Ты и я

ГлаваXIII.Валерия.

–Как прошел первый рабочий день? – тихо спрашивает Дима подкрадываясь сзади. Его руки обхватывают мою талию и затем он дергает меня назад – крепко прижимая к себе. Я тут же ударяюсь о твердую мужскую грудь, и всё во мне моментально млеет и, кажется, голова просто отключается. Из моей ладони выпадает яблоко тут же приземляясь на пол, видимо, покупки подождут… Всё, я в его власти. И так происходит всегда, когда он прижимает меня к себе. Боже. Как же это невероятно. Одним щелчком этому мужчине удается переключить все мои запреты и посторонние мысли – на нужный лад. Его чувственные губы тут же принимаются кружить по моей шее, которая моментально покрывается мурашками. От наслаждения я прикрываю глаза и запрокидываю голову, желая отдаться этим сладким ощущениям полностью и без остатка. Я улавливаю его довольную усмешку, и моя улыбка не заставляет себя ждать.

–Всех воспитали, Валерия Викторовна? – деловито подначивает он, в то время как его ловкие руки проскальзывают под мою блузку и через бюстгальтер сжимают грудь. Боже, что он там спрашивает? Я ничего не слышу, разве что оглушительный шум собственного кровообращения. Дима резко разворачивает меня к себе и впивается в мои губы, что я даже словить воздуха ртом не успеваю. Лаская мои губы и язык он принимается расстегивать мою блузку, а затем она летит на пол, а следом за ней – брюки. Он усаживает меня на стол, где толко что я раскладывала продукты, которые тоже оказываются на полу, когда он поспешно сметает их, чтобы не мешали. Его пальцы впиваются мне в скулы, и мне бы следовало попросить его ослабить хватку, чтобы не осталось следов, но мне это так нравится, что мысль об этом тут же улетучивается. Он начинает нарочито медленно целовать меня, поглаживать, едва касаясь моей кожи, тем самым заставляя испытывать тягостную истому. Я распахиваю глаза и смотрю на него с раздражением. Его покрасневшие губы расплываются в лукавой улыбке.

–Что, Валерия Викторовна? Не терпится? Не знал, что вы такая развратная… – подстегивает меня этот нахал, а я распахиваю рот от возмущения. Но затем я меняю тактику: не спеша спускаю с плеч лямки бюстгальтера, провожу кончиками пальцев по обнаженным плечам посылая кокетливый взгляд и наблюдаю за его реакцией. Он словно под гипнозом провожает опьяневшим взглядом каждое моё движение, а я довольно улыбаюсь. Освободившись от бюстгальтера я хватаю его за плечи и резко приближаю к себе.

–Это ты меня такой сделал… – шепотом произношу я ему на ухо, замечая как и по его коже ползут мурашки. Его ладони накрывают мои бедра и дергают вперед. Я издаю стон столкнувшись с наличием его возбуждения. Не раздумывая я стягиваю с его узких бедер шорты, и ощущаю новый, мощный прилив желания от того, что нас больше ничего не разделяет. Резкий толчок – и я погружаюсь в бездну, где ничего нет, кроме головокружительных ощущений растекающихся горячей, густой волной по всему моему телу. Они заставляют меня извиваться, кусать губы до крови, царапать ногтями его широкие плечи. Я всматриваюсь в дымчатые опьяневшие глаза, где горит настоящее безумие вперемешку с животной похотью, и я уверена, что мой вид не отличается от его. Мне даже кажется, будто и я в стельку. Дима замедляет темп, и теперь его движения плавные, тягучие, от чего мои глаза закрываются, а изо рта вырывается громкий, протяжный стон. Он подхватывает меня, и не разъединяя наших тел несет в спальню. Опускает на прохладную постель и принимается доводить до пика наслаждения.

Почти четыре месяца мы женаты. Почти четыре месяца назад моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Уже как четыре месяца мои серые будни окрасились в насыщенные оттенки долгих ночей, когда мы себя ни в чем не сдерживаем, уютные вечера за ужином и разговорами о разном, утренние часы за завтраком и ароматной кружкой кофе приправленной неспешными поцелуями и заигрываниями. Так полноценно я себя никогда не ощущала. На столько счастливо и беззаботно… я и не думала, что в бытовом плане мы на столько сойдемся, что даже ни одного вопроса не возникнет.

Дима неимоверно чистоплотный человек, так же как и я любит и ценит порядок, умеет даже готовить, и никогда не требует от меня выполнения запрограммированных в семейной жизни действий. Наша работа по дому честно распределена для каждого, и никаких трудностей не возникает. Я довольно быстро привыкла к его квартире, порог которой переступила в день свадьбы… тот день, я всё ещё думаю о нём. И мысли эти крайне печальны, ибо сложно выкинуть из головы ту неприятную ситуацию. Мы всё решили, Дима подробно всё объяснил, но от этого не особо то и легче стало. Всё же знание того, что он с Мариной провел ночь – что-то надломило во мне, и теперь я иногда параною. Когда он долго не берет трубку, или задерживается на работе, что бывает очень часто – у меня тут же закрадывается жалящая в самое сердце мысль о том, что он может быть с другой. Знаю, это безумно глупо. По-факту с его стороны измены не было. Но эта неуверенность стойко сидит во мне и заставляет сомневаться в каждом его действие. Я словно ожидаю новый удар, очередной подвох. И это не лучший настрой для начала семейной жизни… я лишь надеюсь, что работа сотрет из моей головы эти мысли. Ибо все лето я практически ни чем не занималась. Сдала экзамены, отпраздновала выпуск, а затем прозябала дома в ожидании возвращения с работы Димы. Толко когда он приходил всё во мне буквально оживило, снималось с паузы, и я вновь порхала. Мы до ночи гуляли по городу, посещали разные ресторанчики и кафе, ходили на ночные сеансы в кино, и даже ездили за город на его дачу. Да-да, пол года назад он обзавелся двухэтажным домом в одном поселке, недалеко от города, где я уже успешно высадила цветы и небольшой огородик, чтобы чем-то себя занять. Мне нравится возиться с землей, да ещё, когда есть рукастый помощник – любое занятие в радость.

Наша совместная жизнь, наш брак напоминает мне увлекательное путешествие, где нас ожидает много всего интригующего. Мы познаем друг-друга постепенно и это только усиливает наши чувства и желание. Звучит странно – знаю. Мы женаты, какие могут быть познания, ибо мы должны были понимать с кем связываем свою жизнь. Но от мелких деталий недостающих в пазле, становится только увлекательней и захватывающе. Мы вместе их отыскиваем и вкладываем на место, чтобы в итоге любоваться полученным результатом, которое точно согреет душу. Но и при этом, мне кажется, я отлично его изучила за эти месяцы. Его привычки казавшиеся мне странными пару месяцев назад, уже не вызывают во мне замешательства, а наоборот, – я старательно разделяю их. Например, я тоже полюбила пить эспрессо с небольшим количеством апельсинового сока, конечно, не часто, но иногда позволяю себе. Не забывать покупать травяной чай… я удивлялась этому, потому что не понимала, зачем ему необходимо перед сном накачивать себя чаем с ромашкой. Дима страдает бессонницей. Первые месяцы было всё обычно, и спокойно, но затем он перестал спать по ночам, блуждая по темным комнатам или сидя на балконе и смотря в одну точку. И если я вспоминала, что забывала купить чай, который ему хоть как-то помогал, я тут же неслась в магазин. Я не раз спрашивала о причинах, и предлагала обратиться к врачу. Но в такие моменты муж всегда закрывается и говорит, что это пройдет. Я лишь полагаюсь на его здравомыслие. Надеясь, что когда он поймет, что всё заходит слишком далеко, он что-то предпримет.

–Меня сегодня отчитали за опоздание. – с толикой упрека говорю я упираясь подбородком в его грудь. Я практически лежу на нём и наши влажные тела всё ещё прикованы друг у другу. Невероятное ощущение – чувствовать его каждой клеткой кожи.

–Это упрек? – он деловито приподымает бровь, продолжая поглаживать мои плечи.

–Конечно, ведь ты меня не выпускал из постели. – я громко вздыхаю и укладываю голову на его грудь ощущая глухие, размеренные удары его сердца. Я прикрываю глаза от бескрайнего умиротворения. Как же хорошо.

–Ты не особо то и сопротивлялась. – его пальцы перемещаются на мою спину и принимаются обводить каждый позвонок. –Как тебе группа? Родители адекватные? – спрашивает он, а я молниеносно распахиваю глаза. Сердечный ритм слегка ускоряется, когда я вспоминаю собрание, и почему-то перед глазами всплывает широкоплечая фигура высокого мужчины с черными волосами, легкой щетиной, и темно-карими глазами, которые буквально всасываются в тебя своей чернотой, приковывая к себе – лишая какого-либо выбора. Тяжелый, проницательный взгляд. Так и хочется вглядываться в пучину тьмы, в попытке отыскать там что-то важное… Боже. Мои щеки сразу же вспыхивают от этих мыслей, а вина и негодование обрушиваются на всё тело. Умиротворение сменяется тяжестью, и былое расслабление остается где-то позади.

–Так, что? С родителями нашла общий язык? – переспрашивает Дима, а я дергаюсь от неожиданности, потому что слишком глубоко провалилась в свои мысли – теряя реальность.

–Да, все нормальные. – Коротко отвечаю.

–Точно? – будто заподозрив что-то неладное уточняет Дима, а его пальцы замирают на моей спине.

–Да… просто некоторые возмутились моим опозданием, и первые минуты были достаточно напряженными. – поясняю и снова возвращаюсь в воспоминания, принуждающие крепко зажмуриться и приложить усилия, чтобы их прогнать.

–А дети? Наверное, все жутко капризные? – интересуется Дима, и при других обстоятельствах мне было бы это приятно. Но его вопросы заставляют думать совершенно о другом… да что же это такое?!

–Да, непросто сегодня было. Дисциплины нет. И это нормально, они первый раз посетили детский сад. Первое время все дружно игрались и знакомились, а затем хором плакали и просились домой. – я улыбаюсь, вспоминая всех карапузов, которые уже успели занять свои места в моем сердце. –Я даже думала Свету вызвонить, она и так прогуляла собрание. – невероятное совпадение, меня и мою однокурсницу Светку распределили в один сад, да ещё и в одну группу. Она будет моим сменным воспитателем, и чувствую, некоторым родителям это не особо понравится. Ладно ещё один молодой воспитатель не имеющий опыта, а два – вообще караул. Мне предстоит кропотливая работа, чтобы заручиться их доверием. А в Свете я уверена, – она на своем месте. И так же как и я относится к этой работе с душой, и трепетной нежностью. Работа с детьми – это больше, чем обыденные действия на любой другой работе. В первую очередь: это душевный и эмоциональный вклад. Это чистое желание пустить в свое сердце детей, чтобы они ощущали поддержку и доброту. Но и при этом обозначить четкую линию, где имеет место быть слаженная дисциплина и личные границы. Баланс очень важен в этой профессии. И если его потерять, размыть, – это может привести к неминуемым последствиям.

–Ты сегодня дома? – решаю прервать затянувшуюся тишину.

–Нет, меня вызвали… через час буду собираться. – сонно бормочет Дима, и я понимаю, что он едва не засыпает.

–Хорошо. – тихо произношу я и выскальзываю из его объятий, чтобы дать хоть немного поспать. Он тут же переворачивается на бок и прикрывает глаза, успев перед этим послать мне нежную улыбку.

Я быстро принимаю душ, и иду на кухню, чтобы убрать тот беспорядок, который мы натворили. Два полупустых пакета валяются на полу и из них выглядывают продукты, которые я тщательно складывала в магазине, чтобы не помять овощи и ягоды. Я ухмыляюсь и принимаюсь всё раскладывать, а затем на скорую руку готовлю ужин. Когда я вынимаю из плиты противень с запеченным мясом и овощами, на кухне появляется Дима.

–Я уже собиралась идти будить тебя. – бросаю я хлопоча на кухне.

–Не обязательно… я просыпаюсь как по будильнику. – на его лице появляется невеселая улыбка, которая огорчает меня. И я едва заставляю себя промолчать и не упомянуть про поход к врачу. Потому как это точно доведет до ссоры. –Сделаешь кофе? Я быстро в душ. – просит он и устало проводит ладонью по лицу.

–Конечно. – с натянутой улыбкой киваю я, ощущая скребущуюся горечь на душе. Меня не покидает ощущение того, что его что-то постоянно беспокоит. И это что-то буквально не дает ему спать, заставляет держать дистанцию и не посвящать меня в подробности своей жизни за пределами нашей квартиры. Меня это огорчает, а иногда злит, потому что я открыта с ним. Он может задать мне любой вопрос и я отвечу не раздумывая. Когда же я интересуюсь о том, как прошел его день на работе – он лишь хмурит брови и бросает короткое и такое бесящее «нормально». Но опять же, я не тот человек, который станет выбивать правду, вторгаться в личное пространство. Я очень терпелива, и пока даю ему эту дистанцию. Надеясь, что со временем он станет более открытым. И во мне есть эта уверенность, потому что в детстве он был точно таким же. По-началу закрытым и молчаливым, хоть и сам первый предложил дружить, а затем его рот не закрывался, когда он рассказывал фантастические истории про пришельцев и мафию, которые самолично придумывал. Я не раз говорила, что его фантазия довольно странная, а он смеялся и продолжал рассказ, внимательно следя за моей реакцией.

Эти воспоминания вытесняют ещё недавние грустные мысли: и я с улыбкой провожаю мужа на работу после съеденного ужина. Чтобы время пока я дожидаюсь его пролетело быстрей, я затеваю уборку. Да, в пять часов вечера в квартире творится настоящий погром, и хаос – когда я двигаю мебель и протираю везде пыль. Невероятный прилив энергии. В половину восьмого всё сверкает, что даже хочется надеть бахилы, или облачиться в скафандр, дабы не запачкать безупречную чистоту.

Я снова иду в душ, чтобы смыть усталость после тщательной уборки. Затем закутавшись в махровый, коротенький халат выключаю везде свет. Оставив лишь на кухне включенную лампочку на вытяжки и, завариваю себе чай. В тусклом освещение я наслаждаюсь фруктовым чаем и своей жизнью, и параллельно поглядываю на часы. Совсем скоро входная дверь должна открыться и я с объятиями наброшусь на своего мужа. Но вот беда, – дверь не открывается ни через час, ни глубокой ночью, ни на следующий день. А милый, женский голос в трубке вещает, что абонент не доступен.