Сны мага стихий.

 Вдохновлено произведениями Говарда Филлипса Лавкрафта. Посвящается Сэму Смирнову, умному и бесценному человеку. Сэм, ты вовсе не такой, каким кажешься. Знать тебя для меня высшая удача. Благослови судьба тот день, когда мы с тобой познакомились. Одна из многих жизней. Падение сквозь сияющие небеса кажется вечным. Заканчивается то, в чём все были так уверены… Не всех в этом мире можно победить и рассыпается прахом надежда на жизнь… Элрик мёртв, теперь любимый мёртв… Все, кто хотят помочь, все умирают… В конце этого долгого пути всех ждёт могила… Огонь раздражает заражённые раны и ускоряется течение крови… Теперь рубиновые капли пожирает чёрный огонь… Накатывает горячка, истязает остатки сознания, растерзанного на куски. Пот, доходящий до температуры кипения, бежит по лицу. Тело сгорает в чёрном огне, не даёт ни единого шанса выжить… Растрескивается кожа, из лопнувших ожогов течёт кровь… Всё кончено… Жизнь кончена… Рэйчел Сойер-Стэнли, проклятая самой жизнью сирена, зовёт своего брата, лихорадочно что-то тараторит, пытаясь хоть малые остатки сознания сохранить, повторяет имя мужа, как молитву твердит имя «Анжелика». Это имя сейчас казалось священным, как будто оно могло спасти её. И всё, даже трепещущее сердце, каждая измученная клеточка тела дрожит… Она была уверена, что чёрная вспышка уничтожит всю её суть, но есть смутное ощущение, что девушка всё-таки осталась жива… Проблеск сознания, как выдох из-под воды, и сирена слышит чей-то голос. Чью-то речь… Непонятную речь… Да где же она сейчас, во имя богов затонувшего королевства? Куда ужас, чуть не стоивший ей жизни, занёс её? Иголка входит в кожу и всё накрывает темнота… *** — Девушка! Мисс, миссис, мадам, вы в сознании? Вы можете слышать?—вокруг разносится сладкий запах, немного отдающий… карамелью, что ли? Он дразнит не только нос, но и пустой желудок. Рэйчел сделала попытку открыть глаза. Это не сразу получилось. Такой сильный жар и тела как будто нет. Она его не ощущает. Слышен голос… или два разных голоса: чуть низковатый и грубый женский и, кажется, мужской. Какой-то не очень понятный язык и английские слова, очень мало английских слов. Многие языки были для Рэйчел непонятны, но этот… похож на арабский. Дом, в котором находилась сирена, пестрел запахами и красками. Солнце светило в окно. Воздух был влажный и как будто нагретый, но не так, как это бывает в жару. Больно. Дико больно. Физически и морально. Почему же умирают те, к кому есть даже подобие чувств? Элрик, конюший военного корпуса, был очень красив. Он был не похожим на остальных. Забвение, которое он мог даровать, было Рэйчел нужно. Он был ей нужен, чтобы жить! Этот ночной эльф с зелёными глазами так сильно был нужен… Для того, чтобы быть нормальной… Седой мужчина обернулся, заметив, что наконец-то Рэйчел открыла глаза. — Вы в сознании? Хорошо, что вы пришли в себя! Вас, израненную, нашли во дворе одного из заброшенных, готовящихся к сносу стамбульских домов… Повсюду был пепел, кровь, вы вся были в чёрном огне и синем дыме, почти скрытая кучами мусора… Вы едва дышали и казались мёртвой. Что с вами случилось? Это был какой-то взрыв? Как ваше имя?—его английский был немного ломаным, но говорил он вполне неплохо. Ему вроде бы не так уж много лет, но по какой-то причине волосы были совсем седые. Бороды или хотя бы щетины не было. Наличие людей подняло настроение. Возникла такая глупая и больная как нарыв мысль, что милый сердцу эльф окажется живым… Элрик закрыл тогда Рэйчел собой, невозможно… После этого физически невозможно выжить… — Моё имя Рэйчел. Рэйчел Сойер-Стэнли… Могу ли я узнать, где я нахожусь в данный момент? Что это за город? И жив ли мой парень? Я не помню почти ничего, кроме боли...—Рэйчел попыталась поднять свою руку. Руки будто и не её. Вообще нет ощущений. Браслет… Эти чёрные камешки на шнурке-браслет Элрика! Какого чёрта он на её запястье? И был ли он там раньше? Если был, то почему не сгорел? Руки бы ощутить, понять бы, придётся попрощаться с ними или нет… Всё тело от чёрного огня обуглилось, превратилось в сплошную рану, сердце, наверное, изуродовано морально хуже в сотни раз. Рэйчел ведь сирена, существо, кормящееся энергией и эмоциями, огонь и слёзы не дают таким жить… Это их заживо разлагает, рвёт на части… — Рэйчел, вы сейчас находитесь в Стамбуле. Вы помните, как приехали в город? Никто из местных не знает, откуда вы взялись. Мы опрашивали целую улицу. Когда вас обнаружили, вы были в одиночестве, рядом никого не было. Может быть, кто-то был, но в таком дыму взял и сбежал… Не вставайте, пожалуйста, не вставайте. Ваши ноги были будто тряпка, не факт, что они будут ровно стоять… Моя сестра-помощник хирурга в клинике, она перевяжет ваши ожоги, потом вас отвезём в больницу. Если вам что-то нужно или кого-нибудь нужно найти, скажите, мы поможем вам… Мы вымирающее явление-добросердечные люди...—он закончил последнюю фразу с нотками горькой иронии. У этого мужчины оказался на редкость красивый голос, низкий и глубокий. Посмотрев в его глаза, Рэйчел ощутила горькое дуновение. Перечный запах, жгущий нос. Потеря… Он тоже кого-то потерял… Как много боли в этом мире… — Я вам заплачу, чем только смогу, обещаю, честно, я вам заплачу, чем только смогу, обещаю, честно, я вам заплачу, но прошу… Мне нельзя оказаться в больнице… И держите в тайне моё состояние… Прошу вас...—изуродованная половина лица ныла.—Я вам представилась, а вы до сих пор не назвали мне своё имя...— — Так я же вам ска… Ой! Упс! Забыл со всей суматохой!—за всё время он впервые слегка улыбнулся. Морщинки стали яснее, чётче.—Бахтияр… Бахтияр Улери...— *** Сирену оставили одну. Кое-как, будто червяк на сковороде, извиваясь на старой, вручную сколоченной кровати, Рэйчел наконец-то взглянула в зеркало и смогла получше рассмотреть своё безобразное лицо. И часа не прошло, когда она всё же доползла… Хотя… Не факт… Какой же ужас! Лицо не станет прежним уже никогда… Можно без грима играть корень мандрагоры или вонючие побеги флауэрфайра. Или даже уродливейшие яблоки дизайриса, которые безумно обожаемый старший брат Леон сравнивал с яичками. Лукавые кошачьи глубокие чёрные глаза того мужчины очень сильно отпечатались в памяти, но сердце ранило новой смертью… Кровоточит оно об Элрике и Дэмиане… Слегка припухшие губы Рэйчел совсем не беспокоили, говорить они вовсе не мешают, но как же обезображено лицо… Ах, куда же пропал Леон… Ведь любимый брат на связь не выходил уже целый месяц… Наверное, дождаться этого будет невозможно и в жизни белая полоса никогда не наступит… Сирена поцеловала камешки браслета, сумев подтянуть к себе руку… ***