Будь моим счастьем

5

5

Стас

Сегодня я узнал, что девушка, которую я люблю, любит другого. Не просто другого – а моего друга. Хуже всего то, что со мной она была лишь потому, что хотела быть рядом с ним. Пусть и таким извращенным способом.

Ночь, дороги почти пустые, я набираю скорость и ору, впиваясь пальцами в руль. Боль находит выход, спокойствие покидает, и остановившись посреди пустой дороги, я позволяю себе расплакаться.

- Ненавижу, Стас, я тебя ненавижу, потому что ты такой хороший... Я не заслуживаю тебя, понимаешь? Не люблю! Не хочу! - звенели в голове её слова. - Я с тобой была, чтобы быть ближе к нему...

Затыкаю уши, но не помогает. Эти слова звучат как на репите.

Мою боль никто не увидит. О ней никто не узнает. Но здесь и сейчас я позволяю выйти ей наружу вместе с потоком слез и криками, полными отчаянья.

Странно, что ненависти я к ней не чувствую. Несмотря на всю боль, на жестокость, с которой она все выложила... Я не мог её возненавидеть по щелчку пальцев.

Я не знаю, сколько времени проходит, я потерял его счёт. Но вот уже небо становится светлее. А машин на дороге все больше. Они сигналят, объезжая меня, и я наконец-то возвращаюсь в реальность. Завожу двигатель и, сориентировавшись, посмотрев по сторонам, еду домой.

В голове опять всплывает Ника. Момент, когда я остановился у её подъезда и попросил выйти.

- Стас, - Ника смотрела на меня, она снова начала плакать, а может, и не переставала. - Прости меня. Я...

- Ты не любишь меня, никогда не любила, я помню.

- Нет, - она пытается взять мою руку, но я не позволяю, и попытки она больше не делает. - Я не хотела делать тебе больно, - говорит тихо. - Я даже мечтала, что смогу полюбить... Полюбить в ответ. Но не смогла... Прости... - я усмехаюсь в ответ.

Даже теперь, просто вспомнив эти слова, мои губы искривляет горькая усмешка.

- Все понятно, не нужно ничего говорить. Я люблю тебя, а ты меня нет. Прощай, Ника.

Она поднимает на меня глаза. Глаза, в которых ещё сегодня утром я готов был утонуть.

- Мне очень жаль терять такого друга, - она стирает ладошкой слёзы. - Я могу... Могу что-нибудь сделать для тебя?

- Я бы хотел, чтобы ты исчезла. Исчезла из моей головы и сердца. Сделай это...

- Прости, - ещё раз говорит она и выходит из машины.

Прости... Прости... что мне с её «прости»? Мне не легче, нисколько. От бессилия дубашу ладонью по рулю.

Добираюсь до дома. Все ещё спят. И я незамеченным захожу в свою комнату. Сбросив одежду, долго стою под горячими струями воды. Глупая надежда, что от этого станет легче, не оправдывается. Легче не становится. Выхожу из душа и падаю в кровать.

Меня нет. Ни для кого меня нет. Я слышал, как в комнату заходила мама, чтобы позвать на завтрак. Но я не смог встать. Не хотел, чтобы меня видели таким. Таким разбитым и никчемным.

Проснулся я от настойчивого звонка. Найдя телефон, увидел, что звонит Илья.

- Да, - принял я вызов.

- Привет. Ты как? - спрашивает друг.

- Жить буду.

- Я хочу побыть здесь до пятницы. Сможешь меня забрать потом? - немного ему завидую, он наконец-то добрался до своей Кнопочки.

- Конечно, - ответил и отключил звонок, а подумав, и телефон.

Снова забрался с головой под подушку. Снова спрятался от всего мира, не желая показывать ему свою боль и слабость.

Почти неделю я не выходил из своей комнаты. Не хотел никого видеть. Исключением была пятница, когда я ездил за другом. А потом снова спрятался. Мама переживала, брат заходил, но я выгонял всех. Мне они не могли помочь. Когда боль притупилась, я стал общаться с семьёй. Стал пускать и Илью. Он и убедил, что бросить все сейчас – это глупо, а бросить это все из-за такой, как Ника – тем более.

И я вернулся в универ. Друг прав, впереди последний год обучения. И все завалить сейчас... Нужно быть полным идиотом. В первый день моего возвращения я не мог не смотреть на Нику. Она сильно изменилась, пусть с нашей встречи прошло и не так уж много времени. Я знал, что она вернулась к учёбе раньше меня. Но не ожидал увидеть её такой.

- Что с ней? - не выдержав, спросил Илью.

- Честно? Мне плевать, - ответил друг.

Он был зол на неё, ведь по её вине чуть не погибла Люба, его Кнопочка.

Ника к нам ни разу не подошла и даже в сторону нашу почти не смотрела. В отличие от меня. Я не мог привыкнуть видеть её такой. Тихой, без косметики, с простой косой и в скромной одежде. Это была совсем не та девушка, что озаряла своей улыбкой все вокруг. Живая, жизнерадостная, активная. Я смотрел на неё и понимал, я все ещё тоскую. Мои чувства все ещё живы.

Сегодня последний экзамен. Мы уже освободились, но еще стояли у аудитории, и тут Илья сорвался с места.

- Ника, - окликнул он, останавливая девушку, что прошла мимо нас. Она обернулась.

Он подошёл, и схватив ее за локоть, отвёл в сторону. Толкнул к стене и навис над ней. Что-то начал говорить. Мне не было слышно, но я не сводил с них глаз. А когда он повысил голос и стал обзывать, я не выдержал.

- Илья, прекрати, - остановил друга.

- Стас, отвали, - точно так же, как секунду назад он рычал на Нику, он огрызнулся и на меня.

- Успокойся, - говорит Ника. - Свое наказание я уже получила. И вину искуплять ещё долго буду. Лю ничего не угрожает, - Ника говорит спокойно, не отводя взгляда от злого Шведова.

Кладу руку на плечо друга и он наконец-то отступает. Мы собираемся уйти, но Ника окликает меня.

- Стас, мы можем поговорить? - моё имя из её губ словно лезвие ножа под ребра. Я не сразу нахожусь с ответом, зато за меня вступается Илья.

- Надо спрашивать, хочет ли он говорить с тобой, - он все ещё зол.

- Илья, успокойся, - прошу друга и делаю шаг к бывшей девушке.

Илюха, засунув руки в карманы, остается стоять на месте. И я ему благодарен за эту поддержку.

- Что? - тихо спрашиваю я. Голос подводит, получается немного хрипло.

- Я попрощаться хотела, - она поднимает на меня свои глаза. - И попросить прощения. Я причинила тебе боль и сожалею об этом. И за то, что полюбить в ответ не смогла, тоже прости.

Швед громко фыркает за спиной. Я стараюсь держать себя в руках, не выдавать истинных эмоций.

- Это всё? - уточняю сухо.

Она кивает. Ничего не отвечаю. Не знаю, что сказать. Что мне нахрен не нужны ее "прости"? Что меня все ещё наизнанку выворачивает от боли?

Разворачиваюсь, и поравнявшись с Ильей, говорю:

- Поехали.

Сессия закрыта. Вечером мы собираемся это отметить. Иду просто потому, что понимаю – нельзя себя закапывать. Но радости не ощущаю.