Перекрёстки

Глава 4

Ветер дул все сильнее, делая дождь обильнее. Сжавшись от холода, она добежала до подъезда и позвонила в домофон. Зейн открыл почти сразу. В лифте Чарли изо всех сил старалась выбить из своей головы голос Лиама и ненужные сейчас мысли, но руки ее были ледяными, а колени подкашивались. Себя она обмануть не могла. 

— Привет, — выдохнула девушка, едва зайдя в квартиру. 

— Сколько заплатила за такси?

— Лиам меня подвез, — тихо произнесла она. 

Зейн опустил взгляд, ничего не сказав в ответ. На его щеке был огромный след от удара: ссадина, вокруг которой расплывался синяк. Чарли тут же опустила взгляд на его костяшки, кожа на них была содрана. Закрыв дверь на замок, девушка без слов обняла его. Руки парня крепко обвились вокруг ее талии, он горячо выдохнул ей в шею, немного расслабляясь. Чарли не стала говорить, что ее огорчило то, что он соврал о размере своих повреждений. 

— Обрабатывал раны? 

— Да, — спокойно ответил он. 

— Конечно, — она разорвала объятия и подняла на него взгляд. — Иди в комнату и снимай футболку. 

— Тебе так не терпится раздеть меня? — Малик усмехнулся, а Чарли оттолкнула его от себя, рассмеявшись. Девушка прошла на кухню, где достала аптечку и лед из холодильника. Квартира Зейна была небольшой, однокомнатной, но зато принадлежала ему одному. К тому же в ней царил особый уют, возможно, потому, что на стенах висели сделанные им фотографии, это открывало его душу. 

Чарли сняла джинсовку и, оставив ее в прихожей, зашла в спальню, которую освещала лишь настольная лампа. Зейн уже сидел на кровати. Девушка включила весь свет и подошла к нему, а после присела на корточки. Она едва ощутимо провела по синяку между ребер кончиками пальцев, а затем приложила к нему лед. 

— Ауч!

— Держи и терпи, — приказала она, левая рука Зейна сменила ее ладонь на пакетике со льдом. Девушка взяла перекись и промыла ссадину на его щеке. Зейн чуть поморщился. 

— Тебе только белого халата не хватает, — усмехнулся он. 

— Заткнись, — девушка аккуратно нанесла прохладную мазь на его кожу. — Обезболивающая, — пояснила она. — Должна уменьшить синяк к тому же.

— Волшебно! — театрально воскликнул Зейн. Чарли шикнула на него, взяв его правую руку в свою. Она обработала костяшки пальцев и выдохнула, снова встав на ноги. 

— Скоро будешь как новенький. 

— С такой-то заботливой девушкой — конечно, — Зейн потянул ее на себя, ловко усаживая Чарли к себе на колени. Парень отбросил от себя лед на пол, к аптечке. — Привет, — он легко захватил ее нижнюю губу в свой плен, горячо целуя.

— Привет, — она ненавязчиво оттолкнула его от себя, а в голове снова застучали слова Лиама. — Зейн, ты не хочешь поговорить? 

Малик недовольно выдохнул. Чарли тут же села рядом с ним, по-турецки сложив ноги. Зейн взял ее за руки и крепко сжал их в своих ладонях. 

— Чарли, — ласково произнес он, встречаясь с ней взглядом, внутри у девушки все замерло. — Я понимаю, что ты хочешь помочь мне и быть рядом. И я ценю это, правда. Но я не хочу говорить о том, что мы все равно не сможем изменить.

Девушка поджала губы. Еще недавно она говорила то же самое Лиаму. Чарли вздохнула, опуская взгляд, и ничего ему не ответила. Она молча слушала, как дождь барабанит по окнам, а он смотрел на нее, думая о чем-то своем. 

— Иди сюда, — Зейн притянул ее к себе, она забралась на его колени, обвивая его талию ногами. Парень приподнял ее подбородок, буквально заставив ее смотреть в свои глаза. — Спасибо, что приехала, Чарли. И не дуй губы. 

— Я не дую, — заявила девушка, нахмурившись, голос Лиама в голове по-прежнему не давал покоя, но затем она прокрутила в голове слова Зейна о том, что они ничего не смогут изменить. Ее настроение тут же изменилось, она хитро улыбнулась. — Может быть, только чуть-чуть! 

Малик покачал головой, резким и ловким движением подмял ее под себя, оказываясь сверху. 

— Ты лучшая, Адамсон!

POV Шарлотта Адамсон:

Когда Зейн засыпает еще крепче, я аккуратно убираю его руку со своей талии и бесшумно встаю с кровати. Надев нижнее белье, я беру в шкафу первую попавшуюся футболку Малика и, натянув ее на себя, выхожу из спальни, захватив с собой аптечку и лед, превратившийся в воду. Убираю упаковку в холодильник, а аптечку на полку. Налив себе крепкий сладкий чай, я сажусь на стул, положив ноги на второй. 

02:56. Я вздыхаю. Сна ни в одном глазу, мысли одолевают меня, не давая даже спокойно и безболезненно дышать. Внутри скребутся кошки.

Как там мама? Надеюсь, она все еще спит.

Что делает Лиам? Наверное, он обиделся на меня. Эта ссора не дает мне покоя.

Не дает покоя ровно так же, как и его слова. Может быть, он прав? Может быть, у Зейна ко мне действительно осталась лишь привычка и страсть? 

А что осталось у меня?  

Мой телефон, лежавший рядом с кружкой нетронутого чая, вибрирует один короткий раз. СМС. Я беру его в руки, открывая сообщение, отправленное с неизвестного номера.

Неизвестный: Привет.

Я хмурюсь. Кто это? 

Я: Привет. Прости, твой номер у меня не записан. 

Неизвестный: Да, мы не знакомы. Я тот парень из письма, ты же получила мое письмо?:)

У меня отвисает челюсть. Несколько секунд я нервно кусаю губу, не зная, хочу ли ответить, должна ли я отвечать. Но любопытство берет свое. 

Я: Да, получила. Спасибо, это было очень мило. Откуда у тебя мой номер?

Неизвестный: Это было просто. Твои знакомые — отзывчивые ребята. 

Он отвечает так быстро, не задумываясь, это мне нравится и не нравится одновременно. Я же продумываю каждое свое слово. 

Я: Будет глупо, если я скажу, что эта ситуация немного меня пугает? 

Неизвестный: Думаю, это будет уместно. Прости, я не хотел. Можешь не отвечать, если тебе некомфортно. 

Я: Нет, просто...

Сообщение отправляется само. Я чертыхаюсь, приняв более скованную позу. У меня даже ладошки вспотели. 

Я: Может, ты подойдешь ко мне в школе? Чтобы я хотя бы знала, с кем говорю. 

Неизвестный: Это будет не так интересно :(

Я: Ты точно меня пугаешь.

Неизвестный: На самом деле, я милый.

Я кладу телефон на стол и отпиваю чай. Почесав затылок, я успокаиваю себя тем, что это просто милый парень, которому я, возможно, симпатична. Ничего криминального. Телефон снова вибрирует. Еще одно сообщение. Не вытерпев, я тут же беру его в руки. 

Неизвестный: Как дела? Почему ты не спишь? Уже поздно. 

Я: Я читаю. А ты? 

Неизвестный: Делал уроки. История убивает меня. Что читаешь?

Я: История — мой любимый предмет.

Неизвестный: Оу. Буду знать, к кому обращаться за помощью. 

Я: Без проблем:) 

Неизвестный: Так что ты читаешь? 

Я быстро перебираю в уме произведения, которые читала не так давно. 

Я: Госпожа Бовари. 

Неизвестный: Флобер? 

Я: Ты читал?

Неизвестный: Не в моем вкусе. Сестра читала. 

Неизвестный: Была недовольна. 

Неизвестный: Разочаровалась в любви. 

Мои руки чешутся написать, что разочарование в любви — не то, что нужно вынести из этого произведения. Потому что весь смысл в том, что она, главная героиня, всю жизнь стремилась не к тому. Она неправильно и совершенно не в том порядке формулировала для себя свои желания. Для нее та же самая любовь была лишь красивой оберткой, она хотела внимания, подарков, может быть, даже поклонения, но не той любви, которая трогает сердце, наполняет человека изнутри и делает его действительно счастливым. А если бы она задумалась об этом чувстве, как о том, что может спасти душу, — исход был бы другим. 

Я: Когда я прочту, я скажу, что думаю. — приходится ответить мне. 

Неизвестный: Лучше иди спать, Шарлотта. 

Я: Как тебя зовут? 

Неизвестный: Зови меня Бродягой.

Я: Это нечестно! 

Я: Я даже имени твоего не знаю!

Неизвестный: Джек.

Я: Врешь?

Неизвестный: Спокойной ночи, Шарлотта. 

Я: Спокойной ночи, Джек-Бродяга-Милый-Неизвестный.

Не в силах сдержать улыбки, я откладываю телефон, делаю еще один глоток чая и иду спать. Когда я ложусь в кровать, Зейн тут же крепко прижимает меня к себе, прошептав что-то невнятное во сне. Я улыбаюсь и закрываю глаза. Не хочу думать о плохом. И я не думаю. 

***

Утром, после завтрака, Зейн отвозит меня домой, а сам едет на учебу. Я захожу домой, в нос тут же ударяет запах перегара. Зажав нос рукой, я бегу к окну и распахиваю его настежь, впуская в комнату свежий воздух. Мамы на диване уже нет, значит, она, скорее всего, в душе. Проведя рукой по волосам и измученно простонав, я поднимаюсь в свою комнату, где запираюсь на замок. 

Я подхожу к окну и открываю его. В глаза ударяет солнечный свет, я жмурюсь, но быстро к этому привыкаю. Весенний ветер треплет волосы, я заправляю их за уши и долго смотрю на окно напротив. Свет в комнате Лиама горит, но шторы не открыты. Я долго кручу в руках телефон, я хочу и боюсь позвонить ему. 

— Черт, — выдыхаю я, убирая телефон. Нет, не сейчас. Оставив все в комнате, я иду в душ, чтобы освежить голову и тело, но даже там меня не могут оставить в покое, через десять минут мама начинает, словно сумасшедшая, стучать в дверь моей спальни. — Чертов день! 

Я обматываюсь в полотенце и вылетаю из ванной, а затем резко распахиваю дверь. Мама стоит передо мной точно в таком же виде. 

— Что, мам? 

— Ты почему не в школе? — спрашивает она на таких же повышенных тонах.

— Я болею! Сейчас умру от боли по всему телу! 

Мама хмурится и качает головой. 

— Завтра будь как огурчик, — говорит она, а, ненадолго задумавшись, добавляет: — Думаю, стоит запретить тебе ночевать вне дома по будням. 

— Себе сначала это запрети, — фыркаю я. — Это все? Воспитательная беседа окончена? 

— Окончена. И не груби матери, я тебя и на домашний арест посадить могу, — серьезно заявляет она, я закатываю глаза, покачав головой, а мои губы растягиваются в ироничной улыбке. 

— Мам, тебя сутками не бывает дома. Ну как ты это проверишь? Не сходи с ума. 

— Ты этим неплохо пользуешься, — она складывает руки на груди. — Я займусь твоим воспитанием, Чарли. 

— Мам, мне через две недели восемнадцать. Не поздновато ли ты решила заняться моим воспитанием? Ты кинула меня одну как раз во время моего переходного возраста, не думаю, что у тебя получится перевоспитать то, что выросло, — я указываю на себя, она молчит, потому что не знает, что сказать. Здесь и нечего говорить. — Я пойду спать. Хорошего дня.

Не дожидаясь никакой реакции, я захлопываю дверь снова, а она тут же уходит. Я ложусь на кровать и закрываю глаза, чувствуя неописуемую усталость. Закрываю лицо руками, чувствую, как они трясутся, нос неприятно пощипывает, мне снова хочется плакать. Я сжимаю челюсти до боли, резко поднимаюсь с кровати и включаю энергичную музыку почти на всю громкость. Шторы Лиама все так же задернуты. Я закрываю окно в ответ, а затем подхожу к зеркалу. Приходится заставить себя улыбнуться. Все в порядке. Все будет в порядке. 

Я: Доброе утро. 

Я: Если бы ты поссорился со своим лучшим другом и понимал, что он прав, ты бы пошел на примирение первым?

Я: Учти то, что ты упрямая девчонка. 

Неизвестный: Доброе утро. Да, пошел бы, несмотря на то, что я упрямая девчонка. 

Я: Переименую тебя на "Советчик". Спасибо! Хорошего дня. 

Советчик: Не за что, и тебе хорошего дня! 

END POV.

Звонок в дверь отвлек Лиама от бессмысленного переключения каналов на телевизоре. Он встал с кровати и лениво пошел открывать. На пороге стояла Чарли, немного растрепанная, но от этого еще более милая. 

— Привет, — девушка невинно улыбнулась, скромно поднимая на него взгляд. — Я пришла извиниться, — она подняла пакет с продуктами чуть выше, нервно поджав губы. Пейн, до этого державший на лице непроницаемую маску, не смог сдержать улыбки. 

— Ты похожа на воробушка, Адамсон! — рассмеялся он, пропуская ее в квартиру, и девушка с облегчением выдохнула. Лиам забрал у нее пакет. — И ты меня прости, Чарли. Иди-ка сюда, — он крепко обнял ее, и девушка с улыбкой крепко прижалась к нему. — Ты там полмагазина скупила, красотка? 

— Я просто не знала, какое у тебя настроение. Поэтому взяла все от конфет до пива и чипсов. 

— А пиво тебе как продали? 

— Места надо знать!