Дружелюбный сосед.

Глава 5.

Сидя на дереве около храма Бога Благополучия, Азуми с восхищением смотрела на заходящее солнце, которое каждый вечер хорошо виднелось с этого места. Сколько тысячелетий она уже живёт, но никак не может перестать восхищаться прекрасным пейзажем, хоть и с потрохами знает, как обустроен этот мир, ведь она и её сила является фундаментом этой Вселенной.

Устремив взгляд синих глаз на такое явление, как закат, девушка прокручивала в голове всевозможные варианты своих ходов. А для чего именно? Сегодня днём из-за того, что она «перестаралась» пострадал юный Бог, но угрызения совести её не мучило, а только лишь забавляло. Но всё же она вовсе не намеревалась приносить физическую боль своему, если так можно сказать, собрату и сотруднику. Да, именно сотруднику. Ведь все Боги должны существовать в мире и согласии, ибо, подумайте сами, что случится с людьми, если между Божествами появятся разногласия? По крайней мере, как минимум, изменения порядков в мире. Как максимум уничтожение Вселенной. Да, да. Именно. Азуми является одной из пяти Богов.

Но зачем Азуми так поступает? Зачем ей нагружать себя всей этой возней? Всё очень просто и даже глупо: она хочет поразвлечься. Обычно она именно так говорит «привет» новым будущим, возможно, друзьям. Хитро улыбнувшись, она встала с места, держась за древесину. Гениальная идея посетила её прекрасную головушку. Но для начала, чтобы осуществить свой замысел, надо погоду поменять.

— Для пущего эффекта пусть пойдёт дождь, — усмехнулась девушка, сверкнув глазами. — И гром с молниями не помешает…

Медленно над храмом начали собираться свинцовые тучи, тем самым затмевая и так заходящее солнце своей тяжестью. Сверкнула яростная молния и окрасила небосвод в пурпурный оттенок. Спустя несколько секунд после электрической вспышки, чуть поодаль пророкотал устрашающий гром, который предупреждал о дожде, а если точнее, о ливне. И вот первые октябрьские капли упали на землю, мгновенно и без следа впитываясь в сырую почву.

— Так-то лучше…

***

Нанами посмотрела через окно на надвигающиеся тучи и молнии. Весь этот день тревожное чувство никак не покидало её. Такое ощущение, словно надвигается опасность. Чутьё никогда не подводило девушку, значит именно этой ночью должно что-то случиться. Но что? Она закрыла все окна, свирепо нахмурившись. Дождь пошёл не с проста. Ведь обычно она с лёгкостью может предугадать погоду. В её планах на сегодня никак не было непогоды. Как минимум, ещё два дня должно быть тепло и солнечно, а сейчас… Здесь явно что-то не то. А ещё также последнее время инстинкт самосохранения плохо срабатывал. Ведь неспроста она не почувствовала опасность, когда чайник чуть не упал ей на голову. Спасибо Томоэ, он спас. Кстати о нём. С тех пор, как он отдал приказ не идти за ним и не мешать, Нанами больше его не видела. Также он не появлялся на ужин или же на вечернюю тренировку. Не просил помощи для своего состояния и даже не звал. Что же с ним стряслось? Этого Ёкай не знала. Она не могла пойти против приказа своего хозяина. Хоть и до смерти переживала и хотела его увидеть, однако каждый раз, когда она проходила мимо его комнаты, срабатывали оковы, которые не пропускали девушку дальше.

— Надо держать ухо востро…

***

— И зачем я отдал тот приказ?.. — устало прошептал парень, разглядывая полностью ошпаренную руку и спину, которая только на половину обожглась. Алые пятна были настолько яркими на бледной коже парня, что даже в темноте хорошо можно было их разглядеть.

Сверкнувшая яростная молния осветила комнату Бога, от чего тот оторвал своё внимание от повреждений и взглянул в окно, где как из ведра лил дождь. Крупные капли стучали как барабан по стеклянному окну и этот звук был приятен на слух. Словно колыбельная, которая успокаивала, отвлекала от невыносимо жгучей боли.

Сразу после ожога второй степени, Томоэ вернулся к себе в комнату, по пути стягивая с себя одежду. Когда зашёл в свои покои, залез в ледяной душ, чтобы хоть как-то на чуть-чуть снять болевые ощущения. Впервые в жизни парень чем-то обжёгся. Прежде с подобными случаями не сталкивался, потому и не мог знать, что дальше делать. Но он понимал, что можно обойтись и без врачей, так как со временем боль начинала утихать. Видимо, это регенерация Бога. Показывать свою слабость и беспокоить Нанами он не собирался, даже было как-то неловко перед ней. Хоть она и является его хранительницей, однако, это не значит, что он не обязан жертвовать собой ради неё. Все же она девушка, элементарные правила этикета сами собой срабатывают. Да и, он бы не простил себе, если бы с Нанами что-нибудь случилось. Будь хоть по его вине, хоть по чьей-то ещё.

Когда холодный душ был принят, Судзуки захотелось спать, даже боль и жжение на руке и спине этому не помешали. Мало того, что он целый день проспал без задних ног, так и сейчас глаза слипаются. Для него это показалось немного странным, ибо обычно ему хватало и семи часов сна в сутки, чтобы потом весь день ходить бодрячком. Весь этот день был каким-то странным… Но Томоэ не стал отказывать своим физиологическим потребностям, потому, сняв с себя чёрную футболку, ложился на мягкий и всё ещё тёплый футон.

— Завтра уже поговорю с Нанами… — последняя мысль, мелькнувшая в его голове, перед полным отключением сознания.

***

— Теперь-то можно приступать…

Яростная молния, сопровождаемая глухим громом, в очередной раз осветила бледное лицо Бога Благополучия. Тело уже затекло, пока он спал на боку для того, чтобы не причинять дискомфорт ошпаренным участкам кожи. Но, рискнув, он лёг на спину, тихо прошипев от режущей боли, но вскоре всё стало по местам и он привык к коликам. Продолжил бы он свой блаженный сон, если бы не ощущал горячее дыхание на своей шее. Юноша, зевнув, приоткрыл один глаз и от увиденного был шокирован. Опять-таки если бы не ожоги, то, наверное, просто подпрыгнул с места до самого потолка. Но на сей раз решил быть более менее спокойным.

Глаза, которые секунду назад размыто всё видели, широко распахнулись, а дыхание начало учащаться, прямо глядя в карие глаза того, кто на данный момент нависал над ним — Нанами. Но дело-то было далеко не в том, что она нависла над ним с мягкой улыбкой на лице и возбуждённым видом. Томоэ, чуть поморгав, опустил взгляд ещё ниже — она была в простой чёрной чуть прозрачной ночнушке, которая частично открывала вид на грудь девушки и была настолько коротка, что даже были видны ягодицы и кружевные черные трусики. Сразу проанализировав сложившуюся ситуацию, Судзуки пришёл к выводу:

«Хм… грудь до троечки не дотягивает…»

А потом резко опомнился.

«Блядь, ты тупой, Томоэ? Какая грудь? Очнись уже!»

— Н-нанами? — сдавленно прошептал парень, вжавшись всем телом в футон. Такого резкого поворота событий Судзуки никак не ожидал. И вообще, что на неё нашло? Может она где-нибудь стукнулась головой? Нет, это проблемы с его головой. Видимо, чайник прожёг не руку и спину, а его мозги. Всё легко и просто. Но если всё таким образом продолжится, то недолго ждать, чтобы у Томоэ проснулись мужские потребности, которые последнее время причиняют парню лёгкий дискомфорт в виде неловкости. Ну, а что вы хотели? Всё же он мужчина, не стоит об этом забывать.

К большому разочарованию парня, Нанами ничего не ответила. Никакой реакции на его действия. Ужасная боль не позволяла парню отстранить девушку от себя. Томоэ впервые чувствовал себя таким беспомощным.

Она провела пальцем по накаченному оголенному торсу своего хозяина, облизнув нижнюю губу. И только сейчас Судзуки заметил, что покрывало куда-то исчезло, точнее валялось где-то там в углу. Она возбуждённо на него посмотрела, наклоняясь всё ближе и ближе к нему. Девушка легко прикоснулась до его губ, подарив воздушный поцелуй. После медленно спустилась к шее, прикусив мочку уха.

Томоэ сжал в кулак простыню, не понимая, чего хочет хранительница. Тело словно оцепенело, от чего невозможно было даже дёрнуться. В области паха становилось как-то тесно, чего на данный момент никак не желал юноша. В животе свело, во рту пересохло, дыхание участилось, а все мысли улетучились. Подобные действия и взгляды совершенно не были похожи на Нанами. Чёрт! Вообще это она или кто-то другой? Хоть и внешностью та самая Нанами, но действия говорили абсолютно обратное. Что вообще происходит?! Может, сон? Нет. Боль он всё ещё чувствует.

«Если я сейчас с ней что-нибудь не поделаю, то этой ночью точно случится непоправимое…»

— П-постой, — вырвалось из уст парня, прикрыв глаза, чтобы не смотреть на все прелести женской красоты. Но Лисица его уже не слушала, словно вовсе даже его и не слышала. Продолжая свои ласки, она приводила своего хозяина в возбуждённое состояние.

Но Томоэ решил не дать этому случиться, ибо наутро они не смогут даже посмотреть друг другу в глаза. А также он подозревал, что это вовсе не его хранительница. Преодолев острую боль в руке, попытался отстранить свою слугу от себя. Однако безрезультатно. Приоткрыв один глаз, он посмотрел ниже, но сразу же закрылся, ибо открыто пялиться на грудь девушки он на данный момент не в состоянии.

Нанами поудобнее уселась на нём.

— Хватит, — прорычал Томоэ не в силах уже сдерживать себя. Конечно, поцелуи — это прекрасная штука, но он совестливый и не хочет пользоваться положением. — Нанами, это приказ! — повышенным тоном вскрикнул парень, положив свои руки ей на талию, чтобы отстранить от себя, но сначала невольно дотронулся до груди из-за того, что глаза были крепко зажмурены. Лисица словно была глуха и нема к его приказам, она вновь заткнула его грубым требовательным поцелуем. — Кто же ты? — сквозь поцелуй промычал Судзуки.

В эту же секунду дверь комнаты открылась нараспашку, свет включился и около Томоэ неожиданно появилась вторая Нанами, ближе всего, настоящая. Заметив её, парень одним резким движением взял фальшивку за плечи и отстранил от себя, тяжело дыша. Настоящая, даже не проанализировав ситуацию, атаковала свою копию синим пламенем, которое даже и не достигло своей цели, ибо та ловко увернулась. Нанами настоящая встала около своего хозяина, преграждая всем своим телом его, Томоэ же оставалось лишь недоумённо пялиться на двух Лисиц, а сама же фальшивка отстранилась от них, коварно ухмыляясь.

— Кто ты? — сквозь зубы прошипела настоящая, окружая себя огненными языками.

Сама же незнакомка в образе хранительницы демонстративно улыбнулась, прибрав прядь выпавших каштановых волос за ухо. Взгляд карих глаз устремились на оригинал.

— Нанами, неужели не узнала? — протянула фальшивка тем же голосом, что и у той, вставая с места.

Её тело тут же начало смеркаться, и плавно образ Нанами сменился на другую девушку с длинными тёмными волосами в уже более приличной на вид одежде.

Лисица недовольно поморщилась при виде знакомой физиономии. Так и знала! Ведь только она способна управлять погодой, вот так говорить новым товарищам «привет», «пробовать на вкус» парней. Пламя, которое её до сих пор окружало, медленно начало потухать, давая Судзуки понять, что эта девушка собой угрозу не представляет.

— Ты ничуть не изменилась, Азуми, — проворчала Ёкай как старая бабка, скрестив руки под грудью.

— Чья бы корова мычала, — рассмеялась девушка, подходя ближе к хранительнице.

На удивление юного Бога, Нанами мило улыбалась незнакомке. Он совершенно ничего не понимал, ибо на данный момент мозг был в отключке, и никак не хотел воспринимать происходящее. Опять-таки какая-то баба пробирается в его комнату, мягко говоря, домогается, доводит до оргазма, а после, словно ничего и не случилось, мило улыбается во все стороны. Что за фигня?! Надо бы спросить. Но привлекать их внимание на себя Томоэ не хотел, ибо мало того, что он полуобнаженный, так ещё и не отошёл от возбужденного состояния. Ох как ему было стыдно! Но избежать своей участи ему не удалось, потому что незнакомка приковала свой интересующийся взгляд на него.

— Так он и есть новый Бог?

Томоэ смущённо отвёл взгляд лиловых глаз в сторону, недовольно цокнув. На такую реакцию Азуми лишь весело рассмеялась, присев рядом с ним.

— А ты сладкий на вкус, Томоэ, — облизнула она нижнюю губу, но после сразу же сделала выражение лица более серьёзным. — Я Азуми, Богиня стихий, рада познакомиться, — девушка уважительно поклонилась.

— Взаимно, — выдавил юноша из себя, так и не поняв сложившуюся ситуацию.

Нанами с интересом наблюдала за своим хозяином, после её взгляд пал на полностью обожжённую руку и спину. Что-то внутри сжалось, то ли чувство вины, то ли какое-то незнакомое ей ощущение.

— Ты прости меня за ожоги, — продолжила Богиня, неловко рассмеявшись. Томоэ в недоумении посмотрел на неё, не понимая каким образом она могла повлиять на повреждения и как она вообще с этим связана. — Это я просто хотела повеселиться, потому и повысила твои инстинкты, а Нанами понизила для пущего эффекта. Если по секрету, — девушка склонилась к его уху, тихо прошептав, — я это сделала, чтобы ты на глазах своей хранительницы показался героем, а то ты такой сопляк, — разочарованно наигранно она покачала головой, вернувшись в исходное положение. Такие слова чуть напрягли юного Бога. Сопляк? С чего бы это? Нет, конечно же это правда. Он, по сравнению с остальными Богами, никто, и из себя ничего не представляет. Но и его положение можно понять, ведь с тех пор, как он стал Богом, минул только месяц. Чему он должен был научиться за столь короткий промежуток времени? Но сейчас юноша не был в состоянии спорить и доказывать обратное гостье, потому быстро сменил тему:

— А в чём ваше предназначение как Бога?

— Ну… — девушка слегка задумалась, приложив палец к губе. — Я отвечаю за все явления в этом мире. Например, погода. Я спокойно могу ей управлять. Также все физические и химические явления — это моих рук дело. Гравитация, инерция, диффузия, огонь, вода, земля, воздух и многое другое — это моё.

Томоэ восхищённо вскинул брови. Да, видимо, он и вправду сопляк. Эта девушка владеет такими способностями. Да ему ещё надо учиться и тренироваться, чтобы вообще подойти близко к ней.

Вскоре Азуми второпях покинула своих знакомых под предлогом, что её хранитель убьет, ведь уже двое суток о ней в храме ни слуху ни духу. А её слуга очень злой и строгий. Но также обещала, что должным образом погостит у них в следующий раз, а пока и этого хватит. Судузки ничего не оставалось, кроме как пожелать скорых встреч, а Нанами — выпроводить Богиню. И вот теперь они остались в комнате наедине, где была полная тишина, каждый со своими тараканами в голове. Томоэ было совсем плохо. Мало того, что боль давала о себе знать, так и недавние происшествия вскружили светлую голову. Лисице же было немного неловко, ведь хоть и не она, но в её образе домогались до юного Бога.

— Как ты поняла, что она здесь? — неожиданно парень разрезал своим вопросом гнетущую тихую атмосферу, чем привлек внимание слуги на себя, которая до этого бесшумно стояла в дверях.

— Ты же звал меня…

Томоэ немного задумался, вспоминая: когда же он звал её? Хотя, всякое возможно, ведь во время «нападения» он ничего не соображал и мог выкинуть что угодно.

— Хорошо, можешь идти, — тихо произнес он приказным тоном. Судузки подобрал покрывало, которое до этого лежало в углу комнаты. Сразу же вернулся на свой футон, поправляя своё место для сна, но благодаря жжению в руке этот процесс занял достаточно много времени. — Прости за беспокойство.

«Чёрт, и что со мной происходит? Чего я раздаю приказы туда-сюда?»

— Позволь мне утихомирить твою боль, — совсем спокойно попросила девушка, не решаясь никак к нему подойти.

Томоэ, стараясь казаться равнодушным, посмотрел на неё мимолетный взглядом. Но даже этого хватило, чтобы заметить в глазах хранительницы беспокойство и чувство вины, чем былое хладнокровие и раздражение.

— Хорошо, — если так можно сказать, то парень сжалился над ней, ведь Ёкай явно спокойно не сможет спать, пока не осуществит в реальность свои слова. По крайней мере он так думал. И это так грело душу.

Судзуки сел на свой футон, а Нанами медленно начала подходить к нему. Сев напротив своего хозяина, она зажгла на руках бледный язык пламени. Юноша тут же дернулся, выпучив глаза.

— Ты ещё хуже хочешь мне сделать?

— Эм… нет. Это лечебный огонь, — вполне спокойно ответила девушка, вскинув бровь.

— Огонь ещё и лечебным бывает? — ужаснулся парень от новой информации. Не всегда у него получалось переварить странные информации об этом мире. Ну где же вы слышали и видели в реальности, что пламя может быть лечащим? Такое вообще возможно? Нет, конечно же! Ведь огонь — это стихия, который приносит только боль, разрушение и вред. Странно…

Но Нанами не стала ему доказывать обратное. Нужно показать на деле. Осторожно приподнеся огонь к его всё ещё адски болящей руке и спине, она и без речи показала ему правдивость своих слов. Юноша сначала напрягся, крепко зажмурил глаза, опасаясь худшего, но, как только начал чувствовать прилив сил и отступление мигрени, чуть приоткрыл один глаз. Алые пятна тут же начали заживать. Кожа очень настойчиво начала приобретать естественный оттенок свойственный для парня. Его глаза широко распахнулись, а рот чуть приоткрылся, глядя на руку, которая прямо-таки на глазах заживала, а боль начинала утихать.

Судузки расслабленно вздохнул, чувствуя себя в своей тарелке. Подсознательно благодаря свою слугу, смотрел на неё. Та, высунув язык, старательно делала своё дело. Неожиданно перед глазами появился тот самый момент, когда фальшивка нежно его целовала. Щёки чуть покраснели. Мысли запутались и пошли в не то русло, вновь и вновь вспоминая те моменты, от которых сердце бешено билось. Но он тут же вернулся из мира под названием «пошлость».

Медленно осень начала показывать себя во всей красе. Сильный ветер срывал последние жёлтые листья на деревьях, солнышко уже не было таким ярким, как раньше, а тучи с каждым днём становились всё скучнее и темнее, знаменуя о том, что дождь совсем скоро покажется.

Томоэ, после странного знакомства с Богиней Стихий, стал ещё настойчивее и настырнее. Ведь те слова про «сопляка» реально задели его эго, потому хотелось быстрее добиться лучших результатов посредством тренировок и благословения.

С тех пор, неделю назад, Судзуки старался как только можно меньше контактировать с Нанами, ибо при каждом её виде сердце пропускало башенный удар. Неужели он так близко принял к сердцу тот случай? Да, именно, в этом и было дело. И парень даже не боялся в этом себе признаваться. Самого себя ведь не обманешь. Конечно, избежать столкновения со своей хранительницей было практически невозможно, потому что куда он, туда и она. Потому старался меньше на неё заглядываться и вести себя более менее спокойно. Все же это впервые, когда до него буквально домогались.

Как-то раз, за ужином, Томоэ захотелось побыстрее удрать к себе в комнату, ибо мало того, что Нанами начала одеваться более современнее (объясняя это тем, что она выполнила именно его приказ, ведь он сам просил), а одежда была явно не монашеская (состояла из футболки с не глубоким декольте, открывающий обзор на грудь девушки каждый раз, когда она наклонялась, и узкие тёмные брюки, подчеркивающие все прелести женской красоты), так ещё она начала подозревать в его поведении что-то странное, потому, зная, что она сейчас начнёт задавать вопросы (за последнее время это превратилось в традицию), на которые он явно не сможет ответить должным образом, решил лучше беспалевно скрыться. Однако не успел сделать и шагу, как Лисица схватила его за руку мёртвой хваткой, спросив, что с ним не так. Но хватило и простой распространенной отговорки: «я устал», чтобы она отвязалась. А может просто решила не навязываться.

Зная, что так дальше не может продолжаться, юноша решил закругляться с этим и побыстрее всё забыть. Всё же он прекрасно понимал, что к этой девушке ничего не чувствует, потому и незачем заморачиваться.

***

Очередное осеннее утро в храме Бога Благополучия начинается с «Вставай, бездельник!», а следом «Нахуй пошла!» и далее громкий грохот, сопровождаемый криками, трёхэтажными матами (начиная от предков лисиц и заканчивая современными видами) и синяками. И так каждое утро. Впрочем, за последние два месяца это уже не новость и не странно. Однако сегодня особенный день.

День рождения Томоэ.

И потому он подумал, что раз уж сегодня воскресенье, то (по старым обычаям) может хорошенько выспаться, чего ему за последние два месяца не позволяла делать Нанами. Но не суждено было этому случиться. Поэтому он сейчас сидит за столом и тихо ругается на свою хранительницу, которая уже изрядно надоела своими принципами.

— Чёрт, хотя бы сегодня мне можно было подольше поспать? — раздражённо буркнул парень, сверкнув яростными лиловыми глазами.

Лисица несколько секунд равнодушно пристально смотрела в его рассерженное лицо.

— В честь какого праздника? — съязвила по старой привычке девушка.

Томоэ возмущенно вскинул бровь, поражаясь такому нахальству. Ну как так можно? Как можно не знать такой особенный день — день его рождения! Её хозяина! Хотя… откуда ей было знать, ведь он никогда не говорил об этом, и только вчера под ночь вспомнил, что на самом-то деле завтра ему исполняется восемнадцать.

— День рождение, — спокойно ответил парень, отправив в рот целиком сливу.

Оникири и Котецу, сидевшие неподалёку, почуяли что-то неладное, медленно приближающееся, потому решили побыстрее свалить, ведь мало того, что полчаса назад эти два демона чуть не снесли храм, так сейчас решили продолжить незаконченное дело.

— Чьё? — продолжала сохранять холодное спокойствие Нанами.

— Не представляешь, день рождение Чудика и Прудика! — в очередной раз раздражённо буркнул Судзуки, понимая, что на самом деле хранительница всё прекрасно поняла и просто решила поиздеваться. Это она любила делать.

— Я поняла уже, — холодным тоном сказала Ёкай, которая даже и не обратила внимания на его повышенно-плохое настроение. — Но это не повод спать до двенадцати часов, кричать с самого утра, покрывать нецензурой. Обычный день.

Томоэ с еле уловимым удивлением смотрел в её безразличные глаза. Он понимал, почему она так говорит. Недавно узнав от духов храма, что Нанами родилась в пятнадцатом веке нашей эры, Бог просто впал в ступор. Невероятно. Жить столько сотен лет и не сойти с ума? Он до сих пор не мог поверить в это. И потому сейчас не особо удивился от подобного рода ответа. Ведь с каждым годом день рождение — уже не весело, самый простой день. А эта девушка, наверное, даже не помнит в каком году именно родилась, не говоря уже о дне. Потому и не знает всю крутость и прелесть дня рождения. Она просто забыла это чувство.

— Знаешь, в отличии от тебя я не живу вечность, — Судзуки легко усмехнулся, развалившись на полу. — Жизнь моя коротка, потому хочу её прожить достойно.

— Знаешь, — невозмутимо обратилась к нему Нанами, подойдя ближе, — у меня есть для тебя очень «хорошая» новость, — на этих словах она закатила глаза и саркастически показала кавычки. Томоэ напрягся под таким ехидным взглядом, потому медленно поднялся с пола и уселся по-турецки. — Божественные существа после восемнадцати лет становятся бессмертными.

— Чт-что?!

***

— Ты никуда не пойдёшь я сказала, — раздражённо прошипела Нанами, уставшая уже как полчаса держать своего неугомонного хозяина взаперти.

Томоэ возмущённо всплеснул руками, пытаясь обойти хранительницу, которая не выпускала его из этого злосчастного храма. Чёрт побери, ну что она пристала-то, а? Жить ему спокойно не даёт. Ну и что, что он является одним из самых слабых Богов? Ведь, по крайней мере, он сможет постоять за себя. Но нет, видите ли, он слабак, не способный даже муху у***ь. Как же это раздражало.

— А я у тебя и не спрашивал, — рыкнул парень, сделав ещё одну попытку обойти Нанами, что преградила ему путь выхода из храма собой. Какие бы резкие и неожиданные движения ни делал Бог, ничего не выходило. Как будто эта девушка читала его мысли.

— Доиграешься, Томоэ.

— Что тут такого, что я просто хочу поразвлечься в день своего рождения?! — прикрикнул Судзуки, сжав кулаки. Он не любил… нет, просто ненавидел, когда кто-то распоряжался его жизнью. Не позволял делать то, что он хочет. Ведь он всю жизнь вырос самостоятельным парнем, вполне способный постоять за себя. Но, видимо, Нанами не хочет этого понимать. — Между прочим мне исполнилось восемнадцать и я хочу осуществить некоторые свои желания. Я, чёрт побери, грезил этим днём! Потому даже ты меня не остановишь.

— Не испытывай моё терпение, — прорычала Ёкай, которая явно не хочет отступать от своего слова. Ну почему этот балбес не хочет понимать, что жизнь его каждую секунду в опасности. Ведь повсюду шляются Демоны, охотящиеся на божественных существ.

— Мне пофиг, — старшеклассник накинул на голову капюшон своей любимой чёрной куртки и грозно посмотрел на слугу. — Не заставляй мне этого делать… Не заставляй приказывать.

Это был его единственный козырь, и до самого последнего он не хотел им пользоваться. Но что поделать, когда Нанами оказалась невероятно упрямой? Возможно, он её обидел. Ведь ему самому почему-то от себя стало тошно. По крайней мере он так думал.

Глаза опустили себя под ноги, а рука сжалась в кулак.

Повисла отвратительная тишина, в которой каждый задумался над своим. Томоэ терялся в догадках, что же будет дальше. Он всегда задумывался над тем, почему такая, как Нанами — вспыльчивая, гордая — подчиняется приказам. Ведь не каждый с таким характером сможет выполнять нелепые приказы, такие, как у него. Ну, хоть в этом Судзуки уважал девушку.

— Проваливай.

До ушей донёсся вполне себе спокойный голос Нанами. Парень медленно приподнял голову, встретившись взглядом с открытой дверью, рядом с которой стояла девушка, пропускающая его «на свободу». Бог раздражённо цокнул.

«Даже желание уходить напрочь отпало».

Однако оставаться здесь парень не мог. Он столько старался, потратил нервы, которых уже не вернуть, орал, ругался и, добившись своего, не уходить? Нет.

Судзуки шумно вздохнул и медленно прошёл около Нанами, которая сразу же захлопнула дверь после его ухода.

— Придурок…

***

«Порой меня Нанами так бесит, что просто хочется свалить из этого тупого храма! — пнув ногой очередную банку из-под колы, Томоэ шумно вздохнул, плюхнувшись на скамью. Он широко раздвинул ноги и опрокинул голову назад в попытках просто отвлечь себя от нудных мыслей, которые изрядно перезагружали голову «ни в чём неповинного» Томоэ, по его же мнению. — Чёрт побери, да какой из меня «Бог», а? — уже более спокойно подумал, прикрыв глаза. Холодное дуновение ветра играло с волосами парня, что заметно ему нравилось — освежает. Чтобы выбраться из того злополучного храма ему пришлось выбежать в какой-то тонкой куртке, под которой только одна футболка. В этом году, по всей видимости, снег не собирается себя показывать рано, ведь уже ноябрь, а кроме срывающего ветра, лютого холода и утреннего инея больше ничего нет. По телу пробежали мурашки, когда ещё очередная порция ветра прошлась по нему. — Как же я порою скучаю по той бомжатской жизни», — усмехнулся Судзуки, медленно приоткрыв глаза. Пасмурное небо совсем не привлекало внимания.

— Ну, с днём рождения меня, — как-то по-ностальгически прошептал парень. Ностальгия — это такое странное чувство. С одной стороны приятно вспоминать прошлое, осуждая себя за свои поступки, жалея о пропущенных возможностях, но с другой стороны есть плохие воспоминания, которые терзают и так исцарапанную душу.

Это его первое день рождения без своего никчёмного отца.

Странно.

Отец всегда был рядом в день рождения. Почему-то начиная с первых лет и вплоть до семнадцатилетия ни на секунду не отходил. И хоть Томоэ это нравилось, но он всё равно прикидывался, что его это крайне раздражает — он стеснялся показывать свои истинные чувства перед отцом.

«Я обещаю, что всегда буду рядом с тобой в твой день рождения, Томоэ».

— Ну и где же ты, никчёмный папаша? — парень опустил голову, облокотившись локтями о колени. — А обещал же.

Ностальгия хороша тем, что, вспоминая всё самое хорошее, на душе становится тепло и уютно. А плохое — боль, сожаление и разочарование. И у Томоэ не было в прошлом таких моментов, вспоминая которых, захочется улыбаться, а если и было, то он забыл. Ведь забывается всё самое хорошее, а плохое — остаётся, ведь оно причиняет нам особенную боль, которую не забыть.

Неожиданно парень почувствовал, как кто-то медленными шагами подошёл к нему и присел рядом на скамью. Сначала до ушей донёсся чей-то протяжный вздох. Взгляд пал на мужские ботинки, джинсовые брюки и, поднимаясь всё выше и выше, глаза его широко распахнулись, а сердце пропустило удар.

Он просто потерял дар речи, в то время как конечности словно парализовались и не мог шелохнуться. Рот то открывался, то закрывался. За одну долю секунды по нему прошлись столько эмоций: и радость, и боль, и сожаление, и тоска, и ненависть. Он даже запутался в себе. Взгляд скользил по физиономии мужчины, который под таким пристальным взглядом даже не повёл глазом.

Судзуки никогда не задумывался над тем, как себя поведёт, когда, возможно, вновь встретит отца.

— Не ожидал? — усмехнулся отец, уставившись себе под ноги.

Томоэ, до сих пор не веря своим глазам, облокотился локтями о колени и шумно вздохнул, протерев ладонями лицо. Он отчаянно пытался себя убедить, что-то, что только что увидел, это всего лишь плод его воображения. Однако сколько бы он ни старался, потирая лицо, ничего не выходило. Ха! Да это смешно! Какого фига здесь делает этот человек? Нет. В это с трудом верится.

Однако повернув голову чуть направо, парень убедился, что всё это не дело рук его воображения, а всё реально. Напротив него сидел мужчина крепкого телосложения в весьма хорошем виде. Каштановые волосы его были причёсаны, а лиловые глаза устремились куда-то вдаль, вперёд.

И, осознав такую страшную вещь, Судзуки даже и не знал как отреагировать. Что сказать? Прыгнуть ему в объятья со слезами радости и рассказать о том, насколько же он соскучился по нему? Ударить по челюсти, отчитать и бросить на произвол судьбы? Ни первый и ни второй вариант вообще не подходил. Чёрт!

— Явился? — спокойно пробубнил он, не поднимая голову. — Зачем?

В голову лезли самые тупые мысли. А что если он связался с криминалом? Задолжал, и теперь в опасности? Некуда пойти?

Он очень хорошо помнит тот день, когда те мускулистые мужики в чёрных костюмах буквально за шкирку выкинули его из дома на улицу, как бездомную собаку. Хоть это и было два месяца назад, однако помнится как вчера.

— Сегодня же твоё день рождение.

— Правда? — нервно плюнул парень, подпрыгнув с места. — Превеликий Тоши, какая же честь, вы помните моё день рождение! — раздражённо издевательски сказал Судзуки, раскинув руки.

И чего его так попёрло?

Его телом овладела злость и обида. Сможет ли он простить этого человека, именуемого отцом? Вряд ли. Из-за него он лишился дома. Из-за него он, чёрт побери, попал невесть куда. Из-за него его жизнь не такая, как у всех нормальных подростков. Он должен был найти себе девушку, с ней отпраздновать своё день рождение, окончить старшую школу, поступить куда-нибудь, жениться, завести детей в конце-то концов! Но, чёрт, он вынужден сидеть в каком-то храме с летающими детишками и неуравновешенной Лисицей. Что ещё может быть хуже?

Неожиданно буквально из ниоткуда появились духи храма — Оникири и Котецу, которые сразу же привлекли на себя внимание.

— Чудик и Прудик? — удивлённо прошептал парень. Резкая вспышка гнева испарилась так же, как и появилась.

Дети, которые ещё даже не заметили мужчину, хором обратились к хозяину.

— Господин Томоэ, нам к вас отправила Госпожа Нанами, чтобы мы за вами проследили и в случае чего… — их взгляды случайно пали на сидящего рядом на скамье мужчину.

Тот ехидно ухмыльнулся. И в одну секунду его образ замелькал и теперь перед Томоэ стоял не отец, а какое-то чудовище.