Девочка за блефовый марьяж

Глава 5

Мира

Бабушка ушла внезапно, схватившись однажды за сердце и больше не вздохнув. Я долго плакала, пытаясь принять свое одиночество, но похороны, траур, сочувствующие взгляды прислуги убедили в неотвратимости. Спустя неделю после смерти бабушки в дом вернулся отец. Он вальяжно прошел от входной двери в гостиную и плюхнул свое тело на мягкий диван. С годами его борода и волосы стали серебряными, по лицу пролегли морщины, и лишь черные глаза оставались по-прежнему теми страшными углями, которые разглядывали меня в детдоме.

- Самира… Присядь. – устало прозвучал его хрипловатый голос, не суливший доброго разговора.

Пришлось пройти и присесть рядом, убрав волосы на плечо. Он оглядел меня с интересом, словно во мне произошли какие-то значительные перемены. Зацепило… По спине пробежали мурашки. Мне всего шестнадцать, и разговоры о том, что отец подберет мне мужа… я слышала не раз. Бабушка отмахивалась от них, съезжая каждый раз на то, что я слишком мала, но теперь… когда она больше не вступится за меня…

- Ты уже выросла, дочь. Бизнес требует серьезных отношений. Мой партнер, он хороший человек, - он подбирал слова невпопад, стараясь не ляпнуть прямо. – В твои восемнадцать ты пойдешь замуж. Это будет правильным решением, и ты будешь в безопасности.

- Отец… За что? Я даже не знаю… этого человека! – не повышая голос, тихо восклицаю, понимая, что прямое противостояние бесполезно.

- Я знаю. Этого достаточно. Твоя жизнь будет устроена. – огорченно выдыхая, он переводит на меня свои черные глаза, сверля ими, не оставляя ни единой крошечной надежды, что может передумать. Переиграть с женихом, еще вероятно, но распорядиться мной как собственностью… не сомневаюсь, что эта идея давно поселилась в его грешной голове.

- Я могу идти? – поднимаюсь, одергивая длинную футболку.

Кивает. На самом деле я не могу полноценно двигаться, лишь ощущая, что иду. Одеревеневшие конечности покалывает и самое время грохнуться от испуга, отвращения, завизжать от несправедливости, но в свои годы я точно знаю, что бесполезно.

Я выросла в усадьбе, где охрана учится стрелять по имитированным человеческим фигурам. Чернобородые, южане по происхождению, редко русские, все они как на подбор – привыкли силой получать то, что хотят, или цель по приказу. Своеобразный мир моего отца, его окружение не оставляет мыслей, что кто-то вдруг будет спрашивать мое мнение. Мое… незамужней женщины! До тех пор, пока я не родила кому-то наследника, я и одежду получаю в подарок авансом. Меня нет! Моих желаний тем более. Я собственность отца, наряду с мебелью и этим домом.

Проплакав всю ночь, я с ужасом поняла, что будучи школьницей не имею шанса даже сбежать. Ни собственных денег, ни паспорта, который находится у отца, ни одной возможности скрыться, когда мою физиономию мгновенно отследят по городским камерам видеонаблюдения. У меня есть лучшие гаджеты, поэтому изучение сети и ее возможностей представляю себе трезво. Умывшись холодной водой под утро, я внезапно для себя решаю – или я что-то придумаю, или просто погибну как человек, как тряпка, в которую меня быстро превратит один из «партнеров» отца. Мне не хватает знаний реальной жизни, чтобы иметь возможность остаться одной…

Приведя себя в порядок, я упросила отца съездить со мной в кафе. Потом, спустя пару дней, совместный выход в торговый центр, потом больше – я сказалась больной и меня пришлось везти на прием к врачу в платную клинику. Я старалась быть приветливой, в хорошем настроении, изображала покорность и кротость, при этом внимательно разглядывала людей, манеру одеваться, внешность, поведение… В моих постоянных закладках в лайпаде стали значиться статьи по поведенческой и личностной психологии, преображениям внешности, различным косметическим процедурам и, конечно же, единственному интересному школьному предмету – химии.

Отец не скупился на косметику и шмотки, поэтому я смело принялась заказывать некоторые вещи, кремы, средства по уходу за волосами, краски и прочее. В заказе интернет-магазина всегда ставила галочку, что отказываюсь от возврата товара заранее, но прошу изменить наименование товара, чтобы не вызывать подозрение у отца и его охраны. Мне пришлось многое постичь самой, при этом кое-как успевать по школьной программе. Я взяла за правило задавать отцу минимум пять вопросов в день: о том, как он выбирает охрану, горничных, по какому принципу отбирает вино, людей для работы в своем деле, почему предпочитает телятину и баранину и еще множество всякой всячины. Превратилась буквально в пятилетнего ребенка-почемучку, чтобы сблизиться с человеком, которого собиралась обвести вокруг пальца…

Поначалу отец раздражался, отнекивался, делал удивленные глаза, но потом… привык, свыкся с тем, что раз нет бабушки Нуне, то я навязчивое безвыходное явление, которое всерьез готовиться к взрослой жизни, поэтому трещит без умолку и сует свой нос во все дела. Конечно, были и темы-табу, которые я удобно обходила стороной, но постоянное донимание отца немного сблизило нас, и моя жизнь понемногу стала представлять из себя нечто интересное, наполненное смыслом. Не таким, как у других девчонок, выйти замуж за богатого и прекрасного, но обрести те знания и навыки, которые позволять мне прожить без всех сильных и богатых!

Мои два последних школьных года прошли в неутолимом познании органической химии. Из купленных заготовок для лицевых косметических масок мне удалось вывести похожий состав, застывающий на лице и при этом эластичный. С нехитрым рисованием поверх получались совершенно иные лица, не говоря уже о том, ни одна камера, будучи тупым роботом, не могла не схавать такой обман. Люди не замечали! Фокусы с переодеваниями, перекраской волос и мои первые маски позволили сбежать из дома в ночное время и прогулять по городу несколько часов абсолютно незамеченной. Горничную, правда, стали подозревать в нездоровом увлечении ночными прогулками, но без особого акцентирования.

Я четко усвоила не пользоваться картами, терминалами, глушить телефон или оставлять его в доме во время своих ночных вылазок. Узнала сферу приложения интересов отца. Подпольное казино в городе, совмещенное с ночным клубом, пара ресторанов и огромный автомобильный рынок… Конечно, были еще оформленные фирмы, через которые шли деньги, куча людей, работающих на отца лично и через посредников, подконтрольные блюстители закона и еще много подводных частей айсберга «империи Гуларии». Главным грехом моего отца было его прошлое. Как бы он ни старался прикрыться бизнесом, все равно оставался рецидивистом, вором в законе. И само существование меня, как его единственной дочери, ставило мою жизнь под прямую угрозу. Отец старел, а потому с каждой неделей приближалась вероятность, что его «свержение» будет сопряжено не просто с моим выходом замуж. Вполне вероятными вещами представлялись похищения, случайные аварии и прочие трагедии в части ликвидации конкурентов.

Этот факт, как нельзя лучше способствовал моей задумке раз и навсегда исчезнуть из поля зрения отца, заполучить документы, начать новую жизнь обычного человека. Мой мир разделился на две части – днем я была скромнягой по имени Самира, безвольно ожидающей своей участи, а ночью… я исчезала в неузнаваемом облике, изучала город, играла немыслимые роли от проституки до уборщицы, подслушивала, училась. Случайное знакомство с человеком отца в одном из его клубов и принесло мне внезапную удачу. Разговор уверил, что он не так предан, как старается демонстрировать.

Молодой парень по имени Олег занимался доставкой на подпись каких-то документов, приезжал пару раз в день и здорово отличался от остальных тем, что смело заговаривал со мной, уже зная, кем я могу быть на самом деле. Несколько месяцев мы «присматривались» друг к другу, и я, убедившись, что Олег не рассчитывает на меня, как на женщину, решилась открыть свой план. Удивительно, но Олег действительно не предпринимал попыток облапать мое тело или впиться слюнявыми губами в рот, тем самым убеждая в своих «правильных» намерениях. Понимала, что скорее всего он задумывает каким-то образом подставить отца, пролезть в его дела, но выходить замуж за жесткого Геваза, посылающего мне влажные взгляды, возглавлявшего пару ключевых компаний отца, отнюдь не хотелось. Уж лучше бежать, куда глаза глядят.

И теперь я бежала босиком по перелеску, держа в памяти застывшие глаза Олега и еще… заснувшего сном младенца пожилого мужчину, которого опоила, бросив в номере мотеля. Сердце непривычно колотилось, предчувствуя беду, но выхода не было. Что сделано, то сделано. Уже прилично рассвело, поэтому мое исчезновение будет замечено и возвращаться в дом отца попросту нельзя. Меня посадят в клетку и обложат охраной.