Три вздоха после измены или Все ещё любовь!

Тысяча долларов и глаза рыбы

Первая рабочая неделя прошла спокойно. Алена постепенно возвращалась в привычное русло жизни, снова стала улыбаться, верить в любовь и ждать День святого Валентина. Всю пятницу, пытаясь выполнять свои рабочие обязанности, девушка строила планы на выходные. Выехать в ресторан за городом, погулять в заснеженном парке, поехать кататься на лыжах — вариантов было много, и хотелось непременно покинуть этот душный каменный город и побыть в тишине зимы.

Когда Алена пришла домой, Сергея, конечно, не было, но он должен был вот-вот приехать с работы, поэтому, вновь счастливая, она направилась на кухню, чтобы приготовить ужин. Ещё из зала она увидела, что на холодильнике висит стикер, которого утром там не было. Подойдя ближе, Алена прочла: «У меня не получается, прости. Поживу у мамы какое-то время».

Клочок бумаги медленно опускался на пол, пока Алена остолбенела и не могла поверить в то, что он всё же это сделал. Кровь пульсировала в висках, катастрофически не хватало воздуха. Сто тысяч тонн мыслей перевернулись в голове за считанные секунды — всё, что было между ними последние пару месяцев: и боль, и радость, и грязь, и нежность — всё это ничего не стоило и ничего не значило. Машинально девушка набрала номер мужа. Много-много длинных гудков. Наверное, Сергей не хотел брать трубку, но Алена звонила снова и снова… Долгие-долгие минуты ожидания. Ответа нет. Алена жала и жала на кнопку вызова. Слёзы душили её, не давая дышать, хотелось закричать во весь голос, стиснуть кулаки так, чтобы ногти разрезали ладони и пошла кровь. Хотелось боли такой неимоверной, только чтобы заглушить эту боль — боль предательства, боль потери. В конце концов муж сдался, снял трубку, но ничего не сказал.

— Почему? — спросила девушка.

— Я не знаю. Я не смог.

— А как же весь этот месяц? Все наши разговоры о том, как нужно работать над нашим браком? И та чудесная ночь в Варшаве?

— Я люблю её. Прости.

— Не прощу! — рявкнула Алена. — Гореть тебе в аду! — кричала она. Сергей повесил трубку.

Разъярённая женщина снова и снова набирала его номер, но он упорно не отвечал. Тогда Алена позвонила другому человеку, чтобы выплеснуть свою обиду.

— Галина? Здравствуйте. Наверное, не помните меня, я была у вас дней сорок назад! — Алена подчеркнула цифру интонацией. — Муж уходил, любовница, вы дали сверточек.

— А, помню, конечно. Как ваши дела?

— Плохо. Муж только что ушёл! — шипела девушка. — Сверточек не помог, — почти обвиняла гадалку она.

— Успокойтесь, наверняка ваша соперница что-то делала. Это безотказный способ, всегда срабатывал. Неужели никаких улучшений?

— Улучшения были, — Алена слегка успокоилась и сбавила тон. — Прекрасный месяц был. Мы много разговаривали, на Новый год уехали в Варшаву. Но когда вернулись, всё стало хуже.

— Она почувствовала, что он ускользает, — гадалка знала, что нужно говорить. — Но это поправимо, хотя и сложно, и дорого.

— Дорого? — переспросила Алена. — Сколько?

— Тысячу. Можно не всё сразу.

— Да, немалые деньги… — От суммы в тысячу долларов Алена начала немного трезветь, а гадалка продолжала.

— Я запишу вас на завтра. Есть время в обед. Вам нужно принести килограмм красных яблок и глаза двух рыб.

— Глаза рыб… — в полуобморочном состоянии повторяла Алена.

— Я проведу обряд.

— На завтра не надо, — очень печально сказала Алена. — Мне нужно сначала понять, где найти такие деньги. Я позвоню вам через пару часов и скажу, что удалось узнать, — тихо закончила она и положила трубку, не попрощавшись.

Вот и всё. Последняя надежда ускользнула. Тысяча долларов. Глаза рыбы. Как она могла поверить в эту чушь? В этот обман? Что она могла наделать? А что уже наделала? Неважно. Главное, спасения больше нет. От этой мысли у Алены поплыло перед глазами, и она рухнула на ковер в зале. Прошло два часа, прежде чем девушка очнулась, по-прежнему одна в пустой квартире. Она потерла локоть, который болел, видимо, от падения, встала на ноги и пошла в спальню. Не раздеваясь, залезла под одеяло и зарыдала. В голове были такие страшные мысли… Когда понимаешь, что весь твой брак — это сплошная фикция, все те чувства, все те клятвы, которые вы произносили друг перед другом, на самом деле не стоили и выеденного яйца, а человек, с которым вчера ты мечтала умереть в один день в глубокой старости, видит в тебе только изъяны и слабости, кажется, что мир рухнул, и ты стоишь на развалинах, которые не в твоих силах поднять. В это мгновение просто не хочется жить…

Телефон разрывался на полу в зале, а Алена всё лежала. Прошёл вечер и ночь, но она так и не заснула, а в каком-то полузабытье бредила наяву. В голове проносились памятные дни: свадьба, годовщины, самые душевные дни рождения, Новый год, который стал для неё прекрасным праздником, хотя раньше она не особо его ждала. Но чудо с Сергеем на Новый год было, в том числе и последний раз. Чудо, в которое она снова поверила, совершенно не ожидая, что он сможет её снова предать.

Девушка вспоминала их знакомство, первый поцелуй, первую ночь, первую ссору. Вспоминала, как Сергей делал ей предложение, как на свадьбе перед сотней человек произносил по собственной инициативе написанную клятву в любви и верности единственной и неповторимой. Горячие слёзы текли по щекам и щипали лицо. Алена всхлипывала и завывала, размазывая слёзы и сопли по лицу, совершенно не стесняясь быть страшной и смешной. Сейчас ей было всё равно.

Ближе к обеду, когда желудок подал жалобный голос, Алена вылезла из-под одеяла, всё так же одетая во вчерашние брюки и водолазку, и направилась на кухню. По дороге она подобрала телефон с пола и кинула взгляд на загоревшийся экран: пять пропущенных от Лены, три от Ники. От Сергея, конечно, ноль. А чего она ожидала? Что он в очередной раз передумает? Смешно.

Алена набрала номер Ники.

— Ты куда пропала? — спросила подруга.

— Слушай, Вероника, я хочу попросить тебя, позвони Лене. Мне хочется какое-то время побыть одной. Я сама вам позвоню.

— Что случилось?

— Ничего нового. Просто розовые очки разбились о реальность.

— Ушёл?

Тишина. И только тихие всхлипы.

— Я потом позвоню, хорошо? Мне нужно побыть одной, пожалуйста.

— Ты только смотри, аккуратно, ну. Ты умная девочка, но всё равно.

— Я не собираюсь прыгать с крыши, я слишком боюсь смерти. Мне просто хочется остаться наедине со своим страданием.

Алена отложила мобильный, налила себе сок и направилась назад, в своё ватное убежище, в котором намеревалась провести часы, дни, недели…

Так и случилось…

За прошедшие почти две недели девушка выбралась из дома всего один раз. Ей хотелось взглянуть в глаза той, кто разбила её семью. В надежде увидеть Марину, Алена направилась к зданию, в котором находился офис организации, где работали её муж и его любовница.

Снег шел крупными хлопьями, было очень тихо, слишком тихо для вечера буднего дня. Рабочий день только что закончился, и офисные служащие небольшими группками покидали здание. Алена сидела напротив входа в здание на невысоком заборе, которым была огорожена клумба. У нее не было даже сил прятаться или вести слежку более скрыто. По большому счету, раздавленная девушка и не намеревалась прятаться. Прошло минут двадцать, потом выходивших из дверей здания людей заметно снизился, когда на крыльце появились они: Сергей и Марина вышли вместе.

Они о чем-то весело болтали, улыбаясь друг другу и глядя в глаза, как настоящие влюбленные. Не глядя по сторонам, пара направилась к автомобилю Сергея. Мужчина открыл дверку и Марина, кокетливо хихикнув, нырнула в салон. Алена почувствовала, как жар прилил к лицу, от ужаса, досады, ревности и злости она побагровела, как спелая вишня. А машина тем временем быстро умчалась по дороге вдаль, оставив девушку в еще более разбитом состоянии, чем она сюда пришла.

Они счастливы. Вот это удар. А что она ожидала? Алена и сама не знала, что же она хотела увидеть, чего она искала у этого здания, какой помощи, каких решений… Вернувшись домой, несчастная снова укуталась в пуховое одеяло и провалилась в небытие… и снова дни, часы, минуты, мгновения, вечность, неделя, миг. Все мешаем, мешаем, мешаем, добавляем горечь слез, тупую боль внизу живота и голодных обмороков по вкусу - вот и получились последние две недели.

Заряд мобильного уже давно сел от того, как часто и настойчиво он звонил. Алена все так же проводила время в постели. Спала, плакала, смотрела в окно, думала, плакала, спала. Время от времени она старалась все же кушать, но кусок не лез в горло, поэтому питаться получалось нерегулярно и минимально. На исходе второй недели, когда телефон уже давно остыл и звонившие потеряли надежду на то, что им ответят, звонок раздался в домофон.