Купола

Купола. Глава 15

Минула неделя

Вулф уже несколько дней был в России, и он действительно старался взять себя в руки, чтобы скинуть оковы тех непостижимых, пугающих его чар, которые вводили его в состояние ступора, но… тщетно. Задание он, конечно, провалил. Бедняга Рой превратился в Лузера сразу, как только сошел с трапа самолета, а в таком состоянии с него толку было не больше, чем с городского голубя. Рональд, поняв, что предупреждения Стивена не были пьяным бредом, в бешенстве вычеркнул имя Роя из списка лучших агентов, передав его дело Стивену.

Несчастный, подавленный, потерявший всякую уверенность в себе и понимание реальности, Лузер бродил по улицам провинциального северного города и зябко кутался в воротник холодного пиджака. Так странно… прежде, он практически не замерзал и даже в студеную зиму мог ходить легко одетым, а теперь дрожал, как девочка. А идти было некуда: деньги, которые Вулф откладывал на жизнь в России и обратный билет украли цыгане на вокзале, когда измотанный Лузер заходил переждать дождь.

И теперь он шел, спотыкаясь, грязный и оборванный, а люди проходили мимо, бросая на бродягу полные презрения взгляды. Он был чужим везде, пока….

- Вы заблудились? Вам помочь?

Добрый, проникновенный, тихий женский голос остановил бег нашего героя по оледенелым улочкам. Лузер вздрогнул, он не ожидал от кого-либо помощи, и потому, совсем растерялся.

- Вы, наверное, не местный. Вон как легко одет. Точно не местный, - молодая красивая женщина с материнской заботой поправила воротник незнакомца и, поняв, что он совсем задрог, повела за собой. Она не видела в нем опасности, напротив, ее врожденная сердечность и интуиция подсказывали, что человек нуждался в помощи.

- Вы так добры… - только и смог ответить Лузер.

- К себе отвести я вас не смогу, у меня мама не поймет, - женщина бойко планировала дальнейшие действия, - Но рядом с нами живет отец Роман, добрый батюшка, экзорцист, бывший воин, афганец, его дом всегда открыт для тех, кто оказался в непростой ситуации.

Далее они шли молча, и Лузер лишь исподлобья изучал незнакомку, протянувшую руку помощи в самый непростой момент. Среднего роста, с густой русой косой, она словно сошла с картин времен серебряного века, истинная крестьянка, русская красавица, каких уже не встретишь в больших городах, и только здесь, в провинциальной глуши можно отыскать такое чудо.

- Меня Варей зовут, - прервала неловкое молчание женщина.

- А меня… - Лузер запнулся. Он не мог назвать свое прежнее имя, причем, не только психологически, но и физически, словно его прошлое «я» растворилось, уступив место его новому состоянию. – Я… забыл, - опустив голову, выдохнул он.

- Я так и думала. Наверное, вас ограбили, избили, и вы память потеряли. Прямо как в Санта-Барбаре, - с сожалением проговорила Варя. – Тогда пока буду звать вас Сашей, а потом, я уверена, вы вспомните свое настоящее имя.

- Да… конечно… - пробурчал Лузер и споткнулся о маленький порожек старенького дома, куда быстро юркнула Варвара.

Домик был скромен, мал, но уютен. Внутри пахло пшенной кашей и травами, а еще ладаном, успокаивая, убаюкивая.

- Здравствуйте, отец Роман, - проворковала Варя. – Я к вам бедолагу привела. Его ограбили, избили и он, похоже, совсем ничего не помнит.

Отец Роман, немного постаревший за эти годы, но все такой же бравый и высокий, поднялся из-за стола и прошел к Лузеру. Пронзительный взгляд его синих глаз сразу остановился на его лице.

- Варенька, ты можешь идти, не забудь, что сегодня служба. А пока мне нужно с нашим гостем поговорить.

- Хорошо, батюшка, - пропела Варя и выбежала шустрой кошкой.

- Присаживайся, - указал на старенькое кресло, сказал Роман. Лузер подчинившись его суровой воле, сел, невольно поджав ноги. – Рассказывай, что ты такое натворил, что такая зараза в тебя вселилась.

Лузер вздрогнул. Как он понял, догадался, узнал?..

- А как?.. - бывший коп замялся.

- Только очень худое дело может открыть двери для такой нечисти, которая может полностью поменять человека. Меня не провести, я это чую за тысячу верст. Тот человек, который сейчас сидит передо мной еще недавно выглядел совсем иначе. Я прав? - отец Роман еще пристальней всмотрелся в Лузера, отчего тот вжался в кресло, желая раствориться в нем.

- Верно… Но я… даже не знаю… вроде бы ничего такого не делал. Я просто честно выполнял свою работу… я хотел…

- За одно предложение было сказано три раза «я». Вы любили себя. Пока ты не вспомнишь свой грех и не осознаешь его, твое положение будет только усугубляться. Пойми это.

- Сейчас сложно все припомнить, - Лузер упрямо потупился.

- Хорошо. Я понимаю. Но давай я поведаю тебе одну притчу, которая лично меня поразила до глубины души. Как знать, может быть, в ней ты найдешь ответы.

Давным давно, еще в третьем веке до нашей эры в солнечной Монголии обитало племя хуннов. Жестокое, воинственное, не знающее жалости и сострадания. С малых лет этих людей воспитывали в духе жесткости, бесстрашия. Когда ребенок падал и больно ударялся, к нему не подходили с успокоением, в особенности это касалось мальчиков. Бытовало мнение, что мужчина с малых лет должен быть сильным и не бояться боли. Росли воины. В них напрочь отсутствовало что-либо духовное, возвышенное, хотя, конечно, были и исключения из правил. Но человек по-настоящему силен, когда в нем есть мощный духовный стержень, и подкрепляемый силой физической, он создает непробиваемую броню. Если  этого стержня нет, рано или поздно подводит и сила телесная, и тогда наступает смерть. Так случилось и с племенем хуннов, которое в те столетия считалось непобедимым. Сегодня о нем можно узнать только по кратким историческим справкам.

Хуннами правил человек без каких-либо моральных и нравственных ограничений, единственное, что прельщало его – неограниченная власть и всеобщее поклонение. У него было несколько сыновей, но ни к одному из них его душа не тянулась, более того, государь побаивался их, ведь воспитанные в духе диких джунглей, с мыслью, что выживает лишь сильнейший, они могли легко убрать папашу со своего пути, ведь им так и не привили никаких сыновних чувств. В особенности царь недолюбливал старшего своего сына, по имени Модэ. Тот был довольно своенравным молодым человеком, упрямым и мстительным, последнее качество пугало окружающим более всего. Властитель долго думал, как избавиться от Модэ, и однажды такой случай подвернулся ему. Во время одного из важнейших военных походов, отец предал сына, оставив погибать в тылу врага. Но тому каким-то чудом удалось сбежать из плена и вернуться домой.

Каким же было разочарование отца, когда он, сидя на шумном пиру, увидел, как  дверь  открывается и в залу входит Модэ. Он аж поперхнулся от такой неожиданной встречи, ведь думал, что сын уже находится в загробном мире. Волей не волей правителю пришлось смириться с возвращением сына и даже разыграть отцовскую радость, ведь в противном случае, можно было ожидать всего, ведь молодой человек собрал вокруг себя большое окружение, которое вполне могло выступить с войной против царя. Но Модэ уже затаил обиду на отца. Лютую обиду. Теперь он ждал случая, когда сможет отомстить. И юноша умел ждать.

Модэ объединил вокруг себя еще большее войско и стал приручать его, как приручают собак или охотничьих соколов. Главное для царевича было сделать из воинов абсолютно послушных рабов, в которых нет своей мысли, нет своей воли, нет жалости, даже самой малой капли. Каждый приказ Модэ должен быть выполнен безпрекословно. Царевич хотел уничтожить в своих людях даже само понятие совести и порядочности, ведь это те столпы, которые заставляют человека мыслить, а человек мыслящий не всегда послушен. Зверь же послушен всегда при хорошей дрессировке.

Дрессировка началась в дальнего похода войска, во время которого люди свернули в лес, чтобы найти дичь и устроить ужин у костра. Здесь, в тиши лесной, когда войско было наиболее расположено к общению, Модэ объявил, что с этого дня он повелевает: если царевич пускает куда-нибудь свою стрелу, воины стреляют в ту же мишень, в противном случае, грядет соответствующее наказание: высокий пост, который занимал Модэ позволял ему казнить людей без всяких разбирательств. Воины подумали и согласились, они не знали, что их ждало впереди.

Первую свою стрелу Модэ выпустил в пробегающего неподалеку быстроногого оленя. Воины, помнившие приказ, поступили также. Прекрасное животное было убито мгновенно. В ту же секунду Модэ выпускает вторую стрелу, но уже в своего любимого белогривого коня. Половина воинов поступило также, но половина встала в нерешительности, люди посчитали, что убивать лошадь, которая была верным другом человеку на протяжении многих лет – подлость. Они опустили лук и отказались стрелять. На следующий день их жестоко казнили. У оставшейся части войска начал вырабатываться животный страх. Именно страх – причина всех бед. Удивительно, что из-за страха толпа вооруженных людей может гнуть голову перед одним психом. Так было и в этом случае.

Через неделю Модэ также повел воинов на охоту, в лес. Он взял с собой своего самого любимого сокола, которого выкармливал сам не один год, и все знали это. Внезапно, когда сокол полетел за дичью, Модэ выпустил в него свою стрелу. Опять войско разделилось на тех, кто беспрекословно выполнил приказ, и тех, кто не смог поднять лук на умную, преданную птицу. Последние были казнены этим же вечером. Но оставалось еще много людей в войске, и Модэ продолжал свою дрессировку.

Вскоре Модэ собрался жениться. Во дворце собралось множество гостей, все поздравляли новобрачных. Невеста была прекрасна, как утренняя зоря, молода и добра, умна, что редкость. Юноше она нравилась. Но! В его сердце не было ничего, кроме жажды мести, зла и адской тьмы.

Во время пира Модэ поднял свой лук и выстрелил в свою невесту. Гости были в шоке. Еще большим был их шок, когда они увидели, что сотня воинов повторила за женихом, превратив очаровательную девушку в нагромождение стрел. Опять же не все люди смогли загубить невинную душу. Они сложили свои головы.

Модэ окончил свою дрессировку. В его расположении были звери, которые не останавливаются ни перед чем, в чьих сердцах есть только страх за собственную шкуру и ненависть. Впрочем, они были точной копией своего начальника.

На похороны своей убитой невесты Модэ пригласил отца, еще не знавшего всей правды произошедшего. Когда тот переступил порог дома сына, тот поднял на него лук. В мгновение ока от царя не осталось живого места. Модэ ликовал. Месть удалась.

Но ликование было недолгим. Вскоре он погиб очень глупо, не оставив о себе доброй памяти. И вряд ли его душа сейчас находится в тихом месте, скорее всего, наоборот.

Листая страницы истории, часто сталкиваешься с мыслью, что где-то это уже видел, слышал, присутствовал. И оно не удивительно, ведь история – циклична, проходя один виток спирали событий, она возвращается на круги своя, что порой страшно. Летописи, факты, рассказы прошлого позволяют нам учиться на ошибках предков, но, к большому сожалению, это происходит редко. Вновь и вновь человечество наступает на одни и те же грабли, отбрасываясь в своем развитии назад. Насколько ступеней можно было бы продвинуться вперед, если бы люди жили добром, если не было бы войн, если бы у руля стояли порядочность, честность, правда, а никак не ложь, подлость и жестокость, что было и есть пока.    

Всматриваясь в зеркало прошлого можно увидеть много похожего и в сегодняшнем дне. Дрессировка ведется и сейчас, но в более завуалированной форме. Гайка закручивается медленно и постепенно. При помощи телевидения, СМИ власти разных стран делают из сильной нации разрозненную толпу. Знание того, что правды практически не добиться вселяет в души страх. Желание подняться на ступень выше, заставляет людей потворствовать режиму несправедливости и уничтожать невиновных.

Так все чаще, люди клонят головы, опуская взгляд, теряя свою человеческую сущность, превращаясь совсем в других созданий, лишенных искры света, лишенных души и надежды.

Но пока человек жив, всегда можно остановиться, задуматься и исправить ошибки. Пока человек жив, можно стать лучше и обрести счастье. Пока человек жив, нужно успеть многое, ведь жизнь – это скорее экзамен, проверка на прочность, чью сторону ты выберешь, лагерь добра или зла.

Пока Лузер слушал суровый голос отца Романа в его памяти пронеслись фрагменты его недавней операции. Просительный взгляд Мичла, слезы его жены, отчаяние в жестах девочки. Вот то дело, после которого все пошло наперекосяк.

- Я кажется догадываюсь, в чем я виновен… - тихо, почти шепотом прошелестел Лузер.

- Тогда исправь свою ошибку, и все вернется на истоки. Но давай возьмемся за эту работу завтра, сегодня тебе надо поесть и отдохнуть. Но пообещай, что теперь всегда, каждый свой шаг будешь оценивать с точки зрения сердца, а не разума. Не всегда долг на службе может идти в ногу с совестью. Желая выслужиться и получить новое звание ты рушишь свою душу и свою жизнь.

Сказав это, Роман пошел на кухню разогревать простой ужин, а Вулф впервые за долгое время почувствовал себя живым. И верно: все эти годы он летел вперед, как сумасшедший, без чувств, без смыслов, руководствуясь лишь целями своей организации. Может быть, и не спроста с ним случилось все это, чтобы… все изменить и начать с чистого листа….

Лузер подошел к окну. По небу тихо плыли белесые облака, вырисовывая причудливые фигуры. Солнце, цепляясь за крыши домов, отражалось от куполов маленькой церкви, стоящей через дорогу, рассыпаясь миллионами ярких, ослепляющих бликов. Лузер стоял и улыбался. Теперь он знал, что все будет по-другому. А еще он вдруг понял… что здесь, в холодной, суровой России нашел не только ответы на свои вопросы, но и ту, которая не сравнится ни с одной красавицей из тех, что окружали его в прежней жизни. Теперь у нашего героя была цель, ради которой он свернет горы и станет героем, человеком, живущим не выгодой и тщеславием, а добрыми принципами и маленькими радостями, из которых состоит большее человеческое счастье.