The Roar of the Ancients (Рокот Древних)

Пролог

- Кхм-кхм, – прокашлялся старик, почесал указательным пальцем бровь и начал читать относительно недавний труд своего коллеги с далекого южного побережья Грунладна:

«Некогда давным-давно, вряд ли кто-то из ныне живущих знает хоть что-то о тех временах, десятеро отчаявшихся фанатиков нашли могущественные артефакты. Вещи не из этого мира и нашли они их не здесь, но принесли сюда. И не смутила их пустота и забвение мира, из которого они взяли эти предметы. И кровавая жажда этих вещей не смутила их, ибо верили они неистово. Помыслы их были чисты и преисполнены светлых надежд.

Десятеро убогих, ушедшие искать свою смерть в бескрайнее море песков, вернулись обратно к людям, воспрявшими духом и обретшими невиданную мощь. Они вернулись сильными и мудрыми, и ни у кого не стало сомнений в их праведности и святости. Уходило их одиннадцать, но один из них пал первой жертвой могущества прочих.

Сила, обретенная в другом мире, не была безграничной, она имела вполне очевидный конец. Их общее могущество было подобно сосуду, что мог наполняться и опорожняться по их воле, и они наполняли его, обритая все больше власти. В самом начале, помышляя лишь о служении людям, десятеро вернувшихся заботились о них, проявляя чудеса, возвращая к жизни умерших, проливая на посевы дожди и усмиряя ураганы и штормы. Тот край, где поселились они и их народ процветал, ничто не могло поколебать у людей веру в своих покровителей. Десятеро, никогда не утверждали, что владеют силой или могут её подчинить, напротив, они всячески давали понять, что они лишь проводники воли чего-то гораздо большего, чем они сами. Они называли эту сущность Владыкой Пепла и повелели своему народу непрерывно жечь костры в каждом поселении и возносить молитвы, обращенные к Владыке».

- Крайне интересное произведение, особенно потому, что затрагиваются в нем совсем недавние события. Это и истории далекого прошлого и настоящего, нашего с вами времени. Конечно, тут много размышлений самого мастера Вагиза, но есть факты, с которыми никак нельзя спорить. Гм, продолжим, – старый учитель вернулся к прочтению «Измышлений о природе божественного»:

«Молящиеся, порой, получали милость своего божества. То там, то в ином месте чаянья людей сбывались, люди видели волшебство, могущество нового бога и в них не было сомнений. Века сменяли друг друга и почти весь континент Грунланда уверовал в Пепельного Владыку. В каждом крупном поселении возвели величественные пирамиды и на вершине каждой пылало пламя, возвещая окрестностям и небу - здесь земля Владыки Пепла. И ни одно войско, ни одна армия не смела нарушать покой этого края, где короли жили многие столетия, а народ не знал голода.

Все было так, но даже самые светлые головы туманит вседозволенность и все доступность. Как сохранить благочестивые мысли, когда одним словом ты можешь стереть с лица земли целый город, когда любой человек не важно какого возраста и пола по твоему желанию беспрекословно выполнит всё, что ты прикажешь. И люди сами осыпали их дарами сверх всякой меры. Будучи безгранично благодарными, они охотно отдавали последнее и готовы были отдать даже свои жизни. И вот, в какой-то момент десятеро приняли их дар и насладились мощью человеческой жертвы, и одна лишь жизнь стоила десятилетий молитв сотен тысяч людей и возжигания сотен тысяч костров. С того дня, каждый новый день кто-то умирал во славу Пепельного Владыки».

Толстые свечи на столах, казалось, освещали лишь столы, на которых стояли. Основной же источник света находился за пределами замка. За высокой оборонительной стеной полыхал огонь. Горели соломенные и деревянные крыши домов так ярко, что ночь могла бы показаться днем, если бы не длиннющие, трепещущие будто в страхе, тени.

Дунул порыв ветра, чуть не задув десяток маленьких огоньков, принеся с собой приятный, возбуждающий аромат жаренного мяса. У кого-то из детей буркнуло в животе. Старик чуть запнулся в прочтении, но оценив ситуацию, невозмутимо продолжил чтение:

«Минули многие тысячелетия, и десятеро забыли свои цели. Их поглотила похоть и разврат, ими завладели желания и страсти кои некогда были им чужды. И не осталось в их помыслах ни намека на те мотивы, что движили ими раньше. Не заботила десятерых ни судьба их народа, ни его проблемы или трудности. Они, лишь пользовались благами, данными в дар или отобранными, более это не имело значения, только их собственные желания стали иметь ценность и значимость. Да и что могут значить желания простых смертных для всемогущих?!

Всё реже и реже творили они чудеса, не желая тратить ни свое время, ни уж тем более силы на пустые, жалкие и никчёмные проблемы людей. За долгие века они насладились всем, чем только способна насладиться плоть. Радость и удивление стали им не доступны, лишь алчность и жажда остались в их сердцах. Но всё же, иногда, то одного, то другого из них обуревали сомнения, накатывали воспоминания, и они почти вспоминали, что значит быть живым, быть человеком. Но всегда находился рядом кто-то другой из десятерых, кто не давал этому свершиться. Накатившие чувства вины, стыда и смятения развеивались подобно утреннему туману с восходом солнца. Только солнце то было кроваво - красного цвета и сулило чью-то гибель в порыве страсти ли, гнева, или шутки ради. Ведь нет ничего забавнее игры с чужой жизнью, игры, где слезы и кровь настоящие, где жизнь всего одна и пусть она и коротка, но всё же, смертные так за нее цеплялись, что это умиляло десятерых, доставляя толику чего-то похожего на чувства. Где-то глубоко в их сердцах из серого пепла все еще теплилось нечто человеческое, только налипший слой грязи мешал понять, что именно…

Привыкшие к манипуляции всеми и всегда, привыкшие получать все и немедленно, они перестали быть теми, кем некогда хотели, и кем их считали долгие годы. И из заступников, спасителей, святых они превратились в тиранов, кровожадных убийц и изуверов».

Старец сложил руки на мягкую кожу открытой страницы, испещрённую витиеватым подчерком мастера Вагиза. В этих измышлениях мы видим, как опасна для нас самих сила и могущество. Так же, очевидно, что даже самое светлая душа чернеет от вседозволенности. Это напрямую и вас касается, дорогие мои, вы среди людей наделены наибольшей властью. Конечно же, вы не боги и в полной мере смертны, но вы будущие правители. В ваших руках будут сотни, если не тысячи жизней. Не забывайте, что даже самый безродный и нищий человек, все равно человек, такой же как вы сами. И всем из людей бывает больно и страшно. Когда будете решать обречь ли кого-то на страдания за какой-нибудь проступок, вспомните о моих словах. Вы наследники знатных домов и, конечно же, нельзя вам проявлять слабость или уж тем более показывать страх, но милосердие это вовсе не грех. А главным достоинством правителя является справедливость. Не забывайте о вашей истинной цели – заботиться о жизнях людей, что заботятся о вашей жизни. Так-так, - старик провел пальцем по строчкам, ища место, где остановился, - ага, вот оно, – учитель монотонно с серьезным видом продолжил:

«Последней каплей стало пренебрежительное отношение к королевскому роду. На заре объединения народов под сенью Владыки пепла, десятеро сами наделили первого короля частью своего могущества. Безусловно, как и все прочие свои деяния, они скрыли это под вуалью воли Владыки, а сами, как всегда остались, лишь инструментом всемогущего божества. Короли жили гораздо дольше, отпущенных людями, лет, и то было знаком, что на троне не простой человек, а истинный наместник божий. И, тем не менее, короли умирали, спустя несколько столетий. Трон занимал самый достойный из детей короля, тот, что более всего желал исполнить волю Владыки и, конечно же, эту волю донесет до короля один из десятерых.

Но они недооценили власти королей. Постепенно они стали отступать и спорить с волей десятерых, что надо сказать, им сильно не нравилось, но короля так просто не убрать с шахматной доски, коль даже сам его туда поставил. Безнаказанным такое, конечно, не могло остаться. Десятеро забирали свой дар обратно, насылали невзгоды и хвори. В муках стали гибнуть короли и жить все меньший срок. По городам, в тавернах и храмах звучали речи о вырождении королевского рода. Последний из своей династии юный король, узнавший от отца всю правду о десятерых, поднял народ против них. Не смотря на то, что даже гвардия уже давно служила Пепельной десятке, под пристальными взглядами предателей, король сумел найди верных людей: некогда уволенных гвардейцев старых полков, вояк, купцов, простых горожан и даже разбойников, и с их помощью в одну ночь напал на все сразу храмы. С яростью лесного пожара по всему континенту прокатилась волна сражений и разрушений. И была бы то великая жатва, если бы король не лишил могущества десятерых, отобрав ими некогда найденные кольца, и забрав их себе. Его воля отныне была всемогущей, и подчинил он себе землю и небо и стал богом не пепла, но своего народа».

Учитель оторвал взгляд от чтива и прощупал глазами лица слушателей. Измышления пока ещё их увлекали в достаточной степени, и это прекрасно, потому как сейчас это лучший из вариантов происходящего, и слава Молчаливым, что дети вообще столь воспитаны и послушны в такой час.

Неожиданно подал голос маленький лорд Андрент из дома Лайнтов:

- Мастер, неужели это правда? Неужели на самом деле северным побережьем Грунлада правит божество?

Старик хмыкнул.

- Я не могу ответить на твой вопрос, я очень много лет не был там и судить об этом могу, лишь из того, что читаю и вам. Более того, я не слишком то и верю в богов. Возможно это просто могучая магия, а быть может и вовсе фантазии. Но доказательств этому у меня тоже нет, а по сему, я не в состоянии дать вам верный ответ. Простите меня, молодой лорд, я обязательно узнаю об этом все, что только смогу, а после постараюсь дать вам ответ, если на то будет воля Молчаливых.

Мальчик с очень серьезным видом кивнул учителю, тем самым, как бы принимая его обещание и позволяя продолжить. Еще такой юный, но Андрент порой уже проявлял себя истинным лордом. Вот и сейчас мальчик повел себя так, что мастер невольно сглотнул, подступивший к горлу, ком. И отчего-то он был уверен, что выполнит свое обещание в кротчайшие сроки и уж точно не забудет этого обещания. Почему-то старик был абсолютно и полностью уверен, что юный лорд не забудет и будет ждать ответ на поставленный вопрос. Глаза старика вернулись к рукописи:

«И не первая среди людских речей эта легенда о человеке, что совершил невероятное, о том, кто стал настоящим богом. Купцы из южных земель говорили о неком Золотом боге - молодом императоре. Другие, с далекого востока утверждали, что чернокожий калека, погибнув, стал бессмертным богом во плоти. Есть и более странные легенды, больше похожие на выдумки, где божеством становился даже не человек, а существо, само являющееся легендой, эльф или даже дворф. Чему удивляться, если существуют предания о том, что были ящеры в незапамятные времена, что всей расой своей возвысились до божественности. Об этих существах даже и имени расы не осталось, так давно это было. Лишь несколько изображений в древнейших из пещер, и то начертаны они людьми, безусловно древними, первобытными, но людьми, и если от гномов ещё остались творения в недрах земли, то о других волшебных народов, лишь придания. Но, если среди людей оказался такой человек, что стал богом, то быть может, и эльфы существуют или хотя бы существовали. Ну, а тогда, что мешает существовать эльфу, что стал богом вопреки всему. Поверив, или хотя бы допустив такое в мысли, не далёк час, где можно будет представить, как целая раса ящеров переродилась богами.

Бессмертные, боги - существа совсем иные и непостижимые, их природа не ясна и границы их возможностей лишь образны, но даже их можно уничтожить, ибо в преданиях их силу отбирали и подчиняли. Но возможно ли судить о природе того, что за гранью человеческого понимания? Как много бы отдал, пожалуй, любой за возможность задать эти вопросы богу, тому, кто по ту сторону этих легенд. Слышит ли он молитвы, обращенные к нему или знает ли он о других богах, да и что такое бог в, конце концов? Так много вопросов и так сложно получить на них ответ, почти так же сложно, как и стать богом.

Можно вспомнить и старые сказки, в которых герои сражались в одном строю с десятками и сотнями богов в битвах, что гремели в небесах и сотрясали землю, обрушая горы и, разрывая саму плоть Айя. В тех сказках суша разделялась на материки и острова, образовывались моря и океаны, деля на части некогда единую морскую гладь. В тех сказках реки меняли русла. Иссушались озера от тысячи глотков какого-нибудь, утомленного битвой, божества. И в тех сказках гибли боги, и не по одному, а исчезали целые пантеоны со всеми помощниками и чудесными городами. Страшно лишь даже на секунду представить, что это всё правда, и великое счастье жить в эпоху, где не ходят среди людей божества, где о них лишь ходят слухи, да детям рассказывают сказки о них. Ибо сколько бы не было в их руках могущества и какие бы светлые помыслы не пылали в их сердцах для простых смертных это почти всегда сулило горе и несчастье, не всегда сразу, но всегда в итоге. И не потому ли остались боги лишь в преданиях, что человек не желает такой власти, не по тому ли нет в людских городах гномов и эльфов, что человек не потерпит кого бы то ни было, даже равного себе, не говоря уж о превосходящем его в чем-либо.

Срок людской короток и человек старается взять, как можно больше, в том числе и славы. И нет большей славы, чем уничтожить, у***ь то, что гораздо важнее, сильнее и больше тебя. И человек такой хрупкий и слабый сокрушил все, что знал и видел, и не мог подчинить. Долго и кроваво расселялись люди по миру Айя и там, где они селились исчезали все прочие народы и расы. Даже боги всемогущие и бессмертные исчезли. Но может ли такое существо на самом деле умереть, перестать существовать навечно, или же оно способно вернуться в мир, подобно тому, как спящий человек пробуждается от глубокого сна. Что, если вернутся те, кто был до того страшен в своем могуществе, а ныне разгневанные и обиженные они обрушат на людей всю свою мощь и ненависть? Хотя тут большой вопрос, быть может в умении ненавидеть человека и не способен превзойти никто, оттого все они и пали в прошлом. Человек способен впитать ненависть с молоком матери, и она может так глубоко пропитать его тело и разум, что он станет её воплощением. Ужасный и могучий такой жуткий, что даже всемогущие устрашатся его всепоглощающей ненависти»…

- Гм… А давайте я прочту вам о Рокоте Древних, что скажете?

Распахнулась узкая дверь, внутрь просунулся наголо выбритый стражник с гербом горящей свечи на алом сукне сюрко.

- Мастер, быть может сопроводить вас и детей в нижнюю часть замка? – громко спросил он, а затем уже горазда тише добавил, - Город пал…

- Эх… Уж сколько раз горел этот город, никто и не сосчитает, да только стоит он ныне и стоять будет после этой ночи. Закрой дверь, у меня урок.

Стражник исчез в тёмном проёме, и деревянная массивная дверь тихонько закрылась с наружной стороны.

- Гм-гм… - прокашлялся старый учитель, – Вы же знаете, мир не всегда был таким, каким мы его знаем сегодня. Когда-то давным-давно человек был всего лишь одним из многих видов, населявших Ай. Среди них были велеты и альвы, гмурфы, анты, кентавры, минотавры, дреи и ещё многие десятки других. Большинство этих народов забыты их истребили или они исчезли по иным причинам, но так или иначе теперь Ай целиком и полностью принадлежит людям, нам с вами. Хорошо это или плохо ещё предстоит узнать, пока же наша задача не истребить самих себя, подобно тому, как истребили всех прочих.

Ночь все ярче освещалась алым светом горящих соломенных крыш. По всему городу раздавались крики, мольбы о помощи и молитвы Молчаливым богам. Учитель немного наморщил лоб, когда огненную ночь пронзил особенно громкий и истошный крик. Старик поднялся из-за широкого дубового стола, на котором лежали жёлтые свитки и несколько древних огромных книг. Пара серебряных подсвечников на столе, казалось, вовсе и не освещала уютного кабинет старого учителя, такой пугающе яркой была эта ночь. Старик прикрыл окно ставнями и вернулся в своё кожаное кресло. Сегодня к нему привели сразу всех детей. В небольшом помещении всего семи ярдов в длину и четырех в ширину собрались одновременно дети вассальных Фандерсов и Глуумов, и конечно же, Лайнтов – хозяев замка и всей Блесфилской равнины. Девять сопливых носов и вдвое больше мокрых глаз следили за старым учителем.

- Итак, на чём мы остановились? Ах, да, – старик подтянул к себе и открыл обложку книги, обнажив первую страницу древнего фолианта: «Рор оф зе Энченс».

– Рокот Древних. Это первая эпоха, упомянутая в древних записях. Достоверно не известно сколько эпох к тому моменту уже пережил Ай. Возможно с гнева богов начался мир, а быть может это был очередной виток бесконечного развития и становления Айя, и, как и гиганты, мы люди, лишь временные владыки, позднее будет другая эпоха, и человек в ней может оказаться лишним, как Альвы или Дреи сегодня. Мастер Серебран пишет:

«Во времена рокота человек жил лишь на маленьком полуострове Кридл у берегов рек Вейн и Сайвена на побережье Внутреннего моря. Человечество долгое время оставалось изолированным видом. От внешних угроз их защищала сама природа, непроходимые болота на востоке примыкали к скалам, образуя естественную преграду, а с юга, запада и севера полуостров защищали тёплые воды Внутреннего моря. Таким образом, несмотря на то, что человек никогда не являлся доминирующим видом, ему все же удалось выжить на Олдане в то время, когда там разразилась битва между старшими расами. Большинство народов исчезло именно в эту тёмную и плохо изученную эпоху. Что именно происходило на Олдане и, вообще, Айе, как это изменило существующий мир не известно. С уверенностью можно сказать, что именно тогда началось вымирание великанов – велетов, гномов – дмурфов, Эльфов – Альвов и других»…

Абсолютно седовласый и седобородый учитель оторвался от чтения и, упираясь в стол локтем, поднял руку, указав пальцем с аккуратным ухоженным ногтем в потолок:

- Но-о, - протянул старец, внимательно оглядывая лица своих слушателей. - Надо заметить, что мастер Харенг, живший спустя шесть сотен лет после мастера Серебрана, в своих трудах пишет несколько иную версию развития нашего вида, – учитель поднял и развернул один из свитков. – Да-да, вот же оно:

«Ведомые единым предводителем, народ людей бежал от страшного врага, именуемого песчаными альвами. Двигаясь все дальше на север, люди заметили горы на западе, и это стало их спасением. В скалах песчаные альвы на своих полосатых скакунах не могли угнаться за человеком. Многие альвы погибли, лишь оступившись, многих убили люди, сбрасывая на их головы камни, ни смотря ни на что, погоня не прекращалась. В конце концов люди прошли через горный перевал и увидели прекрасную долину, испещрённую реками и оврагами. Тогдашним людям хватило смелости и жажды жить, чтобы за считанные недели возвести платины и затопить дорогу к скалам»…

Старый учитель, отвлёкшись от чтения, мельком взглянул на слушателей. Дети внимали, прижавшись друг дружке и, хотя там за окном по-прежнему царил хаос, здесь в кабинете учителя наконец-то снова воцарилось спокойствие…