Происхождение мира. Naturalius dogmaticum

Mythologia (4 часть)

Наталий Ямайский

В солнечной и вечноцветущей Ямайке не менее яркой и наполненной прекрасным жизнью вековал Наталий. У него была семья: жена, подарившая ему двух девочек и – не так давно – младенца-мальчика.

Двадцать восьмого кюривря (пятого ноября) тысяча двести девяносто девятого года Наталий прохаживался мимо широкой аллеи рыночных лавок. Подойдя к одному немногих продавцов, он стал невольным свидетелем громкого спора.

- Да она это, она! – кричал взбешённый продавец.

- Болван, с чего ты так решил? Её вина ещё не доказана, - отвечал покупатель.

- Я тебе говорю, это – она! Докажут ещё, вот увидишь!

- Что случилось? – вежливо спросил у конфликтующих Наталий.

- Да женщина одна…это… - заколебался продавец, - Убила какого-то мужика.

- Не она убила! – с новой силой запротестовал первый покупатель.

- Что ещё за женщина? – также невозмутимо продолжил Наталий.

Продавец назвал имя жены Наталия. Мужчина был шокирован и, ничего не купив, поспешил домой, в котором застал лишь громко плачущих маленьких детей.

***

На следующий день Наталий узнал всё у той же злосчастной лавки о том, что его пропавшую жену обезглавили. Сокрушённый горем Наталий впал в беспросветную – даже для Ямайского солнца – депрессию и, веря в загробный мир, совершил самоубийство, вонзив клинок в свою жёсткую загорелую грудь, надеясь воссоединиться с любимой хотя бы в аду – вернее, его подобии.

Миранда Канберрская

Миранда родилась на берегах Австралии двадцать пятого лавуазевря (пятого октября). Её жизнь с самого начала слаживалась обыкновенно и недурно, что было написано даже на лице девушки.

Однажды ночью Миранда почувствовала ужаснейшую боль в ноге: что-то вгрызалось молодой женщине в голень и с остервенением трепало кровоточащую часть. Миранда истошно кричала, зовя на подмогу, но никто не мог услыхать вопль обезумевшей от боли девушки посреди пустой и ровной, огромной по площади пустыни.

Миранда получила слишком жестокий, смертельный урок, гласивший: «Дикая собака динго и койоты могут быть опасны».

Матрёна Албанская

Матрёна была членом обедневшего старинного рода, старшей дочерью Арлинды и Далмата, рано вышедшей замуж за богатого наследника, сына слуги короля и полководца, Ринора.

С детства Матрёна чувствовала приятную и, одновременно, угнетающую тяжесть бремени собственной родовитости. Зная, что должна «соответствовать», она охотно училась наукам и искусствам, имея успех во всех задуманных ею делах.

Девятого гутенбевря (четырнадцатого ноября) Матрёна, будучи тридцатидвухлетней вдовой, организовала в своём доме пункт встречи писателей, философов, музыкантов и художников, ставший впоследствии эпицентром культурной жизни города и княжества. Матрёна была приветливой гостьей и увлекательной собеседницей, обладая живым умом и врождённой любопытностью. Она вступала в полемику с образованнейшими людьми страны, писала трактаты и памфлеты, являясь при этом соавтором нескольких музыкальных произведений Иоанна Кукузеля.

Через восемь счастливых лет Матрёна скончалась от проказы, перед тем попросив в письмах родственников и друзей не посещать её и похоронить в фамильной усыпальнице рядом с мужем, до конца дней горячо любимого ею.

Мартын Аргентинский

Седьмого лунеля (одиннадцатого декабря) Мартын, обычный житель земель, в современности называемых Аргентиной, загорелый и темноволосый мужчина, опасаясь кары божьей, принёс в жертву собственную дочь.

Всю жизнь он боялся Случая, Великого Рока, дико озираясь на людей и тихонько лепеча подобие молитвенных речей. Нередко фатализм Мартына заходил до абсурда, как и описанное выше деяние, лишь на короткий срок выживший из мужчины тревогу и страх смерти.

Когда отец, наконец, осознал свершённое им преступление, он не мог найти утешения, даже после переключения любви и ласки на трёх других родных ему детей. На второй день жена Мартына сбежала от мужа, забрав испуганных детей с собой. Мартын же был жестоко казнён: поджарен и съеден старейшинами племени.

Маркел Багамский

Маркел жил на просторах песчаных пляжей Багамских островов в племени лукаянов, коренных американцев. Ему нравилось мастерить корзины из половины кокосового плода и верёвочек-лиан. Никто не смел мешать Маркелу в его занятиях, но была и те, кто находил в этом страстном увлечении некую «странность».

Тринадцатого эйнштерта (восьмого апреля) мать Маркела поведала ему о своих опасениях по поводу сына.

- Тебе не кажется, что это – как бы – глупая, женская работа? Не понимаю, что интересного ты в этом находишь, - сказала она.

- Мне просто нравится это, мама, - отвечал тот, - Мне нравится, как из ничего рождается что-то нужное в быту. Как лиана переплетается и образует квадратики и другие узоры, а волосики пальмы выглядывают через них.

Женщина задумалась.

- Возможно, ты прав, - отрезала она, уходя.

Когда Маркел достиг двадцати трёх лет, корзиноплетение окончательно перестало его привлекать. Он женился на вечно улыбающейся островитянке, в браке с которой позже обзавёлся семью очаровательными детьми.

В окружении их он и скончался в возрасте всего тридцати четырёх лет.

Марк Белорусский

Бледнокожий и могучий сероглазый блондин, Марк, сын Мститслава и Любови, сильный и смелый молодец, походящий на героев-богатырей из народных преданий – древних былин. По внешности и сути его можно было с уверенностью сказать: «Вот что значит - настоящий славянин!» Но, к сожалению, жизнь реальная не похожа на сказку, а потому с Марком, уже немолодым по меркам средневековья, восемнадцатого мендевря (шестнадцатого февраля), прямо на лавке в бане, посреди летящего и пытающегося улететь к небесам пара, произошёл сердечный приступ, скосивший бравого мужа славянской национальности.

Марина Болгарская

Марина родилась в Болгарии в крестьянской семье. Девочка была хороша собой и доброй, казалось, ко всему живому на Земле.

В пятнадцать лет Марина вышла замуж за сына кузнеца, бывшего немногим старше своей жены.

Долгое время, к большому огорчению родственников, девушка не могла забеременеть и родить мужу наследника, которому тот мог бы передать только что приобретённые умения и «врождённое» мастерство.

Спустя пять лет брака Марина почувствовала сильную тошноту: это был токсикоз. Счастливая беременная молодая женщина не могла нарадоваться состоянию, в котором она прибывала, и моментально сообщила об этом мужу. Парень не поверил, сославшись на болезнь, но Марина была уверена в собственной правоте. И не зря. Вскоре у крестьянки округлился живот, и вот уже вся семья с нетерпением ждала появления на свет потомства молодой пары.

Двадцать первого пуасселя (третьего сентября) Марина пошла на реку за водой, но намерения её были прерваны внезапно начавшимся схваткам. Женщина скрылась от глаз простого люда и в одиночестве родила здорового ребёнка. Но, вопреки ожиданиям молодой матери, это была девочка. Марина в мгновение возненавидела собственного ребёнка и сомкнула сухие когтистые пальцы на тонкой и нежной шее своей дочери. Это было легко. Женщина завернула новорождённую в грязную тряпку и положила на прибрежные скалы. Посмотрела с секунду на только что уничтоженную жизнь и направилась восвояси.

Город гремел от новости: на берегу реки нашли тело младенца! Жандармы опросили жителей деревни, которые, очевидно, догадывались и даже, можно сказать, знали о жестокой преступнице. Ею была Марина, и местные успели заранее вынести девушке смертный приговор. Пока дело безвременно рассматривалось в суде, люди совершили самосуд, избив и закинув детоубийцу тяжёлыми и острыми камнями.

Марианна Бразильская

Марианна с детства была одинока: она была сиротой. Внешность её не отличалась красотой, а сознание – умом. Девушка нуждалась в общении, внимании и, наконец, любви; в том, чего у неё никогда не было и чего она так жаждала всю свою жизнь.

Когда девочка выросла, у неё появился круг общения – игривость, лёгкость нрава и природное обаяние манили к Марианне людей, - и даже небольшие проявления внимания к её персоне стали проглядываться в реке отчаявшегося эгоиста.

Шестого лавреля (четвёртого марта) Марианну, лежащей лицом вниз с пучком какого-то некого тропического ядовитого растения в руке, обнаружил один из её друзей. Испуганный парень сразу же решил, что девушка мертва.

Множество людей, знавших Марианну, было обескуражено и опечалено смертью девушки. Женщины плакали, а мужчины стояли, опустив головы, - вероятно, они скрывали свои истинные эмоции, бившие в тот момент через край.

Когда краткая церемония была завершена все «гости» разошлись, опустошённые и тронутые до глубины души. Они не знали, что девушку хоронили живой.

Мариан Ватиканский

Мариан, будучи совсем юным, избрал для себя путь. Десятого гутенбевря (пятнадцатого ноября) прошёл тонзуру. Вскоре он стал кардиналом-мирянином. Вечно спокойный и эмоционально холодный господин, Мариан был добропорядочным, ответственно относившимся к своим обязанностям мужчиной. Он говорил вкрадчивым и низким голосом, хоть это и происходило крайне редко. В основном же Мариан вёл затворнический образ жизни, не разглагольствуя с большим количеством людей.

Давший обет безбрачия Мариан был рукоположен в епископы, контролируя отныне все монастыри, находящиеся в пределах его епархии.

Позже он был избран папой, и весь город с почитанием относился к нему.

Мариан прожил долгую и однообразную жизнь, соблюдая обеты и не совершив ни единого греха, - это был путь, выбранный не им, а его родителями, отдавшими незаконнорождённого сына в монастырь и знавшими настоящую причину столь смиренного нрава мальчика, а вернее, факт его душевной болезни.

Маний Гвинейский

Двенадцатого декартевря (второго июня) Маний перевозил грузы, сидя на горбах сливающегося с общим умиротворяющим пейзажем Африканских пустынь верблюда, быв винтиком в тянущемся на вдаль караване.

По пути к месту назначения, спустя месяцы, когда лето логично переменилось осенью, верблюд нежданно напал на собственного хозяина. Маний оказался тут как тут, подбежав, защищая собственным телом перепуганного мужчину. Маний спас жизнь караванного вожака, и был с почестями похоронен посреди гуляющих барханов персико-бежевой пустыни.

Тихон Гренландский

Тихон на протяжении всего пребывания на этом свете ужасно голодал. Обмороженный до мозга костей, он вынужден был выживать, как только это возможно. Помимо него, на самом большом в мире острове было не так много людей, а после появления здесь Тихона, их стало ещё меньше.

Третьего кеплеря (двадцать шестого апреля) на Гренландии, в пределах досягаемости Тихона, более не осталось живых людей. Все они замёрзли и были съедены окоченевшим и истощённым мужчиной. Вскоре скончался и он.

Максим Датский

Максима с раннего детства привлекала живопись. Он был страстно увлечён теми полотнами, что очаровывают глаза зрителей.

Восьмого ламарта (двадцать четвёртого июля) Максим познакомился с молодым подмастерьем великого Северного художника, пишущего, как водится, религиозные сцены и – изредка – портреты знати. Максим сразу же полюбился юному художнику, и чувства эти были взаимны. Живописец предложил мужчине-ценителю искусства позировать ему с целью познания начинающим художником человеческого тела. Максим охотно принял сию инициативу и стал натурщиком ювенального мастера.

Сотрудничество это продлилось всю жизнь Максима, пока тяжёлая болезнь – лепра – не сразила его прекрасное тело, сильный разум и утончённый вкус.

Люцифер Израильский

Мужчина с именем падшего ангела девятнадцатого лунеля (двадцать второго декабря) был осуждён за кражу фруктов и тканей, которые были ему нагло подброшены, с базара, после чего Люциферу отрубили руки, и он, истекая кровью, безутешный, просил пощады.

Не вынеся истеричных воплей и слёз, свидетель казни – каких было множество – со злостью и ненавистью к «преступнику» кинулся на бедного Люцифера, перерубив ему самое ценное – голову.

Луций Иорданский

Луций с подросткового возраста славился своей любовью к прекрасному и – особенно – к женщинам. Это был настоящий ловелас и хитроумный соблазнитель. Очень быстро он начал использовать свой природный и – лишь отчасти – приобретённый дар, живя за счёт других, в основном, женщин, составляющих абсолютное большинство его друзей.

Луция вполне устраивало его паразитическое существование, и, что самое главное, оно не смущало и других. Женщины были вполне довольны местным Казановой, хоть и до того момента, пока не случался ожидаемый разрыв. Всю боль расставания они держали в себе. Лишь изредка бывшие любовницы Луция решались отомстить ненавистному теперь мужчине, относившегося к ним некогда так заботливо и с такими неимоверными лаской и пониманием.

Шестнадцатого декартевря (шестого июня) Луций на склоне лет, в порыве страсти и неистовства, достигнув вершины экстаза, скончался на изящном и нежном теле очередной любовницы.

Лукьян Ирландский

Лукьян был обычным крестьянским юношей из семьи ирландцев. У него был брат-близнец, с которым они были хоть и внешне крайне похожи, но суть их, однако, кардинально различалась. Лукьян – примерный и добропорядочный, в то время как его «двойник» - исчадье ада: кутила, прелюбодей и пьяница. Лукьян был чисто домашним мальчиком, горячо любившим своих благонадёжных родителей. Брат же его частенько сбегал из дома без причины, пропадал на два-три дня, а то и на неделю, и возвращался либо ранним утром, либо поздним вечером, практически ночью, и потому являлся частым объектом беспокойства и страха родителей, души не чаявших в своём сыне. Подобным отношением родителей не мог похвастаться Лукьян: его обыкновенно винили во всех грехах человеческих.

Первого лавреля (двадцать седьмого марта) в дом крестьянской четы и её потомства ворвалась толпа хмурых жандармов. Лукьян вышел навстречу незваным гостям, и те моментально схватили его.

- Что происходит?! – взбунтовался ошарашенный парень.

- Вы арестованы за у******о, - коротко и резко ответил один из господ.

- Но я ничего не делал!

- Все так говорят, – отрезал второй.

Лукьяна «узнали» свидетели происшествия, и он безоговорочно и единогласно был признан виновным. Мужчину казнили на гильотине за преступление брата, не добившись от него чистосердечного признания.

Лукия Италийская

Лукия была настоящей итальянской красавицей. Её карие глаза с пронзительным и таинственным взглядом очаровывали любого, кто имел удовольствие лицезреть Лукию. Каштановые волосы кудрями спадали на её светлое с лёгким, ровным загаром лицо. Пухлые губы соблазнительно улыбались, отражая расположение их хозяйки. Однако не внешность являлась настоящим достоинством Лукии: на фоне острого ума и хитрости девушки она попросту меркла.

Двадцать восьмого гутенбевря (третьего декабря) Лукия, гуляющая по берегу моря, по воле случая оказалась вблизи пришвартованного пиратского судна. Итальянка не вовремя решила проявить свою любознательность и пробралась на палубу, казалось, пустого строения. Её быстро обнаружили и уже знали, что делать с добычей, собственной персоной причалившей к ним в лапы. Пленнице отвели крохотную коморку, в которой она и должна была ожидать своей участи – вернее – капитана корабля.

Он пришёл, как гром среди неба, и без того заполненного тучами.

- Привет, красотка, - с грубоватым тоном выказал одобрение главный из пиратов.

После сих слов мужчина сделал Лукию своей наложницей. Теперь она странствовала вместе с компанией головорезов.

Спустя множество долгих странствий пираты начали уважать бойкость и смелость Лукии, а также её умение выпутаться из любых ситуаций, оставаясь не замеченной. Когда их отношение упрочилось, женщина сразу же это прознала и убила ненавистного ей «мужа», находясь с ним ночью наедине. За такой поступок Лукия стала более уважаемой пиратами, возвысившись в их преступных глазах.

С тех пор красавица-итальянка, приобретшая власть в обществе нечестивцев, превратилась в рисковую, отважную и, по мнению многих, ослепительную предводительницу морских разбойников, королеву пиратов и повелительницу морей, снискав славу удачливой и полулегендарной пиратки по обеим сторонам океана, выигрывая все сражения – на воде и на суше – и получая за заслуги огромные выигрыши, став самой богатой женщиной в мире, богаче королей и знатных дворян.

Лукия скончалась в результате гангрены, резвившейся вследствие причинённых ей тяжёлых увечий во время абордажной схватки и невозможности своевременного оказания женщине медицинской помощи.

Порфирий Вьетнамский

Порфирий был актёром театра, когда сия профессия являлась исключительно мужской. Он сам наносил себе макияж и подбирал наряды. Не все понимали и не ценили Порфирия, как актёра, иногда даже ненавидели его, но были и те, кто искренне им восхищались.

Порфирий играл только роли женщин. Некоторые люди и не видели его в обыкновенном мужском обличии.

Пятого пуасселя (восемнадцатого августа) состоялась премьера новой комедии, заглавную роль в котором играл Порфирий, облачённый в образ Клеопатры, идеально ему шедший, словно «влитой».

К сожалению, спектакль не вызвал громких оваций. Ни малейшего восторга. Только злость и возмущение. Разъярённая толпа набросилась на сомнительную женщину – Порфирия – вынужденного расплатиться с «одураченными» зрителями. Люди, потерявшие черты человека, озверевшие и рассерженные, в унисон кидали в Порфирия оскорбления, яйца, помидоры и другие вещи. Пара мужчин вышла навстречу к удирающему в испуге актёре и принялись жестоко его избивать под вопли ликующего охлоса[1].

Летиция Камбоджийская

Летиция обожала охотиться, пересекая саванны и пустыни светлейшей Африки. Её очаровывал азарт и риск, испытываемой её во время ловли животных. Древние греки прозвали бы её Артемидой: прекрасной и вечно юной девой.

Однако в родных местах Летиции об этой богине не ведали. Хотя неприветливые люди в близлежащих селениях одинаково считали её своеобразным духом природы и хранительницей чащ.

Для подобного мнения имелись основания: девушка неожиданно пропадала и также внезапно возникала.

Пятнадцатого ламарта (тридцать первого июля) Летиция не вернулась ни с множественной истекающей кровью добычей, ни даже одна. Не явилась она и на следующий день, и на после следующий, обретя навеки в сознании народа звание повелительницы саванн.

Лаура Кипрская

На Кипре, где лето длится практически полный год, родилась и вышла замуж Лаура. Она была аристократкой, но чопорность и скупость не были свойственны характеру женщины. Лаура была крайне щедрой, как и её отец, и доброй, как её мать.

За двадцать лет супружеской жизни Лаура родила мужу десять детей, из которых лишь четверо дожили до совершеннолетия. Женщина очень любила как своих, так и чужих детей. Именно в них она находила утешение от гнёта и призрения мужа, брак с которым был заключён по политическим причинам.

Несмотря ни на что, Лаура была довольна собою, детьми, легко и без надменности, обыкновенной для её сословия, общалась с прислугой и крестьянами, предпочитая общение с ними светским кругам. Хотя каждый дворянин знал о начитанности и набожности – без чего не обходилась ни одна положительная характеристика в то время – графини.

Под конец жизни Лаура переехала в скромную усадьбу в деревне, откуда следила за сельской жизнью и интересовалась новостями о происходящем в городе и стране. Она всегда жертвовала огромные суммы на благотворительность и радушно принимала любых гостей, слыв хорошей хозяйкой.

Четырнадцатого декартевря (четвёртого июня) Лаура скончалась в окружении детей, внуков и племянников.

Лаврентий Колумбийский

Лаврентий был преподавателем в школе. Это был смуглый мужчина среднего роста с низким голосом, часто делающий не к месту акценты в своей речи.

В школу к Лаврентию, единственному учителю, приходили мальчики от восьми до четырнадцати лет. Не все из них охотно шли на контакт и были готовы к обучению, в то время как иные уравновешивали условную статистику невероятной тягой к знаниям.

Первое кюривря (девятое октября) был привычным днём как для Лаврентия, так и для его учеников. Мужчина был пунктуальным и степенным, всегда с пониманием относившись к ученикам и не срываясь на них. Многие ученики вспоминали о первом учителе, как об очень приятном и умном человеке, характеризуя его только с положительной стороны.

Лаврентий не имел ни жены, ни детей, но каждый из воспитанных и наученных им людей считал учителя за отца, дядю или брата. Можно сказать, он посвятил жизнь судьбам чужих детей.

Мужчина скончался в полном одиночестве в маленьком домике на окраине города, продолжая, однако, жить в сердцах и памяти других.

Корнелия Кубинская

Корнелия росла чу́дным, ласковым ребёнком. Родители очень любили её и тщательно оберегали, как иссиня-белую жемчужину-сокровище океанов, от недоброжелателей.

Девочка выросла совсем незаметно, и также нежданно семнадцатого эйнштерта (двенадцатого апреля) началась война, захватившая в свои цепкие лапы смерти родителей Корнелии. Больше некому было защитить девочку от нападок судьбы. Войны проникли в дом Корнелии, разграбив его, изнасиловав и – от нечего делать – убив девушку, оставшейся совершенно одной в сём мире. Возможно, именно этого она и хотела (?).

Констанция Латвийская

Констанция работала служанкой на обеспеченные семьи, в богатых домах. Она честно выполняла свои обязанности и не воровала у хозяев вещей. Часто Констанцию выгоняли за личную неприязнь к ней. Это было единственное, к чему можно было придраться.

Четырнадцатого эпикурта (четырнадцатого января) Констанция поступила на новое место, шестое за её короткую жизнь. Девушка, к её удивлению, понравилась и хозяину, и хозяйке, и их детям.

В кратчайший срок Констанция успела хорошо зарекомендовать себя. И, как это было ожидаемо, хозяин начал проявлять симпатию к красивой молодой девушке, вызывающей ревность у самых прекрасных женщин города.

Такие отношения не могли долго оставаться в безвестности. Констанция забеременела, и через несколько месяцев живот женщины заметно вырос.

Её выгнали с величайшим позором, как только девушка родила дочь, забранную у неё бездетной хозяйкой. Констанция скиталась по грязным улицам, не задерживаясь долго на одном месте.

В постоянных путешествиях из дома в дом прошла её полная смеха и слёз, радости и печали, жизнь.

Прохор Литовский

Прохор родился хилым, слабым и болезненным ребёнком. Родители очень пеклись по нему, леча его народными методами. Мать постоянно молилась и поила сына настойками на травах, а отец проводил процедуры закаливания. Оба одинаково волновались за здоровье Прохора.

Таким образом, к семи годам мальчик выглядел выше, крепче и, в общем, старше ровесников, не так давно смеющихся над аутсайдером.

Двадцатого лунеля (двадцать третьего декабря) Прохор пошёл вместе с отцом к покрывшейся льдом речушке. Мальчик побежал по льду, вопреки запрету и беспокойным крикам отца. Дойдя до трети водоёма, Прохор почувствовал невесомость, потеряв под ногами опору, и провалился под ледяную толщу реки. Обезумевший от страха отец кинулся к сыну, но тот уже канул в воду.

Летом его тело было найдено, лежащим на покрытом травой береге.

Климент Маврикийский

Климент родился на острове Маврикий одиннадцатого мендевря (девятого февраля) тысяча четыреста первого года. Совсем юнцом он был изъят из семьи жестокими чужеземцами-арабами и продан в р*****о. Много лет он переходил из рук в руки, пока наконец не очутился в красивейшем доме-образце китайской архитектуры в качестве слуги и удивительного развлечения, любопытного объекта непривычной культуры, становившегося центром внимания гостей и мельком видевших его людей.

Надо сказать, эта роль вполне устраивала Климента: по крайней мере, здесь его не избивали, не унижали, своевременно кормили и, в общем, относились достаточно неплохо. Но всё это казалось мелочью по сравнению с тем фактом, что именно в сём доме Климент нашёл свою первую и последнюю, полную радости и самоотдачи, нежности и ликования, любовь. Ею была скромная девушка из недальних краёв Клементина.

Чувства возникли не сразу, чуть погодя, но тем лучше они упрочились впоследствии.

***

Пара поженилась и прожила в мире и согласии до конца дней каждого из супругов. И все годы, проведённые вместе, Климент и Клементина жили и работали бок о бок, зачав и воспитав четверых столь же исполнительных, как отец, и сдержанных, как мать, детей.

Клементина Аомыньская

Клементина, хорошенькая азиатская девушка, была родом с юга Китая. Её бедная, многострадальная семья была не в состоянии обеспечить своих членов, а потому Клеметина познала тяжёлый труд достаточно рано. Она перепробовала множество профессий, но, в конец устав от тягот жизни, она приняла решение покинуть родной дом и отправилась в сердце Китая.

Работа не заставила долго ждать, и Клементина без особых усилий нашла своё пристанище в ярком и вскоре полюбившемся ею доме. Она выполняла обязанности служанки, не жалуясь на выбор этой профессии, ведь, если подумать, сей удел представляется не таким плохим по сравнению с вероятными альтернативами, возможными в положении девушки, подобной Клементине.

Пятнадцатого кеплеря (восьмого мая), спустя три года, в обитель аристократической семьи и их прислуги пожаловал нестандартный по меркам Азии господин. Это был темнокожий мужчина по имени Климент. Хозяйка выкупила его у неизвестного доселе гражданина и невероятно радовалась такому необычному приобретению, представляя, как её подруги и знакомые будут завидовать такому слуге госпожи, и как она возвыситься в глазах этих пустых и никчёмных людей.

Климент сперва вызвал в Клементине искреннее отвращение, но позже она горячо полюбила чужестранца, что было взаимным.

Через год двое слуг стали мужем и женой, в последующие годы вынянчившими четверых «золотых» малышей и прожившими в ладу друг с другом, пока «смерть не разлучила их.»

Клара Малазийская

Клара, крестьянская женщина, тощая и грубая, не смотря на пугающую наружность, внутри была очень мягка и добра к людям.

Седьмого эйлерта (двадцать пятого июня) вышла замуж за мужчину приятной наружности, с трепетом ухаживающего за ней; Клара была крайне польщена таким вниманием со стороны противоположного пола и без колебаний приняла предложение.

Однако золотые горы и сказочная жизнь без забот и тревог были лишь глупыми уловками, и Клара скоро поняла, что совершенно не знает своего мужа. Супруг оказался жестокосердным и малообразованным – второе, в общем-то, не редкость – садистом и тираном, часто выказывающим свой обильный гнев на жене. Бытие Клары превратилось в ад. Она являлась заложницей ситуации, из которой не могла выбраться.

Так продолжалось пятнадцать лет, пока супруг Клары не был убит соседом, защищающимся от нападок первого. Вдова впервые за долгие годы вдохнула воздух свободы, хотя теперь она горевала без своего «любимого» и даже не представляла, как ей жить и что делать с этой из ниоткуда свалившейся свободой.

Клара не имела детей из-за постоянных выкидышей: то побои мужа, то непрекращающийся стресс давали о себе знать, то и дело выступая причиной женского бесплодия. Когда Клара осталась одна, она уже не могла иметь детей, да и возраст по меркам того времени был немалым. Взамен никогда не осуществившейся альтернативы вдова предпочла брать на воспитание детей, лишившихся родственников или убежавших от жестокости оных, превратив опустевшую вмиг лачугу в детский дом (как сейчас сказали бы, «семейного типа).

Клара прожила ещё двадцать семь лет, с заботой относясь и тонко чувствуя к каждому и каждого в своём маленьком «садике», и скончалась после скоротечно от осложнений, вызванными хроническими заболеваниями.

Клавдия Мальтийская

Клавдия работала медсестрой и спасла множество раненных и обезображенных видом войны солдат, искалеченных и заразившихся опасными для их юного возраста детей и других мужчин и женщин, кому требовалась та или иная степень медицинской помощи. Даже самые жуткие случаи поддавалась её лёгкой «целительной» руке.

Часто Клавдия тестировала лекарства, создаваемые и совершенствованные ею на себе. За это округа присвоила женщине, спасающей жизни, прозвище «Колдунья». По причине бестолковых подозрений горожан Клавдия подверглась суду в рамках «охоты на ведьм». Но в день, когда жандармы вместе с разъярённым людом, в руках которого не редко встречались вилы и полыхающие светом ненависти жителей факелы, Клавдия неожиданно исчезла, вследствие чего прозвание «Колдунья» укрепилось на её персоне ещё более твёрдо.

Клавдия, узнав от одного из своих бывших пациентов шокирующую новость о намерении людей сжечь слугу народа или, то бишь, её на костре, по протекции другого вылечившегося по мановению её золотой ручки переехала в город, располагающийся за несколько километров от её бывшего места жительства.

На новом месте Клавдия по новой стала помогать людям избавлением оных от недугов: физических и, в определённой мере, психических. Отныне, получив горький урок прошлого, Клавдия стала более осторожной и бдительной, оказывая лечение тайно, но эффективно, не особо разглашаясь по поводу изобретённых ею способах, объясняя непривычные жидкости, виднеющееся сквозь микстуры, «современными передовыми методами, открытыми заграничными учёными».

Девятнадцатого гутенбевря (двадцать четвёртого ноября) Клавдия скончалась от болезни, приобретённой от одного из вылеченных ею военных.

Севастьян Мексиканский

Девственные влажные леса, обширные поля и степи Мексики, ещё не тронутые испанцами – вот, что видел перед собой Севастьян, рождаясь на свет восьмого эпикурта (восьмого января) где-то на территории современного города Мехико.

Севастьян, ловкий и смешливый мальчик, видел лишь одного интересное занятие – собирание фруктов и злаков. В сём парень находил великолепие и пользу, приятные тактильные и вкусовые ощущения, - в общем, всевозможные блага.

Юноша с большой радостью таскал гору плодов природы, выстроенных в глубокой плетёной корзине, образовывая тем самым своеобразную «шапочку». Эта работа не могла утомлять человека, которому она была мила.

***

Так длилось до тех пор, пока здоровье уже зрелого коренастого господина, в чертах которого еле прослеживалось сходство с прежним худощавым и вытянутым, как струна, мальчиком, не начало раз за разом ухудшаться, делая невозможным исполнение физического труда. Расставание с любимым занятием, существования без которого Севастьян и представить не мог, подействовало на мужчину гнетуще, став спусковым крючком к депрессивным состояниям и скорой кончины Севастьяна, запомнившегося ответственным и «идущим вперёд, по правильному пути» на протяжение всей своей карьеры работник.

Квинт Монакский

Квинт был нестандартным мужчиной-выходцем из аристократической семьи. Что же в нём было необычного? Всё прозаично, как жизнь: Квинт яро не поддерживал современных течений в духовной и культурной жизни общества, но и не отрицал их; не боялся рока и бога, но и не отрицал существование их; не имел любовниц, но и не осуждал людей, меняющих оных, словно перчатки; не сторонился труда, но и не брал на себя многого. Он был индифферентен, но не от тупости или нежелания понять, а потому, что чётко был уверен лишь в одном: сомнение – единственное, чему можно верить, следовательно, нет ничего, в чём можно быть с точностью уверенным.

Квинт жил простой для его класса жизнью, созидая и созерцая мир, довольствуясь этим настолько, насколько нищий может быть рад тёплому крову и сытной и вкусной пище. Он наслаждался одиночеству и, при том, был не против «выхода в люди».

Второго декартевря (двадцать третьего мая) Квинт умер от естественных причин в возрасте восьмидесяти двух лет.

Кассий Бирманский

Кассий был истинным ценителем музыки. Он сам фантазировал, придумывая новые мелодии, каких за всю его жизнь было сымпровизировано несчётное количество раз, возможно, более сотни тысяч. Мужчину принимали за местного композитора.

Тринадцатого кюривря (двадцать первого октября) у Кассия остановилось сердце, во время исполнения им очередного музыкального шедевра.

Карина Никарагуанская

Карина вела ничем не примечательную жизнь островитянки из Океании: добыча еды, исполнение ритуалов, отношения с остальными членами общины, помощь другим и просьбы о поддержке – самое примитивное времяпрепровождение, служащее характеристикой первобытного общества.

Третьего ламарта (девятнадцатого июля) Карина разрезала ласкающие своей нежной прохладой волны, но нежданно её настигла смерть в виде диких и безжалостных кровопийцев, вечно жаждущих тёплого и мягкого мяса жертвы, – пираний.

Камиль Абудабийский

Камиль Абудабийский был похищен в возрасте шести лет у своих родителей девятого эйнштерта (четвёртого апреля) «тёмными» мужчиной и женщиной. Мальчик был продан в р*****о. После он очутился на борту пиратского корабля, на котором его - в наказание за недостаточно тщательную мойку палубы и ради сомнительной забавы - заставили пройтись по бушприту. В результате такого развлечения морских разбойников Камиль, напуганный до чёртиков, дошедший до четверти деревянной балки, с шумом упал в пучину океанских вод под гогот довольных головорезов.

Фёкла Палауская

Фёкла – прекрасная черноволосая женщина с равнодушным взглядом карих глаз и ровным тоном смуглой, золотистой кожи – с нетерпением ждала появления на свет своего первого ребёнка. Ей уже было тяжело двигаться, ноги оттекали, а токсикоз сопровождал молодую женщину на протяжении всей беременности.

Фёклу в её желании иметь ребёнка от любимого человека поддерживали и мать, и отец, и, собственно, муж. Но неожиданно к ней начала втираться в доверие девушка, которая ранее, в то далёкое время, когда Фёкла была ещё девочкой, смеялась и издевалась над ней. Фёкла была доброй женщиной, а потому прощала любые когда-либо существовавшие обиды, легко сходясь с людьми от мала до велика.

Так было и в этот раз. Фёкла и та, с непроизносимым именем, девушка в краткий срок сблизились, став настоящими подругами. Они не разлучались ни на минуту: всюду следовали вместе, не задумываясь находя общие темы для разговора и поддерживая друг друга, как в тяжёлые моменты упадка духа и настроения, так в разрешении бытовых проблем.

Десятого кеплеря (третьего мая) Фёкла, пребывая в хижине одна, встретила свою новообретённую подругу. Гостья со странной улыбкой вошла в дом, после чего девушки отошли в глубину составленной из палок и веток лачужки. Когда Фёкла обернулась, с невыразимым ощущением счастья предвкушения разговора, и начала говорить, как собеседница вонзила нож в живот беременной на восьмом месяце женщины. Фёкла не успела вымолвить и первого слова резко прервавшейся беседы. Убийцы вырезала новорождённый плод из тела хозяйки и спешно скрылась в высоких кустах и травах Палау, оставив мать худенького болезненного мальчика истекать кровью и умирать наедине со своей несбывшейся мечтой.

[1] ὄχλος - «толпа».