Кровь Первых Часть 1

Древний фолиант, с пожелтевшими от времени пергаментными  страницами, открывал его обладателю истину и суть мироздания. Волей случая эта реликвия  оказалась у Локаса. Маг, будто завороженный, аккуратно перелистовал одну страницу за другой. Его взгляд  жадно пробегал по ветееватым  строчкам  забытого ныне языка, а в голове проносились события давно минувшие. В этом фолианте повествовалось о Первых, истинных Богах, стоящих у истоков мироздания, или же они само мироздание. - «Вечная мгла озарилась светом, так появился Он. У света было великое множество лучей, и так появились Первые. Некоторые Первые, так и остались лучами вместе с Ним, другие отделились, и последовали дальше во тьму. Тьма безгранична, и даже великого множества лучей не хватало, чтобы озарить светом ее всю. И Первые, почти заблудились в Вечной мгле, но один из них, тот, что ушел дальше всех, стал оставлять за собой маленькие искорки, чтобы другие Первые знали куда он направился, и все другие последовали его примеру. И так Вечная мгла озарилась бесконечным количеством искр. Беспорядочно путешествуя от одной искры к другой, Первые озаряли пустоту, пока один из них, тот, что зажег больше всех искр, не стал  закручивать их в спирали. Тьма немного отступила, но если Первые не зажигали звезды, ничего не происходило. И тогда один из них, тот, что скучал больше других, повесил рядом со звездой несколько тяжелых шариков, и пустил их вращаться вокруг нее. И другие Первые последовали его примеру. Так появилось вечное движение. Но движения были слишком постоянными и скоро наскучили Первым, пока один из них, тот, что вешал самые красивые шарики к звездам, не кинул один из них к далекой искре. И так сделали все другие. Шарики бесконечно долго летали в пустоте, врезались в другие шары и звезды, меняли траекторию, разламывались на множество кусков, и исчезали во вспышках. Так было пока один из них, тот, что был самым смелым, не наделил одну из звезд своим светом, и так сделали все другие. Из звезд, наделенных светом Первых, выходили лучи и, не зная себя, разлетались в разные стороны. Бесконечно долго крошечные искорки блуждали во тьме. Первые, отдавая часть своего света, сами  тускнели. Не зная конца, они дарили свет звездам, а они порождали мириады маленьких искр. Но вскоре Первые, один за другим стали потухать.  Их свет больше не озарял тьму, Вечная мгла вновь вернулась. Первые, почти все из них, кто еще тускло светился, устремились обратно к Нему, другие те, кто забыл куда лететь, остались во тьме. Бесконечно долго, они тщетно искали Его, но потерпев не удачу, спрятались в свете искр, надеясь на то, что звезды разгонят мглу, или Он вернется за ними »… Маг оторвался от чтения, провел по лицу руками, стараясь взбодрится, и отодвинув тяжелое дубовое кресло, встал из-за стола. Он сладко потянулся, расправив затекшие плечи, и с удовольствием повертел шеей, осматривая свое жилище отшельника. Хижина, в которой Локос провел без малого триста лет, была расположена на окраине Эльфийского леса, ближайшее людское поселение находилось за девять верст к востоку, во владениях королевства Рентос. Здесь маг принял свой обет, выбрав жизнь вдалеке от суеты. Его обиталище  было шесть саженей в длину и четыре в ширину, лишенное каких-либо удобств, кроме  добротной кровати и стола с двумя креслами, сплошь заставленное  грубыми, не струганными  книжными шкафами с огромным количеством книг и свитков.  На противоположной  от Локоса стороне стола стаяла медная турка, чай и другие травы, там же находился двух литровый медный графин с родниковой водой и пара глиняных чашек. Легкой походкой, не смотря на почтенный возраст, маг подошел, налил из графина в турку, и поставил ее себе на ладонь. Закрыв глаза, он произнес Слова Силы и стал наблюдать, как в турке закипает вода. Ладонь совершенно не чувствовала жара, а в турке появлялись сначала мелкие редкие пузырьки, потом их стало больше, и вот, спустя минуту, в медном сосуде заплескался кипяток. Бросив в него щепотку чая, а затем несколько веточек и листьев двух разных растений, маг накрыл турку чашкой и поставил ее на стол так, что бы дотянуться с кресла. На смуглом лице промелькнула тень улыбки, чай остался единственной плотской радостью отшельника. За три тысячелетия своей жизни  он сменил сотни причесок и стрижек, а вот сейчас он уже неделю не брился и несколько месяцев не стригся, седина давно стала для мага родным цветом волос, будто и не было никогда другого. Не смотря на это карие, чуть раскосые глаза были цепкими и полными жизни. Одеяние мага состояло из серой хламиды с капюшоном,  ноги были обуты  в удивительно красивые сапоги, фиолетового, почти черного цвета кожи дракона.  Локос, вернувшись обратно к креслу, придвинул его и уселся читать дальше. -… « Сон Первых длился бесконечно долго, и длился бы еще столько же, если бы один из них тот, что был самым не терпеливым, очнувшись не стал будить остальных Первых, призывая их отправиться к Нему. И не все последовали на поиски, часть отправилась дальше в отчаянном порыве зажигать звезды, третьи же стали отговаривать от надежды найти Его. Между Первыми впервые не было единства, одни остались ждать Его, другие стали искать Его, третьи потухали, осветив свой последний короткий путь звездами»… Локос потянулся к турке, снял глиняную чашку и, наполнив ее ароматным чаем, сделал маленький глоток. Лицо мага вновь озарила легкая улыбка, перевернув тончайшую желтую страничку, он продолжил чтение. -… «бесконечности сменяли друг друга, Вечная мгла так и не сумела потушить звезды. И хотя свет Первых стал давно забытым, их наследие продолжало жить. Крошечные искры, что отбрасывали звезды, наделенные светом Первых, осознав себя стали осваиваться в новом мрачном мире. Лишь свет звезд спасал от пустоты, и крошечные огоньки легли на холодные шары вокруг звезд, нежась в бесконечности. Потом  маленькие искорки стали разукрашивать и менять те шарики, на которых им нравилось лежать больше других. Длилось это бесконечно долго, пока одна из искр, та, что была самая любопытная, не вдохнула свой свет в самый свой любимый шарик. И так появилась жизнь. Многие другие последовали ее примеру, и так вселенная ожила.  Прошла бесконечность, прежде чем жизнь приняла постоянную форму, она не была светом, но и тьмой тоже не являлась, имела желания и стремления, была беспричинной и спокойной. Разные формы и бесконечное разнообразие цветов, а самое главное мыслей, эмоций, они будто являлись светом Первых, которых  еще помнили искры. И огоньки потянулись к шарам, где на смену постоянному движению пришла жизнь во всем разнообразии. Огоньки стали подражать жизни во всем, питаясь ее эмоциями, и так появились боги »… Маг отпил еще глоток чая, и мельком глянул на улицу. За оконным стеклом стояла ясная погода, осень, в этих землях такая же, как лето или зима. Температура колеблется от «тепло», до «чуть прохладно», причем скорее зависит это не от времени года, а от количества выпавших осадков. Буйство зелени и красок этих краев было неисчислимым, высокие с гигантскими кронами вековые деревья и маленькие, растущие у самой земли цветы, кусты ягод с великолепным ароматом и колючие вьюны со смертельным ядом. Фауна так же поражала своим разнообразием, животных и птиц здесь было больше, чем в любом другом уголке мира. Когда-то Локоса пленило это сказочное место еще и по тому, что здесь были бескрайние просторы, не тронутые человеческой алчностью. Глаза мага вновь побежали по строкам забытых символов. -… « боги стали направлять жизнь, помогать и мешать ей развиваться, и так появилась разумная жизнь. Но так как боги были созданы из части света абсолютного, то и сами они стремились к совершенству и направляли разумную жизнь на совершенную адаптацию, и так появились разумные цивилизации. Эльфы, что нашли единство с не разумной жизнью в лесах, орки, что лучше других переносили низкие температуры, гротты, что были самыми сильными и выносливыми, гномы, что лучше других прижились в недрах земли, и люди, что могли жить везде. И боги возрадовались деяниям своим, приняли формы разумных, стали заботится о них, приумножая количество. Вскоре разноцветных шаров с разумными цивилизациями стало так много, что все боги устремились на ближайшие шары и почти забыли Первых и Вечную мглу. Они уже не покидали шаров, погрязнув в поглощении эмоций и причудливости мышления разумных, и так появились миры со своими законами и правилами. Прошла не одна бесконечность, прежде чем вернулись Первые, что когда-то ушли искать Его. Путешествие в Вечной мгле не прошло просто так, отчаянье и горечь одиночества, а затем и разочарования породили страшные изменения, Первые, что были частицей первозданного света, изменились и озлобились, увидев, что звезды и шары, которые они оставили сильно изменились, разгневавшись, стали тушить звезды и рушить миры с богами и разумными. Первые, что «спали» в звездах, пробудившись от сотрясений, попытались остановить Вернувшихся из пустоты, но наткнулись лишь на злобу и ненависть. И так началась великая война Первых. Бесконечно долго шло противостояние Первых и Вернувшихся из пустоты, почти все погибло, и стерто было бы все, если бы не Его явление. И озарился мрак чистым первозданным светом и тут же погас, а вместе с ним и Первые, и Вернувшиеся. Оставив вселенной свое наследие, Он ушел навсегда озарять Вечную мглу»…               Лицо Локоса оставалось спокойным и не выражало никаких эмоций, но внутри его сжигало нетерпение. Где-то здесь, среди тысяч и тысяч строк забытого языка, историй, легенд и приданий, есть подсказка об отсутствующем элементе, который дарует истинное бессмертие. Все доступное человеку маг уже давно испытал, и постепенно разочаровался во всем. Но, не смотря на все свое могущество и необыкновенную силу, он оставался всего лишь человеком. Время более не властно над его телом, но например банальная сталь все еще может лишить его жизни. Взгляд мага продолжил бежать по тексту фолианта. -… «Спустя вечное мгновение, из самых дальних звезд вышло несколько Первых. Они узнали, что произошло и осознали, куда не успели. Его больше не было нигде, Первые почувствовали это. И уже почти потухнув от горя, они обратили внимание, что на некоторых сохранившихся шарах, вращающихся вокруг звезд, кипела жизнь, происходило что-то не созданное ими. Первые, заинтересованные происходящим, обратили свое внимание на миры, заселенные разумными, там, среди живых, они заметили и узнали частички себя, некогда подаренные звездам. И возрадовались Первые сотворенному. И так Первые ступили на землю. Приняв облики живых, они зашли в поселения, помогая им и изучая обычаи, узнав все, что требовалось, они вели народы к превосходству. Но разумные, помимо доброты и любви знали алчность и ненависть, и так Первые познали их гнев. Будучи в облике живых, они стали смертны и погибали под натиском толп испуганных и обезумевших. Лишь нескольким из них удалось скрыться и схоронить свой свет. Боги, узнав о произошедшем, отвернулись от живых и перестали являться им, так началась эпоха Веры. Первые исчезли из всех миров, но пока они были там, они познавали все, в том числе любовь женщин и мужчин. И так разумные расы получили первых великих вождей, построивших величайшие государства. Так закончилась эпоха бессмертных и началась эра живых». Локос был почти уверен, что скоро он найдет ответ на интересующий его вопрос. Оторвавшись от чтения, он подлил еще немного уже подстывшего чая в глиняную чашку. Сделав пару глотков маг встал из-за стола, прошелся ко входу и открыл двери настежь. Задул легкий прохладный ветерок, пахнущий сыростью, а с юга шли черные облака. Почесав бороду, Локос вновь вернулся к столу и уселся в кресло. Пробежав глазами по прочитанному, продолжил изучение древней книги. Дальше речь шла о эпохе драконов, когда и как они появились известно не было, летающие исполины пришли с небес и заселили горы Драконовой земли. Они не причиняли никакого вреда окружающим, но были свирепы, охраняя свои пещеры. Спустя тысячелетие настала эпоха Первых королей, те в чьих жилах текла кровь Первых, жили долго, очень долго, и не могло поразить их не заклятие ни оружие. Сменялись поколения, а великие правители земель оставались не низменными будто боги, народы их стали почитать. Забыв храмы своих богов, люди обращали молитвы к королям. Обиженные небожители являлись в тронные залы и жестоко карали псевдо богов, выставляя на публичное обозрение их головы…, свою силу и злость. Все потомки Первых были убиты и о этих непостижимых существах было забыто. Боги стали вновь принимать участие в жизни смертных, но уже просто для забавы. Одних они наделяли «безграничной» силой, других лишали последнего. Боги снисходили до мимолетной любви со смертными, и дети их были под стать родителям, обремененные великой силой, и лишенные собственных желаний, и эмоций. Они подражали смертным, но пожалуй самой яркой эмоцией был страх, им в основном и питались полубоги. Люди молили небожителей о избавлении, и однажды, боги ответили. Верховный бог Этейи Хронос одним ударом молота сотряс весь мир, и все дети богов, кроме одного, погибли в одночасье. Слова Верховного разнеслись по всему миру, и каждый мог слышать его, а говорил он о том, что боги больше никогда не ответят на их молитвы. Последний полубог, уснул во веке веков, где-то на Северном острове, когда смертные разбудят спящего, он поглотит весь мир. Молитвы, обряды, заповеди и учения, все это маг пролистывал, особо не вчитываясь. Дальше шли истории, страшных кровопролитных войн, междоусобиц, создания различных великих родов с перечислением дат, но один из родов в противовес всем имел лишь несколько имен, а в хронике описывалось его правление более семисот лет. Читая и перелистывая пергамент желтых страниц, Локос искал сноски и упоминания о Экренах, и находил их, в маленьком родовом замке на северо-западе от Луанской империи у изгиба реки Малый Мет, что на Северном материке. Происходили чудеса, чума обходила окрестности стороной, неизлечимо больные дети возвращались к жизни. А все пять королей были как две капли воды похожи друг на друга. Маг продолжал изучать фолиант, хотя уже знал то, что хотел. Последний из потомков Первых жил, или все еще живет у северо-западных границ Луана. Дальше в книге описывались малозначимые события, о падение империй, и возрождения королевств, о постройке храмов и усыпальниц, о великих и не очень сражениях. Говорилось здесь о Южном материке, который по не понятным причинам именовали далеким. А вот ЮЖНЫЙ МАТЕРИК, соседствующий с Северным, именовали Землей драконов.  Локос впитывал в себя все, он точно знал одно, знания никогда не бывают лишними! Он не раз в этом убеждался, зная больше, он был сильнее в бою и лучший в постели. Зачастую знания можно было применить спустя годы, а то и столетия. О культе последователей Первых маг впервые услышал от торговца антиквариатом в Реаме, затем часть легенды дошла до его ушей, из сладких губ девицы в борделе Свободной земли. И за пять золотых приобретена головоломка, маленькая шкатулка, с кучей рычажков, которая принадлежала ее семье очень долго и девица, по ее словам, была праправнучкой жреца запретного культа Первых. Открыв эту шкатулку, маг извлек магический артефакт, который был настроен на одну точку, в которой было обнаружено святилище Первых, а в скрытой нише алтаря, покрытый пылью веков пресловутый Фолиант. И вот, спустя пятьсот лет, он сумел перевести и прочесть эту книгу. Самым главным было то, что Локос нашел недостающею часть ритуала бессмертия. Когда-то, в возрасте шестидесяти лет, он провел эксперимент, ритуал, который наделил его властью над самой смертью, но магу чего-то не хватило, тогда он еще не знал чего, ритуал прервался, но Локос почти достиг желаемого, он больше не мог умереть от старости. Так он стал единственным человеком, который прожил больше отпущенного срока и единственным смертным, который обрел бессмертие. Даже эльфы старели и умирали, конечно жизнь в шесть-семь тысячелетий куда длиннее человеческой, но все же, тоже имеет свой неизбежный конец! Спустя несколько часов, Локос перевернул последнюю страницу древней книги забытого культа. За окном уже совсем стемнело, но маг этого совершенно не заметил. Как только читать стало тяжело, он на автомате произнес Слова Силы и выпустил из ладони, маленький ярко светящийся шарик. Маленькое светило взлетело к низкому потолку и зависло посреди комнаты, достаточно освещая все пространство дома. Локос встал с кресла, потянулся изо всех сил, несколько позвонков радостно хрустнули, взяв книгу в руки, он подошел к книжным шкафам и уложил ее на одну из массивных полок. Затем, уже с другой полки, взял свиток, вернулся к столу и развернул его. Взору предстала  большая подробная карта Этейи. Дотянувшись до чернильницы и пера посреди стола у стены, маг обмакнул перо и, проведя несколько линий, свел их в точке, между границей империи Луан и лесом Темных эльфов, прикинув в уме, сколько ему потребуется времени, для такого дальнего путешествия. По всему выходило, что никак не меньше трех-четырех месяцев, и это почти без отдыха! Неделя пути до ближайшего порта в Рентосе, затем месячное плавание к Свободной земле, конечно при учете того, что корабль сразу же отплывет и в море их не встретит шторм, ну, или что-то еще, с острова на Северный материк, из большого портового города Кепитол еще почти полтора месяца пути на север. Длинный путь, но это единственная, хотя и почти призрачная зацепка. Можно и к эльфам пойти, у них корабли побыстрее будут. Маг провел рукой над картой, шепнув что-то, и линии чернил растворились, будто впитавшись кожей, на которой начертано подробное изображение двух материков. Свернув ее, он положил свиток обратно в шкаф. Затем, взяв турку, чай, травы и графин вышел во двор там, в свете звезд и двух лун, он опорожнил турку, промыл водой и снова вылил содержимое, только после этого уселся на поваленное дерево около хижины, налил в турку воды, поставил графин на землю, поросшую травой, а чай и травы рядом с собой на бревно. За спиной Локоса был густой лес, а впереди открывался вид на равнину, укрытую зеленым одеялом ароматных луговых трав. Здесь Маг провел больше всего времени совсем один и нельзя сказать, чтобы это отшельничество было ему в тягость, но чувства были похожи на чувства голубя, которого выпустили из клетки. Локос вскипятил воду и бросил в нее травы, потом вдруг спохватился и пошел за чашкой, бубня про пустую голову. Вернувшись, он накрыл турку чашечкой и стал любоваться небом. История, которая рассказывалась в старинном аккультном учении, очень понравилась ему, хотелась верить, что где-то там, среди этих «искр», тоже есть такие же, живые существа.