Подарок

оливандер

После этого они зашли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс». Там были гигантские фолианты в кожаных переплетах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шелковых обложках; там были книги, испещренные непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который никогда ничего не читал. Хагриду пришлось буквально силой оттаскивать Гарри от книжных полок. А затем разразился сентенцией: зачем Гарри просматривает какую-то лишнюю литературу кроме учебников, мол, деньги надо беречь, ибо это на весь год.

      — А почему именно столько? Ведь в сейфе моих родителей много денег! — наивно «удивился» мальчик.

      — Хм… тебе это… надо закончить Хогвартс… вот как… чтобы хватило… вот… — замялся великан.

      — Если вот это вся сумма мне на год, то тогда мне наследства хватит до конца жизни и еще останется… — ухмыльнулся мальчишка. — Беречь, конечно, нужно, но не на столько, что бы ограничивать себя в знаниях…

      — А… хм… м… — засопел великан, — не вел’но… — пробормотал он.

      — Кем не велено? Мои тётя с дядей к этому сейфу вообще не имеют отношения!

      — Гарри, ну зачем тебе эти… книжки… в школе… хм… это… большая библиотека. Это значит… там всё есть!

      — Ну так, то в школе! А до неё ещё целый месяц жить.

      На этом спор прекратился, а Гарри всё же не стал покупать так уж много, только: «Расцвет и падение тёмных сил ХХ века», «История Хогвартса»; вовремя вспомнив про АРТЕФАКТ, но сделав себе заметку, что «некто», чьим голосом в этот раз был Хагрид, во-первых — владеет ключом от ячейки родителей и отдавать его, законному владельцу, по всей видимости, не собирается.

      Во-вторых — дал четкие указания лесничему проследить, чтобы мальчик, не позволил себе взять «лишнего» на расходы к школе. 

      В-третьих — проследить, что бы будущий ученик, кроме необходимого ничего не покупал, и в школу приехал полным невеждой, откуда же этому загадочному «некто» было знать, что мальчик уже далеко не такой невежественный в мире магов и магии, как его хотели видеть. Ведь то, что он воспитывался среди магглов, автоматически подразумевает, что он не должен ничего об этом знать, вплоть до получения письма.

      Ну и на задворках мыслей проскользнул тот факт, что самое первое письмо из Хогвартса было адресовано в «ЧУЛАН ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ», последнее «… спит на полу», что говорило о том, что этот самый загадочный «некто» прекрасно знал, как несладко жилось мальчику у его родственников.

      При покупке котла Гарри не удержался и ещё разок подразнил сопровождающего, попробовав купить котёл из чистого золота. Хагрид не позволил, а Гарри мысленно хохотал: «У меня же столько денег нет! Придурок! Сам же только сотню отмерил!»

      — В списке сказано, что тебе оловянный нужен, значит, оловянный и купим.

      Зато они купили очень красивые и точные весы, а еще приобрели складной медный телескоп. Затем они посетили аптеку, в которой все было так волшебно, что Гарри даже не обратил внимания на ужасный запах — там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчеными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Пока Хагрид разговаривал с аптекарем — им нужно было купить всякие ингредиенты для приготовления волшебных снадобий, — Гарри изучал серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галлеон каждый и крошечные глаза жуков, блестящие и черные (пять кнатов за ковшик).

      Выйдя из аптеки, Хагрид попросил Гарри показать ему письмо и еще раз внимательно его изучил.

      — Не, еще не все… еще одна вещь осталась, — сказал он. — Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня.

      Гарри почувствовал, что краснеет.

      — Но вы совсем не обязаны…

      — Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от него Хагрид. — Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может жабу, хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота.

      «Ну, ты же не себе подарок покупать собрался?! А мне кошки нравятся», — подумал Гарри.

      — Во! Купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят и все такое.

      Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр «Совы»», и Гарри зажмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке Гарри держал огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло.

      За сову мальчик искренне поблагодарил, хотя и не понимал, зачем она ему. На роль фамилиара, ему бы больше подошёл котенок, который постоянно будет рядом. Сова же будет проживать в совятне, друзей-знакомых, кому можно без конца слать письма, вообще нет, а те, что, возможно, появятся в школе… Он и так их будет видеть в школе! А летом тетка всё равно не даст писать никому, да и птицу жалко, закрывать ее будут в клетку на все каникулы — или он не знает характера своих родственников.

      — Ну… Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В «Олливандер» пойдем, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да!

      Гарри покорился судьбе, хотя искренне, наученный книгами и своими двухлетними опытами, не понимал, зачем МАГУ палочка.

      Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.

      Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Гарри чувствовал себя очень странно — словно он попал в библиотеку, в которой были очень строгие правила. Гарри рассматривал тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка, когда почувствовал, как по коже побежали мурашки. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов, казалось, издавали почти неслышный звон.

      — Добрый день, — послышался тихий голос.

      Гарри подскочил от неожиданности. Хагрид, по-видимому, тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося стула. Перед ними стоял пожилой человек, от его больших почти бесцветных глаз исходило странное, прямо лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.

      — Здравствуйте, — выдавил из себя Гарри.

      — О, да, — старичок покивал головой. — Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. Это был не вопрос, а утверждение. У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

      Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться, просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему стало не по себе.

      — А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

      Гарри чуть не расхохотался — БРЕД! Как «костыль» мага выбирать будет?

      Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, что носы почти соприкасались. Гарри даже видел свое отражение в затуманенных глазах старика.

      — А, вот куда…

      Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри.

      — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках. Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы…

      Он потряс головой, заметил Хагрида.

      — Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли?

      — Так и было, да, сэр, — ответил Хагрид.

      — Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, ее переломили надвое, когда вас отчислили? — мистер Олливандер внезапно посуровел.

      — Э-э-э… Да, так и было, сэр, — согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял. — Но зато у меня остались обломки.

      — Надеюсь, вы их не используете? — строго спросил мистер Олливандер.

      — О, конечно, нет, сэр, — быстро ответил Хагрид. 

      Гарри заметил, что Хагрид очень крепко сжал свой розовый зонтик.

      «Ну да, ну да! Не использует. Вот ни разу!»

      — Гм-м-м, — задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя с Хагрида испытующего взгляда. — Ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать, — он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

      — Я?.. — замялся Гарри, наконец, спохватившись. — А, я правша!

      — Вытяните руку. Вот так.

      Старичок начал измерять правую руку Гарри. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы.

      — Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой.

      Гарри внезапно осознал, что линейка сама его измеряет, а мистер Олливандер давно отошел к полкам и снимает с них одну коробочку за другой.

      — Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

      Гарри взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки.

      — Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте.

      Гарри попробовал — хотя едва он успел поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандер.

      — Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее.

      Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждет мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

      — А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно…, а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

      Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.

      — О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так, очень любопытно… чрезвычайно любопытно…

      Гарри попристальнее всмотрелся в артефакт. А сдерживающих и следящих плетений на ней сколько! Ни на одной другой уже опробованной Гарри столько не видел, значит, эту предназначали именно ему и никому другому, а весь этот балаган только для вида, ну и для поддержания осознания собственной избранности. Оу! При всём при этом, палочка была действительно «ЕГО», но при таком наслое всякой разной дряни она в его руках нормально работать не будет.

      Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

      — Любопытно… очень любопытно…

      — Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным?

      Мистер Олливандер уставился на Гарри своими выцветшими глазами.

      — Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

      Оу, что? Гарри судорожно вздохнул.

      — Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих.

      Гарри поежился. Опять на него пытаются что-то навесить! Он заплатил за палочку семь золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил их с Хагридом до двери.

***

      За обедом в «Дырявом котле» Гарри вытянул из своего провожающего о своих родителях, о том, как же так получилось, что он оказался у магглов. Оказывается, его мама наложила какую-то кровную защиту, которая и спасла мальчика от Авады, а чтобы она продолжала держаться, ведь не все Пожиратели Смерти были пойманы, его отправили к Дурслям. Петуния, как кровная родственница, приняла на себя бремя кровной защиты, и теперь она будет держаться на доме тётки, пока Гарри не станет совершеннолетним.

      Гарри хмуро морщил лоб, вспоминая всё, что читал про магию крови и ритуалы. Не попадалось ему ничего подобного! А сами принципы работы с такими потоками могут говорить только о том, что, если на Гарри и есть такая защита, то она именно на Гарри, и никак к дому тётки не привязана.

      После всех покупок Гарри просто выпнули в маггловский мир, с одними магическими галлеонами, бесполезными в маггловском мире, огромным сундуком и клеткой с совой — добирайся до дома, как хочешь! И это ребёнка, которому только-только исполнилось одиннадцать лет, и который ни разу в жизни не отходил от дома на Прайвет Драйв дальше, чем до ближайшего супермаркета. Разве можно сравнить тихий городок, с центром шумной столицы? Последним, что услышал мальчик от Хагрида, было:

      — Держи, это твой билет на поезд. Смотри не потеряй его — это очень важно! Ну, мне пора! Дело… это… срочное, до встречи в школе, Гарри! — и в следующий момент великан просто испарился.

      Как он добирался домой — ошеломлённый ребёнок просто не помнил, автоматически повторив действия Хагрида, когда они ехали в Лондон, только в обратном порядке. В результате оказался на пирсе, где покачивалась хлипкая лодка, а на островке с маяком маячил дядюшка. По прибытию же на Прайвет Драйв 4, Гарри выделили для дальнейшего проживания ту маленькую комнатку, в которой складировались испорченные и поломанные вещи и игрушки Дадли, который истерил не переставая, не желая делиться с уродом своей территорией. Сам же Гарри получил несколько хлёстких ударов пряжкой от ремня дяди за «украденную» лодку. Сундук с покупками тут же был водворен в чулан и заперт на семь замков. Гарри это нисколько не помешало той же ночью выкрасть из сундука нужные книжки с помощью простейшей «Алохоморы», невербальной и беспалочковой, но вот жестами Гарри пользовался — это получалось непроизвольно: взмах рукой, прищёлкнуть пальцами, повести плечом и прочее.

      За август Гарри прочитал все учебники и то, что купил для ознакомления с магическим миром, а так же «Историю Хогвартса». Из «Истории» мальчик почерпнул сведения о факультетах и немного о квиддиче. Если упростить, то «История» настаивала на том, что «Слизерин» — хитрые, подлые и изворотливые ТЕМНЫЕ, в смысле злые и жестокие, его антагонист «Гриффиндор» — храбрые и бесшабашные СВЕТЛЫЕ (добрые и пушистые), «Рэйвенкло» — заучки, не от мира сего, «Хаффлпафф» — все, что осталось, неудачники, но держащиеся дружно между собой. Конечно, в книге таких слов не было, там было все велеречиво и пафосно, но смысл скользил именно вот такой, и понимать по-другому мозги просто отказывались. Парня просто бесила формулировка понятий «Темные — Светлые», совершенно оторванная от магической реальности. А еще выводило из себя, что во всех дополнительных книгах через строку поминалось имя Мальчика-Который-Выжил. Его имя.

      Небольшая брошюрка по зельеварению порадовала. В учебнике давалась только теория (что, с чем и как взаимодействует) и рецепты к практике, а в брошюрке были ценные советы по используемому оборудованию и важности правильной обработки ингредиентов, которых в учебнике не было. Советы по правилам безопасности при работе с котлом и прочими инструментами.

      Например, советовалось очищать (заклинанием ли, тряпочкой ли) разделочный нож после каждого ингредиента, а то и вовсе менять на более подходящий к работе с именно этим материалом. Основным рабочим — является серебряный нож, так как серебро нейтрально само по себе, но в некоторых случаях рекомендуется использовать и простой стальной, и железный, и золотой. Особо затронута была тема ножей из некоторых кристаллов, например, из вулканического стекла. Такое стекло, так же как и серебро — инертно, но имеет большую магическую проводимость. Так брошюрка рекомендует прикупить один стандартный набор ножей, в который входят серебряный, стальной, железный, золотой и много-много «лавовых», потому как, увы, вулканическое стекло довольно хрупкое и в неумелых руках такой нож долго не живет.

      Многие ингредиенты не требовали к себе «особого» внимания, и к ним можно было применить режущее заклинание, которое одним взмахом палочки порежет флоббер-червя, например, на части, нужной формы и величины. Или чары «потрошения» для подготовки слизняков к дальнейшему применению, что было очень немаловажно, ибо чистка этих слизняков очень грязное и нудное занятие. Это занятие часто используется в качестве отработок на нерадивых учениках, как наказание, а если ещё и проткнуть при чистке желчный пузырь… Мм… м… Желчь тоже, кстати, идёт отдельным ингредиентом, так что, при чистке этот самый пузырь нужно аккуратно отделить, а потом и ещё более аккуратно вскрыть.

      Так вот, заклятье «потрошения» это и делает — аккуратно изымая все внутренности и раскладывая их по составляющим. Часто используются при заготовках ингредиентов в больших количествах и заранее. Там объяснялось, что ножи к ингредиентам применяются только тогда, когда зелье готовится индивидуально или в малой порции на один-два приёма и непосредственно во время варки. В этом случае, зелья получаются более насыщены и эффективны, чем с режущим заклинанием. А вот для заготовки ингридиентов такое заклятие — манна небесная. И много других советов по подготовке ингредиентов.

      Объяснялось и то, что корни Лапуса нужно резать только вдоль волокон, если корни слишком длинные, допускается их «обрезание» под углом сорок пять градусов, но никак не поперёк — это неминуемо приведёт к взрыву. И много-много ещё других мелочей и хитростей, применяемых в зельеварении.

      Режущее заклинание в различных вариациях мальчик отработал на многочисленном хламе, который ему не разрешали выбросить из комнаты. Отрабатывал до тех пор, пока от всего хлама только пыль и осталась, которая постепенно убиралась при уборке. Для отработки чар потрошения мальчику удалось найти дохлую ворону, которую сбил грузовик. Эпопея, как мальчик выбирался из дома ночью, чтобы добыть этот трофей до того, как её приберут мусорщики, вспоминалась с ужасом. Мальчику постоянно казалось, что за его вылазкой неотрывно следят, что его вот-вот поймают, да ещё и с таким трофеем. Что случится потом, мозг дальше отказывался представлять. Но всё обошлось благополучно. Заклинание было удачно апробировано, а останки несчастной птицы удачно прикопаны в дальнем углу сада.

      Гарри посмотрел прихваченные каталоги для совиной почты и прикинул, сколько у него осталось денег. Если бы он знал это до похода в Косую аллею, то купил бы набор ножей сразу. А теперь только совиной почтой и только из Хогвартса, а это чуть-чуть дороже. Дело не в том, что ему денег жалко, дело в том, что больше у него не будет, как он теперь понимает, до самого следующего года и следующего похода по волшебному переулку. Мальчик потратился на дополнительную литературу, а так же прикупил несколько самопишущих перьев, прекрасно понимая, что сам он постоянно писать этими орудиями пыток будет просто не в состоянии.

      Ещё из КНИГИ мальчик знал, почему магический мир до сих пор пользуется этим жутким кошмаром, особенно дети — все очень просто, это необходимо для развития мелкой моторики, которая, в свою очередь, необходима для творения некоторых пассажей в жестах при изучении жестовой магии, которую, впрочем, предлагалось осваивать самостоятельно, как и невербальную. Гарри решил оставить перья перьям, а моторику развивать другими способами, коих Книга и рисовала и описывала во множестве. Одним из таких методов был так называемый язык глухонемых.

      За этот месяц мальчик пересмотрел и перетряхнул весь свой гардероб, совершенно не собираясь изображать из себя чучело в обносках Дадли. И пусть всё это большую часть времени будет скрыто мантией, носить мантию на голое тело (традиционно) он не собирался, однако должно быть в приемлемом виде. Купить он, конечно, ничего не сможет, но вот поработать ножницами и иголкой (спасибо КНИГЕ, в ней даже курсы кройки и шитья нашлись), а потом и потренироваться в магии восстановления и обновления, вполне.

      Осваивая эти виды деятельности, Гарри оценил работу костыля-палочки: колдовать с ней было намного проще и легче, даже при сильном сопротивлении наложенных на палочку чар. Взмахи палочкой помогали структурировать плетение заклинания, палочка выступала, чем-то вроде вязального крючка, а потоки становились нитями, которые этот «крючок» вывязывал в узор заклинания, а так же усилителем магической силы, которой этот узор наполнялся. Отработав чары восстановления на паре носков, Гарри уже без помощи палочки (дар видеть потоки тоже в этом сыграл не последнюю роль) плёл заклинания, восстанавливая остальные вещи. В неприкосновенности мальчик оставил только один комплект одежды — то, в чем он поедет на вокзал, чтобы не вызывать подозрений у Дурслей. хочешь! И это ребёнка, которому только-только исполнилось одиннадцать лет, и который ни разу в жизни не отходил от дома на Прайвет Драйв дальше, чем до ближайшего супермаркета. Разве можно сравнить тихий городок, с центром шумной столицы? Последним, что услышал мальчик от Хагрида, было:

      — Держи, это твой билет на поезд. Смотри не потеряй его — это очень важно! Ну, мне пора! Дело… это… срочное, до встречи в школе, Гарри! — и в следующий момент великан просто испарился.

      Как он добирался домой — ошеломлённый ребёнок просто не помнил, автоматически повторив действия Хагрида, когда они ехали в Лондон, только в обратном порядке. В результате оказался на пирсе, где покачивалась хлипкая лодка, а на островке с маяком маячил дядюшка. По прибытию же на Прайвет Драйв 4, Гарри выделили для дальнейшего проживания ту маленькую комнатку, в которой складировались испорченные и поломанные вещи и игрушки Дадли, который истерил не переставая, не желая делиться с уродом своей территорией. Сам же Гарри получил несколько хлёстких ударов пряжкой от ремня дяди за «украденную» лодку. Сундук с покупками тут же был водворен в чулан и заперт на семь замков. Гарри это нисколько не помешало той же ночью выкрасть из сундука нужные книжки с помощью простейшей «Алохоморы», невербальной и беспалочковой, но вот жестами Гарри пользовался — это получалось непроизвольно: взмах рукой, прищёлкнуть пальцами, повести плечом и прочее.

      За август Гарри прочитал все учебники и то, что купил для ознакомления с магическим миром, а так же «Историю Хогвартса». Из «Истории» мальчик почерпнул сведения о факультетах и немного о квиддиче. Если упростить, то «История» настаивала на том, что «Слизерин» — хитрые, подлые и изворотливые ТЕМНЫЕ, в смысле злые и жестокие, его антагонист «Гриффиндор» — храбрые и бесшабашные СВЕТЛЫЕ (добрые и пушистые), «Рэйвенкло» — заучки, не от мира сего, «Хаффлпафф» — все, что осталось, неудачники, но держащиеся дружно между собой. Конечно, в книге таких слов не было, там было все велеречиво и пафосно, но смысл скользил именно вот такой, и понимать по-другому мозги просто отказывались. Парня просто бесила формулировка понятий «Темные — Светлые», совершенно оторванная от магической реальности. А еще выводило из себя, что во всех дополнительных книгах через строку поминалось имя Мальчика-Который-Выжил. Его имя.

      Небольшая брошюрка по зельеварению порадовала. В учебнике давалась только теория (что, с чем и как взаимодействует) и рецепты к практике, а в брошюрке были ценные советы по используемому оборудованию и важности правильной обработки ингредиентов, которых в учебнике не было. Советы по правилам безопасности при работе с котлом и прочими инструментами.

      Например, советовалось очищать (заклинанием ли, тряпочкой ли) разделочный нож после каждого ингредиента, а то и вовсе менять на более подходящий к работе с именно этим материалом. Основным рабочим — является серебряный нож, так как серебро нейтрально само по себе, но в некоторых случаях рекомендуется использовать и простой стальной, и железный, и золотой. Особо затронута была тема ножей из некоторых кристаллов, например, из вулканического стекла. Такое стекло, так же как и серебро — инертно, но имеет большую магическую проводимость. Так брошюрка рекомендует прикупить один стандартный набор ножей, в который входят серебряный, стальной, железный, золотой и много-много «лавовых», потому как, увы, вулканическое стекло довольно хрупкое и в неумелых руках такой нож долго не живет.

      Многие ингредиенты не требовали к себе «особого» внимания, и к ним можно было применить режущее заклинание, которое одним взмахом палочки порежет флоббер-червя, например, на части, нужной формы и величины. Или чары «потрошения» для подготовки слизняков к дальнейшему применению, что было очень немаловажно, ибо чистка этих слизняков очень грязное и нудное занятие. Это занятие часто используется в качестве отработок на нерадивых учениках, как наказание, а если ещё и проткнуть при чистке желчный пузырь… Мм… м… Желчь тоже, кстати, идёт отдельным ингредиентом, так что, при чистке этот самый пузырь нужно аккуратно отделить, а потом и ещё более аккуратно вскрыть.

      Так вот, заклятье «потрошения» это и делает — аккуратно изымая все внутренности и раскладывая их по составляющим. Часто используются при заготовках ингредиентов в больших количествах и заранее. Там объяснялось, что ножи к ингредиентам применяются только тогда, когда зелье готовится индивидуально или в малой порции на один-два приёма и непосредственно во время варки. В этом случае, зелья получаются более насыщены и эффективны, чем с режущим заклинанием. А вот для заготовки ингридиентов такое заклятие — манна небесная. И много других советов по подготовке ингредиентов.

      Объяснялось и то, что корни Лапуса нужно резать только вдоль волокон, если корни слишком длинные, допускается их «обрезание» под углом сорок пять градусов, но никак не поперёк — это неминуемо приведёт к взрыву. И много-много ещё других мелочей и хитростей, применяемых в зельеварении.

      Режущее заклинание в различных вариациях мальчик отработал на многочисленном хламе, который ему не разрешали выбросить из комнаты. Отрабатывал до тех пор, пока от всего хлама только пыль и осталась, которая постепенно убиралась при уборке. Для отработки чар потрошения мальчику удалось найти дохлую ворону, которую сбил грузовик. Эпопея, как мальчик выбирался из дома ночью, чтобы добыть этот трофей до того, как её приберут мусорщики, вспоминалась с ужасом. Мальчику постоянно казалось, что за его вылазкой неотрывно следят, что его вот-вот поймают, да ещё и с таким трофеем. Что случится потом, мозг дальше отказывался представлять. Но всё обошлось благополучно. Заклинание было удачно апробировано, а останки несчастной птицы удачно прикопаны в дальнем углу сада.

      Гарри посмотрел прихваченные каталоги для совиной почты и прикинул, сколько у него осталось денег. Если бы он знал это до похода в Косую аллею, то купил бы набор ножей сразу. А теперь только совиной почтой и только из Хогвартса, а это чуть-чуть дороже. Дело не в том, что ему денег жалко, дело в том, что больше у него не будет, как он теперь понимает, до самого следующего года и следующего похода по волшебному переулку. Мальчик потратился на дополнительную литературу, а так же прикупил несколько самопишущих перьев, прекрасно понимая, что сам он постоянно писать этими орудиями пыток будет просто не в состоянии.

      Ещё из КНИГИ мальчик знал, почему магический мир до сих пор пользуется этим жутким кошмаром, особенно дети — все очень просто, это необходимо для развития мелкой моторики, которая, в свою очередь, необходима для творения некоторых пассажей в жестах при изучении жестовой магии, которую, впрочем, предлагалось осваивать самостоятельно, как и невербальную. Гарри решил оставить перья перьям, а моторику развивать другими способами, коих Книга и рисовала и описывала во множестве. Одним из таких методов был так называемый язык глухонемых.

      За этот месяц мальчик пересмотрел и перетряхнул весь свой гардероб, совершенно не собираясь изображать из себя чучело в обносках Дадли. И пусть всё это большую часть времени будет скрыто мантией, носить мантию на голое тело (традиционно) он не собирался, однако должно быть в приемлемом виде. Купить он, конечно, ничего не сможет, но вот поработать ножницами и иголкой (спасибо КНИГЕ, в ней даже курсы кройки и шитья нашлись), а потом и потренироваться в магии восстановления и обновления, вполне.

      Осваивая эти виды деятельности, Гарри оценил работу костыля-палочки: колдовать с ней было намного проще и легче, даже при сильном сопротивлении наложенных на палочку чар. Взмахи палочкой помогали структурировать плетение заклинания, палочка выступала, чем-то вроде вязального крючка, а потоки становились нитями, которые этот «крючок» вывязывал в узор заклинания, а так же усилителем магической силы, которой этот узор наполнялся. Отработав чары восстановления на паре носков, Гарри уже без помощи палочки (дар видеть потоки тоже в этом сыграл не последнюю роль) плёл заклинания, восстанавливая остальные вещи. В неприкосновенности мальчик оставил только один комплект одежды — то, в чем он поедет на вокзал, чтобы не вызывать подозрений у Дурслей.