Некромант-1. Рабочие будни.

Глава 1. К нам приехал, к нам приехал, наш любимый… некромант

Таши Арсайн, симпатичный молодой книжник, между прочим, парень при деньгах, при деле, но уж больно неуклюжий и совершенно не понимающий девичьих намеков, как раз осторожно разворачивал свиток, когда в окно что-то заскреблось.

Пришлось придавить его, встать и открыть створку.

В окошко плавно влетела летучая мышь.

Хотя не так.

Мышью она была при жизни. Сейчас же…

Взяли недавно умершую летучку, слепили простенького зомби – и отправили к определенному человеку.

К нему.

Зачем?

А вот и письмецо на лапке. Совсем маленький клочок бумаги, ну да и зачем свитки наворачивать?

Шифр… нет, просто лаарси. А на нем Таши читал, как на родном интарском. Свободно и не напрягаясь.

Сын.

Я в Тиварасе. Нашел тут такое, что написать страшно.

Если будет возможность – приезжай.

И все. Ни подписи, ничего. Но Таши больше и не надо было. Отец прорезался… уж лет пять не виделись, если не больше.

Ехать или нет?

С одной стороны – если отец нашел что-то интересное – надо бы. По мелочам он никогда не работал.

С другой… у него здесь тишина, покой, уют, дом он снял на год вперед, дело наладил… не так уж часто некроманту удается пожить спокойно. То он бежит, то за ним бегут… Работа такая.

Так съездить – или нет?

Как большинство людей, Таши плюнул – и вернулся к свитку.

Сначала доделать, что было, потом выспаться, а потом подумать. Следующей ночью напишу ответ и отошлю зомби обратно.

Увы…

Когда Таши вечером открыл подвал, куда спрятал от дневного света некромышку – он нашел там только ее трупик. Вполне себе дохлый и без малейших признаков некромантии.

Несколько минут он смотрел на него прищуренными глазами, а потом развернулся и отправился в свою комнату.

Писать смысла нет. Да и некому уже. Надо собирать вещи.

Тиварас, говорите?

Съездим, посмотрим… кто там настолько обнаглел.

Как известно из магических трактатов – после смерти некроманта погибают все его некротворения. А Таши, несмотря на самую безобидную внешность, прощать смерть близкого человека не собирался. Отец, как-никак.

Съездим, посмотрим…

Через три дня из ворот дома выехал небольшой крытый фургончик. Таши сердечно попрощался с хозяевами, намекнул, что может вернуться, но если что – письмецо пришлет, дружески помахал всем – и тронул коня.

В дорогу… некромант.

***

Тишина.

Чернота и безнадежность.

Луна светит в окно бледным безразличным глазом. Такой холодный свет. Такой пустой.

Волки воют в такие ночи. И Каирис тоже хотелось завыть.

Одна.

Совсем одна.

Никого.

Конечно, есть тетушки и дядюшки. Только свистни.

Прибегут, начнут плакать, сочувствовать, причитать, предложат помощь… лучше бы сразу яду предложили!

Знает она ту помощь!

Ой, деточка, да где ж тебе одной справиться с таким хозяйством…

Да давай мы тебе поможем, вот у меня тут племянник, такой хороший мальчик…

Лучше уж сразу в костер.

Наверное, больше всего жалеют, что она не умерла вместе с мамой. Поделили бы наследство между своими хорошими мальчиками и девочками – и успокоились бы.

Как же… кривая ветка почтенной семьи.

Зато с деньгами и наследством.

«Белая птица».

Папина таверна.

Папа всю жизнь мечтал, пока наемничал. А потом так получилось, сорвал где-то крупный куш – и осел в Тиварасе. Ушел из отряда, выкупил таверну у прежнего хозяина, стал вести дела, женился…

Женился на девушке на двадцать пять лет его моложе, из почтенной ремесленной семьи, уже сговоренной за сына соседа-ремесленника…

Чего родные и не смогли простить до конца.

Впрочем, молодым на все было наплевать.

Они были абсолютно беззаботно счастливы. Несмотря на разницу в возрасте, кучу шрамов у счастливого мужа и шипение родных невесты. Дедушка даже ругаться приходил… папа рассказывал.

Только им было все равно.

Через год после свадьбы родилась Каирис. Папа был счастлив. И имя дал красивое.

Каирис.

На одном из древних языков – Чайка.

Родные смирились и внешне успокоились.

А еще через три года у Каирис появился младший братик. Кай.

Лекарь, правда, сказал, что больше детей у мамы не будет. Травы посоветовал. Но это никого не огорчило. Отец все равно маму любил без меры и памяти. Да и Кайри брата обожала.

Любила.

Как странно это звучит.

Любила…

Отец, мама, брат…

Все, все, все за один год!

И катятся по щекам слезы, и рвется из груди тоскливый то ли крик, то ли вой…

ЗА ЧТО!?

Почему так?! Так жестоко, так несправедливо?!

Первым не стало отца. Такого большого, сильного, веселого… пьяная драка.

Кто достал нож?

Даже стража это выяснить не смогла.

Никто не понял, как это могло произойти. Отцу вышибалы не требовались. Он всегда сам разнимал пьяных. И в этот раз тоже… что? Как?

Никто ничего не видел. А если кто и видел – не признался. Даже на допросе.

Хватило одного удара. Лекарь сказал – слева. В почку.

И папы больше нет.

Вообще нету. И никогда не будет. Папы, который подхватывал ее сильными руками и подбрасывал вверх, гладил по волосам, дарил смешные безделушки, мечтал о хорошем женихе…

Его нету.

Самого лучшего в мире папы.

Так больно…

Так неправильно…

Мама тогда словно постарела на двадцать лет. Сгорбилась, поседела, словно на темные волосы лег пепел отцовского костра…

Потому и не убереглась.

Каирис и Кай поддерживали друг друга как могли. Кай в одночасье стал взрослым мужчиной…

А мама…

Она все время плакала. Словно огонь жизни залила слезами.

Болезнь пришла в город, как удар молнии.

Зеленая горячка. Так она называется по зеленоватой пене, выступающей на губах больного.

Она лечится. Но если человек сам не хочет жить – он смерть всегда найдет.

Мама сгорела в три дня. И улыбалась, умирая. Ее ждал отец.

А следом за ней ушел Кай. Ее любимый младший братик.

Зеленая лихорадка может выкашивать города. Она коварна. Очень коварна.

Иногда она как обычная болезнь – заканчивается за пятинку. А иногда…

Она проходит за пару дней, все успокаиваются – и тут следует вторая волна. Как взрыв. И спасти человека не удается.

Так случилось и с Каем.

Он шутил и смеялся, валял дурака до последнего, а смерть выжидала за его плечом, раскинув липкие тенета…

Каирис умоляла Четырехликого на коленях. Не забирать последнего родного человека. Но боги не услышали.

Кай умер на руках у безутешной сестры.

И Каирис осталась одна. Совсем одна.

Их – нету.

Никого больше у нее нету.

Есть дядюшки, тетушки, племянники и племянницы, имянареченные*, но близких – нету.

Никого…

* имянареченные – аналог наших крестников, прим. авт.

Скулит во дворе старый пес Булай, ощущая тоску своей хозяйки.

Каирис вздохнула.

Вышла во двор, свистнула…

Не место в доме сторожевой собаке, не место…

Но…

Девушка зарылась лицом в густую жесткую шерсть.

 - одни мы с тобой остались, Лай… совсем одни…

И катятся, катятся по щекам беззвучные слезы, пропитывая жесткую собачью шерсть.

***

Таши насвистывал веселую песенку. Конек брел, почти подремывая и то и дело норовя остановиться на обочине. До города было еще часа два пути. Погожий летний денек, солнышко, тепло, уют… мужчина был готов замурлыкать.

Ему было хорошо и уютно.

Смешно, но темные обожали тепло, солнышко, огонь…

Что бы там ни говорили жрецы Четырехликого – темные чем-то были похожи на змей. А где вы видели змею, которая обожает морозы?

Конь мерно цокал копытами по дороге…

Все было так хорошо и уютно, что Таши даже замурлыкал. И сильно расстроился, когда перед ним на дорогу вышли трое мужиков.

Вид их не оставлял сомнения в профессии. Лесные братья. Они же шакалы дороги, они же, если по-простому, грабители и разбойники.

Ну вот… такой хороший день испортят…

 - А ну стой, - приказал самый старший, демонстрируя довольно ржавую секиру так, словно это был какой-то веский аргумент.

Таши послушно натянул поводья. Конек по кличке Буряк всхрапнул и остановился.

 - ребята, чего вам надо?

 - Слезай с телеги, умник… - мрачно протянул второй. – Слышал, небось, что делиться надоть?

 - Слушал – слышал, - заверил Таши. – А вы тут при чем?

 - А при том. Значитца, у тебя фургон и лошадь… вот нам их и оставишь. А сам можешь идти.

 - а больше вам ничего не надо?

 - Слезай, давай. А то сейчас…

 - Ребята, шли бы вы отсюда, а? Неохота вас убивать… Такой день хороший…

В землю перед мордой конька ударила стрела. Хорошо хоть Буряк был абсолютно флегматичным конем. Но Таши определенно разозлился.

 - Шейсс!

Всего одно слово-команда. Некроманту не надо приказывать громко. Его и так услышат…

И жест. Чтобы накрыть коня пологом тьмы. Темнота-то лошади привычна. А вот если он увидит, что будет происходить, или почует… нет уж, не надо некроманту ловить ошалевшую лошадь и собирать свой скарб по дороге. А полог тьмы – он все отсекает.

Таши подошла бы и телега. Но телега не могла скрыть…

Из фургона, через голову Таши выпрыгнули две костяные гончие. И бросились на ошалевших разбойников. Таши знал, что третья в этот миг выпрыгнула с другой стороны фургона и занялась стрелками. Но и сам некромант не собирался оставаться без защиты.

Костяной жезл словно сам скользнул в руку – и перед ним замерцал полог.

Темный щит. Простенькое заклинание.

Но очень эффективное.

Через него не пролетит ни одна стрела. А сам Таши мог беспрепятственно разглядывать происходящее.

Гончие почти мгновенно справились с разбойниками и метнулись в кусты, оставив на дороге три хрипящих тела. Таши ухмыльнулся – и направил жезл в их сторону.

Вот так… в момент смерти высвобождается большое количество энергии. Имеет смысл собрать хотя бы часть.

Сила лишней не бывает.

Потом скинет в накопитель.

Не прошло и трех минут, как гончие вернулись к хозяину.

 - Оттащите эту падаль с дороги, - приказал Таши.

Вид костяных собак был страшен. Не слишком большие, не больше метра в холке – они были похожи на собачьи скелеты, перевитые чем-то черным и красным. Таши взял для их изготовления качественные высушенные жилы и мышцы.

Можно слепить гончую и на скорую руку. Но она не будет так эффективна. А Таши терпеть не мог небрежности.

А теперь…

Слезть на землю. Направить жезл на трупы на дороге. И вбросить капельку силы.

Ночью можно и без жезла. Но днем с ним удобнее. Сила не рассеивается, никто ничего не почувствует…

Трупы шевельнулись.

 - Идите в лес на три перестрела* на юг, закопайте трупы своих товарищей и закопайтесь сами.

*Перестрел – примерно 100 м, прим. авт.

И отвернулся от зомби. Вот еще не хватало о них думать. Таких тварей десятками лепить можно, главное – осторожно. А вот с гончими работы больше. Так что…

 - Место.

Одна за другой гончие осторожно запрыгивали в фургон. Таши дождался последней – и заглянул внутрь.

Осторожно опустил крышки на сундуках. Замки, конечно, закрывать не надо. Гончие должны прийти на помощь хозяину в любой момент. А на подъезде к городу надо будет поставить сверху пару сундуков полегче.

Таши вздохнул.

Сложно в этой жизни приходится некроманту.

Жечь, конечно, их не принято… последние лет пятьдесят. Раньше и жгли (в Торадоре), и топили (в Равхе), и камнями забивали (в Интаре). И это еще не весь список.

Сейчас просто побьют (может, даже и не до смерти) и выгонят из города. Поэтому лучше никому не знать о такой полезной профессии.

Так что в Тиварас приедет не некромант.

Сундуков с Гончими всего два. Под полом фургончика прячутся разные полезные в работе вещи. А в остальных сундуках – книги. Свитки. Пергаменты. Рукописи и летописи.

Таши привычно отбросил назад светлую прядь.

В Тиварас приедет самый обычный книжник. Торговец книгами, переводчик, писец, историк и даже немного звездочет. Несколько звездных карт у Таши в фургоне тоже есть. Никаких некромантов. Ничего запретного. Вот доедет – найдет себе лавку, развернет торговлю, чуть-чуть обоснуется, а потом появится и некромант. Не бросать же работу?

А еще надо узнать, что случилось с отцом. у***ь некроманта можно. Но – сложно. Он-то сам – смерть. И обычно некромантов либо одолевают многолюдьем, либо… Если первое – тут ничего не попишешь. Профессиональный риск.

Если же второе…

Право на месть у некроманта никто и никогда не отнимал. А те, кому помешал один некромант и на второго рано или поздно выйдут. Или он на них. И вот тогда… Я человек добрый. Не убью. Но вы об этом еще очень сильно пожалеете.

Таши улыбнулся, ловко запрыгнул на передок фургона, подоткнул шалотту, чтобы не запачкалась.

А хороший все-таки сегодня денек… теплый….

Некроманта.

Повелителя ночи, говоря высоким языком.

Хотя на это Таши было чихать, что ни говорите. Его могут хвалить, могут проклинать, но изначально он – темный.

Некромант.

Сын Раш.

Восьмилапой. Плетущей сети.

Темный.

Старая, очень старая раса.

Дети листэрр. Прямые потоки. Хотя и не змеехвостые.

Наследство родителей не миновало темных – ядовитые клыки, полоска чешуи вдоль позвоночника, немалые способности к ментальной магии, петлеобразные мочки ушей.

Хотя уши у него нормальные. Отец сам обрезал вскоре после рождения. Таши этого не помнит. Мог бы вызвать воспоминания вплоть до рождения – но зачем? Хватит и того, что способности у некромантии у него проявились с самого рождения.

Забавно выглядит, когда младенец заставляет ля развлечения летать вокруг себя мертвых мух?

Еще как.

Только люди почему-то пугаются.

Вылупившийся кобреныш – уже кобра. И ядовит.

Родившийся темный – уже потомок листэрр. Изначально некромант.

Единственное, что Таши помнил из своего младенчества – лицо матери. Хотя видел его только один раз. Когда мать приложила его к груди.

Темные не слишком популярны. И найти женщину, которая не побежит сдавать отродье Раш ближайшему крихоши – сложно. А уж найти жену…

Поэтому отец Таши поступил просто. Когда он решил размножаться, он выкупил в борделе недавно попавшую туда рабыню, девственность которой собирались продать с торгов - и предложил ей выбор.

Либо она рожает ему ребенка и получает вольную и неплохую сумму денег.

Либо… сделать зомби – несложно. Тем более из живого человека.

Беда темных – им очень сложно размножаться. Сложно найти подходящую женщину. Тем более - девственницу. И очень часто матери темных погибают при родах.

Впрочем, мать Таши не погибла.

Она получила деньги и вольную, уехала в Къянти и навсегда забыла про сына.

Таши не горевал. Некроманты не слишком привязаны к родственникам.

Сложная работа, вредный характер, ну и наоборот тоже.

Мерно поскрипывает фургончик, пригревает солнышко, близится Тиварас.

Интересно, что принесет ему новый город? И что принесет городу некромант?

***

 - Кайри, что ты теперь собираешься делать?

 Каирис решительно сунула мамину нижнюю юбку в корзину. Надо будет выстирать и раздать бедным. Им пригодится.

А она видеть мамины вещи без слез не может…

Или продать старьевщику?

Нет. Лучше просто раздать. Она бедствовать не будет. Хотя бы пару лет – так точно. Чтобы у бывшего наемника, да не нашлось своей запрятанной кубышки?

Смешно.

Денег, скопленных отцом, при скромной и спокойной жизни ей хватит лет на пять. Или даже десять. А там замужество, дети, своя семья – и пусть муж работает.

 - Не знаю, Лейри.

Лейра Адалан, стройная брюнетка с огромными карими глазищами, серьезно смотрела на подругу.

 - Собираешься жить одна?

 - Надо подумать… улица у нас тихая…

 - Зато место у тебя громкое. Таверна не молитвенный дом. И девушке нельзя жить одной. Городок у нас не самый тихий…

Что верно, то верно.

От Тивараса до Разлома было буквально три дня пути. И это был последний привал наемников и разломщиков. Здесь они закупались перед походом, сюда возвращались с добычей, здесь гуляли – таверна, кстати, пользовалась спросом.

Вот что сейчас с ней делать?

Закрывать?

Или попробовать вести дело самой?

 - Ага, попробуй. Поразноси бокалы средь пьяниц, - ехидно прищурилась Лейри.

Кай вздохнула. Ну да. Этот номер лучше повторять с отцом и братом за спиной.

 - Попробую все-таки пожить одна.

 - Рехнулась? Без защиты?

 - У меня Лай есть. И… разве есть другой выход?

 - Поможет тебе твой кобель против десяти двуногих кобелей, да с ножами?

Кайри тряхнула русыми волосами.

 - Лей, я ведь тоже не маргаритка луговая. Меня отец кое-чему учил…

Это верно. Старый наемник знал, что в прямом бою женщине с мужиком не справиться. И натаскивал дочь на другое. Вывернуться из захвата, ударить, удрать, пока противник не пришел в себя.

Ударить – даже и насмерть.

Каирис не зря носила на поясе коротенький острый нож. Слева, так, чтобы выхватывать было удобнее. Хотя нож ей еще ни разу не пригодился.

Каирис даже сомневалась, может ли она пустить его в ход. Страшно это… это же живой человек.

 - Тем более ты девочка красивая, тебя всяко не пропустят.

Каирис пожала плечами. Вот лично она себя красивой не считала.

Лейри – другое дело.

Высокая, тонкая, гибкая, с густой гривой черных волос до пояса и громадными карими глазами. И золотисто-смуглой кожей.

Вот уж действительно красота.

Безусловная.

А Каирис…

Разве она красивая?

Может быть, это из-за крови отца-торадорца, наградившего девушку темно-русой гривой волос и мраморно-белой кожей, под которой просвечивали тонкие ниточки синих жилок.

Громадные серые глаза были неплохи, но пухлые щечки приводили девушку в отчаяние. Да и полноватая фигурка – тоже.

И родственники, которые вечно называли девочку пышечкой.

Губы были неплохими, но слишком бледными. А полная шея в вырезе туники… так, лучше об этом не думать.

 - Кай, прекрати!

 - что прекратить?

 - Да у тебя все на лице написано! у***ь твоих теток мало! Всю голову тебе заморочили!

 - Я и правда не красавица…

 - Ты – бестолочь! И вообще – о чем ты думаешь!? Нельзя ли попросить кого-нибудь из твоих племянников…

 - Двоюродных…

 - Да хоть имянареченных – пожить у тебя?

 - Нельзя, - огрызнулась Каирис. – Где они были, когда все мои болели? По домам сидели?

 - Они тоже боялись.

 - Ну ты-то здесь была!

 - Я-то в детстве переболела.

Лейри опустила глаза. Она действительно помогала Каирис ухаживать за матерью и братом. Ну и?

Ей было несложно.

Лейра Адалан отлично осознавала, что ей сейчас намного легче, чем Каирис. У нее уютная семья, отец-торговец держит несколько лавок, два старших брата, оба женаты, оба счастливы, она сама – поздний и любимый ребенок. Мать ее балует, дом – полная чаша, есть – все, что пожелаешь.

А вот Каирис сейчас намного хуже.

Отца нету, матери нету… из родных – мамины сестрички, та еще компания. Если чем и помогут, то потом за свою помощь семь шкур сдерут.

 - Тебя прямо хоть замуж выдавай.

 - Ты смерти моей хочешь? За кого?

 - Например, Тарни.

 - Да я лучше в Разлом прыгну!

Тарни она отлично помнила. Милый юноша двадцати пяти лет от роду и такая же милая мамочка, которая сразу же, с порога, заявила Каирис:

 - Рожать сможешь?

И пока Кай в шоке хлопала глазами, обошла ее со всех сторон, оглядывая, как породистую кобылу на ярмарке.

 - Тоща ты слишком. Ну да ладно. Для женщины главное – послушание.

Тарни был незамедлительно и решительно послан Восьмилапой в сети. Мамаша попробовала скандалить, но против бывшего наемника не потянула. Вылетела из таверны вперед своего визга.

 Лейри фыркнула, обрывая воспоминания.

 - Кай, ты подумай сама. Жить одна ты не можешь. Таверну держать тоже. Замуж не хочешь.

 - Еще и не за кого.

 - Да тебе пальцами щелкнуть – слетятся…

 - На «Чайку». Я ведь невеста с приданным.

 - Ладно тебе дурью маяться! Можно подумать, ты сама по себе никому не нравишься…

 - Лей, отвяжись…

 - Может, тебе таверну продать?

 - Папину мечту? Никогда!

 - А что тогда?

 - Лей! Оставь меня в покое, а? Может, пристройку кому сдам! И доход, и спокойнее будет, может, семье какой?

Лейри пожала плечами. Идея казалась откровенно странной. Но…

 - Я поговорю с папой.

 - И что он скажет?

 - Что тебе замуж надо.

 - Лей, давай я одна побуду?

Каирис вздохнула. Лейри поцеловала подругу в щеку, попрощалась и вышла.

Каирис смотрела в окно. По стеклу ползала муха. Жить было грустно и тоскливо.

Что делать?

Неясно.

Замуж точно не хотелось.

***

Таши въехал в город вскоре после открытия ворот.

Стражники осмотрели его без особого внимания. Чего на такого смотреть? Ученый, однозначно.

Скромный, рассеянный, немного чудаковатый къянти. Тем более внешность вполне подходящая. Светлые длинные волосы собраны в растрепанный хвост, брови и глаза – черные, правда, черты лица не слишком типичны для къянти, лоб высоковат, да и в целом лицо длинновато.

Но разве это недостаток?

Особенно если выпустить на лоб вот этот непослушный вихор… тогда получается вид чудака-ученого, вечного книжника… что и надо. Чем и пользоваться будем.

Сейчас Таши выглядел сущим мальчишкой. Кто бы сказал, что ему уже за сотню перевалило?

Стражники точно не сказали бы. И не подумали.

Да и одежда солидности Таши не прибавляла.

Светлая шалотта небрежно закинута на плечо, простые брюки и рубашка – в пыли… Фургон - обшарпан, лошадь – далеко не самая лучшая, не то, что до интарских – до мерлорских и то не дотягивает, обычная полукровка…

Таким путником не заинтересуются стражники.

Мало кто поймет, что у фургона есть двойное дно. Что половина сундуков сделаны на заказ в Равхе – и скрывают и двойное дно и двойные стены, что под яркой, но безнадежно облупившейся росписью фургона скрыты руны, за которые щедро уплачено рунному магу. Сам Таши в этом разделе магии был не силен. У него другая специализация.

Два стражника в воротах даже не соизволили оторвать задницы от земли. Ну да мы не гордые, сами с облучка слезем и подойдем…

 - кто такой? Откуда идешь, куда путь держишь?

 - Ташир Арсайн. Книжник. Из Къянти, сар десятник.

Более толстый стражник бегло оглядел его с головы до ног. Тот, что помоложе, был занят изучением глубин собственного носа – и ковырял там так усердно, словно надеялся новый Разлом открыть.

 - По тебе и видно, что къянти, - согласился толстяк. – А у нас чего забыл?

 - А пока ничего. Может, потом, когда поселюсь, лавку свою открою…

 - Так ты торговец?

- Нет, сар. Я – книжник.

 - А лавка?

 - Так книгами торговать и буду…

 Стражники переглянулись, теряя последний интерес.

 - Вряд ли ты чего тут заработаешь, - пожал плечами толстый. – У нас народ больше оружие покупает… Разлом рядом.

 - Ну, так живете ведь, - парировал Таши. – Не страшно?

 - Обвыклись…

Да, люди свыкаются с чем угодно. В том числе и с разломом.

Листэрр.

Древняя загадочная раса змеелюдей. Говорят, они жили в поднебесье, в летающих дворцах.

Говорят, им была доступна невероятно мощная магия.

Говорят…

Только этим и занимаются, что говорят. Правды никто не знает.

Достоверно известны две вещи.

Листэрр исчезли.

Перед исчезновением, они применили невероятно мощную магию, в результате чего возник Разлом. Что это такое?

Никому не известно. Но говорят, что разлом – это нечто вроде ворот между мирами. Гигантский провал, вдоль которого можно ехать месяц – и не увидеть его конца. Ты можешь спуститься туда – и попасть… куда?

Неизвестно.

От дна океана до жерла вулкана.

И можешь выйти обратно. Ровно через сутки, час в час, в том же месте.

А вот что ты там найдешь… и вернешься ли… и каким вернешься – бывает всякое.

На находки из Разлома большой спрос. Оттуда приходят ценные амулеты, артефакты, ингредиенты для снадобий. Но возвращаются оттуда немногие. А легкая нажива манит, а азарт пьянит и туманит голову. Повезло ведь один раз?

Повезет и второй?

И третий!

И прибавляется еще один разломщик. Чтобы рано или поздно сгинуть в пропасти, затянутой туманом.

Есть и утешение. Из Разлома ничего не появляется. Но он обладает своей странной магией. И меняет людей, вещи, животных…

Если пробыть там больше трех суток…

Иногда получается что-то полезное.

Но чаще…

Монстры, чудовища, плотоядные растения… да что угодно. Выбор – велик.

 - А тебе чего в Къянти не жилось? - отвлекся от исследований носа молодой стражник.

 - Да бывает такое, - Таши развел руками с видом полной невинности. – Когда у градоправителя супруга хочет приобщиться к книжной мудрости. А потом и к мудрости скромного книжника…

 - А потом и к самому книжнику? – поддел молодой.

Таши улыбался – воплощенная невинность. Глаза широко распахнуты, только что ресницы глупо не хлопают. Хорошо хоть клыки втягивать можно.

 - Вы же понимаете, сары, что в жизни все бывает. В том числе и это. Хуже, когда знатной таше не меньше шестидесяти лет. И весит она втрое больше меня. И пахнет…

Таши вполне достоверно сморщился. Кажется, собеседники поверили. Потому что младший стражник сочувственно вздохнул. Или это он просто осмотрел свой палец и вздохнул?

 - Да, со знатными дамами сложно…

 - Сами понимаете, мне бы знатный тайш не поверил. Зато супруге – в любой момент. Вот и пришлось погрузить все самое ценное в фургон – и уехать…

 - Самое ценное?

Таши смотрел невинно.

 - Книги. Пергаменты. Рукописи… у меня есть весьма интересные. Не хотите ли посмотреть?

Таши проворно забрался в фургон, достал из сундука небольшой свиток и вернулся.

 - Вот. История Розалинды Светловолосой, куртизанки при дворе Реона Второго.

Молодой стражник нехотя протянул руку, взял свиток, развернул…

 - Оооо….

Свиток в красках изображал историю куртизанки. С иллюстрациями. Красивыми, яркими… на них и смотрел стражник.

 - Это у тебя все книги такие? – поинтересовался старший.

 - Не все. Но для доблестной стражи что-нибудь интересное всегда найдется, - Таши улыбнулся.

Первым делом надо наладить общение со стражей. Дело житейское, если у кого и есть все сведения о жизни города, так это у стражников. Там словечко, здесь сплетня… некроманту всегда надо знать о жизни города. Тем более – ему. Сначала о явной, потом о тайной.

 - Тогда захаживать к тебе будем, как откроешься, - кивнул младший. – С тебя за проезд в город два серебряных трайша.

 Таши присвистнул.

 - Нескромно…

Стражники скривились, словно по команде.

 - Ага, ты думаешь, нам хоть медяшка достанется?

Перед Таши возникла опечатанная коробка со щелью на крышке.

 - Бросай сюда. В конце смены старший градоправителю сам отнесет. И в книге крестик поставь.

Два серебряных у Таши были. Еще и побольше было. Но не обнародовать же всем свои доходы. Так что мужчина наскреб два серебряных медяками по всем карманам, долго пропихивал их в щель, пару раз рассыпал, собирал… стражникам уже надоело на него любоваться, и они рассматривали картинки в рукописи. С большим интересом.

 - Где?

 - Здесь – за человека, здесь – за лошадь с фургоном.

Таши расписался, дружески попрощался со стражей, оставил им рукопись и тронул лошадь.

Теперь надо найти место для жилья. Осмотреться, потолкаться…

Что нужно для жилья молодому некроманту?

Лучше бы отдельную территорию. Пристройку или флигель. Лучше, чтобы хозяева были рядом. Чтобы и не мешали сильно и кормили регулярно. Готовить некромант не умел.

Даже не так.

Пищей его приготовления можно было отравить даже легендарных листэрр.

Скрупулезный и педантичный там, где дело касалось работы, в быту некромант становился поразительно рассеянным. Видимо, обратная сторона профессии.

В суп вместо соли отправлялись сахар или перец, овощи благополучно резались неочищенными, а любая крупа намертво приваривалась к стенкам горшков и котелков.

Яды некромант готовил в разы лучше…. Раш!!!

Задумавшись о своем, некромант не успел придержать лошадь. Хорошо хоть умный конек встал сам – и не сшиб девушку.

Но все равно та сверкнула глазами.

 - Смотреть надо куда правишь!

Шай Раш!

Вслух некромант, понятно, этого не сказал. При девушках задницу Раш вслух не упоминают.

Тем более… при таких симпатичных.

Таши птицей слетел к девушке, подхватил ее под локоток и рассыпался в извинениях.

 - Прошу простить мне мою задумчивость великодушно, милая ташри…

Девушка действительно была премиленькая. Точеная фигурка, большие глаза, водопад черных волос…

 - Кана.

 - Никогда бы не подумал! Такая грация и изящество, такое очарование, умоляю вас не держать зла на неуклюжего книжника…

Девушка чуть смягчилась.

 - Что ж, сатро…

 - Арсайн. Ташир Арсайн, для вас просто Таши.

 - Сатро Арсайн, - Лейри, а это была именно она, улыбалась. – Я не держу на вас зла.

 - Я же вижу, что вы меня не простили….

Таши вовсе не собирался быстро отпускать девушку. Во-первых, она была как раз в его вкусе. Во-вторых, это источник информации о городе.

 - Разрешите мне загладить свою вину чашечкой ланти?

Девушка покачала головой.

 - У нас не варят ланти.

 - Как? И нет ни одной леанти? Это ужасно! Куда же можно пригласить такую очаровательную девушку? Неужели нет ни одного места, где юная кана может рассказать несчастному, измученному дорогой книжнику о местных обычаях? О, прошу вас, милая кана, не подумайте дурного. Просто я из Къянти – и мне сложно в вашем городе. Мне пока даже голову преклонить негде…

Что-то сверкнуло в карих глазах.

 - Вы – книжник?

 - Да, милая кана.

 - И вам негде жить?

 - Я надеялся снять отдельный флигель. Или пристройку. И со временем открыть в вашем городе свою книжную лавочку. Скромную, конечно.

 - Так… а какие у вас требования к жилью?

 - Как и у всякого книжника, милая кана – тишина.

 - И все?

 - Вы разрешите мне мечтать?

 - Разумеется, сатро.

 - Мне бы хотелось тихое место. Книги не терпят шума…

 - И?

 - Хотелось бы столоваться с хозяевами. Увы, я совершенно не умею готовить…

Таши видел, что его слова чем-то заинтересовали девушку. И шел напролом. Почему бы и нет?

Он же ее не в постель тянет?

Ему действительно нужно жилье. Питание. А работа…

Безработных некромантов не бывает.

Бывают некроманты, съеденные избытком работы. Иногда - в буквальном смысле.

Несколько минут девушка размышляла. А потом кивнула.

 - Если Кайри согласится…

 - Кайри?

 - Скажите, а вы оружием владеть умеете?

Таши едва не рассмеялся. Оружие и некромант?

Милая девушка, когда некроманту нужно было оружие? Любой, кто некроманта обидит – долго не проживет. И после смерти грустить будет.

 - Я за убеждение добрым словом…

Например – Шейсс! Всего одно слово, доброе, ласковое, а какое убедительное?

 - М-да… саблей бы лучше… ладно. Может быть, это еще и лучший вариант… Идем?

 - Куда?

 - Да уж не в разбойничье логово…

Ровно через десять минут фургончик остановился на тихой, заросшей каштанами улочке перед маленькой таверной.

На фасаде была облупившаяся вывеска.

«Белая птица».

***

Таши Арсайн наслаждался жизнью.

Пирожные с орехами таяли во рту, ланти был восхитительным, горячим и сладким, как некроманту и нравилось. А спектакль – вообще выше всяких похвал.