Царский подарок

46.

Сабуровка.  1762 г.

Мария смотрела в темноту окна и очень сожалела, что так быстро пролетел этот вечер. Для нее визит соседа в их дом явился огромным событием. Жизнь Марии до сегодняшнего дня текла спокойно и размеренно. Каждый час  этого дня вплоть до минуты был выверен и заранее определен. Для страстной от природы натуры Марии такая жизнь была невероятно тягостной и скушной. Один день, как брат близнец, похож на другой. Чтобы хоть, как-то разнообразить свою жизнь, ей оставалось одно: книги, да прогулки верхом. Подруг у нее не было. Единственной девушкой, с кем она могла бы обсудить свои девичьи секреты, была ее сводная сестра Лиза. Хотя этих секретов-то, у  Марии как раз и не было. Откуда им взяться, когда вокруг ни одного интересного мужчины не видать. Да и сама Лиза с Марией вела себя предельно сдержанно и немного отстраненно, подчеркивая разницу в их происхождении.

Единственный человек, с которым Мария могла поговорить по душам о волнующих ее вещах это ее учитель-француз. Во всей их семье он был самым образованным и начитанным человеком.  Жан являлся страстным поклонником  Вольтера и своей ученице прививал взгляды этого великого просветителя своего времени.  Мария впитывала эти идеи, как губка воду. Ей глубоко импонировали взгляды и философские убеждения великого француза.  Она зачитывалась философскими статьями Вольтера. Его талант поэта, драматурга и философа завораживал Марию, заставлял не спать ночами, проводя время над чтением очередного философского романа. Там на страницах этих романов, кипела, как представлялось Марии, настоящая жизнь. А ее собственная жизнь, так мало походившая  на сцены из этих романов, казалась Марии не жизнью, а лишь жалким подобием ее. Но она не отчаивалась, а со свойственным ее молодости оптимизмом верила, настанет день и произойдет что-то, что кардинально развернет ее жизнь на 180 градусов. Что это будет за событие, она не знала, но была уверена, что сразу узнает его, как только оно произойдет.

И вот, кажется, сегодня это произошло. Приезд молодого Ланского взбудоражил Марию. И больше всего на нее произвело впечатление не его принадлежность  к мужскому  полу, что было бы более естественно для такой молодой девушки, как она. Нет, Марию больше всего будоражила принадлежность этого гусара к другому миру. Миру, в корне отличном от ее собственного затхлого мирка, миру, полного самых разных возможностей и соблазнов. Мария никогда не знала, как, каким образом, она сможет получить доступ в этот мир, но всегда грезила о такой возможности и верила, что однажды это случится с ней. И  вот представитель мира ее грез сегодня запросто обедал с ними за столом. А идеи, которые он декларировал за ужином,  были вполне в духе ее обожаемого Вольтера. Неужели Господь услышал ее молитвы и направил к ней  этого гусара.

Чем больше Мария думала на эту тему, тем сильнее приходила к мысли, что появление Ланского в их доме это не много ни мало, чем промысел господень. А раз так, то грех отталкивать  эту божественную длань, направленную в помощь страстной и мятущейся ее душе. Но папенька… Он запретил Ланскому бывать в их доме. При мысли об этом Марию обдало жаром.

-Этого нельзя допустить, - мелькнуло в голове Марии, - надо переубедить папеньку и заставить изменить его решение.

Желание достичь отцовского разрешения на визиты Ланского  всецело охватило Марию. Оно было острым, как клинок, вонзившимся  острием в  тело и ей необходимо было вырвать его, как можно скорее.  Мария выбежала из своей комнаты и стремительно спустилась вниз, на первый этаж, где надеялась  найти отца.

Петр Гаврилович сидел в гостиной. Его грузная фигура бесформенной глыбой возвышалась над столом. Тарелки после гостя на столе были уже убраны. Агафья убирала и уносила на кухню последние остатки еды, оставив  перед Петром Гавриловичем только графинчик с наливкой, к которой он периодически прикладывался.

Завидев папеньку, Мария приблизилась к столу и присела на край стула напротив отца.

- Почему не ложишься, вперил в нее недовольный взгляд Петр Гаврилович, - время позднее, девицам уже спать пора.

- Ах, папенька, оставьте, я не младенец, а вполне взрослая девушка и пришла к вам  просить об одолжении.

- Если ты опять о Лизке, то считай разговор оконченным. Этот вопрос решен окончательно.- Петр Гаврилович громко чихнул несколько раз. На глазах его выступили слезы. Он извлек из кармана огромный носовой платок и смачно высморкался в него несколько раз. Мария поморщилась, но продолжала терпеливо ждать, пока он прочистит свой нос. Отступать она была не намерена. Наконец, Петр Гаврилович убрал  платок и обратил свой взгляд на Марию.

-Так чего тебе, - спросил он на этот раз более благосклонно.

Мария набрала в легкие побольше воздуха и озвучила свою просьбу.

- Я хотела бы просить вас о возможности бывать в нашем доме Александру Николаевичу Ланскому.

 Петр Гаврилович ничего не ответил. Его рука потянулась к графину с наливкой. Он налил себе полную рюмку и, не закусывая, выпил, потом мрачно посмотрел на дочь.

- На кой он тебе сдался, - спросил Петр Гаврилович грубо.

- Он единственный из всех  нас человек, который живет в Петербурге. Он знает другую жизнь.

- А тебе что до этой жизни.

- Но ведь где-то люди живут совсем другой жизнью.

-Твоя жизнь здесь, и другая тебя никак не касается, - резко оборвал дочь Петр Гаврилович.

-Вы хотите, чтобы я всю свою жизнь провела в Сабуровке?

- Именно этого я и хочу. А будешь перечить отцу, так запру тебя в чулан, там быстро в твоей голове все на место встанет и мысль о другой жизни у тебя выветрится.

- Вы, папенька, тиран.

- Что! – У Петра Гавриловича отвалилась челюсть.

- Тиран! – еще раз повторила Мария.

-Молчать!- Заорал Петр Гаврилович и саданул кулаком по  cтолу так, что стоявший на нем подсвешник упал и огонь опалил скатерть. Скатерть начала потихоньку тлеть.

- Ой, батюшки светы, да что ж это делается,- запричитала подскочившая к столу Агафья. Она быстро и ловко убрала подсвечник со стола. Она молча поджала губы и зло зыркала в сторону Марии маленькими глазками. Сказать она ей ничего не могла, но  исходившая от нее волна неприязни была такой силы, что находиться рядом с ней  Марии сделалось невыносимо.

Мария  поняла, что от папеньки сейчас проку мало, она попробует поговорить о Ланском в другой раз, видимо сейчас не время. Мария встала и удалилась в свою комнату. Ей  сделалось нестерпимо горько от того,  что второй раз за сегодняшний день она не смогла добиться от  отца никакого взаимопонимания