Сплетенье судеб

Часть 1 (главы 3,4)

                                                                              Глава третья

Этьен де ля Феб

- Ты жива, крошка? – голос доносился откуда-то сверху, и Лу подумала, что умерла и встретилась с самим Господом Богом.

Из-за этой мысли ей было страшно поднять голову и взглянуть на говорившего, и она ещё сильнее съёжилась возле дерева.

- Эй, малышка, я задал тебе вопрос, - в голосе послышалось нетерпение, и Лу поняла, что говорит всё-таки человек, потому что только человек может сердиться, а Бог пожалел бы её.

Она подняла глаза и увидела всадника, который показался ей огромным, как великан из сказок.

- Вижу, что жива, - усмехнулся всадник. – Кроме матери, у тебя есть родные?

- Только бабушка, - тихо ответила Лу, испуганно глядя на мужчину.

- Скажи, где она живёт, и я отвезу тебя к ней.

Лу отчаянно замотала головой:

- Я не хочу к бабушке, я хочу домой.

- Если ты говоришь о доме на окраине села, то он сгорел, - ответил мужчина, спешиваясь.

Он подошёл к Лу поближе, и она смогла рассмотреть его. Вблизи мужчина уже не казался ей великаном, хотя по сравнению с ней был, конечно, очень высоким. Длинные тёмно-русые волосы красивыми волнами падали на его плечи, голубые глаза смотрели приветливо, крупные губы улыбались, и Лу подумала, что ещё никогда в жизни она не видела такого красивого и такого нарядного человека.

- Кто ты? – спросила она, осмелев.

- Я твой хозяин, крошка, вы все здесь принадлежите мне. Я – граф Этьен де ля Феб, если тебе это о чём-то говорит. А как зовут тебя, малышка?

- Лу.

- Лу – это сокращённо, а твоё полное имя?

- Луиза.

- Сколько тебе лет?

- Шесть.

- Такая маленькая, и уже совсем одна… - граф задумчиво смотрел на Лу. - Хочешь поехать со мной в замок?

- В замок? – удивилась Лу. – Там живут злые колдуны, так мне говорила бабушка.

- Если бы я был злым колдуном, я не стал бы тебя спасать, а поскольку я спас тебя, Лу, можешь считать меня добрым волшебником.  

- А что я буду делать в замке, если поеду с тобой?

- Будешь моей дочкой, - сказал он и расхохотался, словно в этом было что-то очень смешное. – Ты согласна?

- Согласна, если ты не станешь меня бить.

- Как можно бить такую очаровательную маленькую даму? Я сделаю из тебя человека, способного постоять за себя, научу всему, чему мог бы научить своего сына.

- Но я же не мальчик, - возразила Лу.

- Ну и что? Девочки тоже должны уметь постоять за себя. Ну, что, едешь со мной, Луиза, или отвезти тебя к бабушке?

Говоря это, граф наклонился и стёр платком кровь с её щеки. Его глаза оказались совсем близко от её лица, и она поверила этому человеку, поверила всем своим измученным сердцем в то, что он не обидит, что он будет для неё надёжным другом и защитой.

- Я поеду с тобой, - тихо сказала Лу, и он подхватил её на руки и посадил в седло…

Анжела 

Анжела посмотрела на часы и поняла, что заснула не более, чем на полчаса, и успела за это время увидеть продолжение своего сна. И ещё она очень хорошо запомнила лицо графа. Мужчина из сна был похож на Жака, но в то же время и на Рауля, к тому же на щеке Этьена была родинка, точно такая же, как у Леграна. И если вдуматься, больше всего граф походил на одного из героев, сыгранных Раулем, благодаря которому он получил мировую известность. «Просто наваждение какое-то», - подумала Анжела. А если следовать сочинённой ими в Эльзасе теории о прошлых жизнях, то получается, что её пути пересекались и с Жаком, и с Раулем… И в этом сне, как и в настоящей жизни, он старше её лет на двадцать…

В окно светило солнце, клонившееся к закату, и Анжеле захотелось выйти в сад подышать свежим воздухом. Она собиралась одеваться, когда зазвонил телефон. Увидев высветившийся номер Светланы, она радостно ответила:

- Алло, Светуля, я уже заждалась твоего звонка.

- Привет, Анжела! Мы только что домой вернулись от мамы, привезли детей. А пока у неё были, и позвонить было некогда.

- Как дети? Витька, наверное, совсем большой стал?

- И не говори, скоро меня перерастёт.

- Тем более, что с твоим ростом это совсем не трудно, - засмеялась Анжела. – Что у тебя нового?

- Витя вышел на работу в театр, сегодня был сбор труппы. Собираются ставить «Идиота», его утвердили на роль Рогожина. Были споры по поводу роста, но потом решили, что так, как он, никто не сыграет.

- И правильно решили. Рост не так важен, как темперамент, а уж чего-чего, а темперамента Вите не занимать! Пока не поздравляю, вот уж после премьеры… Какие сроки установили?

- Ой, до премьеры очень далеко – к концу сезона собираются выпустить спектакль, и то не наверняка. Сама понимаешь, какой материал сложный.

- А ты будешь работать?

- Нет, я с Анжелой посижу дома. Не хочу её в садик водить. Денег Витиных нам хватает, а работа бухгалтера – это совсем не моё. Хочу попробовать порисовать. Если что-то получится, может быть, смогу оформлять книжки, хотя бы детские.

- Светуля, а это идея! Наверное, я могла бы тебе помочь. Ты же знаешь, о чём мой новый роман. Сделай рисунки к нашим приключениям в Эльзасе, и посмотрим, подойдут ли они. Представляешь, как было бы здорово, если бы ты оформляла мои книжки!

- Я попробую, хотя не уверена, что получится.

- А ты не думай о том, что не получится, считай, что я тебе дала задание. И буду ждать результат!

- Спасибо, Анжела, ты всегда стараешься что-то сделать для меня.

- В данном случае я тоже заинтересованное лицо, мне было бы намного приятнее, если бы мои книги оформлял человек, которому я могу всё объяснить без опасения остаться непонятой. Иногда такие мысли в голову приходят, а талант художника мне не выдали.

- Не прибедняйся, тебе и твоих талантов вполне достаточно, - засмеялась Света. – Расскажи, как Жак, как Рауль. Кто где находится?

- Рауль только сегодня вернулся из Ниццы, утром заходил ко мне, подарил живой лотос в вазе. Мама ещё осталась там с детьми. Жак приходит ежедневно, иногда по два раза в день, превратил мою палату в розовый сад.

- Как себя чувствуешь? Тебя ещё долго будут в больнице держать?

- Скорее всего, выпишут уже на следующей неделе, потому что чувствую себя отлично, тошнота почти прошла.

- Ну, хорошо, значит, скоро сможем по домашнему телефону созваниваться и по Интернету общаться.

- И сейчас можем, у меня же ноутбук с собой, и Интернет подключен.

- Ладно, Анжела, меня Витька теребит, просится на прогулку. Счастливо тебе! Передавай всем привет! Целую.

- И я тебя целую, - Анжела отключила телефон, улыбаясь.

В дверь постучали.

- Войдите, - крикнула Анжела.

Дверь открылась, и в палату заглянула новенькая медсестра, которую она видела не более пары раз.

- Добрый день, - улыбнулась она. – Вас внизу в парке какая-то дама спрашивает.

- Дама? – удивилась Анжела.

- Да, высокая, стройная. Сказала, что будет ждать вас на скамейке в аллее, ведущей к выходу.

Анжела поблагодарила девушку, надела поверх пижамы тёплый халат и сменила тапочки на мягкие туфли. Судя по описанию, встретиться с ней хотела заместитель редактора. Наверное, возникли какие-то вопросы по поводу рукописи, и Мадлен решила приехать сама, а не обсуждать их по телефону. Прикрыв за собой дверь, Анжела спустилась по лестнице и направилась в аллею больничного парка.

Жак

Утром, прощаясь с Анжелой, Жак пообещал заехать ещё и вечером, но его немного задержали дела в агентстве, и он позвонил, чтобы предупредить её, но она не подошла к телефону. Решив, что Анжела находится в кабинете у Роже, а телефон остался в палате, Жак перезвонил через некоторое время, но опять выслушал в трубке долгие гудки. По пути в больницу он ещё раз вызвал Анжелу с тем же результатом, и впервые почувствовал беспокойство. Оно улеглось лишь тогда, когда дежурная медсестра приветливо улыбнулась ему. Значит, с Анжелой всё в порядке, и он напрасно волновался. Наверное, убрала звук при осмотре, а потом забыла включить, и не слышит, погрузившись в свой новый роман. Жак с досадой на себя вспомнил, что из-за своей тревоги забыл розы в машине. Решив позже сходить за ними, он продолжил путь по больничному коридору.

На всякий случай постучав в дверь палаты и не получив ответа, он вошёл и убедился в отсутствии Анжелы. «Наверное, заболталась с Роже», - подумал Жак. Подождав минут пятнадцать, он решил сам сходить в кабинет врача, но столкнулся с ним в дверях.

- Жак, добрый вечер, - улыбнулся Роже, пожимая ему руку. – А где Анжела?

- Я думал, она у вас в кабинете, - ответил Жак, растерянно глядя на него.

- Нет, мы не виделись с утреннего обхода. Я был уверен, что она в палате, скоро ужин…

- Где же она может быть? – Жак почувствовал, что начинает впадать в лёгкую панику.

- Успокойтесь, Жак, я сейчас спрошу у медсестры. Здесь, на этаже, есть дежурная сестра и новенькая девочка, ученица. Пойдёмте, поговорим с ними.

Дежурную медсестру они нашли на своём месте, и выяснили, что она понятия не имеет, куда могла уйти Анжела. Почти тут же появилась и вторая девочка.

- Клод, вы не знаете, где мадам Денье? – спросил Роже.

- Я видела её в начале седьмого, заходила, чтобы сказать о посетительнице.

- О посетительнице? – переспросил Жак. – Кто к ней приходил?

- Я не знаю, эта дама не назвалась. Высокая, стройная женщина, на голове паричок, голос довольно-таки низкий, красивый. Лет сорока с небольшим. Она сказала, что будет ждать мадам Денье в аллее на скамейке, и я передала её просьбу. Когда я выходила из палаты, мадам надевала халат.

Жаку показалось, что стены начали плясать какой-то немыслимый танец, надвигаясь на него, и он непроизвольно ухватился за ручку ближайшей двери. Словно сквозь вату, до него дошёл встревоженный голос Роже:

- Жак, что с вами? Вам нехорошо?

Он тряхнул головой и, не говоря ни слова, ринулся в сад. Врач и медсестра бежали вслед за ним.

- Какая аллея? – резко бросил он медсестре.

- Вон та, центральная, которая ведёт к выходу.

Он прошёл всю аллею, но Анжелу не обнаружил. Понимая бесполезность поисков, он продолжал прочёсывать парк, спрашивая всех, кто попадался на пути, не видели ли они здесь женщину в халате. Парк был маленький, и на обход его понадобилось не больше десяти минут. Анжелы не было нигде.

- Роже, - обратился он к врачу, - я еду домой. Запомните, вы не должны никому говорить ни слова об исчезновении Анжелы. Проинструктируйте сестёр, чтобы молчали.

- Жак, но мы же должны найти её…

- Я уверен, что это п*******е, и лишняя суета может привести к непредсказуемым результатам, тем более, что похититель – человек с нездоровой психикой.

- Вы знаете, кто это может быть?

- Почти уверен, что знаю. Если у вас будут какие-то новости, пожалуйста, звоните мне в любое время суток. Я тоже позвоню вам, когда смогу что-то выяснить.

Уже выехав за территорию больницы, Жак вызвал Рауля. Он ответил сразу:

- Привет, Жак, рад тебя слышать.

- Рауль, я через полчаса подъеду, и сразу зайду к тебе, дождись меня.

- Что-то случилось? У тебя странный голос…

- Случилось, но поговорим дома.

Жак отключил телефон, проклиная себя за беспечность. Ведь он был уверен, что Анжеле со стороны Вильена ничто не угрожает. В том, что её выманил из больницы именно Вильен, Жак не сомневался, как не сомневался и в том, что ничего хорошего Анжелу не ждёт…

                                                    Глава четвёртая

Замок

Впервые в жизни Лу ехала верхом на настоящей лошади, и гордилась тем, что ей совсем не было страшно. Даже грусть из-за того, что случилось с мамой, отступила куда-то. «Может быть, я – заколдованная принцесса, и граф – мой настоящий отец?» - подумала девочка, прижимаясь спиной к груди всадника. Своего отца она не знала. Он умер, когда Лу только родилась.

- Скоро приедем, - Этьен показал рукой вперёд. – Смотри, уже виден замок.

Лу посмотрела туда, куда была направлена рука графа, и удивлённо воскликнула:

- Он такой огромный! Неужели я буду в нём жить?

- Будешь, если тебе там понравится. А если нет, то я отвезу тебя к бабушке.

- Мне понравится, мне обязательно понравится! Ты же будешь там, а мне понравится везде, где будешь ты.

- Что ж, отлично, хотя, поверь, моя крошка Лу, у меня не самый лучший характер в мире.

- А кто это такой – характер? Это твой отец?

Граф рассмеялся:

- Нет, малыш, не отец. Характер – это и есть я, то есть моя суть: то, как я себя веду, как обращаюсь с людьми…

- Ну, тогда я не боюсь этого характера, потому что ты добрый. Ты спас меня сегодня, ты взял меня с собой. И глаза у тебя очень добрые, я рассмотрела, когда ты наклонился ко мне.

- Уверен, мы с тобой подружимся. А когда ты вырастешь, я выдам тебя замуж.

- За принца?

- Ну, разумеется, за принца. За кого же ещё можно выдать замуж такую зеленоглазую принцессу, как ты?

Лу задумалась. Стать женой принца, конечно, очень хотелось бы, но тогда ей, наверное, придётся переехать из замка во дворец…

- Нет, не хочу я замуж за принца, - неожиданно для самой себя сказала она. – Я с тобой хочу остаться.

- Когда ты вырастешь, я буду уже старый, и тебе захочется как можно скорее уехать от меня.

- Не захочется, - упрямо возразила Лу. – Я знаю, что не захочется.

- Ну-ну, моя красавица, посмотрим, что ты скажешь лет через десять.

- А у тебя есть жена?

- Нет. Я, знаешь ли, из тех людей, которым не стоит жениться.

- Почему?

- Потому что нет в мире женщины, которая заставила бы меня потерять голову, а жениться на трезвую голову – чистое безумие.

- Разве женщины могут отрубить голову мужчине?

- Я не сказал – отрубить, я сказал – потерять…

- Не понимаю… Потерять – значит, остаться без головы.

- Не совсем так, - засмеялся Этьен. – Ты поймёшь, что я имею в виду, когда немного подрастёшь. Сдаётся мне, что ты-то как раз многих мужчин лишишь головы.

- Почему ты думаешь, что я злая? – обиделась Лу. – Я никому не буду рубить головы.

- Конечно, не будешь, они сами сложат головы к твоим ногам.

Лу представила такую картину: перед ней проходит вереница безголовых мужчин, и каждый из них несёт свою голову, которую затем кладёт к её ногам. Ей стало очень страшно, и она, чтобы скрыть свой испуг, сказала почти сердито:

- Зачем ты пугаешь меня? Я не хочу, чтобы мне приносили головы.

- Ну, что ты, маленькая, поверь, тебе это очень понравится.

- Не понравится. Я же не ведьма.

- Любая красивая женщина чуть-чуть ведьма, но только не в том смысле, какой придают этому слову невежественные люди. Красивая женщина околдовывает своими чарами. Они – её оружие, её сила.

- Ты странно говоришь, но всё равно ты мне нравишься.

- Рад это слышать. Ну, вот, мы и приехали.

Ворота замка распахнулись, и граф въехал в них. Миновав площадь, проехав под аркой, они очутились во внутреннем дворике с небольшим садом и цветником. Лу крутила головой, осматриваясь по сторонам, и ей казалось, что она попала в настоящую сказку. Таких красивых цветов она не видела ни разу за свою пока ещё короткую жизнь. Граф спешился и, сняв Лу с седла, поставил её на землю и взял за руку. Откуда-то появился парень лет шестнадцати, подхватил поводья, кланяясь графу, и увёл лошадь.

- Добро пожаловать в замок, принцесса! – сказал Этьен. – Идём, я познакомлю тебя с его обитателями.

Тёмная прихожая не понравилась Лу, но когда они вошли в следующий зал, и она увидела высокие своды, стены, украшенные гобеленами, свисающие с потолка на цепях люстры с множеством свечей, её глаза засветились от восторга. Граф с улыбкой наблюдал за девочкой.

- Ну, что, нравится?

- Конечно… Здесь так красиво!

В зал выходило несколько дверей, и в стенном проёме было видно широкую лестницу, уходящую вверх. По ней в этот момент спускалась красивая женщина, чем-то похожая на графа.

- Этьен, кого ты привёл?

- Знакомься, Тереза, это Луиза, ей шесть лет. Я отбил её у толпы. Представляешь, эти негодяи сожгли её мать на костре, полагая, что именно она – виновница засухи. 

- И ты не смог её защитить?

- Я опоздал. Хорошо, что успел спасти девочку, они уже принялись атаковать её камнями. Видишь, на руках синяки, и щека ободрана?

- Бедное дитя. Но что ты намерен делать с ней дальше? У неё есть родственники?

- У неё есть бабушка, но Лу не хочет жить с ней, так что она останется у меня в замке.

- В каком качестве?

- В качестве моей приёмной дочери.

- Ты с ума сошёл, Этьен! Твой долг – жениться и дать наследника нашему роду, а ты хочешь удочерить чужого ребёнка, да ещё простолюдинку.

- Если хочешь наследника, сама выходи замуж, а я жениться не собираюсь.

- С твоей стороны жестоко так говорить, ты же знаешь, почему я не выхожу замуж.

- Прости, конечно, знаю, но твой жених погиб так давно, и после него уже не один мужчина просил твоей руки…

- Я не выйду замуж, потому что могла любить только одного человека.

- А я не женюсь, потому что не могу любить никого. Оставим этот разговор, Тереза. Девочка остаётся, и ты будешь ей другом, если не хочешь поссориться со мной.

- Не говори глупости, Этьен. Неужели ты думаешь, что я могу обидеть ребёнка?

- Вот и отлично. А сейчас распорядись, чтобы для моей малышки приготовили комнату. Не слишком далеко от моей спальни… но и не слишком близко, - граф рассмеялся, и Лу не поняла, что его так рассмешило. – Иди с тётей Терезой, крошка, она позаботится о тебе.  

Анжела

Анжела с трудом расставалась с героями своего сна, который вновь раскрыл перед ней кусочек чьей-то далёкой жизни… возможно, её…

Она открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Ей даже показалось, что комната является продолжением сна: круглое помещение, в котором нет ничего, кроме пары матрасов. На них она и лежала, оглядываясь по сторонам. Голова была очень тяжёлой, и тошнота, как и в первое время беременности, накатывалась волнами. Анжела попыталась сосредоточиться и вспомнить, как попала сюда, но приступ тошноты скрутил её, и, заметив большое ведро, она бросилась к нему. После рвоты ей стало немного легче, и, закрыв ведро крышкой, она вернулась на матрасы и легла. В помещении был очень высокий потолок, а окно, очевидно, являлось и дверью, потому что находилось вровень с полом, и было забрано решёткой. Анжела заметила цепь с замком с наружной стороны решётки.

Осмотрев себя, Анжела убедилась в том, что по-прежнему одета в пижаму и тёплый халат, как в больнице. Впрочем, в больнице, находясь в палате, она оставалась в одной пижаме. Воспоминание пришло мгновенно. В начале седьмого новая медсестра сказала ей, что в парке её ждёт женщина. Анжела подумала, что приехала Мадлен,  заместитель редактора, и пошла в парк, но там оказалась незнакомая дама в парике и тёмных очках. Дама объяснила, что её прислал Рауль, и что в машине Анжелу ждёт сюрприз, и попросила пройти с ней несколько метров за пределами клиники. Улыбаясь при мысли, что ещё мог придумать Легран, Анжела спокойно пошла за женщиной, та распахнула перед ней дверцу стоящей за воротами машины, а потом, очевидно, она потеряла сознание. Как это случилось, Анжела не помнила, и не понимала, почему она оказалась в этой странной комнате. Она даже не была напугана, всего лишь удивлена. Может быть, Рауль решил пошутить, а она испортила игру, упав в обморок?.. Хотя, если бы это было так, сейчас возле неё крутилась бы парочка докторов и медсестёр, и сам Рауль был бы здесь, а не бросил её одну…

Окно давало мало света, и этот полумрак раздражал Анжелу. Она поднялась и подошла к решётке, и в этот момент услышала шаги. Кто-то поднимался по лестнице, она поняла это, потому что скрипели ступени. Почему-то от этого звука ей стало не по себе, и она вернулась к матрасам, села на них, застыв в ожидании.

Высокая фигура мужчины появилась возле решётки, но рассмотреть его  лицо Анжела не смогла, потому что свет падал ему в спину. Он возился с замком, не глядя на Анжелу, а когда вошёл, перебросил цепь на эту сторону и тщательно запер дверь. Потом выпрямился и посмотрел ей в глаза.

- Ну, что, узнала меня? – голос звучал насмешливо и зло, и она узнала, если и не мужчину, то этот голос, выносящий им приговор там, в Эльзасе.

- Вильен? – ей не хотелось верить в то, что происходит, но глаза и слух не обманули её.

- Узнала. Теперь ты моя гостья… до поры, до времени. Надеюсь, твой папочка Рауль прибежит спасать ненаглядную доченьку. А пока этого не случилось, я немножко поработаю над тобой, и начну с причёски. У тебя шикарные волосы, а мне катастрофически не хватает париков.

Только теперь Анжела заметила ножницы в руках у Вильена и попятилась от него.

- Ну-ну, никуда ты не денешься, - заметив её движение, ухмыльнулся он. - И для тебя же лучше, если не будешь сопротивляться.  

Он протянул руку с ножницами к ней, но она вывернулась и ударила его по руке, пытаясь их отнять. Тогда свободной рукой, размахнувшись, он ударил Анжелу по лицу, ударил так сильно, что у неё зазвенело в ушах, туман поплыл перед глазами, и она сползла на матрас, лишённая сил к сопротивлению. Ножницы обрезали прядь за прядью, а она не могла пошевелиться. Какое-то безразличие охватило Анжелу, и в то же время пришла надежда: ему нужен Рауль, а, когда он позвонит Раулю, они с Жаком обязательно что-нибудь придумают и спасут её…

- Вот и славно, - услышала она голос Вильена. – Я сделаю такой парик, что любой мужчина будет счастлив разделить со мной постель. Рауль мне больше не нужен, но он должен ответить за мои страдания. Они хотели доказать, что я сумасшедший. Да я умнее и талантливее их всех, вместе взятых! Они хотели уничтожить все мои желания там, в клинике, и им это почти удалось… почти… почти… Я всё могу… с мужчинами и с женщинами… сейчас я тебе это докажу, и себе докажу, и всем, всем, всем…

Голос Вильена срывался, переходя на хрип, и Анжеле стало по-настоящему страшно, пожалуй, так страшно, как не было никогда прежде. Она понимала, что не сможет сопротивляться, что он опять ударит её, а этого нельзя допустить из-за маленького Рауля. Ведь всё, что происходит с ней, отражается на нём, и она обязана защитить его, даже ценой унижения и боли.

Вильен между тем приблизился к ней и теперь рассматривал её, как вещь, странным пристальным взглядом полубезумных глаз.

- Ты ничего, красивая. Даже с этой стрижкой красивая. Я не хочу тебя, но возьму, чтобы доказать им всем… - он опять замолчал, а потом приподнял Анжелу с матраса и стащил с неё халат.

Она с ужасом следила за его руками, которые сейчас раздевали её. За халатом последовала и пижама, и Анжела осталась перед ним, обнажённая, дрожа от отвращения и страха. Липкие руки коснулись её тела, начали шарить по нему, и она почувствовала, что слёзы бегут по щекам, и испугалась ещё сильнее, что он заметит их и разозлится. Стараясь сдержать слёзы, унять дрожь, она лежала перед ним, словно послушная кукла, кусая губы, чтобы не закричать, и ненавидела себя за свою покорность. И когда он навалился на неё всем телом, и когда она испытала последнее унижение, она поняла, что отныне навсегда будет чувствовать себя грязной, и будет ненавидеть себя за это, и ни один мужчина, в том числе и Жак, не сможет коснуться её, не испытав при этом отвращения…

Но это было ещё не всё…

Когда она надеялась, что худшее уже позади, когда Вильен оставил её, он вдруг яростно закричал:

- Ты, тварь, ш***а, ты ничего не делаешь, чтобы доставить мне удовольствие, из-за тебя я ничего не почувствовал. Тварь, какая же ты тварь! Я заставлю тебя любить меня, заставлю!

Закричав от резкого удара ногой в живот, Анжела скатилась с матраса на пол и скорчилась, пытаясь закрыть руками своего малыша. Но Вильен со злобой заломил её руки и опять ударил, на этот раз ещё сильнее, потом ещё раз, и ещё… и Анжела поняла, что её маленького Рауля больше нет. Кровь хлынула из неё, унося ребёнка, а вместе с ним умирала и она, Анжела, и жизнь вытекала из неё так же, как кровь, капля за каплей…

«Почему я не умерла?» - эта мысль была первой, когда сознание вернулось к ней. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как Вильен убил её сына, но за окном было совсем темно, и помещение освещалось лишь слабым светом фонаря.

Она увидела своего мучителя, сидевшего на стуле, возле которого и стоял фонарь.

- Подохнуть тебе не удастся, - прошипел он. – Я не позволю. Пока не позволю. Мой спектакль только начинается, а ты хочешь покинуть сцену до того, как опустится занавес. Тебя осмотрел доктор, остановил кровь, убрал всё лишнее. Зачем тебе понадобилось ещё одно отродье? Мало двух? Доктору не повезло: он видел меня, видел тебя… Теперь он лежит в моём подвале с пулей в башке… Но ты же знаешь расхожую истину: искусство требует жертв. Будем считать, что первые две жертвы принесены – твой ребёнок и этот ни в чём не повинный доктор… Ладно, плевать на него.

Он поднялся с табуретки и поставил на неё небольшой поднос.

- Здесь вода, хлеб, сыр. Можешь поесть, когда захочешь. А я подготовлю всё к приёму твоего папочки.

Вильен вышел, а Анжела осталась лежать без движения. «Может быть, если я не буду есть и пить, я смогу умереть?» - вяло подумала она, сбегая от боли и ужаса в беспамятство, и  надеясь остаться там навсегда.