Непокорная майса

Глава 2 (Сомнительное спасение)

- Но я не хочу! - уперлась я каблуками ботинок в землю, заставляя мужчину волочить меня. - Я… я колдунья! - решилась я на ложь, и от моих слов разбойник вдруг остановился и оценивающе меня осмотрел.

- Нееет, - снова улыбнулся, показывая пеньки сгнивших зубов, - никакая ты не ведьма, малявка. - Ты теперь моя маралира! И я собираюсь здорово повеселиться за твой счет, а потом и вовсе продам. На змеиный остров. Знаешь, сколько там дают за таких очаровательных девочек?

- Нет, - буркнула я набычившись и резко выхватила свободной рукой кинжал, полоснула по удерживающей меня мужской кисти и сорвалась на бег, стоило мужлану ослабить хватку, досадно ругнувшись на мою попытку нанести увечья медвежьей лапище. Вслед мне полетели злые окрики, но меня уже было не остановить.

«Если нет возможности победить честно – нет смысла в самоубийственном благородстве. Используй подлость, - звучал словно вживую голос брата в моей взбалмошной голове, пока я перепрыгивая коряги и корни, бежала как угорелая прочь от бандита. - Если нет возможности одержать верх над противником – вообще не вступай в противостояние, беги! Не можешь бежать – кричи! Громко! Чтобы тебя было слышно даже в пустынях Кэ́фи! В крайнем случае, можешь плюнуть в лицо обидчика, - Брайтон всегда любил разбавить свои наставления неуместной, а порой и злой шуткой, - это, конечно, будет последнее, что ты сделаешь в жизни, но хоть какое-то моральное удовлетворение перед смертью...»

«Брайтон, ты болван!» - смеялась я тогда, безуспешно пытаясь достать брата своей палкой, что использовала в качестве тренировочного оружия.

«Нет, правда, Диана, - серьезнеет его взгляд и он, ловко перехватив мои запястья, заставляет выронить мое оружие, обездвиживает меня и больно припечатывает спиной о нашу любимую яблоню, на которой все еще висят мои детские качели, - ты должна понимать, сестрица, что скорее всего не сможешь защитить себя, даже если я обучу тебя всем своим трюкам и уловкам. Ты слишком мелкая. Хрупкая и тонкая. Чтобы справиться хотя бы со средним противником, ты должна быть быстра, как пустынные гадюки. Ты должна стать маленькой, но смертоносной молнией. Тебе нельзя вступать в бой, Ди. Или ты разишь с одного удара и исчезаешь, или тебя сметут грубой силой».

- Попалась! - азартно рычит разбойник, ловя меня в свои объятия, и я отчаянно забилась испуганной птицей, пытаясь вырваться. Руки, держащие меня, настолько сильно сжимаются, что я даже пискнуть не могу, не то чтобы кричать и звать на помощь. В груди не хватает места, чтобы набрать воздуха. Я начинаю слабеть, не имея возможности дышать, словно меня запаковали в жестокий корсет Аркентарских[1] модниц.

- Дикая мышка, - ухмыляется мне в лицо разбойник, но вдруг его глаза округляются, хватка ослабевает, а сам медведь, попахивающий, словно давно умерший вепрь, оседает к моим ногам. Я бы тоже осела наземь, но столкнулась взглядом с суровыми глазами неизвестного мужчины. Он оценивающе осмотрел меня с ног до головы, удивленно выгнул черную бровь и указал рукой на ближайшее поваленное дерево.

- Сидишь там и ждешь меня, - приказал голосом, не терпящим никаких возражений. Я старательно закивала головой и даже примостила свою самую отчаянно ищущую приключения часть тела на указанное дерево. Но стоило незнакомцу скрыться, уйдя в сторону лагеря разбойников, как я резко сорвалась на бег, выбираясь из такого недружелюбного леса.

Ну его к демонам! Командир нашелся! Лучше уж попытаюсь скрыться по тракту, чем этот суровый дяденька в дорогом замшевом костюме и с солидным клинком на перевязи заберет меня себе в качестве трофея или что еще хуже – вернет родителям. Ну уж нет! Я собралась стать свободной леди-наемницей, а не игрушкой влиятельного господина в высоких ботфортах.

А чтобы достичь цели, надо попасть в Кэ́фи: страна раскаленных песков, белого солнца и сказочных оазисов славится своими мастерами ближнего боя. И я собираюсь найти себе учителя! Чтобы больше никакой гнилозубый упырь не смел меня напугать или тем более мной воспользоваться.

Ну и еще один плюс от этой затеи – никто не захочет связываться с такой ветреной и ненадежной леди, любительницей гулять в неизвестном направлении, размахивая мечом. Родителям придется ооочень постараться, чтобы найти психа, желающего взять меня замуж. На таких не женятся. Никому не нужна жена с характером и собственным мнением, а тем более жена, умеющая держать в руках оружие и драться в кабаках случайно подвернувшимся табуретом. А именно такой я и хочу стать. Свободной. Вольной. Независимой.

- Ну что за дура?! - раздраженно раздалось совсем близко, когда я перепрыгивала на скорости небольшой, но глубокий овражек. С перепугу я взвизгнула и оступилась, покатившись кубарем на дно этой трещины в земной тверди, больно ударяясь головой и сбивая руки-ноги. Земля, шелестящая красочной листвой, вертелась перед глазами с бешеной скоростью, закручивая мою реальность в совершенно иную. Местность мелькала перед глазами тошнотворным калейдоскопом. В теле то и дело вспыхивали новые очаги боли. Если выживу, обязательно стукну шутника-спасителя, сбившего меня с пути.

Когда мне казалось, что падение это никогда не закончится и я скорее умру от старости, чем приземлюсь коровьей лепешкой, я вдруг остановилась, стукнувшись глухо обо что-то твердое, но не такое убийственное, как предполагаемое дно оврага.

- Живая? - коснулась моего лица крупная ладонь, холодящая дорогой кожаной перчаткой. - Эй, мелочь, глаза открой, - строго попросил мой спаситель, и я почувствовала, что он склонился к моему лицу. Предполагаю, проверял дыхание. Хотела сказать что-то из серии «я живая, спасибо, не стоит переживать, я привыкла, ну… я пойду!». Однако в отличие от моего бойкого сознания, что никак не хотело отключаться, тело меня не слушалось. Руки не поднимались, глаза не открывались, а губы пробулькали что-то невнятное. Эх, отключиться бы, чтобы боли не чувствовать, да почему-то мысли продолжают безжалостно бурлить в голове.

Я сделала усилие и приоткрыла один глаз. Можно сказать, совершила открытие века! Жаль, что второе веко оказалось вообще неподъемным. Видимо, на левую часть лица пришлись более сильные травмы.

Чужие руки ощупывали меня с каким-то явно медицинским интересом.

- Вот, несчастье малолетнее, - вздохнул мужчина, - и как же не вовремя ты мне на дороге встретилась… - говорит, а сам меня уже куда-то несет. Судя по качке, мы взбираемся по склону того самого оврага, по которому я так стремительно падала. Боль в голове вдруг усилилась, разрывая мне виски, а по всему телу огнем пекли ссадины и раны.

- Умм, - простонала я неосознанно, начиная, наконец понимать степень своей калечности и чувствуя особо остро каждую новую травму. Что-то невнятно пробормотала, кажется, попыталась заплакать – неаккуратная попытка пошевелить рукой заставила меня хныкать и жалобно поскуливать.

- Да, это неприятно, - сочувственно вздохнул мужчина, продолжая подъем, и даже с дыхания не сбился. - Незачем терпеть все это, отдохни. - На мой лоб легла прохладная тяжесть руки, даря болезной головешке облегчение и отключая мое сознание. Последнее, что я услышала, прежде, чем потерять сознание, было напутственное, - спи, несчастье.

***

- Брайтон, смотри! Я воительница Кэ́фийской империи! - смеюсь я, кутаясь в простыню как в тогу, наподобие смуглокожих южанок и размахивая длинной кайкой[2] для игры в ширанские шерки[3], словно мечом.

- Ты – чучело в простыне, а не воительница. Отдай кайку, сломаешь, я не буду опять тебя выгораживать, - смеется в ответ брат и отбирает у меня мой импровизированный меч.

- Брай, - подпрыгиваю на кровати, отчего моя простыня взлетает в воздух, подобно крыльям дракона, - не уезжай, а? Не хочу оставаться одна. Маменька с Таллиной меня изживут своим сводом правил домостроя.

- Ди, - сочувственно смотрит на меня брат, и я понимаю, что все равно уедет. Разговор бессмысленный, а мой приговор не подлежит обжалованию. - Тебя раньше восемнадцати никто не отдаст замуж, так что не паникуй раньше времени. Но если будешь сильно противиться и не прекратишь намеренно вредить, возможно, родители все же найдут какие-то копейки и сошлют тебя в пансион. Думаешь, там тебе будет лучше?

- Да мне вообще будет лучше на другом конце света! - фырчу я и, обиженно надувшись, зарываюсь с головой под подушку.

- Не фырчи, - смеется брат и силой вытягивает меня наружу из моего сомнительного укрытия, - тоже мне, принцесса Нефырчите! – Щелкает меня по носу и улыбается открыто. – Подумай на досуге вот о чем, мелкая, - задумчиво рассматривает меня, приглаживая взлохмаченные волосы на моей едовой голове, - если хочешь править миром, а силенок не хватает, учись хитрить! Моя сила здесь, - протягивает он увесистый кулак. - Это очень веский аргумент, Диана. Но он поможет не больше, чем стать кому-то телохранителем. Ну, самый шикарный вариант – дослужиться до командного состава. Не больше, Ди. Понимаешь?

- У тебя есть хотя бы сила, - вздыхаю, повесив нос. - А я мелкая букашка.

- У тебя она тоже есть, - берет меня за руку брат и сжимает ее в кулак, потрясая насмешливо этой сомнительной конструкцией, - но не здесь. Твоя сила здесь, - стучит мне пальцем по лбу, - и здесь! - прикладывает мой кулак к моей же груди. - Ты еще не осознаешь этого, но поверь, ты вырастешь в красивую женщину. И тогда поймешь, что миром правит красота, а не война. Твоя сила в твоей слабости, Диана. Учись пользоваться своей слабостью, своей внешностью, учись манипулировать человеческими эмоциями… тогда мир вокруг будет таким, каким тебе удобно. Грубая мощь всегда будет рабом красивых глаз. Подумай об этом, сестренка. Когда встретишь противника тебе не по зубам и не по кулакам, включай мозги, хитри, очаровывай, порабощай, вызывай доверие. И улыбайся. Обязательно улыбайся.

- Зззачем? - удивляюсь я. - Врагу?

- Врагу. Другу. Противнику. Союзнику. Любому прохожему. Всему миру, Диана! Улыбка сбивает с толку и заставляет отвечать не агрессией, а лояльностью. Кроме того, за улыбкой можно скрыть иные чувства. Тобой правит тот, кто правит твоими эмоциями. Будь сама себе хозяйкой. И порабощай других. Бери в плен, не вступая в бой. Понимаешь?

- Улыбкой? - хмурюсь, понимая, что брат пытается сказать мне что-то важное, но я в силу своего воинственного характера не могу воспринять его слова.

- Именно, мелкая. Поймешь потом, - вздыхает он и подымается, продолжая паковать свои вещи. - А пока просто поверь, запомни и обдумай. Можешь еще перед зеркалом потренироваться: глазками там похлопать, милашку из себя скорчить. Пока ты похожа на воинственного ежика в простыне.

- Почему ежика? - надуваю губы, насупливаю брови.

- Потому что фырчишь! - смеется Брайтон.

- Болван ты все-таки, Брай, - насупившись, я покидая его комнату, а мне вслед все еще звучит его смех и продолжает меня преследовать дальше, когда я спускаюсь вниз по лестнице и открываю дверь в сад, где напарываюсь взглядом на огромные звериные глаза, полные расплавленного золота.

Дракон. Он смотрит на меня пытливо. Раскрывает крылья, показывая себя во всей своей величественной красе, которую я не смею оценить, испугавшись до визга. Рык господина сливается со смехом Брайтона, и я просыпаюсь в холодном поту. Подпрыгиваю на кровати, упираясь взглядом в обстановку родной комнаты.

Я дома. В своей постели. О ночном приключении ничто не намекает. Но я знаю, что все это не было сном. Я действительно бегала по лесу от разбойника, падала в пропасть, потом кто-то меня вытащил из той передряги и очевидно вернул в дом. Представляя, как мне влетит от родителей, я совсем скисла и рухнула обратно на подушку, вытирая предательские слезы. Ничего не болело. Но это не радовало на фоне предстоящего скандала. Совершенно.

***

- Вы осознаете, насколько тонка грань между вашей и ее виной? - звучит незнакомый мужской голос. Звуки доносятся приглушенно из-за закрытой двери гостиной. Я на негнущихся ногах спускалась по лестнице, понимая, что сейчас меня ждет конкретный такой разнос и стопроцентное наказание. И все равно шла, потому что сидеть в своей комнате и делать вид, что я труп, сил нет. Ожидание смерти хуже самой смерти. - Ребенка нельзя наказать за то, что родители за ним не уследили!

- Простите, господин, - блеет матушка, а я понимаю, что получу, кажется, все-таки свои розги, раз умудрилась накликать на семью гнев благородного. - Она больше не посмеет доставить вам никаких неудобств!

- Неудобств?! - гневно звучит мужской голос. - Неудобств?! Ваша дочь попала в руки разбойничьей банды «кровавых братьев».

- Ох! - я прямо как своими глазами увидела, что матушка испуганно прикрывает рот ладошкой.

- Вы хоть представляете, насколько близка была она от трагической гибели? А ваша семья от наказания за халатность в воспитании и родительский недосмотр?

- Но…

- В любой беде, устроенной ребенком, ответственность в первую очередь лежит на родителях! Значит, недосмотрели! Вы ведь не будете утверждать, что чадо, опрокинувшее на себя кипяток, в этом виновато? В этом виновата мать, не предусмотревшая, не убравшая вовремя от края чайник. Это, конечно, утрированный пример, но у вас практически тот же случай.

- Но Диане уже шестнадцать, - робко возражает матушка. Еще три-четыре года, и пора будет думать о замужестве. Какой же она ребенок?

- Ей всего лишь шестнадцать, - грозно парирует мужской голос, и я чувствую себя совсем потерянной. Я не ребенок! Я хочу быть воином! Наемницей! А они… они…

Я решительно открываю дверь в гостиную, где застаю свою бледную матушку и до боли знакомого мужчину в дорогом замшевом костюме. Того самого, что спас меня от разбойников, и он же напугал, заставив свалиться в овраг, а потом опять спас и, по всей видимости, нашел, кто меня потерял, и вернул на мою беду.

- Диана, - порывисто делает шаг в мою сторону матушка, но осекается под хмурым взглядом мужчины.

- Добрый день, Диана, - поворачивается в мою сторону серьезный взгляд. - Как вы себя чувствуете, юная леди?

Я с сомнением переступила с ноги на ногу и затравлено посмотрела в суровые глаза.

- Не ругайтесь на матушку, пожалуйста, - не в тему попросила я, стараясь не расплакаться. - Пожалуйста…

- Диана, - вздохнул мужчина и подошел ближе, впрочем, не нарушая принятого приличиями расстояния. - Я задал тебе вопрос, - хмурит брови с намеком. Губы недовольно поджал. Злится?

- Нормально я себя чувствую, - отвожу пристыженно взгляд, понимая, что, наверное, услуги мага стояли родителям целое состояние. А иначе как магией вылечить меня было невозможно так быстро.

- Почему ты убежала из дома? - задает следующий вопрос, показывая моей матери рукой, чтобы не вмешивалась. Я набрала побольше воздуха в грудь и уперла глазки в пол. «Улыбайся», - в голове звучит голос брата. Но я не могу выдавить из себя улыбку. Неуместно сейчас. Совершенно.

- Диана, - сходятся у переносицы красивого ровного носа черные брови. - У меня нет времени рассусоливать проблемы вашей семьи. Мне надо понять причины произошедшего и решить, какие наложить взыскания. Понимаешь?

Я кивнула, кротко вздохнула.

- Хорошо, тогда не тяни время. Отвечай на вопросы четко и ясно.

- Хорошо, господин, - коротко приседаю, выпрямляюсь.

- Так почему ты убежала? - повторяется вопрос.

- Не скажу, - уперто поджимаю губы, вздернув подбородок. Взгляд решительный, но в глаза господина не смотрю. Боюсь. «Улыбайся», - настаивает голос Брайтона, но я только сильнее сжимаю кулаки, наблюдая, как покачиваются ветки орешника за окном.

- Что? - дергается глаз господина, не привыкшего к отказам.

- Не скажу! - повторяю уверено, насильно разгоняя туман в голове, что смеется и шепчет мне «улыбайся…».

- Майсара[4] Клевеленд, - поворачивается господин к моей матери, - оставьте нас, пожалуйста, с майсой[5].

- Но, господин, - прижала хрупкие руки к груди матушка, прося пощады.

- Майсара, вы ходите в шаге от очень крупного штрафа! Не перечьте мне! Выйдите из комнаты и плотно прикройте дверь! - голос безжалостный. Не просто строгий. Разгневанный. А гневить господина или его приближенных самоубийству подобно. Так говорят. Матушка бросила на меня тревожный взгляд, наверное, проклиная тот день, когда родила меня неблагодарную, и оставила меня наедине с богатым посланником наших крылатых господ.

Лорд Дэкер Рикардик

Банда «кровавых братьев» сидела занозой в моей чешуйчатой заднице уже не один месяц. Гады умудрялись скрываться от правосудия и даже не думали залечь на дно. Наоборот – их преступления были дерзкими до безумия и такими же кровожадными. Подонки попутали берега настолько, что приказ об их аресте больше не актуален. Нет. Теперь только смерть на месте. Казнь при обнаружении. Все. Терпение Его Императорского Величества закончилось – ровно тогда, когда пошли первые жертвы среди невинных душ.

Когда «кровавые» грабили столичных ростовщиков, когда доходные дома или купеческую гильдию брали, это было больно, конечно, для нашего державного самолюбия, но входило в рамки приказа об аресте, прилюдном суде и казни. В их делах всегда были жертвы. «Кровавые» не считались с жизнями, убивали легко, словно сами бессмертные и не придется расплачиваться потом душой и посмертием. Они были серьезной проблемой столичных правоохранителей.

Но когда твари появились в окрестностях моего герцогства, спалив придорожный трактир и жестоко разделавшись со всем семейством трактирщика, включая его дочерей-отроковиц на выданье... тогда это дело стало для меня личным! И дело не в том, что я знал Андраса уже демонову кучу лет и любил пропустить кружку пенистого пива в его заведении. Дело в том, что для драконов потомство – наивысшая ценность. Детеныши – наше все, и не имеет значения, драконьи они или человеческие. Эти твари-разбойники преступили черту, убив детей. И вдвойне ошиблись – сделав это на территории, вверенной мне.

Поэтому я конкретно так рассердился. Можно сказать, даже… рассвирепел. Я гнал банду, не жалея своих ресурсов. Я рвал крылья, чтобы обогнать их и зайти с другой стороны, откуда они и не ждали. Разрывая небо своим рыком, я нагонял страху на банду «кровавых», желая, чтобы они познали весь спектр чувств от паники и бесконтрольного ужаса до отчаяния загнанной дичи.

И каково же было мое удивление, когда я нашел подонков, а у них боязни ни в одном глазу, еще и девчонку поймали. Я вздохнул, пытаясь отогнать от себя излишне эмоциональные воспоминания. Хорошо, что с бандой уже покончено. Приговор приведен в исполнение. Это дело закрыто.

___

1 Аркентария – соседняя страна на западе континента. Славится своими пуританскими нравами и строгими корсетами, утягивающими женскую фигуру до абсолютной плоскости. Нередки случаи потери сознания у модниц. Впрочем, это считается признаком аристократии, если дама хрупка и слаба. Лошадиное здоровье крестьянских женщин – дурной тон в Аркентарии.

2 Кайка – длинная указка для игры в ширанские шерки. Шерки – фигуры войск на игровом поле.

3 Ширанские шерки – напольная игра для четверых человек. На поле два на два метра расчерчивается игровая сеть линий. Обычно поле устраивают на улице, где можно проделать этот нюанс на земле, просто вспахав квадрат вдоль и поперек. Но в благородных домах могут устраивать игру и в доме, выкрашивая необходимую сеть красками. А получившиеся ячейки чередовали разными цветами, для удобства.С четырех сторон игроки выставляют свои фигуры. У каждого своя армия чудовищ/людей/богов/демонов. Фигурки двигаются с помощью длинной указки, чтобы не заходить на поле. Выигрывает тот, кто завоюет три противные стороны. Но есть и вариант, когда игра идет не каждый за себя, а двое против двоих. Тогда победителям может стать альянс двух армий. Условия игры просты, но многочисленны. И мало знать, по каким правилам может ходить та или иная фигура. Для победы необходимо просчитывать свои и чужие ходы наперед, и не лишними будут знания и навыки стратегии и тактики. Часто эта игра используется в военных академиях, как тренировка и развитии необходимых для будущих полководцев качеств.

4 Майсара – уважительное обращение к замужней женщине среднего сословия, не благородной.

5 Майса уважительное обращение к юной леди. Не благородного происхождения.