Мафия. Жажда возврата

Глава 4. Александра

Пошатываясь от ядовитого для меня запаха, я брела прочь из дома. Весь мир, серый и тусклый, расплывался, искажая реальность. Головокружение, звезды перед глазами, мутный взор, непослушание конечностей, тошнота - все это разом накатило на меня, когда во мне, итак, не осталось сил на существование. Какой в этом был смысл, если Демьяна не будет больше рядом? Никакого...

Стерев свежие потоки слез со своих щек, я кончиками пальцев ощутила прикосновение, подобное его касанию.

«Тебе нельзя плакать, — сказал он мне в одну из ночей во время наших пряток от Николаса».

«Почему? — заикаясь от нехватки воздуха спросила я обращая свои красные глаза на него».

«Ты выплакала свою долю, когда была там, — он имел в виду плен у того монстра. — Но пообещай мне, что больше плакать ты не станешь. Хотя бы пожалей меня, не позволяй мне видеть слезы сестры, единственного родного для меня человека».

«Обещаю!».

Я не сдержала своего обещания, точно также как он не сдержал своего. Я часто плакала в прошлом: когда была женой Николаса, тогда на слезы было довольно много причин, когда просыпалась от кошмаров с его участием, когда узнала о смерти Теодоры. Но после данного обещания я закопала слезы очень глубоко внутри себя, как бы сложно мне не было, я не позволяла проронить ни капли соленой влаги. Но сегодняшний день стал исключением. Я умывалась слезами, которым не было конца.

Минуя заинтересованные взгляды охраны, я двинулась к машине, но завидев тачку Леонардо, меня бросило в дрожь. Именно в ней, на заднем сидении, глаза Демьяна закрылись, а сердце остановилось навеки. И тут я вспомнила об автомобиле, который купила по приезде в этот особняк, что стал не только каторгой, но и открытым гробом для меня.

Сев за руль, я выехала с территории, желая убраться прочь отсюда. Я не видела дороги, слезы стояли пеленой в глазах, и если бы это послужило причиной смертельной аварии, то я была бы рада получить облегчение, попрощавшись с болью от потери брата. Желаемого не произошло даже когда я остановилась прямо посреди дороги, не справляясь с мощным сгустком энергии. Я кричала, пытаясь выплеснуть всю ту боль, с которой оставил меня Демьян в этом жестоком мире. Я била по рулю, и даже громкий гудок автомобиля не перебивал моего истошного вопля. Я кричала куда громче, срывая голос. И все же боль от утраты брата была сильнее. Она прочно закрепилась внутри моей избитой души.

Его больше нет. И это была исключительно моя вина, если бы я не связалась с семьей Руссо по долгу крови, то ничего этого не произошло бы. И кажется я получила по заслугам. Я осталась одна, опустошенная и никчёмная, ведь потеряв Демьяна, я потеряла все: веру в лучшее будущее, надежду на что-то хорошее и… себя.

******

Я не улетела в Россию, где был мой дом. Я не улетела в Нью-Йорк, где было пристанище моего брата и где меня ждали. Я заселилась в самое дешевое место, которое только нашла. Не было смысла купаться в роскоши, когда не было главного сокровища - Демьяна. Я хотела сгнить в этих трущобах, не видя никакого иного варианта для себя. Я не видела теперь смысла вообще в этой чертовой жизни. Но и долго оставаться в Италии не собиралась. Решить последние дела касательно Демьяна и улететь, только куда? Что такое Россия или Нью-Йорк без Демьяна? Что такое Италия без Леона? Теперь у не знала, куда себя деть.

Я сидела на пошарпанном маленьком диване и рыдала, качаясь взад-вперед. Слезы катились градом, все не унимаясь, но больше я не издала ни звука. Выдохлась, как будто бы потеряла возможность говорить. В один миг обессилила.

Просидев так достаточно долго под мучительно-неприятное тиканье механических часов на стене, глаза начали медленно закрываться. Это был не сон, а бездна. Глубокая, темная, обманчивая. Вдруг вместо тьмы показалось знакомое мне место, мрачный дождливый Амстердам. Одно из мест, где мы остановились, прячась от моего хвоста. И Демьян... Он был там.

Увидев его, все такого же сильного и уверенного, я сорвалась на бег, чтобы повиснуть у него на шее.

— Демьян! — радостно закричала я, чувствуя как холодные капли дождя разбиваются о горячую кожу.

— Саша, я жив, — с беззаботной улыбкой на лице сказал он, убирая меня со своей шеи. — Я же обещал, что всегда буду рядом. Я, итак, слишком много пропустил и сильно тебя подвел.

— Ты... ты правда жив? Ты сдержал обещание? — губы дрогнули, глаза наполнились слезами радости.

Его рот распахнулся для ответа, но, словно услышав оклик, он взглянул вверх, на хмурое затянутое небо. Секунду спустя брат перевел взгляд на меня, легкую улыбку смыло дождем, и теперь, опустив глаза, он покачал головой. Я хотела дотронуться до его плеча, но его силуэт стал растворяться на глазах, как темная дымка.

— Демьян?! — испуганно закричала я, пытаясь ухватиться за него. — Нет! Пожалуйста, не уходи!

Очередное обещание разбилось вдребезги. Он ушел, растворился в воздухе, будто его здесь и не было, словно я сошла с ума. И снова я осталась одна. В холодной, мокрой тьме. Я медленно распахнула глаза, лицо было мокром точно не от дождя, от все тех же слез.

Подойдя к окну, я увидела Италию в непривычном для себя свете. Некогда солнечный уголок мира затянуло тучами, как из моего сна. Город стал олицетворением моего внутреннего состояния. Или эту весточку посылал в этот мир Демьян, находясь уже на небесах. Буря, значит... Он явно был недоволен моим состоянием, всегда говорил, что я должна быть сильной. Он заменил мне отца, которому всегда было на меня наплевать, я была для него инвестиционной монетой и не более. А для Демьяна я была не только сестрой, но и единственным значимым человеком на этом свете. Не заметив того, мои губы расплылись в улыбке и в ту же секунду сквозь тучи пробился яркий луч света. И прямо под мое окно.

Меня накрыла мощная волна истерики. Меня затрясло от слез, я давилась ими, закрывала обеими руками рот, чтобы не испускать эти всхлипы и не закричать от отчаяния. Я цеплялась за волосы, царапала ноги и руки, как обезумевшая, желая заглушить душевную боль физической. Ничего не выходило. Оставались красные следы на кожи, а волосы, не выдержавший натяжения, падали на пол. А боль осталась на своем законном месте.

Я рыдала, заламывая руки за голову, пытаясь спрятаться от всего мира, как в детстве работала фраза «я в домике». Я была в полном отчаянии, не имея даже возможности контролировать свои действия, всю себя. Если я что и сделала умышленно, так это отказалась от алкоголя.

«Саш, горьким пойлом ты не залечишь раны. Просто приди ко мне или позвони. Мы со всем справимся, и не через такое проходили вместе», — вспомнились слова брата, когда он все чаще стал замечать меня в компании бутылки. И я звонила, приходила - он мне помогал, становясь моим пластырем для душевных ран. Сейчас, мне не кому было позвонить, не к кому было прийти. Я не справлюсь без тебя, Демьян. Я сломалась на глазах. Вся ту силу, что видели во мне другие, принадлежала лишь ему одному. И уйдя на тот свет, он забрал свой дар, оставив меня ни с чем.

Я сидела на полу и плакала. Нервы были напряжены до предела, любая вещь или секундное воспоминание были предвестниками истерии. А комната с холодными чужими стенами стала пожирать меня изнутри, начиная с истерзанного разума.

Силы кончились, не было даже слез. Я смотрела в пустоту, схожую с той, что расположилась в моей груди. Теперь там властвовали боль и отчаяние. Они были неделимы, как брат и сестра. А я была одна.

Пошатываясь, я поднялась с грязного пола и направилась в ванную, желая окатить себя ледянкой водой. Почувствовать хотя бы холод, хоть что-то... И я встретилась со своим отражением. Спутанные волосы, бледное, почти зеленое, лицо и красные опухшие глаза, теперь черные, без огонька. Когда-то он уже потухал, но Демьяну удалось разжечь его вновь. Теперь искорки в моих глазах уже не будет никогда.

Схватившись за края раковины, я опустила голову и мое внимание кое-что привлекло. Прямо возле мыльницы, в синюю бумажку было завернуто лезвие. Что-то в голове перемкнуло. Дрожащая рука потянулась к нему, направляя к запястью другой руки. Я не решалась сделать еще что-либо. Я вновь обратилась к своему отражению в разбитом зеркале.

— Демьян, что мне делать? — спросила я, осознавая всю степень своей глупости.

В полной тишине ожидая ответа, которого никак не могла услышать, раздался телефонный звонок. Рука дрогнула, полились первые капли крови. Лезвие выпало, звякнув о пол. А я была загипнотизирована потоками алой жидкости. Из транса меня вывел доносящийся неподалёку звонок моего телефона. Интуиция повела меня к нему, приказав зажать открытую рану. На экране высветился незнакомый номер, но палец, живя своей жизнью, принял звонок.

— Алло?