Ты и я

ГлаваXVI.Валерия.

–Лер, ты как? – осторожно спрашивает Света. Как я? Этот вопрос вызывает на моих губах горестную улыбку. Потому что я сама не знаю, как я… меня будто нет, я словно наблюдаю за собой со стороны. Я потеряна и будто нахожусь в каком-то вакууме, где ничего нет. Я ощущаю лишь промозглый холод в душе. Света переживает за меня, и я ценю её заботу. Но это не облегчает моего состояния. Мне хочется выть и лезть на стены от бессилия. Но я старательно, пол часа укладывала детей на тихий час, спокойно читала сказку, хоть голос и не раз дрожал. А сейчас, моя смена заканчивается, и мне нужно идти домой. Но мне страшно. Мне не хочется туда идти, потому что его там нет! И в этом я уверена. Его нет третий день, и вряд ли волшебным образом он окажется там, когда я приду.

–Пойдет. – Коротко отвечаю и смахиваю дрожащими пальцами слезу с щеки. Подруга тяжело вздыхает и накрывает ладонями мои плечи.

–Ты в милицию ходила? – спрашивает она, а я качаю головой.

–Нет ещё. Они не примут заявление. Я жду, когда пройдут трое суток… завтра пойду.

–А, работа? Ты ходила на его работу? –задает резонный вопрос она, а я горестно улыбаюсь.

–Я не знаю где находится его работа. Точнее его склад.

–Как это? – удивляется она.

–Не знаю… он никогда особо не рассказывал про работу. Лишь в общих чертах. – говорю долю правды, утаив лишь то, что Дима сразу же взрывается, стоит мне настоять.

–Лер, это ненормально. Ты же это понимаешь? А может, он не пойми чем занимается. А ты и знать не знаешь, с кем живешь.

–Нет. Дима честный человек… он бы не стал.

–Лера, поверь, все они бросают пыль в глаза… – перебивает меня Света, и мне стоило бы прислушаться к ней. Но я слишком опечалена его исчезновением, чтобы думать о чем-то другом, пусть это и связано непосредственно с ним. По прошествии времени, я пойму, что просто не хотела даже задумываться о том, что человек, которого я люблю всем своим сердцем, который стал всей моей жизнью, который стал для меня Богом, – мог быть замешан в сомнительных делах. И это моя самая большая ошибка – закрывать глаза на его поведение, бежать от фактов. Но к сожалению, на данный момент я об этом даже не думаю.

–Ладно, Свет. Я пошла домой. Ты же завтра в первую? – я встаю со стула на негнущиеся ноги и принимаюсь собирать сумку на автомате, как-то совершенно безжизненно, запрограммировано. И так уже происходит третий день. Три мучительных дня я не живу, а существую. И меня удерживает лишь надежда на то, что всё обойдется и это какое-то недоразумение. Боже, какой же наивной идиоткой я была.

–Да, в первую. Иди, отдохни и выспись. На тебе лица нет. – она заботливо поглаживает моё плечо, а я с благодарностью смотрю на неё.

Попрощавшись с подругой, я на ватных ногах иду домой, и ничего не замечаю вокруг себя. Словно ничего нет. Только я и моя боль, – разрывающая мою душу и тело. Я опускаю голову, а по щекам уже струятся горячие слезы. Закусив губу я пытаюсь их прогнать, но как же это возможно, если от горя горит душа, покрывая всё горьким пеплом?

Квартира вновь встречает меня оглушительной тишиной, и унылой серостью. Странно, я ничего не меняла в ней. Но после того, как Дима не вернулся, она будто утратила свой особый уют. И теперь мне находиться здесь совсем не радостно, я не ощущаю того комфорта. Наоборот. Мне жутко тревожно. Словно возвышающиеся угрюмые стены, скрывающиеся за цветастыми обоями – начнут сходиться и вот-вот раздавят меня. Всё чужое. Всё ненужное. И даже наша свадебная фотография: где я стою заплаканная, а подол моего платья в черных пятнах от туши, но при этом я улыбаюсь, а Дима нежно целует меня в губы, кажется мне чужой. Будто это всё не со мной. Не может бы со мной. Но самое печальное, я понимаю, что совсем не знаю его жизни. Я не знакома с его друзьями, коллегами. У меня естественно нет их номеров, для того чтобы связаться. Как же так? Всё это время мы растворялись в друг друге позабыв об остальном. Но помимо наших отношений есть ещё и другая жизнь, множество её аспектов, которых, как оказалось я просто не знаю. Непростительная ошибка. Как я могла позабыть о таком?

Несколько часов ходя из угла в угол я пытаюсь ответить себе на этот вопрос. И в какой-то момент, когда комната погружается в темноту, от заходящего солнца, я уже собираюсь пойти на отчаянный и, наверное, такой глупый поступок. Я собираюсь позвонить Марине. И уже хватаю телефон дрожащими руками, но до моих ушей долетает звук открывающейся двери и всё во мне одновременно начинает оживать, бурлить, расцветать. Сердце ухает в пятки, желудок сворачивается в комок, а из дрожащих рук выпадает телефон. А мои ноги уже несут меня к входной двери.

–Дима… – одними губами произношу я встречаясь с потускневшими глазами. Вместе с ним в квартиру проникает аромат его парфюма, что сразу же заставляет меня на мгновение испытать эйфорию, но затем я улавливаю нотки крепкого алкоголя. И внимательней смотря на него: как он едва держится на ногах – облокотившись на дверь, а его опьяневшие глаза блуждают по моему лицу, и ничего не выражают, заставляют меня испытать жгучий гнев. Я никогда не видела его таким пьяным!

–Где ты был? – тут же спрашиваю и подхожу ближе. Как бы я не злилась, но меня магнитом тянет к нему. Дима стягивает обувь и чуть не споткнувшись об кроссовки – теряет равновесие, я делаю резкий выпад и тут же подхватываю его за локоть.

–Спасибо. – едва выговаривает он, и это действует на меня как пощечина. Как же так? Я думала, что с ним что-то случилось? Страшно об этом думать, но мысли одолевали меня крайне пугающие… авария, несчастный случай, нарвался на плохую компанию. Что угодно, но только не то, что он придет в стельку, в чистой и приятно пахнущей одежде. Единственное, что выбивается, так это усилившиеся синяки под глазами от недосыпа, и потухший, безжизненный взгляд.

–Дима, где ты был? Я места себе не находила. Я так переживала… что случилось? – спрашиваю я, ведя его по коридору в спальню.

–Где надо. – бросает он, а мои глаза становятся размером с блюдца. Я теряю дар речи от его ответа. –Была запара на работе… я разруливал её. – будто сжалился он, кидая хлебную крошку.

–Но почему твой телефон был выключен? Почему ты не позвонил? – спокойно спрашиваю я превозмогая бурлящий гнев. Моя истерика сейчас ничем не поможет. Только всё ухудшит, и я вообще ничего не узнаю.

–Телефон разрядился… зарядка поломалась. Да и некогда мне было. – бормочет он падая на кровать. А моему возмущению нет предела, оно достигло апогея, кульминации. Всё же я взрываюсь.

–Что за чушь?! Как можно не позвонить своей жене и не предупредить? Я чуть с ума не сошла, понимаешь?! Да я волосы готова была рвать на себе! Я уже собиралась идти в полицию! – истерически кричу, выпуская все то, что сидело во мне все эти дни. Дима приподымает голову и смотрит на меня как на дуру.

–Валерия, не начинай! – рявкает он, от чего я вздрагиваю. – Я очень устал, хватит выносить мне мозг. Я был на работе, я был занят. Тебе что, непонятно?!

–Интересно ты работаешь, нажираясь в стельку. – ядовито выплевываю я.

–Всё, замолчи. Не усугубляй. – затыкает он мне рот, что только подогревает меня. Ведь я же совершенно спокойный, не конфликтный человек. Что же со мной происходит? Почему меня буквально трясет и подкидывает от злости и обиды? Наверное, потому что я люблю… и когда любимый человек так пренебрежительно относится к вашим отношениям, и к тебе – спокойствие срывается с чеки, и гнев вырывающийся из тебя – разрывает всё в сотнях километрах.

–Замолчи? Серьезно?! – вспыхиваю я, но затем, что-то происходит. Что-то, что заставляет всему моему гневу резко потухнуть. Я молниеносно остываю. Моя голова становится ясна, как никогда. Мне кажется, взыграла моя гордость и чувство собственного достоинства. И я даже испытываю мимолетное облегчение.

Я молча подхожу к шкафу и стягиваю с себя ночную сорочку, а затем надеваю первые попавшиеся джинсы и футболку. Быстро причесав пальцами волосы я отхожу от шкафа и собираюсь выйти из комнаты, и из этой квартиры, но его голос, в котором проскальзывают стальные нотки заставляют меня остановиться.

–Ты куда собралась?!

Я ничего не отвечаю и все же продолжаю свой путь. Я уверена в том, что он настолько пьян, что даже подняться с кровати не сможет. Но как же я ошибаюсь. Невиданным способом он оказывается возле меня и грубо дергает за локоть, от чего теряя равновесие я врезаюсь в его грудь.

–Не трогай меня. – спокойно произношу я, и отворачиваюсь от него. Но не надолго, он хватает меня за плечи и разворачивает к себе. –Отстань! Ты, что, не слышишь?! – кричу я пытаясь высвободиться из его рук. Но Дима по прежнему молчит и крепко удерживает меня. Но я не сдаюсь и предпринимаю попытки, чтобы вырваться. Видимо, потеряв терпение он двумя руками обхватывает меня, и приподняв на полом начинает нести к кровати.

–Что ты творишь?! Отпусти меня! Ты хотел, чтобы я молчала, так вот, пожалуйста! – Мой голос уже срывается и я продолжаю брыкаться, и мне остается только гадать, как он смог меня удержать и дотащить до кровати, ведь несколько минут назад он едва стоял на ногах. Он так же грубо швыряет меня на кровать. А я ошарашено смотрю на него и начинаю ползти к краю. Дима тут же цепко хватает меня за лодыжки и тянет к себе.

–Ты никуда не уйдешь. – спокойно произносит.

–Почему? Тебе же можно. – ехидно подмечаю я, и смотрю на него с вызовом. Он ухмыляется, а затем приближается нависая надо мной. Его тяжелый, серьезный взгляд, медленно приближающийся ко мне, словно вдавливает меня в кровать. От его натиска мои глаза начинают бегать, но он берет меня пальцами за скулы и вкрадчиво произносит:

–Ты никуда не уйдешь. Никогда, поняла?

Хлопая ресницами я молча смотрю на него, и мне даже кажется, что на долю какой-то жалкой секунды я ощущаю страх.

–Не говори со мной так. – не теряясь, цежу сквозь зубы.

–Ты тоже. – тише произносит он, а затем его пальцы тянутся к молнии на моих джинсах.

–Ты что делаешь? – возмущаюсь я, и начинаю брыкаться. Словно не слыша меня, он переворачивает меня на живот и заламывает руки за спиной. –Дима, я не хочу! Даже не пытайся! Перестань! – верещу я и быстро дергаю ногами, дабы скинуть его с себя. Но мои попытки тщетны, он уже стягивает мои джинсы до колен одной рукой, а другой – крепко удерживает мои запястья. Я чувствую прикосновение к ягодицам, а затем слышу треск своего нижнего белья. Ткань натягивается и это приносит жгучую боль в области бедер, от чего на глазах выступают слезы.

–Ты псих?! Да хватит же! – во мне все ещё есть силы на крик, но на сопротивление уже ничего не остается. Моё тело затихает, успокаивается, и с наслаждением принимает его. С таким отчаянным, горьким наслаждением, но принимает. Жадно вбирает в себя. Стоны непроизвольно вылетают из моего рта, а спина выгибается от резких толчков. Сердце клокочет, разум плывет, глаза закрываются. Впервые я не ощущаю его поцелуев, его нежных прикосновений. Всё происходит жестко, нет и налета на нежность. Я слышу его глубокий стон, а затем он переворачивает меня на спину и отпускает мои руки, я испытываю приятное облегчение в запястьях. Он не смотрит мне в глаза, словно специально избегая зрительного контакта. Дима раздраженно отшвыривает мои джинсы, а я лежу под ним раскрасневшаяся, опьяненная, и ожидающая продолжения. Как бы не было отвратительно это признавать, но я желаю его всем своим изнеможенным телом. Он снова проникает меня без каких-либо предварительных ласк, и мои ладони тут же накрывают его плечи. Ускоряя темп, его губы всё же проскальзывают по моей шее, а затем он нежно целует меня в губы. И этот поцелуй разительно отличающийся от движений его тела, просто выбивает весь воздух из моих легких. Из моих глаз тут же брызжут слезы, и я отчаянней прижимаюсь к нему. Потому что этого требует моё истосковавшееся сердце.

–Прости. – произносит он короткое но такое болезненное. И я прощу. Обязательно прощу. Ведь, как может быть иначе, если всё твоё естество этого желает. Желает его, невзирая ни на что.