Ирония судьбы, или У богатых свои причуды

Молодая португальская герцогиня, полное имя которой Леонора да Силва Авейру Гонзага де Гусман де Терсейра, наведя последние штрихи в своём образе, повесив на тонкую белоснежную шею подаренное славным мужем Диего блистательное ожерелье, на котором красовалось три великолепных алмаза. Её густые, каштановые кудри украшали плавной волной голову девушки; круглые глаза цвета неба серьёзно взирали из-под тёмных, соболиных бровей. Напоследок герцогиня мельком взглянула в крупное овальное зеркало, без особой скромности любуясь на работу служанки, и направилась прочь. Прекрасную даму ожидало невероятное веселье, царившее на балу, устроенном в честь коронации Луиша I. Поздним вечером выбившаяся из сил дама лежала в покоях, изящно изгибаясь на светлых, нежнейших перинах и перебирая сверкающие на груди каменья. Однако отдых барышни был прерван внезапным появлением в дверях милого мужа: - Дорогая, завтра я отправляюсь в нашу Португальскую Западную Африку. - Что?! – взметнулась с постели донья. - Новый король удостоил меня честью посетить одну из наших колоний. Нужно наладить добычу минералов. Не знаю, когда вернусь. - Возьми меня с собой. - Не думаю, что… - смутился герцог. - Как это «не думаю»?! – рассердилась супруга, - С каких пор в поездку нельзя брать с собой жену? - Дело не в этом, - понизив голос, сказал Диего, - Это тебе не путешествие на французскую Ривьеру. Чего только нет в Африке, что может быть опасно для моей драгоценной жёнушки. - Не беспокойся. - Но… - В любом случае, это будет стоить того. - Что «это»? – поинтересовался мужчина, которому слова Леоноры показались подозрительными. - Я имею ввиду, что если уж я заболею, то это приключение будет стоить… - Твоей жизни? – злостно спросил молодой человек, - Что ты говоришь? Ты себя вообще слышишь? Жена, я тебя не узнаю. Что с тобой случилось? - Ничего, Диего. Не важно, - удручённо промолвила миледи. - Важно, - сказал герцог и широким шагом приблизился к даме. Когда дон де Терсейра присел, Леонора начала с более мягкой, нежели ранее, интонацией: - Пойми, мне тяжело здесь. Душный воздух Лиссабона убивает меня. Я не могу так больше! Слышишь? Не могу! Герцогиня, прикрыв лицо белыми ласковыми руками, принялась горько плакать, произнося сквозь слёзы: - Тебя никогда нет рядом… А сейчас ты и вовсе желаешь оставить меня… Наш брак был заключён по расчёту, но так скоро… я полюбила тебя, а ты - меня… Не кажется ли тебе, что мы предназначены друг другу судьбой?.. Я не знаю, сколько ещё протяну без тебя… без твоих лучистых глаз… без твоих губ и сильных рук… Я совсем потеряла счёт дням… Всё смешалось в моей голове… Мне нужно отдохнуть от этой жизни… в золотой клетке… - Не продолжай, - беря супругу за руку, остановил её Диего, - Решено. Мы поедем вместе. Господь не дал нам детей. Пусть хоть не отбирает нас друг от друга. Герцогская чета слилась в практически дружеском, успокаивающем поцелуе, дающем обоим надежду на счастье в супружеской жизни. *** Скудные пейзажи Луанды возвышались над головами Леоноры и Диего, плывущих на невеликом по размеру пароходе с далёких европейских земель. - Как солнечно! – восторгалась герцогиня де Терсейра. У берегов пришельцев ждало полчище африканцев и управляющих ими белых. - Рады видеть вас, герцог, - пожимая руку Диего, с отрадной улыбкой промолвил губернатор, встречая новоприбывших, - Чувствуйте себя, как дома, хоть это и будет нелегко. - Приветствую, дон Вильяльба. А мы рады быть гостями на сей богатой природными ресурсами земле, - любезно проговорил, пожимая в ответ руку старого маркиза, Диего. Весь следующий день господин де Вильяльба с гордостью и присущей ему весёлостью духа показывал высокопоставленным гостям обширную местность Анголы. Леонора с неподдельным любопытством и удивлением оглядывала владения португальской короны. Её поражало до глубины души всё увиденное: и ссохшийся одинокий кустик, и неизвестные науке букашки, и аллеи тянущихся к небу пальм, и даже влажный и жаркий тропический ветер. Муж герцогини, однако, не разделял эмоций супруги, привыкший искать во всём незнакомом потаённый смысл. К вечеру уставшие путники пристроились в палатках недалеко от берега и, не помня, как, погрузились в сон, обуреваемые властью Морфея. *** Утром герцогиня была обезоружена фактом отсутствия рядом с ней любимого человека. Женщина быстро, насколько это возможно, собралась, одевшись максимально просто, и вышла из палатки, показав собственное «я» белому свету. В растерянности пройдя вперёд несколько метров, Леонора остановилась перед новым для неё зрелищем. Толпа чернокожих рабов с усердием копалась в глубокой яме, среди залежей минералов и ископаемых, перебирая один за одним жирные куски грунта и песка. «Как не милостив к ним бог,» - думала сердобольная дворянка, маяча меж случайных рядов невольных тружеников. Вдруг заворожённая барышня почувствовала, как кто-то невысокий дёргает полы её длинного, неподходяще роскошного платья. - Что? – повернулась она, разозлившись навязчивостью движений. Маленький негритёнок с ужасом отшатнулся, отпустив дорогую ткань, и, приложив пальчики к раскрытому рту, предстал перед юной герцогиней в сконфуженном ступоре. - Какой ты милый! – промолвила, забавляясь, Леонора. Африканский мальчишка что-то пробормотал на местном диалекте и мигом поспешил скрыться за спинами сородичей. - Неблагодарный! На него обратила внимание сама Леонора да Силва Авейру Гонзага де Гусман де Терсейра, дочь Филиппа Авейру и Беатрисы да Силва, жена Диего де Терсейра! Я, потомок столь благородных и славных семей; я, чьи предки творили историю не одной европейской страны… Грязные… грязные рабы! – кричала она, принижая несчастных людей грозным и высокомерным взором. Африканцы, время от времени озирающиеся на никем не званную белую женщину, теперь, испуганно подняв тёмные веки, затормозили и ждали развязки странного действа. Со стороны океана к взбешённой донье подбежал взволнованный поведением жены герцог де Терсейра. - Дорогая, что ты делаешь? Спокойно. Остановись, - обеспокоенно твердил Диего, пытаясь вразумить и усмирить супругу и отводя её подальше от шокированных поведением аристократки рабочих. - Отстань! Я должна им сказать… Да стой же! – брыкалась разгорячённая девушка. Спустя десять минут виновница драмы пила в уже знакомой палатке тёплый кофе, сидя в одиночестве на прохладных лоскутах смятой драпировки. После того, как Леонора окончательно пришла в себя, она погрузилась в сладостный сон и, обнаружив, как скука с жадностью съедает всё её существо, направилась на поиски новых впечатлений, хоть это и было для неё нелёгким шагом, учитывая устроенную ещё не так давно сцену скандала. *** К бродившей в сумерках у берега вод госпоже подкрался неизвестный парень, выскочивший из темноты и напугавший белянку. - А! Господи, Иисус и Мария, кто это?! Диего! – задыхаясь, кричала Леонора. - Тише, донья, я не сделаю вам зла, - прозвучал умиротворяющий баритон. - О, ты говоришь на португальском? – кутаясь в шаль, вопрошала женщина. - Да, - донёсся до похожих на раковины ушек барышни простой ответ. - Как тебя зовут? - Жозе. - Жозе? – усмехалась герцогиня, - И это всё? А фамилия у тебя есть? - Только дон Вильяльба знает фамилию Жозе. - Ладно. Это неважно. Наступило молчание, изредка прерываемое то шумом прибоя, то навязчивым писком комара. - Донье следует пойти в палатку. В Африке ночи могут быть очень холодны, - настоятельно говорил Жозе. - Я хочу ещё погулять, - легкомысленно отвечала Леонора. - Если донье хочется развлечь себя новыми впечатлениями, - со знанием дела продолжал незнакомец, - Она может пройти вместе с Жозе в его палатку, и Жозе покажет донье много интересных вещей. На секунду, задумавшись, Леонора сказала: - Хорошо. Только сообщи об этом моему мужу, чтобы он не переживал за меня. Я и так дала ему слишком много поводов для волнений. - Слушаюсь! Жозе лихо удалился, оставив даму вновь наедине с собой. *** - Дон де Терсейра предупреждён. Прошу за мной, донья, - доброжелательно молвил Жозе. - Как скажешь, - отрешённо ответила Леонора и последовала вслед за тёмной фигурой привыкшего к труду мужчины. В палатке Леоноре открылся таинственный мир народных ожерелий и других украшений, масок, статуэток и пугающих черепов. - О! – выдохнула донья, подходя ближе к устрашающей и, вместе с тем, привлекающей её маске, - Ты коллекционер? – простодушно спросила она. Жозе разразился громким и искренним хохотом: - Ха-ха-ха! Донья, давно меня так не смешили женщины! Ха-ха! Вы невероятны! Ха-ха! – и, теперь уже смирно, разрешил недоумение барышни, - Нет, донья, я не коллекционер. Это вы, белые, увозите наши вещи и собираете из них коллекции, хвастаясь знакомым. А для нас это – священные предметы. Они достались мне от моих предков, и, когда меня не станет, достанутся моим потомкам. - У меня тоже есть такие предметы. Вот кольцо, - Леонора протянула вперёд тонкую ручку, - Оно досталось мне от моей бабушки, Марианны Гонзага. А вот это ожерелье, - Леонора указала на нитку на шее с тремя яркими алмазами в центре, - Мне подарил мой муж. Всё это я передала бы своим детям, если б они у меня были… Но, к сожалению, Господь не дал нам с мужем детей. - Но донья ещё так молода! – возразил Жозе. - Знаю, но… мы уже восемь лет в браке, а у меня ещё не было ни одной беременности… - Не стоит переживать, донья. Иначе у вас действительно не будет детей. - Ты прав, Жозе, - улыбнулась герцогиня, тем самым убеждая себя в истинности слов собеседника. Леонора, ощутив наступление приступа грусти по вмиг увлажнившимся краям глаз, отвернулась от взгляда африканца. - Донья, что с вами? – с дружеской заботой спросил Жозе. - Нет, ничего. Не бери в голову, - глухо откликалась девушка. Жозе медленно, тактично и незаметно, словно пух, подступил к давшей волю эмоциям барышне. Он крепко и при этом ласково обнял бедную молодую дворянку. Та малоразборчиво залепетала какие-то отрывистые и беспокойные речи. Тогда Жозе ещё крепче обхватил её, погружая в жар своего маскулинного тела. В эту ночь герцогиня де Терсейра обошлась без мужа. Когда солнце висело в зените, Леонора, с ужасом осознав произошедшее и собравшись с мыслями и одеждой, покинула любовную обитель, причитая и ругая себя. *** Прошёл месяц, и единственная в округе белая женщина, с нетерпением ждавшая возвращения на родину, слегла, утонув в многообразии пыльных огрызков тканей. Ни о чём не догадывающийся верный муж личными стараниями и родовым положением добился призвания к больной супруге лучшего врача, у которого и без того хватало работы. - Не вставайте. Лежите спокойно и не думайте. Вам необходим отдых, - каждый день повторял доктор, давая барышне микстуру. Но именно сегодня, наконец застав вечно пропадавшего, занятого возложенным на него королём делом, герцога, врач, отдалившись на метр от палатки, поведал тому шёпотом дивную весть: - Дон де Терсейра, вынужден вам сообщить, что госпожа, как бы это сказать, беременна… Диего, вне себя от радости, заторопился к супруге, дабы осыпать её благодарностями и красноречивыми комплиментами, но доктор помешал ему в этом стремлении: - Стойте! – сухонький старик с осторожностью обернулся, - Стойте, - приглушив голос, продолжал он, - Не спешите поздравлять герцогиню и зря её обнадёживать… Кхм, в общем, вы не дали мне договорить. - Я внимательно вас слушаю, - насторожился Диего. - Должен вам сказать, ваша супруга, помимо прочего, больна, судя по всему, малярией. Даже если бы она не была в, так сказать, кхм, в положении, я бы не со стопроцентным успехом смог бы добиться её выздоровления. В общем, как это, простите, но… ваш преданный слуга здесь бессилен. Герцог слушал слова доктора крайне внимательно, и с каждым последующим словом вид становился всё печальнее и печальнее. - То есть… Значит ли это, что Леонора… умрёт? – тревожно, сбиваясь и путаясь в мыслях, спрашивал молодой господин де Терсейра. - К несчастью, я полагаю, что так, - нехотя подтвердил страшные догадки герцога пожилой врач. Диего, словно сомнамбула, подался в сторону нещадно заглатывающих песчаный пляж, бушующих волн. - Дон де Терсейра! Куда вы?! – заковылял за своим покровителем ветхий старичок. Но мужчина не слушал его. Он гордо шествовал, не смотря ни назад, ни вперёд. Убитый горем муж степенно пробирался в царство Посейдона, единственного спасителя, в силах которого было смыть всю боль и всё отчаяние. Опытный доктор, остановившись у края материка, не стал препятствовать этой цели. Тем временем, юная вдова испустила лёгкий и пронзительный, последний вздох.   11.01.20 г.