Огненная академия

Глава 2

Кессади перехватила меня в одном из мрачных холлов. Она снова что-то жевала, и ее липкие пальцы обернули мое запястье, притягивая к себе.

— Итак, ты узнала, от кого та записка?

Я помотала головой. Мне было точно не до этого, учитывая то, что ко мне снова приставал профессор. Профессор Эндел Эстор.

— Нет. Думаю, правда вскроется сама.

— А если это какой-нибудь урод? — Знакомая облизнула подушечки пальцев, и нахмурилась, когда я наградила ее недопонимающим взглядом. — То есть, не очень привлекательный парень. Здесь таких много. Вторые курсы все как на подбор. Было бы разумнее узнать о нем прежде, чем он позовет тебя на свидание или подкараулит под кроватью.

По моей спине пробежал холодок. В какой-то мере Кес была права. Неизвестный вошел в мою комнату и поставил чемодан. Что ему мешает повторно пробраться внутрь и засесть под моей ложей?

Кессади уловила мое негодование и пихнула меня в плечо.

— Брось. Кого мы и должны бояться – так это Дьявола.

Впрочем, с ней я не могла поспорить. Наш Босс был тем, кого одновременно уважали и боялись, но никто и никогда не видел его настоящий облик. Ходили слухи, что истинное лицо Дьявола – это зеркало. Зеркало, в котором отражается любой, кто поднимет на него взгляд. Тем не менее, Сатана принимал мнимые обличия и следил за всеми в Аду. Практически все его устрашающее внимание было направлено на академию, ведь мы обучались, чтобы стать его слугами и разрушать мир людей. Все мы – воплощения Грехов – родились здесь и обязаны были следовать нареканиям кровавого Босса. Кто отрекался от службы или пытался бежать – был наказан. Самое беспощадное, что мог сделать Дьявол, это – у***ь. Но если его изощренный ум решал поглумиться, крики несчастного слышали все обитатели Ада. Порой, даже демоны затыкали уши, чтобы не слышать истошных воплей и хлипкие звуки мокрой плоти.

Следующим занятием у нас была Картография. По словам Кессади я поняла, что на этой паре нас будут просвещать о людском мире и раскрывать человеческие манеры. Как ни крути, мы отличались от людей и походили на пришельцев в кожаном обличии. Каждый из нас ценил свою принадлежность к Греху и хвастался им, как настоящим сокровищем. Конечно же, не все могли приспособиться к тому, чем им придется заниматься все существование, но я верила, что стану отличным воплощением Гордыни. До начала учебного семестра я погружалась в книги, изучала истории прежних Гордынь и хотела превзойти их. Они были лучшими выпускниками Огненной академии, но многие давно ушли в небытие: кто-то погиб на задании, а кого-то поглотил Дьявол. Порой, за крохотную оплошность можно было лишиться жизни.

Я все еще пребывала в тумане, пока Кессади вела меня по глубинам академии, весело огибая меняющиеся лестничные пролеты и коридоры. Она будто бы знала, как перестроится очередной холл, потому что не сбивалась с пути, когда слышала, как ломаются камни и трескается пол. Также знакомая сообщала заранее, каких мест стоит избегать, чтобы не провалиться в образующиеся дыры. По ее словам, нужно было опасаться замкнутых пространств: они всегда ломались и превращались в проходы или лестницы. Кессади отлично ориентировалась в академии и объясняла это заслугами сестры Кайли. Наверное, она была единственным Грехом, который ни разу не заплутал здесь.

Кабинет Картографии, как ни странно, являлся самым светлым местом в академии. Заполненный столами, картами людского мира и фотографиями незнакомцев он походил на исследовательскую контору. Мы с Кессади любопытно оглядывались, когда приземлились за последнюю парту. Остальные студенты подтянулись спустя минуты и радовались, что не заблудились. Однако были не все: на «Защите от Чар» я наблюдала целое скопище. В Огненной академии не было факультетов, разделяющих Грехи, поэтому я понимала, почему нас набралось так много на первом курсе.

К счастью, преподавателем Картографии оказалась приятная женщина – миссис Стертел. Я облегченно вздохнула, ведь полагала, что весь обучающий персонал будет под стать профессору Энделу. Его напыщенности и мужскому шарму, наверное, не уступал ни один мужчина. Он выглядел Грехом, который готов идти по головам, несмотря ни на что. Дьявол ценил таких экземпляров, наверное, поэтому Эстор все еще оставался в седле.

После небольшой вводной части, миссис Стертел выдала каждому студенту карту людской вселенной. Я редко держала ее в руках, и мне было безумно интересно рассматривать каждый материк. Скользя глазами по названиям стран и городов, я невольно улыбаясь. Мне хотелось бы посетить все уголки этого мира, но я представляла, насколько это будет невозможно. Несмотря на то, что многие Грехи годами жили бок о бок с людьми, они не могли выбираться за пределы назначенной территории. Им не дозволялось путешествовать и соваться куда-либо без ведома Дьявола.

— Через две недели у вас будет практика, — заявила миссис Стертел, поправляя копну кудрявых волос. Она прыгала возле доски и делала небольшие заметки, продолжая монолог: — Вас разделят на пары по уровню способностей и отправят к людям.

Кабинет тотчас взорвался восхищением. Многие студенты еще ни разу не бывали в другом мире. Как и я. Кессади радостно трепала мою руку и просила Дьявола поставить нас в пару. Но я не верила, что он поможет, поэтому мысленно засовывала голову в петлю, поскольку мне постоянно не везло. В первый же день я попала в передрягу с огненными псами, потом – ночевала в кустах, а после всего букета встретилась с профессором Энделом – главной причиной моего отвратительного настроения. Чтобы не рушить череду неудач, Босс мог посодействовать и поставить меня с самым слабым студентом.

На почве размышлений я пропустила слова миссис Стертел. Она что-то лепетала о наших обязанностях, и все, кроме меня, внимательно слушали ее. Я постаралась снова вернуться в строй, но меня будто бы выбели из колеи. До конца пары я просидела в отрешенном состоянии, уверенная, что мою задницу снова кинут в пучину неурядиц. Кессади щелкнула пальцами перед моим лицом и нависла над партой, ожидая, когда я соизволю собрать принадлежности.

— Думаешь о профессоре Энделе?

— Что? — побледнела я, второпях наполняя рюкзак.

— Ты всю пару летала в космосе.

— Я задумалась. О другом.

— О другом парне? — Кессади сделала волну бровями, вводя меня в краску.

Я закинула рюкзак на плечо и последовала к выходу.

— Кроме профессора, у меня нет знакомых парней здесь.

— Так все же ты думала о нем? — знакомая нагнала меня и пропихнулась вперед, не выходя из положения гида по Огненной академии.

— Если я скажу «да», ты отстанешь от меня?

— ДА!

Девушка буквально прыгала от счастья. Я не понимала ее радости, ведь Эндел не казался мужчиной мечты. Ему были дарованы умопомрачительная внешность, но скверный характер, который мог вывести любого из равновесия. Я все еще гадала, каким Грехом был профессор, и ни одно из предположений не казалось верным: он словно был соткан из всех семи звеньев. Его невозможно было прочесть, в отличие от меня.

Ленч в Огненной академии характеризовался целым испытанием. Кессади отвела меня в готический буфет, сложенный из каркасных опор и ребристых сводов. По габаритам он вполне походил на бальный зал, только пустое танцевальное пространство занимали многочисленные столы, сделанные из черных прутьев и пик. По неосторожности можно было наколоться на острие, но студенты научились быть бдительными. Ходили слухи, что буфет перестраивался реже остальных помещений, поэтому можно было не беспокоиться о падающих камнях или раздвигающихся полах, по крайней мере, пару раз в неделю.

Студентов было настолько много, что мы с Кессади едва протолкнулись за оставшимися подносами. В первую очередь, отведать чего-то съестного вырывались Чревоугодники. Никто не бранил их за наглость и вседозволенность в рационе, потому что каждый Грех относился с пониманием. Поэтому я отпустила Кессади, когда она учуяла запах маковых булочек. Она рвалась сквозь очередь через толчки и крики, чтобы успеть отведать самое вкусное. Я видела ее мелькающую макушку где-то в толпе, а через несколько секунд она выплыла с полным подносом еды, ломившимся от мяса, сладостей и мучного.

Кессади весело помахала мне и сообщила, что будет ждать за столиком. Я терпеливо ожидала своей очереди, когда почувствовала на плече чью-то горячую ладонь. Некто прислонил губы к моему уху и прошептал:

— Могу достать тебе все, что попросишь. Больше не придется стоять здесь.

Мне не стоило гадать, кто был обладателем сексуального голоса. Я обернулась, приготовившись встретиться с черными глазами, и не ошиблась, когда подняла взор на мрачные воронки. Эндел смотрел на меня, слегка накренив голову. Его губы были поджаты, но уголки все равно тянулись вверх, составляя улыбку.

— Я сама, профессор, — вычеканила я и отвернулась от него. Впрочем, все не могло быть так просто: его дыхание щекотало мой затылок. Я даже не поняла, как он оказался позади меня, ведь пару минут назад там стояли Завистники.

Парень никуда не уходил, словно ожидал сладостного согласия. Почему-то он жаждал сломать меня и услышать хоть одну просьбу или благодарность, какими я не пользовалась. Наверное, у него были какие-то привилегии, чтобы пробраться за едой быстрее, но я не собиралась копать под ним. Я всегда справлялась сама и не позволяла кому-то выполнять мою работу.

Секунды тянулись, как смола, и в буфете становилось жарко. Я отдернула от груди прилипшую футболку, но это не помогло охладиться, потому что позади стоял вулкан. Эндел дышал ровно и уверенно, но каждый его выдох обжигал мои плечи, как раскаленная кочерга.

Не выдержав этого, я направилась в конец очереди, ощущая гнусавую улыбку профессора. Невольно я обернулась на него, чтобы показать, насколько его существование портит мою жизнь, но остановила взор на кипе бумаг. Эндел крепко сжимал их, и, похоже, это были его личные записи. Почерк был точно таким же, как и на том клочке бумаги, оставленном в чемодане. Я посинела, но продолжила идти. Возможно, профессор нашел мой багаж и приволок в комнату не по доброй воле. Он писал, что я буду должна ему… Только что?

Когда Кес и Эндел заканчивали трапезу, я только продвинулась к витринам. Моя необузданная злость не прекращала хлестать по лицу, заставляя его краснеть. Все время профессор глядел на меня и ухмылялся, доедая свои спагетти. Похоже, одно из его хобби заключалось в том, чтобы докучать Гордыням. Эндел потешался моим отказам и продолжал делать все, чтобы я согласилась.

Его бумаги соблазнительно лежали на столе, и я навострилась, чтобы получше их разглядеть. Эндел вел какой-то учет, но я не могла разобрать текст. Осушив кофе, профессор встал из-за стола и забрал свои вещи, направляясь к пиковым аркам. Интерес и желание свалить из очереди подначили меня на очередную глупость: я последовала за ним в надежде разузнать хоть что-то. На данный момент, Эндел был единственным звеном, выводившим меня из колеи.

Кессади не заметила моего ухода, потому как увлеклась рыбной запеканкой. Я старалась идти тихо, чтобы не привлечь внимание профессора. Из-за толпы студентов он вряд ли бы заметил меня, но я все равно двигалась безмятежно и старалась не создавать лишних шумов, перебираясь на носочках.

В отличие от меня, профессор шел резко. Черный плащ колыхался за его спиной. Он твердо держал бумаги, словно боялся их выронить, и направлялся на первый этаж – прямиком к стрельчатому порталу. Подобно призраку, я летела за ним, не имея ни малейшего понятия, как заберу записи. Если Эйсон оставит их где-нибудь, это будет настоящим счастьем.

Профессор выпорхнул во двор Огненной академии, коротко здороваясь со студентами. Он продолжал идти ровно, не оглядываясь, тем временем я походила на неудачного сыщика, поминутно цепляясь за кусты. Наконец, мы настигли аллеи с ярко-алыми цветами и фиолетовыми листьями, которые разгонял теплый ветер. Кажется, Эстор двигался в сторону Содома. Я спряталась за деревом, когда он остановился, чтобы поправить ремешок на ботинке. Профессор на мгновение отложил записи, после чего снова их взял и продолжил путь. Я оторопело вывалилась из-за толстого ствола и кралась за ним с той же грацией, присущей то ли земной кошке, то ли адским чертям. Настигнув поворота в сторону Содома, я приросла к земле: Эндел пропал с поля зрения, словно испарившись. Я не видела его отдаляющуюся фигуру или шаги на влажной земле. Все выглядело так, будто бы он исчез.

Похоже, это было сигналом, который должен был прекратить мои бессмысленные преследования, однако фауна Ада так не считала. Из-за колючих кустарников, где проростала ядовитая ягода, выпрыгнули черти. Они редко являлись на территорию академии, но прецеденты все же были. Очередной раз за день я превратилась в белый лист, растеряно хлопая глазами. В отличие от Демонов – главных прислужников Дьявола в пределах Тартара, черти не занимали лидирующую позицию. Они были кем-то вроде бесполезных, но опасных существ, которые нападали на все живое.

Черные глаза-бусинки уставились на меня с кровавым желанием отгрызть все конечности. Черти хохотали и выпячивали маленькие уродливые тела, собранные из костей, копыт и темно-синей кожи. Я нередко сталкивалась с чертями, но мне не приходилось с ними сражаться, потому что убегала быстрее, чем работали их извилины. Однако меня предупреждали, что длинные хвосты уродцев и острые рога – самые опасные, поскольку ими они могут усыпить жертву, а потом обглодать. Или поиздеваться. Смотря, какое будет настроение. Благо, черти не обладали человеческой системой органов, позволяющей ясно разговаривать, зато они общались посредством смеха, шипения и душераздирающих криков.

Я попятилась, когда хвостатая банда заскрежетала и открыла рты. Чертей я насчитала около десяти, и вряд ли бы у меня хватило сил противостоять им. Тем более, не имея оружия.

Чертыхаясь, я рванула по тропинке, когда несколько чертей направились в сторону академии, полагая, что я брошусь туда. Они передвигались на четвереньках и прыгали на несколько футов, тараня землю копытами. Покинув аллею, я попала в небольшую чащу из корявых деревьев, покрытых красными листьями. На фоне кровавого неба я могла четко видеть пружинящие фигуры чертей, когда оглядывалась. Но чрезмерное наблюдение за рогатыми не привело меня к хорошему: запнувшись о камни, я полетела со склона, махая руками, чтобы ухватиться за ветки или корни. Но Дьявол решил снова позабавиться надо мной, потому что я летела прямиком в трупное озеро. Именно сюда сбрасывали тех студентов, кто не прошел испытания Сатаны. Я ни разу не видела его вживую, зато сейчас могла сразу же искупаться и ощутить все прелести Преисподние.

Совершив кульбит в воздухе, я свалилась в воду. Уши, нос и рот заполнила вода, пропитанная сгнившей кожей и кровью. Пытаясь не кричать, я медленно открыла глаза и обнаружила, что иду на костяное дно. Некоторых несчастных съедали обитатели озера, а кто-то дрейфовал на поверхности, ожидая крылатых искусителей мертвечины. Наверное, мне суждено было остаться на мутном дне, заполненном костями, слизкими водорослями и огненными червями, но я была слишком гордой, чтобы валяться среди трупов.

Оттолкнувшись от зыбучего дна, я поплыла вверх, разгребая руками останки студентов. Я старалась не думать, что, возможно, перекусила кем-то мертвым, потому что мои мысли были заняты чертями: они ждали меня на берегу. Сквозь водяные потоки я слышала их ехидные смешки и понимала, что столкнусь с ними, когда выйду на сушу. Впрочем, у меня было небольшое преимущество оставаться в воде: черти не умели плавать. Они сразу тонули, как булыжники.

Я резко вдохнула, когда очутилась на поверхности. Как и полагала, черти ожидали меня у основания озера, блудливо виляя хвостами. Стараясь не уходить на дно, я коротко огляделась, осматривая сушу по другую сторону от монстров. За мной простирались густые леса, уходящие в багровую долину. Если я предпочту делать крюк до академии через пологую древесную местность – то навлеку на себя еще больше проблем.

От отчаяния я готова была выть. Черти накренили безобразные пяточки к воде и разбрызгивали ее копытами, злостно посмеиваясь. Они понимали, что рано ли поздно я поплыву к ним, поэтому ждали этого чудесного момента. Я до последнего плескалась в озере, пока не осознала, что силы сдают. Мои ноги и руки потихоньку холодели от остывающей воды, а черти верещали в разы громче, заметив послабление. Проклиная все в Аду, я оставалась на поверхности, надеясь на чудо. И оно пришло…

Высокое, подтянутое и темноволосое.

Эндел Эстор возник за чертями так же внезапно, как и исчез. Я вылупилась на него, с ужасом полагая, что мы поменялись ролями, и в итоге он следил за мной. Кривая улыбка висела на его прекрасных губах, в то же время черти продолжали резвиться с водой, совершенно не слыша нового гостя. Их смешки перебивали звон золотого клинка, который вынимал профессор. Рукоять, усеянная рубинами и всевозможными драгоценными камнями, поблескивала на солнце и даровала мне единственную надежду, пока Эндел не прошептал одними лишь губами:

— Попроси меня. И я спасу.

Эндел знал ответ, но истошно ждал другого, между тем мои потуги в борьбе с водой медленно уходили в небытие. Я помотала головой прежде, чем поняла, что ухожу на дно и не могу выкарабкаться. Конечно же, нелепая смерть была лучше, чем просьба с уст Гордыни.

Я нахлебалась воды, когда сделала неудачный рывок вырваться на поверхность. Мои легкие горели от ядовитой трупной воды, а конечности стягивало холодом. Не выдержав сражения, я закричала и тотчас пожалела об этом: вода попала в рот, и меня выбросило в темный туннель.

Моя голова лежала на чем-то мокром и зыбком, а руки утопали в грязи, но после смачного удара промеж ребер я согнулась в три погибели, чтобы выплюнуть воду. Все тело отдавалось спазмами и горело, а тишина вечернего леса немного успокаивала меня. По крайней мере, я больше не слышала диких смешков и отвратительного стука зубов.

Я подвелась сразу же, как только увидела зловещее озеро и трупов, безмятежно бьющихся о противоположный берег. Я могла бы стать одной из них, если бы не…

Что-то внутри укололо меня, подобно жалу. Я перевела взгляд на профессора Эндела, восседавшего на бурых камнях. Он с интересом рассматривал мое помотанное водой тело, а в его ножнах таилось оружие, едва запачканное зеленой слизью. После убийства чертей оставалась точно такая же.

Я почувствовала тошноту, когда поняла, что стою на останках чертей. Эндел покромсал их так, что едва можно было сшить. В голове не укладывалось, как он справился с дюжиной монстров, но все вело к тому, что он был чокнутым и достаточно сильным.

— С пробуждением, юная сыщица, — голос профессора прогремел в моем сознании и словно отрезвил.

Я опять взглянула на небо и вздрогнула, слезая с трупов чертей.

— Сколько времени прошло? Я пропустила пары!

— И я. — Эндел поднялся, разглаживая плащ. Его глаза уставились в мои. — Только мне не влетит, потому что я – не студент.

— Ох. — Я потерла переносицу, затем выжала футболку. Вся одежда пропиталась разлагающейся плотью. — Ты…вы… зачем меня спасли?

Эндел сунул руки в карманы черных брюк. Несмотря на то, что мы стояли в грязи, около озера с мертвыми, эту ситуацию можно было счесть за романтичную.

— Захотел посмотреть, на что ты способна. Но первое испытание Гордыни прошла успешно. — Профессор улыбнулся. — Браво, Фрэй. Я думал, все первые курсы неопытны и неказисты. А ты… удивила меня.

— Поэтому вы провоцировали меня?

— Возможно. Но скажи мне одно: зачем ты шла за мной?

Я прикусила язык, лихорадочно придумывая ответ, но все же решила сказать правду:

— Та записка в чемодане… вы же ее положили? Я узнала ваш почерк по записям, которые вы принесли в буфет.

Эндел ухмыльнулся и выкарабкался на выступ, где было меньше грязи.

— Любопытная. Но мне это нравится. Ты подаешь неплохие надежды. Дьявол будет доволен тобой.

— Профессор, — я выдохнула через рот, пытаясь избавиться от чувства засевшей тревоги, — теперь вы отстанете от меня?

— А я приставал к тебе?

— Я имею в виду то, что…

— Меня не интересуют студентки, Фрэй, — прошелестел Эндел, загадочно улыбаясь. — Хотя, к некоторым я бы присмотрелся.

Если это был прозрачный намек, то меня ждало очередное потрясение. Я нелепо скрестила ноги, умоляюще смотря на профессора. Он может стать настоящей занозой в заднице, что мне не нужно. Амурные чувства и симпатия только отвлекут меня от основной жизненной цели.

Эндел протянул ладонь. Он видел, что я смущена, но продолжал издеваться:

— Я отведу тебя в академию. Не позволю, чтобы такое прекрасное тело мерзло в компании мертвых.