Авто яркого цвета 2

Глава 17

Пятница, 13 августа 1999 г. Город Пярну, Эстония

Тихая, узенькая улочка в частном секторе на окраине этого живописного города, миновав последние одноэтажные кирпичные домики, плавно переходила в такую же тихую, лишь чуть шире, дорожку, выложенную первокласснейшим асфальтом. В свою очередь та, асфальтовая дорога, чёрной полосой пересекала лес, больше похожий на парк; после леса - луг, и, наконец, раздваивалась - и аккуратным чёрным эллипсом окаймляла зелёный островок, внутрь которого вели две дорожки: справа и слева.

Весной и летом, когда всё цветёт и зеленеет, островок приобретает дивную, первозданную красоту природы, и там становится особенно отрадно и привольно. А посередине этого островка, в великолепной пышной зелени садов, утопает роскошный двухэтажный особняк. Это - загородная вилла господина К., того самого медиамагната и друга Андрея Попова. Именно здесь минувшей весной Попов встречался с Генералом.

Основное время всё же вилла пустовала - хозяин почти всегда был занят, и в своей "резиденции" бывал не часто. Зато туда наведывалась его красавица-жена Алиса, дабы отдохнуть от общества, городской суеты да светской шумихи, и иногда, на правах "друга семьи" приезжал Андрей Попов...

В доме было два гаража - обе дорожки вели к гаражным воротам. С одной стороны гараж был наземным, а с другой - подземным. Наземный гараж был широким и просторным, подземный - тесным и мрачным.

В углу подземного гаража стоял большой инструментальный шкаф, ничем не привлекающий внимания непосвящённого человека. Но если приглядеться повнимательнее, можно обнаружить, что полки легко снимаются, а задняя стенка отодвигается...

Если отодвинуть стенку шкафа, мы увидим дверь. Потайная дверь, ни дать, ни взять - каморка Папы Карло. За дверью находилась небольшая комната - без окон, подобная монашьей келье, полностью изолированная от внешнего мира, сообщаясь с ним лишь через стенку инструментального шкафа. Даже сама Алиса о существовании этой комнаты не знала, потому что подземный гараж ей не нравился, и она им никогда не пользовалась. Что же касается хозяина, то его самого не очень-то интересовало, зачем Попову понадобилась та комната. Он слишком дорожил Поповым, чтобы проверять его в таких мелочах, а его просьбу держать язык за зубами воспринял, как само собой разумеющееся. Поскольку он и сам не раз использовал эту комнату в различных деликатных целях - например, в качестве складского помещения для контрабандного товара...

Но на этот раз там находился не склад, а что-то вроде гостиницы. Уже второй месяц, та тёмная келья служила её обитателю единственным пристанищем, и даже родным домом. Ради такого дела, Попов протянул туда кабель для подсоединения к Интернету. Там и коротал свои дни и ночи - за чтеньем книг, блужданьем по "паутине", бренчаньем на старой гитаре, да попытками что-то писать, изложить мысли на бумаге; а то и вовсе за праздной, унылой тоской - человек. Которого, если верить прессе, ищет, люто ненавидит; и хоть презирает его, как ничтожество, но вместе с тем - панически боится, вся Эстония!

Этим загадочным обитателем подземного мира был Черногорский.

Сейчас у него на душе было особенно скверно. Уже не один день он пребывал в мрачном одиночестве, беспросветной тоске и крайнем пессимизме, ощущая почти физическую усталость - от самой жизни.

Ему хотелось поговорить. Даже не важно, с кем - просто хотелось поговорить; о смысле жизни на Земле нашей грешной, о том, почему вообще стоит жить. Потому что он, незаметно для самого себя, буквально в одночасье снова потерял себя, став даже в большей степени беспомощным и зависимым, чем когда-то - например, когда был с Мариной...

Ему хотелось порассуждать о жизни и смерти. Ведь ещё совсем недавно у***ь человека - казалось ему совершенно чужим и невозможным. Бывали иногда такие мысли, когда кто-то его незаслуженно обижал, и он желал его смерти. Но осуществление таких проектов скрывалось за огромным незримым барьером. А теперь... Теперь вот этими руками отправлено на тот свет с полдюжины землян, а что толку? Стал он сильнее, увереннее, неуязвимее? Уж скорее наоборот. Он ощущал, что физически он снова тает, как свеча, что день ото дня силы его покидают. Да и найти хоть бы в чём-нибудь точку опоры. А то веры нет: верить уже не во что, и некому, уж не тешить же себя детскими мечтами о волшебном "отдалённом будущем", как когда-то все верили в коммунизм. Говорят, надежда умирает последней - а на что надеяться, когда всё существование насквозь пропитано бессмыслицей и условностями, да погоней за псевдоценностями, которые, по большому счёту, ничего не значат. Любовь - а что это такое вообще, это слово такое, которым называют всё, что угодно. Какая может быть любовь, если ты никому не нужен? Если все смотрят только, что с тебя взять?

"Осточертело всё..." - думал Черногорский. - "Ладно, родители, это понятие святое. Но сколько можно - всем своим бытием приносить им только боль, горести и разочарования! Уж пусть лучше будут за меня спокойны. Я за кордоном, работаю, никаких проблем у меня нет. Если нужно, могу деньжат выслать. Кстати, Андрей приедет, надо будет сказать. Что если и держит меня на плаву, так это особенная, нет, даже не злость и не отчаяние, а какая-то внешняя сила, которая подталкивает: надо! Надо - и всё тут! Пусть через пень-колоду, через что угодно, но надо! Как когда-то учил меня Чингисхан, царствие ему небесное. Да ещё этот "фен", чёрт его побери. Но именно эта сыпучая гадость даёт мне то, чего в своей обычной жизни напрочь лишён - оптимизм и уверенность. Пусть кратковременно, пусть субъективно, но именно "фен" помогает родить хорошую мысль. Именно благодаря "фену" я руки на себя накладывать не тороплюсь - уверен, что ещё выкручусь..."

Внезапно его сердце учащённо забилось - он услышал тревожный гул открывающихся автоматических ворот подземного гаража. Тогда он встал из-за стола, и стал ходить по комнате. Всё равно он не мог видеть, кто приехал - его келья была надёжно изолирована звуко- и теплоизоляцией, и начни он бить в барабан - никто бы этого не услышал - ни в доме, ни даже в подземном гараже. Случись у него пожар - сгорела бы вся комната, оставив нетронутыми соседние помещения. Даже звук открывающихся ворот оттуда было трудно определить. Но Черногорский его уже знал наизусть. Он знал, что единственным посетителем этого подземного царства, единственным звеном, связующим его со всем миром, единственным посвящённым в его тайну, был Попов.

Тёмное пространство гаража перечеркнули, подобно лазерным лучам из голливудских блокбастеров, два ярких пучка неонового света автомобильных фар. Загудели закрывающиеся ворота. Вскоре Черногорский услышал металлический скрежет раскрываемого инструментального шкафа. Это значит, Андрей сейчас будет здесь.

-Здорово, братан! - Черногорский подскочил к нему с протянутой рукой, и на его щеках, и постепенно - на всём лице, ещё больше осунувшемся, исхудавшем и помрачневшем от постоянного недоедания, недосыпания, нервных перегрузок и поглощения амфетамина в лошадиных дозах - зардел пунцовый, лихорадочный румянец.

-Что, Миша, всё паришься - с беззлобным юмором спросил Андрей, пожимая Мише руку. - Может, веник берёзовый тебе привезти?

Он шутил, но по его лицу было видно, что ему совершенно не до шуток. Чем-то он был явно озабочен, или даже расстроен. И это "что-то", так или иначе, напрямую касалось именно Черногорского.

-Погоди, не всё сразу, доживём и до веников - засуетился Черногорский. - Доставай фен, давай закинемся! - и его глаза заблестели, засверкали, как у беса или вампира из фильма ужасов.

-Миша, ты что, клина хапнул, что ли? - раздражённо проворчал Андрей. - Закинуться да закинуться! Хоть чуть-чуть меру соблюдай! Я тебе в прошлый раз двадцать "гэ" привозил. Ты что, его ложками жрёшь? Ласты решил задвинуть?

-День на день не приходится - буркнул Черногорский. - Да и вообще, попробуй, поживи вот так - он раздражённо хмыкнул, и скорчил гримасу.

-Ладно, возьми, оживись - Попов достал из кармана маленький пакетик, и протянул его Черногорскому.

-Это что? Граммофон? - торопливо заговорил тот, вертя в руках и рассматривая пакет.

-Мало не будет - махнул рукой Попов.

Черногорский высыпал содержимое пакета на лежавшую на столе карточку-"поляну", и стал ловко орудовать "разводилом", деля порошок на две полоски.

-Оставь себе - сказал Попов.

-Андрюха, а тебе? - разочарованно спросил Черногорский.

-Мне и так хорошо - проворчал тот.

-Да ладно, что ты обижаешься! У меня и так уже крыша едет от этого замкнутого пространства. Как будто в любой момент кто-нибудь придёт сюда, и шкаф подварит!

-Ну уж, не думаю, что тебе тут сильно скучно - сказал Попов, взглянув на экран компьютера. Слева на экране маячила фигурка девушки в бикини. - Вон, по порносайтам лазишь...

-Какое порно, на х-х*р мне оно усралось - процедил сквозь зубы Черногорский, резко вдохнув порошок через обломок шариковой ручки, и потирая ноздрю носом. - Это реклама от Сары Барабу. Ты вот сюда посмотри - он показал пальцем на столбцы, занимавшие половину экрана с правой стороны. - Прикольный чат. Сижу, читаю ихний форум - кто что думает по делу о красном "Москвиче". Стебаюсь, свои комментарии вставляю.

-Значит, ты и так в курсе всего - сказал Андрей. - Мне уже нечего тебе объяснять. Так что нечего на зеркало пенять, коли рожа крива. Как ты видишь, звезда Феоктистова закатилась. Ты сам её закатал, вместе со своей дорожкой - Попов повысил голос. - Ни имя, ни лицо, ни документы - ничего тебе не помогло. Что я тебе говорил, когда в больницу к тебе приходил? Ты понял хоть что-нибудь из моих слов? Ты вообще, уяснил хоть что-нибудь в этой жизни?

-И ты теперь туда же - помрачнел Черногорский, и закурил сигарету.

-Хватит строить из себя обиженного! Почему тебе, как маленькому ребёнку, надо по сто раз повторять одни и те же, прописные истины? Какого чёрта ты, как лох, каждый раз идёшь, и наступаешь на одни и те же грабли?

-О чём речь? - не понял он.

-Да всё о том же самом! Я дал тебе новое имя. Дал тебе новое лицо, дал тебе новую жизнь. Дал тебе чистый лист, чтобы ты мог писать всё заново. Что ты сделал, куда ты полез? Ты полез опять в своё прошлое, полез извиняться за него, оправдываться, и кому-то что-то доказывать. На кой чёрт тебе понадобилась эта Наташа? Что тебе от неё было нужно? Ах, да. Доказать ей, что ты не возвращался к Марине, и что ты - не тот, за кого она тебя принимает.

-Я любил эту женщину! - горячо прошептал Черногорский.

-Брось нести чепуху! - властно оборвал Попов, и тоже полез в карман за портсигаром. - Любил он! Видел я всю твою любовь. Возле Марининого подъезда ты всё показал, и всё доказал. Я сам там был, и всё видел.

-И ты считаешь, что это и есть моё настоящее лицо? - выпалил Черногорский.

-Не настоящее, но бывшее, по крайней мере. Настоящее - это то, что ты здесь и сейчас из себя представляешь. А прошлое - его нет, понимаешь? Из прошлого только один выход - в будущее! Идти вперёд, не оглядываясь. А ты же всё время только назад пятишься. А теперь и не удивляйся, что Козлов всё знает. И про Гошину семейку, и про твои детские слабости. И про то, что никакого Феоктистова нет, что это очередная роль клоуна, который Миня-Светик, у которого приветик. На кой чёрт тебе понадобился этот пьяный мудак из Коплей?

-И что теперь? - переполошился Черногорский.

-Что теперь... Наташка Козлову рассказала про тебя всё. Вальтер, или как его там - тоже раскололся. Меня тоже по этим эпизодам таскали. Но долго всё равно верёвочке не виться. Вот и думай, чем обернулась твоя работа над ошибками. Когда у тебя с этим долбанным Гошей проблемы были, я что тебе говорил? Наташу забудь! Это уже всё, проехали, испорченный дубль, битая карта! Вот ты и получил на свою голову, сначала Вальтера, а теперь - и Козлова. Молодец!

-Ты же говорил - Наташка никому ничего не скажет!

-А какой ей резон отрицать очевидное? Зачем ей тебя крыть, кто ты ей такой? У неё муж, ребёнок, на фиг ты ей нужен? Чтобы из-за тебя под статью себя подставлять?

-Как же Козлов на неё вышел? - задумался Черногорский.

-Вот взял, да и вышел! - оборвал Попов. - У него работа такая. А ты ещё, до кучи, за свою детскую фигню поехал разбираться, вот и разобрался, молодец! Козлов уже и в школе побывал, и с родителями твоими поговорил.

-Откуда ж я знал, что этот долбанный Кардяй тоже эту сучку трахал? И что ещё там Бубен нарисуется, и ляпнет слово "светик"?

-Это тебе пусть в форуме скажут. Помощь зала попроси! - усмехнулся Попов, и Черногорский понял, что тот не сердится.

-Ладно - махнул рукой Черногорский. - Сам говоришь, вперёд идти надо. Так что теперь-то...

-А теперь ничего - ответил Попов. - В Эстонии нет врага народа, злейшего, чем ты. Так что весь этот маскарад надо прекращать, и создавать приличную материально-техническую базу. И новую морду, только хирургам на сей раз уже больше попотеть придётся. И документы приличные, на имя гражданина какого-нибудь тридесятого государства, в которое мы тебя прямой наводкой переправим. Отлежишься после операции - и в путь-дорогу. А Черногорскому организуем смерть. Умер он - и всё. Чтоб его больше не искали. Впрочем, все и так в этом уже почти уверены.

-Ладно, всё это разговоры. А как же на деле мне всё это - морда, ксивы, это же всё стоит немеренные бабки!

-А что, у тебя есть проблемы с финансами? Это уже не твои проблемы. Ты, главное, свою работу делай, а о зарплате касса позаботится. Уже сегодня-завтра кончатся твои мытарства, только сейчас придётся тебе ещё разочек окунуться в прошлое. Да не смотри ты на меня так - ты сам за это взялся! Не суйся в ризы, коль не поп. Но уж, раз надел - так отслужи свою обедню до конца.

-Что на сей раз? - с волнением спросил Черногорский, словно боясь говорить дальше.

-Ой, ты сейчас от радости подпрыгнешь. Адреналин в крови зашкалит от такой миссии. Ты играешь в "Дельта-Форс"?

-Ладно, не говори загадками. Завалить кого-нибудь надо, разве не так?

-Ну, даже не кого-нибудь - рассмеялся Попов. - Этих кадров ты давно уже мечтал отправить на тот свет. Такими казнями грозил обоим, что уму непостижимо.

Лицо Черногорского озарилось.

-Рыжая - воскликнул он - и Каспер!

-С привидением ты, Миша, промахнулся - покачал головой Попов. - А насчёт рыжей - в точку попал. По ней давно земля стонет, думаю, сегодня она её с радостью примет. Как думаешь, Миш - заговорщицки усмехнулся Попов. - А второй твой закавычный - это Дима. Который был тогда у этой, как её...

-У Лерки, сучки этой поганой - вставил Черногорский.

-Когда с Зайца расписку содрали, да его и отмудохали, а ты потом с ними по своему разбирался. А теперь этот козёл нам обоим дорогу перешёл. Как его найти - тебе виднее. Я так понял, ты опять Тушканчика пригрел.

-Да без проблем. Тушканчик такой шустрый - в пять секунд его найдёт.

-Ну, а когда землю от грязи очистишь, заберёшь свою капусту - и сразу под скальпель.

-Уж этих-то тварей я щадить не собираюсь - отчеканил Черногорский. - Что рыжую, что пидора того. Сегодня сделаю обоих. Если Тушканчик быстро выцепит того козла. Ну, максимум - завтра.

-Что до рыжей, то скажу сразу. Сегодня в пять она ждёт гостей, бакланить за Чингисхана. Догадываешься, что к чему?

-Что за гости?

-Так, братва одна залётная.

-Хорошо. Сейчас брякну Тушканчику, пусть к вечеру выпасет мне этого шакала. А рыжую, я так понял, вместе с гостями накроем. Камешек в окошко кинуть - и гуд бай!

-Хороший камешек - опять усмехнулся Попов. - Дадим тебе напарника. В Таллинн приедешь - он тебя ждать будет. Что ещё надо?

-Ну, как ты мою поездку в Таллинн представляешь?

-Элементарно. Ты смотрел кино "Депутат Балтики"? Там был артист такой, Николай Черкасов. Сколько тебе лет? - спросил вдруг он.

-Двадцать четыре - опешил Черногорский.

-Вот, и ему тоже было двадцать четыре, когда он играл старого деда. Так что сейчас мы тебе устроим гримёрную. Тут всё есть, ты не волнуйся.

Черногорский вздохнул, закурил новую сигарету.

-Ты пить что-нибудь привёз? У меня кончилось, заколебало уже пить одну воду из-под крана.

-Сейчас - Попов вышел из комнаты, и тут же вернулся с большой бутылкой лимонада и целой стопкой красных коробок для компакт-дисков: то были телефонные карты "Симпель". - На, пей!

Черногорский приложился к бутылке, и почти ополовинил её.

-Ну, хорошо - задумчиво проговорил Попов. - Вот тебе ещё "симпель", звони своему Тушканчику. И вообще, смени все карты. Те твои уже Козлов выпас. Хотя погоди... Как дела закончишь, куда линять намерен?

-Куда скажешь... - простодушно ответил Черногорский. - Лишь бы только не очень далеко. А то все дороги перекроют, туда-то я доеду, в костюме депутата - он усмехнулся. - Сам говоришь, для них для всех я уже умер. А обратно-то как, я сюда ведь не доеду. Давай у Анжелки. Я всё равно там нарисуюсь, не сегодня так завтра. Между "Дельта-Форсом" и скальпелем надо туда зайти...

-Миша, что ты городишь? Куда ты лезешь, какая ещё тебе Анжелка? Мало тебе того, что есть?

-Андрей, мне терять нечего - горько рассмеялся Черногорский. - Так что встретимся мы всё-таки у Анжелки. Ты меня спросил, я тебе ответил.

-Ладно, чёрт с тобой - вздохнул Попов. - Завтра вечером у неё. Там и получишь свою капусту. На начало новой жизни тебе хватит. Ну, а если что, звони мне на запасную. Номер будет вот этот - он показал пальцем на самую нижнюю коробку.

Он досадливо покачал головой, затем, достав из внутреннего кармана "шестьдесят первую" "Нокию", сказал:

-Дурак ты, Мишка. Такой же неисправимый, как и был в свои семнадцать. И всё-таки, завидую я тебе. Как она прекрасна, такая чистая, возвышенная и благородная любовь! Как она врачует душу, нанося на неё бальзам! Как она согревает сердце, потому что любящее сердце всегда горячее, способное растопить хоть вечную мерзлоту, хоть саму Антарктиду. И поэтому, насколько это в наше время редкостно, и, хоть это по-детски просто, но вместе с этим это подвиг! Любить - и ничего не просить взамен! - развдохновенничался вдруг Попов. - А выходит всё наоборот: не любят, только просят. А уж коли вобьют себе в голову, что любят - вообще норовят себе в карман засунуть, лишь бы ветра не унюхал.

Он снял аккумулятор с телефона, вытащил карточку, сломал её пополам и распечатал упаковку новой.

-Что-то ты, Андрюха, вкруг да около елозишь. То о чистой и светлой любви рассуждал, теперь о ревности трактуешь. Впрочем, я догадываюсь, в чём тут дело...

-Что-то многовато ты за других думаешь - огрызнулся Попов. - Ты за себя подумай сначала, а то твой форс может круто боком выйти, как оглобля у медведя!

-Ну, уж меня-то они живым не получат! - оскалился Черногорский. - А твою беду я понял, не дурак. Какая-нибудь девушка опять стала брать на себя слишком много, и соваться в дела, которые её не касаются. Я даже догадываюсь, кто: Жанна!

Попов согласно кивнул, с интересом глядя на Черногорского.

-Ну, и что ты, в таком случае, можешь предложить?

-Смотря, что ей надо, и чем она грозит. Что у неё поперёк тебя имеется?

-Адвокат Терразини, он же и мой, по совместительству.

-Хм, хм... - Черногорский поднял глаза к потолку, словно на нём было что-то написано. - А ему самому какой интерес? С кем ему выгоднее дело иметь - с ней, или с тобой? И вообще, если уж на то пошло. С ней его связывают узы былой дружбы с её папашей. А папаша этот кто? Уже давно никто. И даже братик. Он дяде Лёше очень нужен?

-Ну, и зачем ты мне всё это говоришь? - разочарованно вздохнул Попов.

-Погоди, погоди, я недосказал! - торопливо ответил Черногорский, и снова приложился к лимонаду. - У Жанны с этим Терразини что против тебя? Какие козыри? Дядя Лёша, я так понял, гнёт на то, что ты вообще тут не при делах. Ну, а Жанна тут при чём?

-А ты сам как думаешь? - парировал Попов. - Раз уж тебя это так интересует!

-Догадываюсь. Она что-то вроде посредницы. Между тобой, дядей Лёшей, и... и... - Черногорский запнулся, словно оборвалась нить его мыслей.

-Правильно мыслишь - одобрительно усмехнулся Попов. - А мне в этих делах посредники больше не требуются. Что ты на это скажешь?

-Что, что... Убрать её надо оттуда - крякнул Черногорский.

-Нет, вот валить её как раз не надо - урезонил его Попов. - А то тебе волю дай, так ты всех подряд валить начнёшь.

-Зачем валить? Организуем её хор-рошую подлянку! - обрадовался Черногорский. - Дай-ка мне её расклад, чем она крыть тебя собралась.

-Элементарно - развёл руками Попов. - Она мне его и подогнала, сама же ему за это и халяву подогнала. Пошла на работу, на компьютере кнопочки понажимала. И вся фирма, которой заведовали её муженёк с компаньоном, ушла налево. Муженька посадили, у компаньона с крышей проблемы. Вот, собственно, и всё.

-Так это её проблемы - загоготал Черногорский. - Причём здесь ты, вообще?

-Притом, что её папа с братиком могут случайно о чём-то узнать, что тут не теперешний Жанночкин муж постарался, а бывший. И насчёт Третьякова я, мягко говоря, сомневаюсь - чью сторону он примет в этом случае.

-Ну, если бы ты сомневался в Третьякове - усмехнулся Черногорский - ты бы нашёл себе другого Терразини. А что до Жанночки, то подкинем мы ей золотую рыбку. Пусть и папа знает, и братик, и муженёк, чьих это рук дело. Почему фирма ушла налево. Надо только танкиста найти, но это уже ваши с Терразини проблемы. Кого он сунет на своё место. А легенду я тебе прямо хоть сейчас выдам. Итак, Жанночке понадобился адвокат - театрально воскликнул Черногорский, щёлкнув пальцами, и подняв указательный палец кверху. - И пошла она к мистеру Икс, и подогнала ему вот эту вот халяву. А мистер Икс - это и есть тот самый танкист. Пусть синьор Терразини подумает, кого ему надо утопить!

Попов стоял, смотрел на Черногорского, и снисходительно улыбался.

-Теперь, господа присяжные, давайте рассмотрим, зачем мадам Жанне понадобился адвокат. Чтобы срочно от чего-нибудь отмазаться. Теперь необходимо уточнить, от чего её отмазал наш загадочный Мистер Икс. Вот помнишь, ты говорил, что благоверный её полгода где-то путешествовал? Теперь давайте представим следующее. В этот самый промежуток времени наша народная героиня вдруг взяла, да и родила. Причём её отродье оказалось явно не от мужа, а как поют блестящие девушки - сын недолгой любви. Ну, не обязательно аргентинец. Например, мулат, или лицо кавказской национальности, вдобавок ещё и инфицированное ВИЧ-ем.

Черногорский даже вошёл в азарт - он обожал придумывать такие "детективообразные" истории, и разрабатывать подобные сценарии. Он опять прихлебнул лимонада, и, с жаром, продолжал:

-Естественно, увидев своё дитё, она обалдела. Ей бы взять, да попросту от него отказаться, а она сгоряча возьми его, да и убей! Ну, а потом, когда жареные петухи целыми табунами задницу клюют, там уже не только мистер Икс - там уже мистер Фикс понадобится!

-Да, мрачно ты её - задумался Попов. - Но что ж, вполне реально. Такую бодягу сфабриковать, как два пальца. Благо дело, алкашки-наркашки такое творят каждый день. Так что я эту идейку Лёшке подкину, пусть намекнёт Жанночке, что не женское это дело. А не поймёт - придётся твой мультфильм воплощать в уголовное дело. Ладно, пошли наверх, депутат Балтики. Там тебя ждёт гримёр с телевидения. 

Через час с зелёного островка в направлении города направились две машины: красный "Москвич", и тёмно-синий "Фиат". И лишь покинув пределы окрестностей Пярну, они разделились. "Фиат" ехал по скоростному шоссе, магистрали общеевропейского значения, где через каждые несколько километров стояли полицейские, и проверяли все машины подряд, а "Москвич" поехал окольными дорогами. В распоряжении Черногорского оставался целый день.

На одной из дорог, когда до Таллинна оставалось не больше сорока километров, возле придорожной гамбургерной будки, ему повстречалась патрульная полицейская машина. Те, увидев "Москвич", сразу встрепенулись - стали сверять номера, разглядывать лицо водителя - и тут же расслабились, и продолжали преспокойно пить кофе с гамбургерами. Наверное, это занятие им казалось больше по душе, чем бессмысленная беседа с седоусым дедулей в клетчатой кепке и с "Беломориной" в зубах - именно так выглядел водитель красного "Москвича", не спеша катившего по гравийной просёлочной дороге, и поднимавшего за собой белые клубы пыли.

Уж что такое женская подлость, и какой она бывает - вот это Черногорский уяснил с ранней юности. И даже сейчас, в свои двадцать четыре, хоть в плане обращения с женщинами он так и чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, как тринадцатилетний пацан, но зато на обман и на подлости со стороны прекрасного пола, чутьё его никогда не подводило. И первые уроки того, что такое женщина, в шекспировском понимании этого термина, и чего от неё можно ожидать - он заполучил уже давно. Задолго до того, как вообще, впервые в жизни, взял руку девушки в свою. А уж чего стоит женская подлость и коварство, так это юный Миша впервые увидел благодаря своей первой любви Полине, да своему приятелю Андрею Попову, которому в своё время выпало "счастье", в лице Светы Гореловой, падчерицы Чингисхана. Или попросту - рыжей...

Я, Феоктистов Михаил Порфирьевич

Или, если же вам так угодно - Черногорский. Но всё же я предпочёл бы именоваться именно так - Михаил Феоктистов, Миша. Это, может быть, для кого-нибудь я называюсь Черногорским, Беломорским, или каким-нибудь Голубореченским или Зеленополянским. За глаза пусть хоть горшком зовут, только в печку не ставят. А я - Миша! Хоть порой и приходилось мне бывать в личине какого-то Вениамина, безликого и никчемного дурачка, подобно тому, как горячий советский патриот Максим Максимович Исаев был в то же время оголтелым нацистом, штандартен-фюрером СС фон Штирлицем. С той лишь разницей, что Штирлиц знал, кто и зачем его послал - его послала Родина. Возможно, и меня послал кто-то извне - Всевышний, или Сатана, отправил меня сюда, в чужой мне мир, где правят бал подлость, наглость и безрассудство, а мерилом всего являются сила, власть и деньги. Но каково же моё предназначение в этом мире, почему мне была уготована роль жалкого ничтожества, именуемого Черногорским? Зачем я столько лет так старательно исполнял эту тяжкую, незавидную, уничижительную роль?

Но в то время, о котором сейчас пойдёт речь, я считал, что эта роль - этап давно и безвозвратно пройденный. Что всё то, что творилось со мной в школе - просто издержки детства. Какие-то, чисто детские, проблемы, детские болезни, детские комплексы, из которых я попросту вырос, и стал самим собой, то есть Михаилом Феоктистовым. А какой-то Черногорский Веня-Миня - тот остался в прошлом. В чужом прошлом, в беспутном, неразумном детстве, чем всё уже и сказано.

... В девяносто втором году я окончил ПТУ, пошёл работать. И, наверное, как и все на свете семнадцатилетние, я возомнил себя совершенно взрослым, самостоятельным, независимым, эдаким матёрым волком. Мне, например, льстило то, что на работе мужики мне наливали наравне с собой, и что я так же бойко мог с ними дебатировать в "курилке" на извечные темы - политика, работа, юмор. Как я уже с гордостью упоминал, я с большим энтузиазмом посещал "качалку", физически был в отличной форме, и мои успехи в тягании металла придавали мне самоуважения, ощущения своей силы. Я - мужик! Настоящий, крепкий, рабочий, серьёзный, эрудированный, уважающий себя, достойный уважения и заслуживающий признания. Это потом уже я понял, что не выдержал испытания на прочность, не сдал свой жизненный "экзамен" на "аттестат зрелости", а пока...