Я плохо помню, как оказалась у Катрин дома, как во мне очутилось успокоительное и черный чай. Зато прекрасно помню, как Гусман попытался остановить меня, ухватив за локоть. Следы от его пальцев потемнели на моей руке, превратившись в небольшие синяки, а моя ладонь, кажется, до сих пор горит от удара об его лицо. — Ты как? — Катрин опускается рядом со мной на кровать и накрывает мои плечи теплым пледом. Мои пальцы перестали дрожать и озноб, наконец, отступил, я медленно начинаю приходить в себя и осознавать, во что вообще превратился этот вечер. — Нормально, — отвечаю я немного заторможено. — Это таблетки, не пугайся, — видимо, прочитав мое удивление от собственных внутренних ощущений, говорит Катрин. — Тебе надо поспать. — Сначала в душ, — я отдаю ей чашку остывшего чая и даже выдавл
