ГЛАВА 8. Найса

1699 Words
Именно тогда я и вспомнила о пластине Пирса. Я долго рассматривала ее, крутила в пальцах, а потом все же решилась. Я пошла к КПП, прямиком к охране вместе с Даной. Привыкла везде носить ее с собой, привязывая к груди платком. Так и покормить всегда можно было незаметно, пока разгребали завалы в поисках уцелевшей мебели, возможно, лекарств или запасов еды. Хотя чаще всего мы находили обгоревшие трупы и испорченные продукты. Редко нам удавалось вернуться из мертвого города с консервами. Магазины разграбили задолго до того, как нам пришлось бежать из наших резерваций. Да что там магазины – разграбили все, что было можно, а потом прошла зачистка, и все сгорела дотла. Едва я приблизилась к воротам, за оградой зарычали собаки и часовой направил дуло автомата мне в голову. - Стоять! Ни шагу дальше! - Я хочу говорить с вашим командиром. Это важно. Позови ко мне своего начальника! - Какие начальники, детка. Я здесь начальник, со мной и говори, - ухмыльнулся второй солдат и отвернулся отлить у небольшого вагончика, где расположился патруль. Чуть дальше стояли брезентовые палатки и военные грузовики. Я отвела взгляд и прижала к себе малышку сильнее, укрывая от ветра. - Мне сказали, что жены и дети военных, погибших в закрытой зоне, имеют право на первоочередность при выезде с территории. Я вдова офицера. У меня осталась его пластина. Я сунула руку за пазуху, а второй патрульный снова вскинул автомат: - Руки держи так, чтоб я видел, сука! - Тихо, Густ, не ори. Пусть покажет, что у нее там за пазухой помимо ее сочных сисек. - Я б лучше на сиськи глянул. - Ну всему свое время, - похотливо усмехнулся и перевел взгляд на меня, - показывай, что у тебя там за сокровище? Наверное, он думал, я дам ему деньги или золото, потому что, когда я протянула пластину на цепочке, он расхохотался. - Что это? На х*р она мне нужна? Ты знаешь, сколько таких по городу валяется на трупах? Позвенел ею у меня перед носом. - Даже если бы это было правдой, мне насрать, чья ты вдова, а правительству – тем более. Золото давай и поговорим. Я судорожно сглотнула и выхватила у него пластину, глядя в осоловевшие от спирта глаза, в которых не осталось ничего человеческого. Лишь жажда наживы и полное равнодушие к чужому горю, а еще похоть. Скотская, первобытная похоть, с которой он смотрел мне за пазуху. - Нет у меня золота. - Ну…, - он окинул меня взглядом с ног до головы, - зато у тебя есть приличные сиськи, зад и пухлый рот. Могу подвинуть на три номера вперед, если качественно отсосешь и отпрыгаешь на моем члене. - И еще три если на моем, - крикнул второй. Они заржали, а я закрыла глаза, считая про себя до десяти, чтобы не сорваться, не нахамить, не вцепиться в его наглые глаза. - Это супер-предложение, девочка. За такую цену любая из ваших отсосала бы у всего гарнизона. Мы же предлагаем тебе отсосать только у нас двоих. Мы даже для твоего ребенка няньку найдем, да, Густ? - Да пошел ты! - Язык прикуси. Не то ты отсюда вообще не выйдешь. Запомню тварь и сгною за забором или пристрелю на х**н. Давай думай. Надумаешь – у нас смена до шести утра, потом мы здесь только через неделю будем, и кто знает, захотим ли мы тебя трахнуть после поездки в город к шлюхам. А теперь свалила отсюда на х*р! Я вернулась в лагерь, на свой матрас. На автомате перепеленала Дану и дала ей грудь. Смотрела на нее, и в ушах голос Фила звучал…Никогда! Никогда я не отдам свою девочку добровольно. Мы выберемся. Мы с ней обязательно уйдем отсюда вдвоем. Долго еще разглядывала ее спящую, поглаживая пальцем щечки и бровки, напевая колыбельную, укрыла еще одним одеялом и поежилась от холода. Несколько человек в лагере уже умерли от воспаления легких, многие заболели и теперь лежали на улице под навесом, изолированные от других. И мы все знали, что они там умрут от холода быстрее, но никто не был готов впустить их обратно…потому что боялись заразиться. Антибиотиков катастрофически не хватало. Я посмотрела на свою пожилую соседку с соседнего матраса - Вару, которая грела руки о железную кружку с кипятком. Неделю назад она похоронила мужа. Мы с ней часто делились пайком и заваривали один пакетик чая на двоих. Я попросила ее побыть с Даной до утра. Вара согласилась. Ее мучила бессонница. Она не спросила, куда я иду, а я и сама не знала, что могла бы ей ответить…пока не пришла к КПП и не посмотрела в мерзкие глаза капитана Морфа. Пока он спрашивал у меня имя и фамилию, черкая шариковой ручкой в списке, второй стягивал с меня одежду и лапал за грудь. А я молила себя отстраниться. Ни о чем не думать. Только о Дане. Только о том, чтобы она выжила. Это не самая высокая цена за ее жизнь. Я забуду этих подонков, забуду их поганые руки и слюнявые рты. Вкус их немытых тел и членов. Звук их хриплых стонов и матерных окриков. Шлепки тел о мое тело. Ни о чем не думать и просто делать то, что они говорят, подавляя приступы тошноты и рвотные спазмы. Это ничего не значит. Это плата за жизнь Даны. Пусть такая отвратительная, но разве у меня есть выбор? - Шевели задом, детка. Давай работай. Что ты как неживая? Они оставили меня ближе к утру. Пошли на перекур и пожрать, обещали и мне принести. А я натянула на себя измятое платье и, подойдя к столу, налила себе из их фляги спирта и выпила залпом. Меня скрутило пополам в адском позыве к рвоте, каждая пора пропиталась их потом и вонью их тел. Вышла из вагончика на утреннюю прохладу и доползла до умывальника, с другой стороны от входа, ополоснула горящее лицо ледяной водой и медленно подняла голову, глядя на себя в заляпанное сколотое зеркало. И не узнала себя. Оттуда на меня впервые смотрела Марана. В ее диких глазах появилась та самая мертвая пустота, а потом сменилась взглядом загнанного зверя, у которого просто не оставалось выбора. Да! Да, мать вашу! Я бы легла под весь гарнизон, лишь бы моя девочка осталась в живых. У вагончика послышались чьи-то голоса, и я невольно обратилась в слух. - Может, и правда вывезем ее, когда в город поедем? - На х*р она нужна? Неприятностей потом не оберемся. Хочешь натрахаться – трахай. Оставь ее себе хоть на неделю, Густ, за первое место в списке на корм, - и заржал. - Последняя партия прибыла к зоне 127 вчера. Все прошло без инцидентов. Нас не станут проверять. Можно взять девчонку в город с собой. Никто не узнает. Я схватилась за горло, чтобы не закричать, вцепилась так, что вспорола ногтями кожу. - Нам следующую партию надо отправить завтра, и мы свободны. Твари голодны, налегают на ворота. Я получил приказ вывозить по двадцать человек. Но у нас кончается снотворное. - Повезем без снотворного. - Это жестоко, бл**ь! - Какой ты гуманный у нас. А пачками людей метам скармливать не жестоко? - Они ничего не чувствуют. - Это облегчает твою совесть? Ты убийца, Густ. И я убийца. Спят они или нет в момент смерти, этого факта не изменит. А приказ есть приказ. Завтра отсчитаешь двадцать человек и эту сучку вместе с ними, чтоб не западал на корм. - Ублюдок ты, Морф. Можно было помочь девчонке. Юная совсем, и дите у нее малое. - Иди лучше потрахайся. Я что-то притомился. Отдаю тебе ее в личное пользование до утра. - Ладно. х**н с тобой. Пойду и правда хорошенько ее отымею, может, осточертеет до утра. - Вот-вот со спермой выйдет все твое благородство. О себе думай. Военное положение – расстреляют и глазом не моргнут. Я бежала к пункту, задыхаясь и спотыкаясь, чувствуя, как от ужаса шевелятся волосы на затылке и как трясет, словно в лихорадке. Потому что поняла все. Нет никакого вывоза беженцев в город. Людей отправляют к стене и скармливают метам. Вот какое решение приняло правительство. До самого рассвета я просидела с Даной на руках, раскачиваясь из стороны в сторону. Целовала ее маленькие пальчики, ее глаза и ресницы, запоминала мою девочку, каждую черту лица, каждую родинку…А потом завернула в чистую пеленку и пошла к Лире с Филом. Молча отдала малышку и вместе с ней свою душу и сердце. Я оставила его там, завернутым в сиреневую пеленку с инициалами маленькой Рады, в руках чужой женщины, которая могла подарить моей девочке то, что никогда не смогу теперь я – спокойную, сытую жизнь. Фил клялся мне, что они сделают для нее все, что она получит лучшее образование, что ее ожидает блестящее будущее и их безграничная любовь. Но я их не слышала. Я оглохла и ослепла от горя. Я отдала им свое счастье. Нет меня больше. Я умираю. Разве он этого не видит?… И каждое его слово о том, как моей дочери будет хорошо с ними, вколачивает по ржавому гвоздю в мой гроб. Я истекаю кровью, а они этого не понимают или не хотят понимать. Деньги мне тычут. Я из его рук банкноты выбила и хриплым, чужим голосом попросила спирта и, когда он протянул мне целую флягу, я забрала ее и ушла. До ночи просидела в развалинах больницы, глотая из горла обжигающее дикое пойло. Я орала там и ломала ногти о кирпичи, ползала на четвереньках и грызла землю, посылая проклятия тому самому Богу, и тут же вымаливала у него прощения за мои грехи для нашей с Маданом девочки. Вот оно наказание…Я испила его сполна. За все, что мы с ним совершили. Вот она расплата… самая страшная и лютая. Но ведь могло быть и страшнее – я могла потерять мою малышку. Пусть так, но я сохранила ей жизнь. Ведь когда-нибудь я смогу ее найти. Если выживу, обязательно найду и заберу обратно. А пока у меня нет другого выбора. Когда прилетел вертолет, я снова орала, срывая горло, звала ее сначала криком, потом срываясь на шепот, пока не застыла с остекленевшим взглядом, прислушиваясь, как затихает вдалеке шум лопастей. Ночью я снова пришла на КПП к Густу. А утром их обоих вместе с Морфом нашли с перерезанным горлом и отрубленными членами. Найса умерла в полуразрушенной больнице. Родилась Марана. Она еще не умела всего того, чему научится несколько лет спустя…но она уже была не человеком. Я сбежала с грузовика неподалеку от стены, перерезав глотку конвоиру, который склонился ко мне, чтобы облапать, думая, что я сплю, как и остальные. Я сбежала одна. Я никому и ничего не сказала. Мне стало наплевать на них всех. Я лишь хотела выжить, чтобы найти свою дочь. И я выживала, как могла. Несколько дней шла по мертвым городам, сожжённым дотла. Призрак бывшей меня с окровавленными руками и мертвыми глазами. Именно такая я явилась к Джену…  
Free reading for new users
Scan code to download app
Facebookexpand_more
  • author-avatar
    Writer
  • chap_listContents
  • likeADD