Сны мага стихий.

Сирена.

***

В глазах космических отражается мир,

Свой или чужой-это непонятно.

С первого взгляда видно-не похож он на других.

С какой планеты? Из какой реальности?

Он бог или он дьявол?

Как дьявол многолик.

Кажется он некоторым странным.

Не просто маг, он сам-пять мировых стихий.

Кажется знакомым, но на деле непонятен.

Он даже пламя ада себе может подчинить,

Известно лишь одно о нём-он первая душа на свете...

Ни один пергамент не расскажет правды всей

О высшем существе по имени Сэм...

***

Этот мир, обитель людей не так крепка, как кажется на первый взгляд.

Стихии, элементы... Бури, пожары, ураганы... Просто ли это источник вдохновения для поэтов, слова в старых книгах или нечто большее?

Стихии-это великое первоначало мира...

Огнём, водой, воздухом, землёй и первой энергией управляют создатели мира-высшая раса, маги-элементалы. Именно благодаря этим хранителям мирового баланса существует это хрупкое равновесие тончайших миров, как карты в колоде наложенных друг на друга.

У них очень много противников, появляющихся, когда солнце садится. Бывает иногда, что эта энергия ночи тянет в свою сторону превосходство силы.

Эту злую энергию во все века называли разными именами, но с дьяволом не надо путать-Люцифер вовсе не злой.

Одно из имён этой силы-Ноктурн...

Но он не один... Зла в ночи неизмеримо много...

Часть первая. Поиски тьмы.

Утро.

Начавшаяся очень рано операция уже заканчивалась и вот только приближался семимильными шагами рассвет.

Отливающая синевой кровь сохла очень быстро. Повязки, уже основательно успевшие присохнуть, врач аккуратно размачивает в холодной и вонючей смеси физраствора и ещё каких-то пахучих химикатов.

Каждый слой умелые руки хирурга снимают аакуратнейшим образом. В наше время развитых технологий, наверное, считается обычной операция по замене глазного яблока. Ничего необычного на первый взгляд в ней даже не было.

Но наврядли найдётся много людей, у кого порезы заживают, едва лишь появившись... Таких качеств нет у людей...

Чёрная болезнь была внутри крови, перерождением убрать её невозможно, с этим ничего не сделает и магия архангела... Она и не стала бы просить, это было бы слишком...

Кроме чёрной болезни, исчезли все раны...

Вся маленькая жизнь, одно короткое мгновение, которое кому-то кажется вечностью, это мгновение есть только боль? Видимо, с этим нужно просто смириться... Эту кровавую занозу никто не вытащит из больного сердца...

— Ну что, вы видите сейчас что-нибудь? Наверное, не стоило так рано снимать повязки, но я просто делал так, как говорили вы...—говорит приятный голос пожилого бледного доктора. Мужчина поворачивается взглянуть на девушку, выкинув бинты в один из лотков.

Вроде бы ресницы дёргаются, но пациентка не может открыть глаза. Тогда доктор Мюррей всё же берётся ей помочь.

Пальцы аккуратно раздвигают онемевшие веки. Нитки вылезают из швов с невероятной скоростью. Будто это и не хирургические надрезы вовсе.

Помимо трансплантации, он удалил у виска небольшой участок кожи, поражённый чем-то чёрным. Регенерация и тут себя ждать не заставила.

Как-то странно... Так быстро всё заживает...

Но всё же он делает всё чрезвычайно осторожно, девушка, пришедшая к его дому под утро и представившаяся Рэйчел Сойер, почему-то кажется ему неестественно хрупкой, как тончайшее стекло в самой изящной статуэтке в его музыкальной шкатулке. Или дым из труб на крыше по утрам, или потоки утреннего дождя, так легко разбивающиеся об асфальт...

После операции всё стало заживать практически мгновенно. Некоторые надрезы зарастали вслед за скальпелем.

— Пока что только чёрные пятна... Нет, подождите... Кажется, я уже начинаю видеть... А когда можно будет уйти отсюда? Мне нужно покинуть больницу до прибытия ваших сотрудников. И на улице пошёл дождь... Я так хочу его увидеть и почувствовать...—Рэйчел подносит руки к зелёным, как лесные растения, глазам.

Её глаза напоминают о лесе...

— С вашей потрясающей регенерацией, возможно, сегодня, ближе к ночи вы полностью обретёте зрение... Ткани регенерируют невероятно быстро... Может быть, вы подумаете об изучении вашего ДНК? Что я только не видел, первый раз вижу настолько странное существо... Лучше бы вы не торопились подвергать опасностям свои новые глаза, их солнце ведь может и погубить... Болезнь и судьба, а впридачу и смерть-сёстры, те ещё с*чки... Болезнь ушла сегодня, может прийти завтра...—

— Она вернуться может когда угодно... Главное сегодня её нет... Важен день, в котором живёшь...—сказала девушка, разглядывая мелькающие силуэты на улице. Они были видны всё чётче и чётче...

Там, за окном, старший брат следит за тем, чтобы доктор Мюррей не натворил глупостей.

— Кто же вы, Рэйчел Сойер?—вздохнул доктор, когда девушка вышла в коридор.

Может быть, он бы и сообщил кому-нибудь о ней, если бы через десять минут его не настиг эпелептический припадок. А таблетки он как всегда забыл...

Никто не бы причастен к его смерти, кроме с*чки-судьбы...

***

Не так уж легко привыкать к трансплантированным глазам врага, особенно, когда твои глаза остались у него, а врага ты так безумно любила...

Рэйчел ослепляли уже трижды она умирала. Это уже четвёртая слепота и в этот раз её глаза не уцелели. Ноги ещё были будто закоченевшими, слабыми, каждый шаг был неуверенным.

Вот она наступает на камень и едва не падает.

— Леон, я не в первый раз говорю тебе за сегодня: не стоит отходить от меня далеко! Я ещё не вижу всё хорошо и ясно! А если вдруг я упаду... Не очень хорошо получится... Мы с Сэмом много раз прятали от людских глаз мою синюю кровь...—Рэйчел покрепче хватается за руку старшего брата.—Так темно сейчас... Мы ездим по городу весь день в поисках здания, которое нарисовал Сэм... А Ник всё ещё здесь или всё-таки уже смылся?—

— Йо, старушка Сойер, куда я могу уйти голодным?—милого, почти невинного вида круглолицый шатен с небольшими карими глазами положил в карман забытые на носу очки-в вечерних сумерках от них не было никакого толка.—Рисунок ведь у меня, искал тут что-нибудь похожее... Смирнову бы поучиться рисовать...—

У Николаса Беннетона, умершего в 1870 году и потом, после сожжения тела ставшего полноценным демоном, высокий, почти детский голос и глаза невинного оленёнка. Он не раз выручал Рэйчел и Леона во многих опасных и авантюрных приключениях и беззаветно был предан команде. Давно уже Рэйчел и Леон не видели его, но вновь встретились в Стамбуле после встречи с Ноктурном и его чёрной болезнью. Ника легко было бы назвать ангелом, но когда он впадает в ярость, он разительно меняется... Из милого и очаровательного ангелочка всё вселенское зло выходит наружу, разнося всё, будто бомба. Будто бы эта тёмная суть поглощает оставшиеся частички света. Это бывает часто и нереально страшно.

Беннетон зашатался и сел на краешек забора.

Эти необъяснимые приступы много лет были довольно частыми явлениями. Наверняка эти странности, как и другие, что-то должны означать.

— Из клетей Тартара твой мирный папаша подаёт признаки жизни? Ты сейчас как смерть бледный... Бренди дать? Я заварила с травами в последнем из отелей...—Рэйчел касается лба парня ладонью, ледяной, как горная река.

Горячий. Сейчас он обжигающе горячий. Бедный Ник, все беды на его голову...

Может быть, именно потому, что Ник Беннетон по рождению человеком лишь наполовину, а на вторую он сын чудовища, похотливой, мерзкой, но внешне такой прекрасной сущности по имени Астарот, судьба в раной мере одарила его красотой и несчастьями.

Астарота не раз видели смертные. Всё красивое этим глупцам видится хорошим. Попавшие под чары пронзительных серых глаз наивные люди называли его Аполлоном.

Глупости! Хоть Аполлон и покровительствует красоте, у него самого внешность вполне обычная... Как сказали бы современные люди, увидев его, "среднестатистическая".

Ник не был красив как Астарот, но в моменты негатива тьмы в нём тоже хватало, порою даже пересиливало жгуче-чёрную ауру его отца. Ангельски милая улыбка вечно молодого демона и намёка не давала на тьму в его сердце.

Когда Рэйчел коснулась лба Ника, повалил голубоватый пар. Это очень плохо...

Из-за особенностей нечеловеческого организма у Рэйчел и Леона Сойер им приходится держаться подальше от жары. Правда, они оба очень любят покурить…

Ник прикрывает длинный прямой нос ладонью:

— Тут рыба тухнет или кто-то сдох? О, вон ресторан на горизонте, пошли, заглянем туда! Достало пить бренди с твоими вонючими травами...—

Рэйчел смотрит на него с лёгкой усмешкой: ни грамма от отца даже в поведении! Такой милый, яркий, неугомонный ангелочек…

Она и не заметила тот страх и удивление, с которым на неё уставились болотно-зелёные глаза стоящего за барной стойкой…

— Ну, сюда нас и послали, если верить рисунку...—

***