Человек, который был дьяконом

Глава VII

VII

Потёмкино представляло собой действительно что-то вроде хутора на холме, а холм этот оказался в самой гуще соснового бора. Артур раньше и вообразить не мог, что в Подмосковье, пусть и дальнем, бывают такие глухие места. На вершине холма стояла симпатичная церковка, рядом — длинное приземистое белое здание, «корпус», тоже похожий на церковь, у которой в советское время сняли купол, да так и не восстановили его. Несколько в стороне были три кирпичных гостевых домика, по две комнаты в каждом, и две служебные постройки вроде гаражей. Этими семью вся архитектура Потёмкино и ограничивалась. Территорию опоясывала стена с единственными воротами, при воротах имелась будка стóрожа.

Микроавтобус остановился перед белым зданием, выгрузил пассажиров и уехал, не задерживаясь ни одной лишней минуты. Честны́е сестры тут же прошли в корпус, оставив за собой двери открытыми. Оставшиеся потянулись за ними в широкий холл, крутя головами, с любопытством разглядывая всё вокруг, перебрасываясь шуточками.

Из холла одна дверь вела в «столовую», а другая — в «актовый зал», как сообщали таблички. На двери актового зала инокини уже успели прикрепить расписание понедельника. Из расписания следовало, что в три часа (через десять минут) их ожидает обед, а в четыре начнётся и продлится до семи первая рабочая сессия. Ужин в связи с этим будет перенесён на час позже.

Этот десяток минут каждый провёл по-своему. У Максима, к примеру, был запас визитных карточек, он ещё раз обошёл всех товарищей и вновь со всеми перезнакомился, вручая каждому свою визитку. Евгений расспрашивал Жерома о жизни в Париже. Лиза ушла на улицу изучать клумбы между храмом и корпусом (клумбы, надо признаться, были нарядными, ухоженными). Сергей что-то писал в свой блокнот, не иначе как путевые впечатления. Олег слонялся по холлу, со скучающим видом изучая портреты архиереев, виды монастырей, фотографии прошлого и ныне здравствующего Святейшего Патриарха и прочую «казёнщину». Наконец присел рядом с Артуром на один из мягких пуфов с намерением затеять разговор. Не вышло: двери столовой распахнулись, и молодёжь с радостным гудением поспешила на обед. Артур, выйдя на улицу, сообщил девушке, что обед начался, та коротко его поблагодарила, но дальнейший разговор между ними не завязался. Он и не настаивал, впрочем…

В столовой приятным сюрпризом оказался шведский стол (это на девятерых-то всего человек!). Бери что хочешь и в любом количестве. На этом, увы, свобода кончилась: рассадка за маленькими столиками была не абы какой, а планомерной. Сложенные треугольником записки с названиями дней недели указывали, где должен сесть каждый участник. Артуру, например, как «среде» было предписано сидеть с Максимом, «четвергом». «Понедельник» усадили со «вторником». «Пятнице» пришлось тоскливей всех: ей инокини назначили сидеть за их собственным столиком. Всё время обеда они не перемолвились ни с девушкой, ни между собой ни единым словом, и даже улыбки не появилось на их узких, отрешённых, строгих лицах. Несколько раз Лиза оглядывалась на товарищей с беспомощно-жалостливым выражением Царевны-лебедь на лице.

— Давно дьяконствуешь? — напрямик спросил Максим своего соседа, едва разгрузил полный поднос: он со всеми уже тут стал на «ты» и вообще на короткой ноге.

— Четвёртый год.

— Ух ты, стаж серьёзный! А что иерея не дают?

Артур улыбнулся краем губ. Если под «иереем» понимать ламство, то долго же ему придётся ждать иерея…

— Не так это просто в нашей вере, — ответил он честно, спонтанно решив во всём признаться этому добродушному здоровяку, и уже рот открыл, чтобы сделать это…

Максим с понимающим видом покивал:

— Ну да, ну да, ещё бы! (Он не понял про «нашу веру», ему и мысли о подвохе не пришло.) Матушка, видать, не сыскалась? А ты не теряйся: надо, знаешь, брать за рога своё счастье!

— Понимаешь ли, — не без юмора заметил Артур, — у будущих матушек не растут рога.

— Про рога — я образно выражаюсь, фигурально.

— И я тоже не буквально. Я про те свойства характера, за которые человека можно взять. Взять, как правило, можно того, кто сам даётся в руки, а та женщина, которая будет хорошей женой клирику, не только в руки не даётся — она ещё и глазом не видна. Настолько незаметна, что порой задаёшься вопросом, существуют ли вообще такие женщины…

— Да, ты, однако, прав, — признался Максим. — Я об этом не подумал. Эх! — вздохнул он. — Одна у попа жена, да и та матушка. Знаешь, что дьякон Андрей Кураев по этому поводу рассказывал в МДА[1]? Не ищите, говорит, вы себе православную девицу: хуже нет таких девиц, вечно будет сравнивать вас со своим батькой. А найдите вы лучше нормальную русскую девку и катехизируйте её по самое… сколько надо, в общем. Что, слышал это выступление, нет? В «Ютубе» есть, хотя уже, наверное, потёрли… Говорил-то он только для своих, сам понимаешь, а вышло наружу. Большой скандал был, так-то! Вот эта Алиса, или как её там…

— Лиза.

— Точно, Лиза: она ведь ничего девчонка, правда?

— Тебе и Света с утра тоже приглянулась, — не мог Артур не удержаться от улыбки.

— Ну и да: будто я этого стесняюсь! Сестрички тоже ничего, только, конечно… эх! Беда с чёрным духовенством какая-то! Иногда думаю грешным делом, Артур: не упразднить ли его вообще нафиг? А что, запишем в пожелания собору от православной молодёжи: так, мол, и так, мы тут посовещались… — ха-ха-ха! Это православный юмор, не принимай всерьёз. Я рад, что ты улыбаешься: ты, кажется, тоже не этот… не фанатик, хоть и дьякон. А вот Олег, — он склонился к собеседнику через стол, зашептал: — Олег, похоже, фанатик, ты заметил? «Православие или смерть» — ну, что это такое? Это даже неприлично, этим только детей пугать! Мы тут дети, что ли, я не понял? И этот, в вышиванке, тоже подозрительный тип…

— Ладно, Макс, не нагнетай обстановку раньше времени, — миролюбиво отозвался псевдодьякон. — Кстати, про детей: ты видел здесь какого-то организатора, модератора, кроме этих двух черниц, которые никак не тянут на наше начальство?

Максим замер с ложкой в руке от неожиданности мысли. Расплылся в широкой улыбке:

— А ведь верно, слушай! Мы здесь, похоже, одни, без всякого присмотра! Отпад!

— Оно-то меня и пугает, — озабоченно пояснил Артур. — Как бы ты не радовался раньше времени…  

[1] Московская духовная академия (прим. авт.)