Кровь в уплату долга

Глава 5

Ближе к обеду следующего дня, после довольно вялого настроения из-за неудавшейся разрядки прошедшим вечером, я стала терять надежду на возвращение Артура. Но как же сильно я встрепенулась, когда в подвале раздались тяжелые шаги. Я закрыла глаза и стала едва ли не молится, чтобы это был он, а не Глеб или Виктор. И, видимо, мои молитвы были услышаны, потому как Андрей молча распахнул дверь в мою камеру и, раскрыв глаза, я увидела перед собой Артура. Я села на матрасе, поджимая свои босые ноги и не сводя радостных глаз с долгожданного мужчины, с мыслями о котором прошло время нашей разлуки. Он не бросил меня...

— Пойдем, Злата, — хриплым голосом отозвался он и, подойдя к моему матрасу, протянул свою огромную ладонь.

Я вложила свою дрожащую и ледяную от волнения руку и он тут же сжал мои пальцы, не намереваясь отпускать.

— К-куда? — чуть заикаясь спросила я, смотря ему в глаза и чувствуя нехватку кислорода.

Он выглядел возвышающейся надо мной горой, таким надежным и самоуверенным, что сердце невольно замерло. Именно таким был настоящий мужчина в моем представлении. И как же мне повезло встретить его, и плевать, что обстоятельства были против нас.

— Ты беспокоилась о ребенке, а я обещал уладить этот вопрос. Я отвезу тебя в клинику, — вымолвил он, вызывая мое восхищение, которое я не смогла скрыть никоим образом. Улыбка уверенно закрепилась на моем лице, а глаза были прикованы к Артуру, не видя ничего вокруг.

— Ты смог договориться? — шепотом спросила я, не веря своему счастью.

— Да, я был весьма настойчив, Виктор не смог отказать. Но у нас ограничено время, поэтому давай немного поторопимся, хорошо? — спросил Артур и, ослепляя меня своей искренней улыбкой, аккуратно потянул мою ладонь вверх, подталкивая подняться с валяющегося на полу матрасу, а затем вновь уточнил: — В этот раз не будешь с ног валиться? Сможешь идти или мне помочь?

— Я, наверное, смогу сама, — торопливо ответила я, боясь оказаться на его руках и совсем потерять здравый смысл.

— Как скажешь, — усмехнулся Артур.

Я стала подниматься и обувать свои тапочки, которые мне предоставили еще при недельном обследовании в больнице, когда Виктор желал изучить меня вдоль и поперек, выискивая пользу для своей дочери. Я встала на ноги, поправила подол своей сорочки, закрывающей колени, и подняла глаза на Артура. Он внимательно осмотрел меня от головы до ног, нахмурился и сильнее стиснул мои зажатые в своей ладони пальцы. От осознания того, что он был недоволен моим внешним видом, сердце больно сжалось, не позволяя даже сделать вздоха.

— Это все, что у тебя есть из одежды? — аккуратно спросил он, отчего мой запал пропал, а плечи сникли.

— Да... — тихо ответила я, стыдливо опуская взгляд и начиная пуще прежнего ненавидеть свое одеяние, подобное мешку картошки, висящем на моих изможденных худобой плечах. Никогда прежде я не испытывала подобного стыда, как сейчас. Я прямо почувствовала осязаемое презрение и отвращение Артура. А я еще ночью мечтала о какой-то близости между нами. Куда уж мне... Искалеченной, изуродованной, безвольной заложнице отцовского долга до мужчины, который заполучил бы любую, даже без особых усилий.

— Простите... Я не подумала... Мне не нужно было просить вас об этом... — залепетала я, раздирая горло словами, пробирающимися сквозь твердый ком.

Мне стало стыдно, неловко и больно. И смесь этих чувств раздирала меня изнутри. Когда я просила о выходе из темницы для обследования в клинике, желая убедиться, что с малышом все в порядке, то совершенно не подумала о своем внешнем виде. Я столько времени провела в плену, сначала дом Бориса, затем дом Виктора, что совсем забыла о том, как нужно выглядеть на свободе. Свобода стала для меня невосполнимой мечтой. Было жаль, что я поняла это только сейчас, уже сподвигнув Артура на переговоры с Виктором.

— Простите... Я не могу... — вновь полились извинения с языка и я медленно вытащила пальцы из ладони мужчины.

Я ощутила холодок, пробежавший по спине, и слезы, стремительно подступающие к глазам. Я еще сильнее опустила голову, сцепила руки в нервный замок и случайно всхлипнула.

— Черт возьми! — взревел Артур, своим разъяренным тоном содрогая стены.

Не ожидав подобного рева, который в пустом подвале разнесся эхом, я вздрогнула и подняла глаза. Но не только я среагировала на мужской рев, Андрей тут же ворвался в камеру с зажатым в руках пистолетом. Инстинктивно я прижала руки к животу, будто бы таким образом могла защитить своего малыша, самого дорогого мне человека в этом жестоком мире.

Мой жест не остался незамеченным, отчего Артур начал терроризировать взглядом мои ладони на животе. Его глаза с каждой пройденной секундой становились все темнее, а его дыхание - все более тяжелым. И только потом, будто бы справившись с собой, Артур решительно принялся стягивать с себя дорогой пиджак, чтобы через мгновение опустить его на мои плечи. Пиджак был слишком большим для моей хрупкой фигуры, отчего я буквально потонула в нем. И я бы хотела отказаться от него, чувствуя все тот же стыд и неловкость, но от плотной ткани исходило тепло и непередаваемый аромат его обладателя, заставивший вцепиться в пиджак и не отдавать его.

— Идем, — уверенно заявил он и, взяв меня за руку, повел на выход из клетки, намеренно сильно толкая плечом Андрея.

Я плелась за его размашистым шагом, потеряв способность к сопротивлению и не веря в происходящее. Неужели совсем скоро я окажусь под ослепительными солнечными лучами, проходящего мимо меня лета, и вдохну свежий воздух, который так давно у меня отобрали. Мужчина, которого я совершенно не знала, сделал для меня невозможное. Он смог договориться о моем выезде в клинику, сдержав данное слово. Это все походило на сон, конца которому я не желала.

Артур тем временем уверенно шагал вперед и вел меня вслед за собой. Глаза уткнулись в его спину, где под легкой рубашкой выделись массивные мышцы. Затем я поднялась взглядом выше, миновала могучую шею и залюбовалась его волосами, желая дотронуться до них и насладиться их ароматом...

И я настолько сильно засмотрелась, что запуталась в собственных ногах, отчего едва не оступилась. Артур, реакции которого можно было лишь позавидовать, в мгновении ока развернулся и вновь подхватил меня на руки. И снова я оказалась прижатой к его каменной груди, вдыхая его неповторимый аромат, от которого шла кругом голова. Я должна была испытывать хоть какой-то страх, но не могла, находясь в сильных и надежных мужских руках. И я не хотела, чтобы это когда-нибудь закончилось...

Стоило Артуру вынести меня из этого ненавистного дома на улицу, как солнечный свет ударил по глазам, заставляя сощуриться, но уперто тянуть голову к небу, которого я так давно не видела. Я сделала глубокий вдох чистого, теплого воздуха и едва не застонала в голос от испытанного удовольствия. Голова чуть закружилась, а ноги и руки покрылись отчетливыми мурашками.

Артур заметил и это, отчего его губы расплылись в улыбку, а большой палец руки стал оглаживать мои ноги, пытаясь успокоить мурашки, но возымел противоположный эффект, делая их еще более упругими.

От его прикосновений по телу пронесся электрический разряд, задевший все оголенные провода и сосредоточившийся внизу живота. Мои соски тоже отреагировали на происходящее, благо они были скрыты от мужских глаз и не одарили меня новой волной смущения. Если на Артура произвели впечатление проснувшиеся мурашки, то что уж там говорить о напряженных сосках...

Пока я рассматривала давно позабытую мною улицу, Артур донес меня до роскошного черного джипа. Он открыл переднюю дверь автомобиля и усадил меня в кожаное кресло дорогого салона.

Было удивительно, но дожив до своих лет, я ни разу не сидела на переднем сидении. Да и мои поездки после совершеннолетия не приносили какого-либо удовольствия.

Машина была безусловно дорогой, но не это меня зацепило, а то что она была пропитана Артуром, его ароматом, смешанным с запахом автомобильной кожи. И моментально этот аромат на подкорке моего сознания стал ассоциироваться со свободой.

Тем временем он занял водительское сидение, запирая нас в этом крохотном пространстве.

— Пристегнешься? — спросил он с неподдельной улыбкой на лице, будто бы безобидно смеясь с моей реакции.

— Да-да, сейчас, — затараторила я, возвращаясь в реальность, где не следовало так сильно расплываться мыслями по Артуру, а стоило держать себя в руках.

Я отыскала ремень безопасности, но, видимо, напряжение сказалось на мне не лучшим образом, потому как из-за дерганых действий я никак не могла справиться с ним. Тогда Артур взял все в свои руки - он придвинулся ко мне и накрыл ладонь, борющуюся с ремнем. От его близости, я сильнее вжалась спиной в сиденье, а от уже знакомого мужского запаха, голова начала кружиться в медленном вальсе. Мои глаза были прикованы к столь близкому лицу Артура. А следом глаза пали на его губы, которые были так близки, что мне ничего не стоило придвинуться вперед на жалкий миллиметр и коснуться их.

От этой мысли в голове пронеслась моя ночная попытка подобраться к оргазму с участием Артура. И хоть попытка вышла неудачной и я ничего не добилась, обжигающая краска все же залила мое лицо. И не только его, ведь жар стал перетекать вниз, распространяя влагу между ног, которой до вчерашнего дня никогда не было. Я не могла дать этому объяснений. Артур не сделал ничего имеющего сексуальный подтекст, а я плавилась в его присутствии, как кусок сливочного масла на раскаленной сковородке. Никогда раньше я не испытывала такой сильной и ясной реакции на мужчину. Возможно, потому что Артур был первым мужчиной в моей жизни, ведь до этого на моем пути встречались одни лишь мерзавцы и уроды.

Пристегнув меня ремнем безопасности, он как ни в чем не бывало отстранился, будто не обратил внимания на мою реакции или не пожелал смущать меня своим заключением.

— Голодна? — спросил он с явными нотками заботы в голосе, отчего стало еще труднее собрать себя по кусочкам.

— Нет, — ответила я, будучи по-прежнему ошеломленной от его невинной близости и прикосновений.

— Уверена? Если хочешь, можем заехать в кофейню и выпить чаю? — предложил Артур, опираясь на руль и выглядя при этом максимально мужественно.

Казалось, что это было просто невозможно, ведь он уже предстал самой лучшей версией настоящего мужчины, но продолжал производить должное впечатление.

— Я правда не хочу, — отозвалась я и вцепилась в плотную ткань одолженного мне пиджака.

И улица, и автомобиль, и кофейня стали для меня чуждыми отголосками далекой прошлой жизни, которую я стала забывать и терять на нее всякую надежду. Я и не мечтала выбраться из моего подвала на желанную свободу, но Артур смог разжечь во мне не только мечту, но и надежду. И я представляла, как больно мне будет, если он же эту надежду и уничтожит. Во второй раз переживать боль куда неприятнее. Да и мысль о посещении кофейни с таким потрясающим мужчиной и моим отвратительным видом приносила тянущую боль в сердце после моего отказа при сильнейшем желании.

— Как скажешь, — вежливо отозвался Артур и, внимательно осмотрев мою едва прикрытую сорочкой и пиджаком фигуру и заметив неунимающиеся мурашки на моей коже, спросил: — Тебе холодно? Я могу включить обогрев.

— Нет-нет, мне не холодно. Мне жарко и... волнительно, — вымолвила я, чувствуя, как стыдливые щеки стали вновь заливаться яркой краской.

Мне было невозможно жарко и стыдно, оттого что мое безрассудное тело вот так реагировало на присутствии рядом этого мужчины... Он подарил мне миг свободы, которая значила для меня так много, что нельзя было описать словами. Свобода... Что могло быть дороже нее?

— Во сколько я должна вернуться? Вы говорили у нас ограничено время. Мы всё успеем? — спросила я, желая понять о каком мгновении свободы шла речь.

— Успеем, Злата, не беспокойся, — ответил он и я готова была расплыться лужицей по автомобильному креслу, вновь услышав свое имя из его уст.

А следом Артур завел двигатель, чуть прибавил громкости радио, где играла песня того года, когда я еще проживала беззаботную жизнь, без долга и плена. Мы выехали за ворота этого ужасного и ненавистного особняка, подвал которого стал моей тюрьмой. И кто знал - ненадолго или навсегда?

Уже через несколько минут мы ехали по свободной трассе, направляясь в людный город. Я в открытую любовалась простым видом из окна, где протекало лето - светило солнце, плыли облака, развивалась зеленая листва под легким ветерком и летали птички. Так выглядела отнятая у меня свобода. Когда природа сменилась городскими постройками, я застенчиво перевела свой взгляд на мужчину, которым никак не могла налюбоваться. За рулем, будучи уверенным и сконцентрированным, он стал выглядеть еще более привлекательным.

— Злата, что такое? — спросил он, заметив на себе мой пристальный взгляд.

— Простите... Просто вы вытащили меня из подвала и я никак не могу в это поверить, — вымолвила я, едва сдерживая слезы. Почему-то рядом с ним я становилась излишне эмоциональной и демонстрировала свои запретные слезы...

Он убрал одну руку с руля, продолжая другой управлять машиной, и нашел мою дрожащую ладонь, сжимая ее и переплетая наши пальцы.

— Верь мне, если я пообещал - то обязательно сдержу слово, — отозвался Артур, а после перевел глаза на меня. — Но я хочу кое о чем тебя попросить - выживи в этом аду и ребенка нашего выноси. Об остальном я постараюсь позаботиться сам...