Мафия. Жажда возврата

Глава 5. Леонардо

Месяц. Целый чертов месяц ее не было рядом, не было в этом гребанном доме. Она ушла в ту ночь, после нашей свадьбы, что окончилась для нее катастрофой, и больше я ее не видел. Демон был мертв, а Алессандра... черт ее знает. Я приказал себе не следить за ней, чтобы не терзать себя еще сильнее. Но точно знал, что Вин мог делать это сам, без просьб и приказа, чисто по-братски. И он сообщил бы мне, если бы стряслось что-то важное. Но он молчал и это угнетало.

Этот месяц я не жил, просто существовал, проживая никчемные дни своей никчемной жизни. Озлобился, очерствел, закрылся. Все время проводил либо в комнате, выворачивая наизнанку кровавую душу, либо через силу заставлял себя заниматься поставками. Дела шли в гору, но удовольствие не приносили. Все это напоминало о ней, начало моей империи было построено ее руками. Теперь же я не знал, где она была или с кем.

В последнее время к моему списку мест, пригодных для посещения, добавилось еще два. Сад, где я гулял с Зевсом, ее бешеной псиной, которая в первые несколько дней хотела разорвать меня на куски, а теперь приняла почти за полноправного хозяина. И зал, где я до сбитых в мясо костяшек пальцев дубасил грушу, обливаясь потом до полного упадка сил. Я чувствовал боль, но не в костяшках, а в груди. День, ночь - все равно. Мне было хреново круглосуточно, даже спать теперь без нее не мог, а потому в любое время дня и ночи я мог измываться над грушей. Или над собой?

Зайдя в свою комнату, которая за весь этот месяц ни на минуту не смогла оправиться от хауса, сотворенного моими руками, взгляд впился в стену. Точнее в брешь. Мелкие трещинки и запекшиеся багровые пятна крови. Два дня назад я не успел добраться до тренажёров, чтобы выпустить пар и вот он результат. Один только вид на нее, всколыхнул всплеск гнева. Стул валяющийся у ног, полетел через всю комнату, после моего смачного удара ногой.

Из ума выжил, не иначе. Жить без нее не мог. В каком месте любовь была божьи даром?! Скорее проклятьем. Растормошив волосы, я плюхнулся на край кровати, схватившись за голову. Выть хотелось, как голодному волку. И я был голоден за ней. За ее ароматом, голосом, бархатистой кожей. Сдохнуть как хотел, чтобы она была прямо сейчас рядом. И казалось, сдохнуть было проще, чем дождаться ее возвращения, которого я так жаждал. Все началось с жажды свободы от отца, которая свела нас вместе, теперь я жаждал возврата. Вернуть ее себе. Но желание мое было невозможным. И хоть я до конца не знал всей правды о ней, она была сильнее. Вернуться она могла лишь по собственному желанию, которого могло и не произойти. Черт! Снова глаза залило красной пеленой. Ненависть, злоба, ярость, боль, отчаяние - ядерная смесь, готовая уничтожить меня.

Я снова оказался у стены, продолжая кромсать то ли ее, то ли себя. Задыхался, ослеп, оглох, онемел. Был не в силах остановиться. Не мог. Меня трясло от боли и отчаяния. Моя Лисандра, что же ты со мной сделала?

— Да хватит тебе уже! — откуда-то издалека раздался приглушенный голос брата.

А в следующую секунду две пары рук, попытались меня остановить. Количественное преимущество было на их стороне, но дури было больше во мне. Вырвавшись из хватки, нервы сдали окончательно. Махая кулаками во все стороны, не жадничая на удары. Спустя пару минут Алонзо стоял чуть поодаль держась за ушибленную печень, чуть кривясь от припухшего фингала под глазом, а Винченцо за грудки я прижимал к стене. Дернув носом, я чуть рвано оттолкнулся от него. Делать брата инвалидом я не собирался.

— Алонзо, можешь идти, — скомандовал Вин, поправляя на себе одежду и стирая каплю крови с губы.

Только дверь за ним закрылась, брат, не медля ни секунды, дернул меня за плечо, напрашиваясь на новую порцию побоев.

— Леон, хватит! — зарычал он, будучи недовольным моим поведением. — Посмотри, что ты творишь. Ни с кем не разговариваешь, закрылся ото всех, себя изводишь. Прекрати уже это!

— Отвали! — рявкнул я, отталкивая руку брата. — Мне хреново, понимаешь?! Ее нет рядом со мной уже целый месяц!

— Ты как-то прожил без нее тридцать лет и ничего же. Да, вел себя как придурок, но сейчас ты переходишь все границы.

— Заткнись, Вин, — смерил его злобным взглядом и продолжил: — Ты бы смог сейчас начать жить без Энрики, так как жил до нее? — тяжелый выдох и молчание стали для меня неким ответом. — То-то же. Поэтому оставь меня в покое и иди к своей ненаглядной. Наслаждайся возможностью, пока она есть...

— Черт, Леон. Я понимаю, что ты чувствуешь, но что ты мне предлагаешь? Сидеть и молча смотреть как ты себя мучаешь?! Может, мы помогли бы тебе, если бы ты перестал игнорировать всех нас. Уже месяц ты ведешь себя как придурок, не подпуская никого к себе. А дальше что? Клиника?!

— Все сказал? — раздражено выдохнул я. — Помочь мне может только она, вы здесь бессильны. Будь спокоен, ты сделал все, что мог. А теперь проваливай!

Но брат и ухом не повел, сел на кровать и уставился на меня с вызовом. Не уйдет, пока я не успокоюсь. А я не успокоюсь никогда. Чертов тупик.

— Слушай, я понимаю тебе хреново из-за ее ухода и ты жаждешь ее возврата, но ты не думал, что у нас есть куда большие проблемы.

Мягкий, почти испуганный, тон брата заставил мою разумность на долю секунд вернуться на свое место.

— Что ты имеешь в виду?

— Это касается Демона, — он умышленно сделал паузу, наблюдая за моей реакцией, но благоразумие не позволила треснуть брата. Пока... — Все знают, что он не работал один. Он действовал в тандеме с Тьмой. Демон был опаснейшим наемником в мире, но он точно подчинялся Тьме. И сейчас, когда он мертв от рук нашей семьи, ты не думал, что Тьма может явиться по наши души ради мести?

— Возможно, — согласился я, уловив разумное зерно в его предположении. — Но прошел уже месяц. Если бы тот кого никто никогда не видел, и кого знали лишь по слухам, хотел отомстить нам, то уже давно явился бы.

— Думаешь, Демон был сам по себе и Тьма это просто выдумка для большего устрашения?

— Я ни о чем не думаю, — сказал я, садясь рядом с братом.

— Кроме нее, — пробурчал себе под нос Вин. — А что насчет Фелиции? Она места себе не находит. Чувствует себя виноватой перед вами двумя. Да и это убийство... Она несколько раз пыталась заговорить с тобой, но ты проходил мимо, словно она пустое место.

— Вин, я не хочу с ней разговаривать. Побудь с ней рядом, успокой, что там еще можно сделать...

— И долго ты будешь ее избегать? Она твоя сестра и нуждается в тебе.

— Сколько потребуется, столько и буду. Бл*ть, ты сегодня отвалишь или нет?!

— О-о-о, брат, — пропел Вин, откидывая голову назад. — Все хуже, чем я думал, ты уже русский мат используешь.

— Винченцо, я понимаю, ты считаешь своим долгом помочь мне вернуться к жизни, но я хочу побыть один. Иди лучше займись чем нибудь другим. Фелицией, например. Узнай, где той ночью она взяла тот ствол и какого черта она вообще выстрелила.

— Думаешь, я не пытался выведать? Как только заходила речь об этом, как она сразу же начинала плакать и сбегала в ванную, закрываясь от меня. Может, она рассказала бы тебе?

— Не хочу я разговаривать с ней.

— Ладно, понял, — и только я облегченно выдохнул, что наконец-то останусь один, он продолжил: — А что насчет Алессандры? Как ты собираешься ее возвращать? — я повернул голову к брату, наверное пугая его своим взглядом до чертиков. — Что? У тебя на лбу написано, что ты хочешь ее вернуть. С ее уходом наша семья развалилась, как после смерти матери. Один только отец ходит довольный. Поэтому твою жену стоит вернуть.

— Хотеть и мочь - разные вещи. Она теперь ненавидит всех нас и делает это вполне оправдано. Что я могу здесь сделать?

— Как минимум найти. Она все еще твоя законная жена по всем документам.

— Вспомни, опыт ее первого брака: три года пряток и объявление без вести пропавшей. Думаешь у нас есть шансы?

— Думают, нет, но сдаваться не в наших правилах. И хоть я не могу ни отследить ее нынешнее местонахождение, ни отыскать информации о ее первом муже, ни добиться признания от Фелиции, я не сдаюсь и продолжаю. Тебе тоже советую попробовать.

— Звучит обнадеживающе.

И только тогда Винченцо соизволил прекратить мое промывание мозгов и удалился прочь. Теперь в одиночестве я не находил ничего приятного. Фелиция нуждалась в старшем брате, а я не мог себя заставить даже посмотреть в ее глаза. Тьма представлял собой возможную угрозу, а я тем временем сходил с ума по моей русской. Из головы не выходила, думать ни о чем другом не мог. Подыхал.

Я жаждал ее вернуть, но был бессилен. Покрутив обручальное кольцо, которое стало моим антистрессом, я впал в транс.

«Никогда больше не смей так делать, если не желаешь стать вдовой. Я предпочту смерть от твоих рук, а не из переживаний за тебя», — как-то ляпнул я, при первом осознании своих чувств к Лисандре. Почему я это вспомнил? Да потому что смерть казалась более привлекательной чем то, что я проживал сейчас. И лучше бы она сожгла меня заживо в тот вечер, облегчив все мои страдания, чем оставила в живых.

В этот же день, спустя несколько часов, сердце внезапно больно кольнуло и меня потянуло покинуть свое убежище. Встретив на первом этаже отца, я проигнорировал его, как и брата. Остановившись в фойе, я с замиранием сердца наблюдал за приближающимися людьми. Моя Лисандра вернулась. Почувствовал на уровне инстинктов.

Но не поверил собственным глазам, когда увидел ее, приближающуюся в обнимку с ним. С Демоном…