бабки надо, хотя бы пару тысяч баксов.  

- Деньги не проблема, но ты сначала скажи, что задумал. Не убивать же кого-то, надеюсь.

- Шутишь, старуха? Или крышу сносит? Я и убивать! У меня в морге девчонка есть знакомая, она нам тельце подкинет какое-нибудь бесхозное.

У меня мурашки побежали по спине, но я понимала, что Файруз прав, и, если тело не найдут, отец не поверит в мою гибель.

- Ладно, выдай мне одежду, в которой найдут твой обгоревший трупик, и сходи за машиной. Меня не должны видеть на стоянке.

Я сделала всё, что он велел, принесла ему одежду, деньги, подогнала машину к дому и отдала ключи от неё. Он уехал, а я осталась ждать в квартире, сообщив ему свой новый номер телефона. Файруз позвонил в первом часу ночи и сказал, чтобы я спускалась, взяв всё, что нужно. Когда я вышла из подъезда и взглянула на свою машину, я чуть не закричала от ужаса, увидев себя за рулём. Волосы, рост, фигура были очень похожи, а приглядываться я не хотела.

- Надеюсь, мне не нужно будет садиться рядом, - заметила я, и Файруз засмеялся.

-  Неужели ты, Ангел, боишься покойников? Эта девчонка никому не причинит зла. Умерла от «передоза», родных нет, потому что детдомовка в прошлом. Скоро с прочими телами таких же бедолаг должны были похоронить, но я подмазал кого нужно, и вот устроим ей сегодня похороны с фейерверком.

Меня поразила беспечность, с которой он говорил о смерти. Наверное, его лично она ещё не коснулась. Файруз положил мою дорожную сумку на заднее сиденье своей машины, а сумочку с документами рядом с телом девушки, прицепил машину к своему лихо разукрашенному автомобилю непонятной модели, и мы поехали. Он вёл машину дворами и боковыми улочками, где невозможно наткнуться на милицию. Так мы добрались до каких-то новостроек, а потом впереди показался пустырь.

- Вот здесь подходящий котлован, - сказал Файруз. – Там всё и сделаем. Вокруг ни души, жилые дома далеко отсюда, и охраны нет никакой. Стройку заморозили, и воровать здесь нечего,  одни фундаменты. А нам нужно, чтобы машина твоя сгорела основательно, прежде чем её найдут. Сама понимаешь, от девочки мало что должно остаться. Самое неприятное, что лицо придётся покалечить до взрыва, иначе по зубам могут узнать, что не ты. Ладно, выходи из машины и отойди подальше, я сам справлюсь. А там пусть ломают голову, у******о это или самоубийство.

Я с трудом добралась до какой-то каменной плиты и опустилась на неё. Всё оказалось намного страшнее, чем представлялось мне. К счастью, было темно, и я почти не видела, что делает Файруз. Вот только звук удара слышала, и он показался мне настолько страшным, что я стиснула зубы, чтобы не закричать. Как в тумане, я видела, что Файруз сел в свою машину, заехал сзади моей и начал потихоньку толкать её к обрыву, а потом машина рухнула, и почти сразу же раздался оглушительный взрыв, и столб огня и дыма поднялся в воздух. Какое-то время мой приятель стоял и смотрел вниз, а потом сел в машину и подъехал ко мне.  

- Залезай, - буркнул он, - поедем отсюда, а то кто-то мог заметить издали огонь или услышать взрыв. Свидетели нам ни к чему. Что у тебя теперь по плану?  

- Теперь мне нужны два паспорта, один на моё настоящее имя, а второй на другое, а как их получить, я не знаю. Мой паспорт остался в сумке в машине. А у меня только заграничный.

- Это не вопрос. Можно сделать паспорта буквально за пару часов, и комар носа не подточит. Я сейчас тебя отвезу к одному человечку… Хотя нет. Лучше я сам к нему подойду с деньгами и твоим загранпаспортом, скажу, что нашли документы, и нужны паспорта для моей подруги, очень на тебя похожей. Ему по барабану, кто и что, лишь бы бабки платили. Но тебя ему лучше всё-таки не видеть, ты же у нас звезда, вдруг узнает, хотя по большому счёту, если и узнает, никому ничего не скажет, к нему за документами добропорядочные граждане не ходят, а лишь те, кто не в ладах с законом.

Мы подъехали к какому-то дому, и, забрав деньги и мой загранпаспорт, Файруз ушёл, а я осталась ждать его в машине. Наверное, сказалось напряжение последних суток, потому что я заснула, и проснулась только тогда, когда машина тронулась.

- Ну что? – спросила я.

- Держи, старуха, свои документы, - весело ответил Файруз, протягивая мне три паспорта.

Я долго рассматривала два российских и не заметила ничего, что могло бы указать на то, что они фальшивые. Ирония судьбы заключалась в том, что в одном из паспортов стояло имя моей матери – Ирина.

Файруз отвёз меня на Ленинградский вокзал, проводил до кассы, где я купила билет на имя Васильевой Ирины Александровны, а потом посадил в поезд, который уже через полчаса умчал меня в сторону Питера, где должна была начаться новая страница моей жизни