Ты и я

ГлаваXI.Дима.

Среди множества прохожих, неспешно прогуливающихся по набережной, я сразу же различаю знакомый силуэт. Я испытываю облегчение и радость от того, что смог отыскать её. Но при этом моё сердце сжимают железные тиски от непонимания и досады. Я стою в нескольких метрах от неё, и внимательно вглядываюсь. Пытаясь из далека понять, вычислить, расшифровать – в чем же проблема. Валерия сидит на лавочке слегка сгорбившись и смотрит перед собой. Она неподвижна словно статуя. От моего взора не ускользает лишь то, как изредка подрагивают её плечи, и мне становится ещё больней. От чего же она плачет? Что расстроило её? Что заставило передумать? Я устало дотрагиваюсь до ворота рубашки и стягиваю бабочку, которую так старательно завязывал несколько часов назад. И всё ещё не верю, что мы здесь. Находимся в двух метрах друг от друга, на переполненной набережной и в наших сердцах лишь плещутся горестные страдания. Ведь именно сейчас я должен был целовать её, и любоваться прекрасной девичьей улыбкой. Получать её бескрайнюю нежность, кружить в танце…

Поток людей словно размывается передо мной, когда я принимаюсь не спеша уменьшать расстояние между нами. Все остальные исчезают для меня. И так всегда, когда я смотрю на неё. Я жадно рассматриваю её вместе с тем, как подхожу ближе. Я успеваю разглядеть невероятной красоты прическу из золотистых волос, нежное платье так идеально подходящее её фигуре, босоножки на высокой шпильке, которые удлиняют её ноги. Одиноко на лавочке сидит и плачет невероятной красоты девушка, и вероятно, прохожие задаются вопросом о том, что же приключилось с ней. Как и я.

Когда я оказываюсь в нескольких шагах, она поворачивает голову и я сталкиваюсь с выразительными, синими глазами полных слез. Моё дыхание буквально перехватывает от её красоты. Её выражение лица опечалено, тушь потекла, а нос покраснел, но это не делает её менее красивей. Наоборот, она кажется мне настоящим произведением искусства, точно вылепленная утонченная статуя. Видя меня она тут же опускает голову. А я молча сажусь рядом. Мне сложно начать разговор, потому как я боюсь получить болезненный ответ. Но понимаю, что искал её несколько часов не для того, чтобы молча сидеть и гадать.

–Почему ты изменила решение? – тихо спрашиваю я, и так же как и она устремляю взгляд в небо. До моих ушей доносится тяжелый вдох, а затем голос, который так дрожит, что кажется, я и сам всем телом ощущаю эту дрожь.

–Я поняла, что поторопилась. Я не готова.

–Ты врешь. – я тут же вычисляю её ложь. – Говори, как есть.

–Мне больно. – Коротко отвечает она, а я непроизвольно сжимаю в ладони несчастную бабочку.

–Из-за чего?

Она молчит какое-то время, и теряя терпение я уже собираюсь повторить вопрос, но неожиданно она спокойно заговаривает:

–Мне больно от того, что сначала ты целуешь меня и всем видом показываешь, что неравнодушен ко мне, а потом проводишь ночь с Мариной… а на следующий день делаешь мне предложение. Знание этого, что-то изменило во мне…

Я устало провожу ладонью по лицу, понимая, что же стало причиной её побега. Это я. Конечно же, разве могло быть по-другому. Сколько раз я жалел о той ночи, понимая, что Марина так просто не отцепится. И вот, пожалуйста, последовала месть.

–И что? Это было до тебя. – мои слова заставляют её дернуться словно от удара. Но так и есть. А затем она наконец удостаивает меня взглядом, где читается горечь с примесью злости. И я её понимаю.

–Как ты можешь, спать сегодня с ней, а завтра предлагать мне выйти за тебя? – спрашивает она, а ответ на столько прост, что говорить не хочется. Он лежит на поверхности, и предельно очевиден. Просто для Валерии, это что-то вопиющее и не позволительное. Потому что она молодая, неиспорченная пороками девушка, которая живет одними светлыми и чистыми чувствами. Для которой, не существует животных инстинктов, похоти, яростного желания, которое можно единожды удовлетворить, не обещая ничего взамен. Она повинуется сердцу, душе, старательно отгоняя потаенные, порочные мысли, если конечно, они вообще приходят к ней. В силу своей неопытности и юного возраста, она видит всё немного иначе, чем я. Относится к этому по-другому. Мой ответ ей не понравится, но мне хочется быть предельно честным с ней. Моя правда ударит по ней больно и бесповоротно, вероятно, она этого никогда не забудет и не простит. Но она задает вопрос, желая получить честный ответ. Что ж, пора оголиться.

–Я захотел её, и поэтому поехал к ней. Я не перекладываю вину на неё, но она тоже приложила руку, чтобы максимально заинтересовать меня. Я испытывал желание и я его утолил. Я ничего ей не обещал, сразу поставил рамки. Она согласилась… У меня были девушки до тебя, с некоторыми было что-то большее, а с некоторыми нет. Это нормально. – я замолкаю, чтобы обдумать слова, которые перекроют те, от которых по её щекам вновь начали стекать слезы. – Я всегда тебя любил. Любил как друга, как важного человека в своей жизни. Я просто чувствовал, что ты мой человек и всё. Все эти годы я прощался с тобой и пытался отпустить… но все равно продолжал надеяться на то, что ещё встречу тебя. Я увидел тебя в клубе и всё во мне словно перевернулось. Я почувствовал себя намного счастливей, но и заметив какой ты стала, я понял, что мои чувства неожиданно изменились, это почему-то огорчило меня. Я понимал, что это не уместно, и вообще странно. Но меня так тянуло к тебе. Мне так хотелось хоть немного узнать о твоей жизни. Мне просто хотелось тебя. Моя любовь умерла к тебе как старому другу, и возродилась как женщине, которую я просто обязан был удержать рядом с собой. Я понимаю, что ты считаешь меня последним козлом. – я разворачиваюсь к ней и принимаюсь вглядываться в синеву её глаз, читая в них взаимность, пусть она это старательно пытается скрыть. – Но поверь, есть разница между обычной потребностью, и сердечным, душевным желанием. Я предложил тебе выйти за меня, потому что люблю. И тогда ночью, на площадке я в этом убедился на сто процентов. Я верен тебе. Слышишь? – я аккуратно дотрагиваюсь до её ладони, она тут же собирается её отдернуть, но я успеваю перехватить её и слегка сжать. – Я никогда не променяю тебя на другую. Возможно это прозвучит не здоровО, но я весь принадлежу только тебе, а ты мне. И это никогда не изменится. – я сплетаю свои пальцы с её, а из её рта вырывается всхлип. Возможно, это был бы идеальный момент для того, чтобы отпустить её. Дать жить своей жизнью, где не будет меня. Но… вместо этого, свободной рукой я вынимаю из кармана брюк черную коробочку и тут же распахиваю её. Взяв маленькое колечко я разжимаю её трясущуюся ладонь, а затем медленно надеваю его на безымянный палец девушки. И пусть это происходит неофициально. И мои слова не подкреплены штампами и росписями. Главное, я сказал то, что так хотел, что чувствую. Я подарил ей собственную клятву, которую обязательно сдержу.

Я протягиваю ей коробочку, где лежит моё кольцо, отчаянно ожидая от неё ответного действия. Валерия какое-то время смотрит на свою руку, а затем поднимает на меня глаза. Её взор подавлен и опечален, и на долю секунды я ощущаю всколыхнувшуюся во мне тревогу. Но через мгновение она робко протягивает руку, и вынимает из коробки кольцо. Неуверенно продев кольцо через мой палец, она сжимает обеими руками мою ладонь, а затем укладывает себе на грудь. Я тут же ощущаю ускоренные глухие удары её сердца, и импульсивно поддаюсь вперед, к её губам. Ища в них спасения. И я его нахожу, когда принимаюсь нежно целовать искусанные губы девушки, ощущая соленый привкус на своих. Когда обхватываю ладонями её влажные щеки и проникаю языком ещё глубже. Такой отчаянный поцелуй, наполненный одновременно болью но и безграничной любовью, – разрывает все мои внутренности. Потому что ещё минуту назад я мог потерять её. И понимание этого причиняет невыносимую боль. Потери. Я всегда боялся их, потому что мне часто приходилось с ними сталкиваться. С самого детства мы часто переезжали с одного района в другой, мне приходилось идти в новую школу, вновь заводить друзей, бродить по не знакомым улицам. Новые коммуникации всегда мне давались с трудом, но родителей это мало волновало. А однажды, им и вовсе пришлось отдать меня в детский дом на долгих два года. И пусть это действие было подкреплено исключительным страхом за меня, что из-за дел отца его враги смогут навредить мне, я всё равно испытывал горестную обиду, терзающую боль потери. Я терял друзей, знакомых, родителей. Но, чтобы ни случилось я не потеряю Валерию. Только не её…

–Как ты меня нашел? – спрашивает она утыкаясь своим лбом о мой.

–Дома тебя не было… поэтому я порылся в памяти, и вспомнил как пару недель назад ты рассказывала, что набережная – твоё самое любимое место в городе. – с улыбкой на губах произношу я и открываю глаза. – Ты очень красивая. – не могу не сказать это.

–Не так, как несколько часов назад… – улыбается в ответ она, шмыгая носом.

–Неправда. – я выпускаю её из своих рук, и встаю с лавочки. – Поехали. – протягиваю ей ладонь.

–Куда? – опешив спрашивает она.

–Домой. – мягко оповещаю. – В твой новый дом. А по пути заскочим в загс. – я склоняю голову вбок и моя улыбка становится ещё шире.

–Но, время регистрации прошло…

–Думаю, я смогу решить эту проблему. Что-нибудь придумаем…

–Поехали. – на выдохе произносит она и уверенно вкладывает свою ладонь в мою. Я тут же сплетаю наши пальцы, и ловлю на себе её нежный взгляд, отзывающийся во мне неистовой радостью. Наш путь только начинается, и бросая на неё короткие взгляды, пока мы приближаемся к машине, я даю себе слово, что мы пройдем его вместе, ни на секунду не разъединив наших ладоней. Постараюсь вести её по той дороге, где нам удастся повстречать как можно меньше преград.