Человек, который был дьяконом

Глава XVI

XVI

После окончания вечерних молитв Артур немного побродил по территории хутора, надеясь столкнуться с Лизой наудачу. Не столкнулся, и направился к третьему гостевому домику, где, по его расчётам, должны были жить женщины. В дверь номеров он стучать не решился, так как был риск встретиться с одной из двух честны́х сестёр. («Здравствуйте, хотел увидеть Лизу». «Здравствуйте, отец дьякон, её здесь нет. Зачем она вам понадобилась?» «Должен выяснить её политические пристрастия». «И не стыдно Вам, отец дьякон? Побойтесь Бога! О горнем надо думать, а не о суетном!» — так примерно мог бы сложиться диалог с любой из инокинь.) Вместо того Артур постучал в окно. Подождав немного, обошёл домик и постучал в другое окошко. Вернулся к входу — как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка выходит ему навстречу.

Молодой человек отчего-то так растерялся, что и не сразу сумел заговорить. Девушка, глядя на него, рассмеялась, хоть и сама казалась смущённой.

— Пожалуйста, не подумайте плохого: у меня до Вас дело, — нашёлся он в итоге.

— Я ничего не подумала, а вообще — вообще я Вам ужасно рада! Меня поселили одну в комнате, номер пятый, налево от входа, но то Елевферия, то Иулиания заглянет, и так каждые полчаса! Не иначе как мальчиков ищут под кроватью… Там, между храмом и «корпусом», у клумбы, скамеечка есть — не хотите туда? Под окнами болтаться не хочется…

— А комары нас не съедят, на этой скамеечке? — усомнился «дьякон».

— Здесь нет комаров, по крайней мере, ещё ни одного не видела. Все вымерли от духа истинного православия, — шёпотом проговорила Лиза, потешно округлив глаза.

— О как! — не удержался от восклицания Артур. — Острый у Вас язычок, однако!

— Осуждаете?

— Н-нет…

— А должны были бы.

— Отчего?

— Как церковнослужитель[1]. Или Вы хотите сказать, что Вы н-е церковнослужитель? Отвечайте всю правду!

— Нет, не хочу…

— Вот видите!

Добрались до скамейки и сели на неё.

— И тем не менее, я рада, — повторила девушка тихо. — Не из-за того, что Вы дьякон, а вопреки. Вы — очень нетипичный дьякон, то есть надеюсь, что я в этом не ошиблась.

— Вы, похоже, не слишком расположены к духовенству!

— Да, — был лаконичный ответ.

— Что же, у Вас много знакомых клириков? — улыбнулся Артур.

— Много ли, мало — всех лучше бы не знала. Это звучит грубо? Извините. Так что у Вас за дело ко мне?

— Целых два. Патриотическое крыло попросило меня выяснить у Вас, патриотка ли Вы, и если нет, то по возможности склонить Вас на сторону патриотизма. А либеральное крыло соответственно хочет узнать, разделяете ли Вы их светлые идеалы, и если не разделяете, то не пожалуете ли Вы…

— …Бриться.

— Что?

— То не пожалую ли я бриться. Пожалуй, не пожалую, извините за повтор. Меня оба лагеря не очень привлекают. Одни — слишком лохматы, а другие — слишком циничны, Вы сегодня очень точно об этом сказали. Я и до того чувствовала что-то подобное, а как Вы сказали, сразу поняла: так и есть. Чтó Вы как на меня глядите, Артур? Или это нескромно — мне Вас так называть? Может быть, нужно — «отец дьякон»?

— Забудьте, пожалуйста, о том, что я «отец дьякон», потому что мне ещё нужно будет сделать Вам одно признание… не любовное, не думайте! — вдруг спохватился Артур, только сейчас сообразив, как в разговоре с молодой девушкой звучит слово «признание».

— Я и не подумала! — отпарировала Лиза слегка обиженно. — Ни секунды ни подумала!

— Нет, ни секунды — это Вы зря, оттого что… Ну вот, заставляете меня говорить Бог весть что! — рассмеялся он. Девушка глянула на него посветлевшими глазами. Немного помолчали.

— Наверное, это очень бестактно, верней, дерзко с моей стороны — вот так, с ходу, моим куриным умишком судить проблему, над которой лучшие люди России мучились не один век, — начала Лиза тихо. — Но я ведь и не сужу: я просто говорю своё личное. Определяться всё равно надо будет, я знаю. Но вот Вы, например: Вы так и не определились, с кем Вы из них. И даже, как сегодня сказал Олег, Вы вроде бы по убеждению не определились: Вы сознательно выбираете стоять между теми и другими. Почему мне нельзя так же?

Артур развёл руками:

— Конечно, можно… если только Вы чувствуете, то для Вас это благо! Вы взрослый человек, Вам нужно решать самой…

— Да уж, девятнадцать лет — это огромная взрослость! Артур, можно мне попросить Вас? Решать я буду сама, но хотела бы попросить… иногда поглядывать в Вашу сторону, что ли. Вы кажетесь честным человеком…

— Это не совсем правда.

— Идеальной правды вообще нет, — возразила девушка, — это я к девятнадцати годам успела понять, а само то, что Вы про себя откровенно говорите, что не совсем честны, — тоже многого стóит. Давайте… давайте условимся о жестах, хорошо? — девушка весело тряхнула короткими волосами.

— Как это? — не понял Артур.

— Очень просто! Если собираетесь голосовать «да» или согласны с тем, о чём говорят, — положите правую руку на запястье левой. Если нет — наоборот. Годится? Я буду поступать так же. Ведь Вы не против? А этим… начальникам лагерей, которые допытывались, кто я есть, скажите… что хотите. Лучше всего сказать патриотам, что я либералка, а либералам — что я патриотка. Вот это будет славно! Спорить с теми, кто меня пытается причесать под свою гребёнку, я очень люблю, я гордая птичка. Хоть и маленькая… Вот и всё. Вам… больше нечего мне сказать?

— Из служебного — нет.

— А из личного?

— А из личного — то, что я сразу в Вас «принял большое участие», как выражались раньше. Я ещё в Москве обратил на Вас внимание и подумал о Вашей смелости…

— Смелости ехать в логово православия?

— Почему именно «логово»?

— Неудачное слово для православной девушки, да?

— По крайней мере, странное. Можно мне проявить нескромность и задать такой же странный вопрос о том, православная ли Вы? — мягко проговорил Артур.

Лиза не отвечала, глядя прямо перед собой, ухватив прядку волос и наматывая себе на палец.

— Я не знаю, — шепнула она наконец. — Вам я не хочу лгать, поэтому, наверное, нет. Это очень плохой ответ?

— Какой бы ни был, я не тот человек, который за это бросит в Вас камень, и скажу Вам, почему…

— …Знаю, знаю всё, чтó Вы мне скажете: что это просто кризис веры, и что Вы сами проходили такой кризис! Артур… мой ответ даёт мне надежду на то, что Вы… не откажетесь от жестов, о которых мы договорились?

— Разумеется, я от них не откажусь.

— Да? Правда? — девушка облегчённо выдохнула. Зябко повела плечами. Встала. — Провóдите меня до моего домика? Хотя нет, нет! Не провожайте! Я не очень хотела бы, чтобы монашки нас видели вместе поздним вечером. И другие тоже…

[1] Дьякон — это не церковно-, а священнослужитель, но Лиза в этом разбирается слабо (прим. авт.)