Соавторы Бога

18

Шурчков искал Карташева, но тот куда-то подевался.  Это злило его. И даже не столько злило, сколько  настораживало. В последние дни тот вел себя как-то странно, неохотно с ним разговаривал, даже старался по возможности избегать  его общество. Раньше ничего подобного не было,  наоборот, Карташев, признавая свою не практичность, всегда следовал его советам. Иногда Шурчков с целью проверить степень своей власти над ним давал ему заведомо неверные рекомендации. И почти всегда тот покорно их выполнял. А когда случался облом, еще ни разу он не обвинял его в том, что это произошло по его вине.

Шурчков прекрасно сознавал, что власть над своим другом является во многом смыслом его жизни. И без нее он бы лишился чего-то крайне важного. Когда-то это немного его смущало, но те времена давно миновали. Разве не все на этом построено, каждый использует другого в своих целях. Это нормальная повсеместная практика.   Карташов ему нужен, а коли так, то  он намерен сохранять его у себя ровно столько, сколько это будет возможным. Он и сюда привез его не случайно, несмотря на то, что Карташов по началу упирался и не желал ехать. Но  Шурчков надеялся, что этот спесивый Радлов окончательно уничтожит в нем все надежды на то, что Карташов  станет писателем. Лучше человека для этой миссии и не найти.

Прежде чем решиться на этот шаг он,  Шурчков, тщательно проштудировал биографию этого гения.  Чтение оказалось более чем любопытным. Многочисленные скандалы и оскорбления собратьев по перу, бесконечные обвинения их в бездарности, глупости, серости. И одновременно любовь к сладкой жизни, к красивым женщинам, дорогим  домам. При этом Радлов  терпеть не может конкурентов, борется с ними с каким-то даже не совсем понятным  ожесточением и безжалостностью, как будто бы они его  смертельные враги.

 Шурчков был уверен, что хотя и заочно, но хорошо изучил этого человека, особенно его слабости и пороки. И когда он сюда приехал, то с радостью констатировал, что не ошибся  - он точно такой, каким он его и представлял. Этакий надутый своей значительностью индюк!

Но вскоре он вдруг ощутил неясное беспокойство. Все было вроде так и вроде не так. Да, в  первые часы Радлов действительно показался ему точно таким, каким он рисовал его в своем воображении. Но в какой-то миг внезапно ощутил, что тот выходит за рамки его представлений о нем. Но, в конце концов, на это ему было бы наплевать – подумаешь немного ошибся. Но Шурчков вдруг обнаружил,  что начинает меняться поведение Карташева. Все вроде бы было обычно, но  опытный глаз Шурчкова отмечал все больше отличий. Они были вроде бы  незначительными,  едва заметными, но их вал стремительно нарастал. Карташов стал молчаливым, по крайней мере, с ним, а на расспросы и о Радлове, и о Неждане отвечал неохотно и уклончиво. Ничего подобного с ним раньше не творилось, обычно он рассказывал ему все до мельчайших подробностей.  

Шурчков уже час искал Карташева. Обшарил весь дом, даже постучался в комнату Буковой в надежде, что он там. Но открывшая ему Неждана опровергла его предположение. Шурчков недоброжелательно посмотрел на девушку; она ему не нравилась. В ней заключалось нечто, что выходило за границы  его власти, что он никогда и ни при каких обстоятельствах не мог бы контролировать. А Шурчкова это всегда раздражало. 

Далее он обшарил весь участок, потом направился к  морю. Но и там не обнаружил Карташева. В метрах триста, у самого берега высилась скала. Вчера вечером Карташов сказал ему, что на нее можно взобраться, хотя  и не так просто. Скорей всего этот романтик  именно там. Но лезть на этот огромный камень по такой жаре Шурчкову совершенно не хотелось. К тому же  Карташов скорей  всего пребывает там в гордом одиночестве. Он часто любил оставаться один. Вот и тут нашел местечко для уединения.

Шурчков почувствовал, что немного успокоился. Но не до конца. С какого-то момента его не оставляло ощущение, что его друг может выкинуть какой-нибудь фокус. Но как помешать ему? Это был вопрос, над которым следовало поломать голову.

Шурчков медленно шел по пляжу. Несмотря на жару, желание искупаться не испытывал. Море он никогда не любил и не понимал тех, кого оно неудержимо притягивало. Вода и вода. Много воды. Чересчур много воды. Ему больше нравилось ощущать твердую поверхность  земли.  На ней он чувствовал себя надежней.

- Эй! - вдруг услышал он

 Шурчков поднял голову и обнаружил, что недалеко от него  шагает Сальников.

- Идешь и никого не замечаешь, - захохотал он.

- Извините, действительно. Задумался.

- А чего-то думать и так все понятно.

  Шурчков вдруг почувствовал, что этот разговор может оказаться для него весьма полезным.

- И что понятно? – с проснувшимся интересом спросил он.

- Да, туфта все это.

- А что конкретно?

Сальников удивленно уставился на него.

- Я разве не ясно выражаюсь?

- Ясно, но все же не до конца.

Сальников достал сигарету и пыхнул дымом прямо в лицо  Шурчкову. Но тот не обратил на такую мелочь никакого внимания.

- Я ему русским языком говорю: мне надо знать, как писать так, чтобы хорошие бабки заколачивать.  А он черт знает, что начинает плести. А меня всегда аж трясти начинает от всякой зауми. Все в сто раз проще. Так, покажи, как. Сам-то  большие бабки гребешь. Я специально изучал этот вопрос. Не греб бы, я бы ни за что сюда не поехал. Я ведь как подумал: коли он такие деньжищи за свой семинар с нас трясет, значит, и пользы ровно на столько же должен принести. Разве не так?

- Вряд ли ты получишь то, зачем сюда приехал, - заметил  Шурчков.

- Думаешь, ничего не светит? – посмотрел Сальников на  Шурчкова.

- Уверен.

- Что же делать? Мотать отсюда?

  Шурчков задумался. Нет, он не хочет, чтобы Сальников уезжал. Он может ему еще здесь пригодится.

- Ты не торопись. С этим всегда успеешь. Деньги все равно Радлов тебе не отдаст. В договоре об этом ясно сказано.

- Помню не хуже тебя, - с досадой произнес Сальников. – Это и останавливает. Только чего ждать?

- А ничего не надо ждать. Ты меня просто

удивляешь?

- Это еще  чем? - в миг насторожился Сальников.

- Такой крепкий парень, а перед ним готов лапки кверху поднять. Деньга заплатил, заплатил. Вот и заставь его их отрабатывать. А хочет он или не  хочет,  то не твоя забота. Дело-то серьезное.

- Тут ты прав, - согласился  Сальников. – А у тебя котелок варит. Я его заставлю отрабатывать. Что я буду делать, если уеду отсюда ни с чем. Опять прозябать.

- Прозябать – это всегда мерзко.

- Это я и без тебя знаю. – Сальников вдруг задумался. – А давай держаться вместе. Ты, правда, тут с другом.

- Одно другому не мешает, - поспешно согласился  Шурчков.

- Вот и заметано. Пойду, искупнусь.

Сальников реактивно  разделся. И через полминуты Шурчков уже наблюдал  за мощными его рывками. Этим парнем, кажется, можно неплохо управлять,  подумал  он.