–Расскажи, как так случилось? – осторожно спросила Элеонора. Клим отбросил в сторону полотенце, которым только что вытирал мокрые волосы и глубоко вздохнул.
–Я много чего не помню… и наверное, это к лучшему. Помню, что однажды, мама стала себя очень странно вести. – он повернул к ней голову, и в тусклом свете настольной лампы, на его хмурое лицо падали тени – делая ещё мрачней. Её сердце болезненно сжалось от того, насколько ему было больно говорить о том времени, но ей было необходимо знать. Так как и Клим понимал, что пришла пора открыться.
–Она могла спокойно сидеть и играть со мной или помогать делать уроки, как внезапно, её взгляд менялся: и всегда по-разному. Она могла зло на меня смотреть несколько минут, или наоборот, смотреть с леденящей безжизненностью. Бывало, она могла прос
