Танго на канате

9

Президент банка смотрел на Марианну не понимающими глазами.

- Извините, Марианна Романовна, я вас правильно понял, вы намерены уволиться?

- Вы меня правильно поняли,  Валентин Степанович. Мое заявление об уходе лежит перед вами.

- Ничего не понимаю, - развел руками президент банка. - Вас только что назначили на ответственную должность. И мне понравилось, как вы начали работать в новом качестве. Перед вами открылась самая широкая дорога. Могу открыть вам секрет: я связывал с вами немалые надежды.

- Я очень благодарна за все, что вы для меня сделали. И все же мое решение остается в силе.

Боголепов несколько секунд о чем-то сосредоточенно раздумывал.

- Я знаю, вас постигло большое горе, умерли брат и отец. Но горе проходит, а жизнь продолжается. У меня тоже были потери, но они никогда меня не останавливали. Жизнь должна продолжаться всегда.

- Я  вами согласна. Поверьте, я ухожу из банка с тяжелым сердцем. Но своего решения я не изменю. Бывают обстоятельства, которые сильнее нас.

Боголепов развел руками.

- Видно я стал совсем старым, раз ничего не могу ни понять, ни отговорить молодую красивую женщину от опрометчивого решения. Остается только подписать заявление. Но я делаю это с тяжелым сердцем.

 Марианна вернулась в свой кабинет. И с грустью осмотрелась вокруг. Завтра она его покинет. И вряд ли когда-либо вернется сюда снова. Но зато она может себя поздравить: она успешно выдержала первый из двух экзаменов, не позволила президенту банка уговорить ее изменить решение. Ни на секунду сомнения в правильности своих действий не прокрались в ее сердце.  Как пришла она в кабинет Боголепова с твердым намерением уволиться, так с ним и вышла из него. Но теперь осталось еще одно, гораздо более тяжелое испытание - объяснение с Олегом. И словно откликаясь на ее мысли, на пороге кабинета возник Разумовский. Таким Марианна его еще не видела; обычно тщательно уложенные волосы сейчас  в свободном полете рассыпались по голове, галстук съехал в сторону, открыв расстегнутый ворот рубашки. Какой-то странной походкой на негнущихся ногах он подошел к столу, за которым сидела  Марианна, и рухнул на стул.

- Я только что узнал… Я ничего не понимаю… Это правда?

Готовясь к разговору с Разумовским, Марианна долго ломала голову над тем, какую версию своего ухода ему предложить. Но так ничего и не придумала; обычно изобретательная ее голова на этот раз наотрез отказывалась предлагать какие-либо варианты. И Марианне ничего не осталось делать, как принять решение о том, что она не станет ничего ему объяснять. Хотя понимала, как сильно это его обидит.

- Да, Олег, это правда.

Разумовский внезапно вскочил с места.

- Но это безумие, зачем ты это делаешь. Это направлено против меня?

- Нет, Олег, это не направлено против тебя.

- Но тогда, в чем дело? Что случилось?

- У меня поменялись планы. Я уезжаю жить в другой город.

Разумовский пристально посмотрел на Марианну.

- Ты переезжаешь жить в другой город к другому мужчине?

Марианна отрицательно покачала головой.

- Поверь, Олег, у меня нет другого мужчины.

- Тогда я ничего не  могу понять. Неужели так на тебя подействовала смерть твоих близких?

- В какой-то степени, да. Но я принимаю решение не под воздействием неконтролируемых эмоций. Это обдуманное решение.

- А наши планы. Помнишь, я тебе о них рассказывал.

- Я все помню, И я уверенна, что ты сумеешь их реализовать, но уже без меня. Прости, я к тебе очень хорошо относилась. И сохраню это отношение и впредь.   Но я начинаю новую жизнь.

- И, как я понимаю, мне в ней нет места.

- Сожалею, но нет. - Марианна на секунду задумалась. - Может быть, когда-нибудь я тебе все расскажу. И ты поймешь,  что мой поступок в этой ситуации был единственно правильный.

- Но почему ты не говоришь, что это за ситуация. Если она не связана с другим мужчиной, то я не в состоянии даже представить, что это может быть.

- Олег, есть вещи, которые тебе трудно понять. Ты воспитан по-другому.

- Но разве мы не одинаково воспитаны?

- Не совсем. Но это уже не имеет значение. Давай завершим этот разговор. Я все решила и ничего уже не изменишь. Мне только хочется тебя на прощание поцеловать.

Разумовский снова вскочил.

- Нет, не хочу никаких твоих поцелуев. То, что ты сделала, иначе, как предательством не назовешь. Я не хочу больше тебя ни видеть, ни слышать.

Он буквально пулей выскочил из кабинета. Дверь громко хлопнула, и этот хлопок словно бы окончательно разделил ее жизнь на две части: на ту, что была до смерти брата и отца, и ту, что начинается уже сейчас.

Марианна продолжала смотреть на дверь, за которой скрылся Разумовский. Все ее душевные усилия сейчас были сосредоточены на одном: не разрыдаться. И когда через несколько минут поняла, что этого не случится, ощутила радость и гордость за себя.