Крики королевы были слышны по всему замку, и если София появилась на свет относительно легко, второй ребенок не мог родиться уже практически шестнадцать часов. Сначала Эдвард еще держал себя в руках, но в конце концов сдался, ворвавшись в покои жены, несмотря на протесты доктора. Изабель была вся раскрасневшаяся, по лицу текли слезы и пот, она кричала так, будто ее резали ножами или били палками, и, признаться, чувствовала себя королева практически так же. — Что с моим ребенком? — спрашивала она все время, сжимая руку Эдварда, но будто бы не видя его вовсе. Пусть все это закончится, пусть все это, наконец, закончится. Больше она ни о чем не могла думать. — С ним все хорошо, и с Вами тоже, миледи. Только прошу Вас, тужьтесь сильнее, — просила повитуха, обмакивая ее горячий лоб ледяной водой
