Addiction

Глава 1.

Первый день в университете, как и в прошлом году, вызывает внутри дрожащее волнение. Неприятное, на этот раз. Снова оказаться на первом курсе не входило в мои планы, но раз я (отец) решила сменить направление моего обучения, придется смириться. Утро я провела одна в комнате, стояла у зеркала и пыталась отрепетировать свои заученные ответы на всевозможные вопросы, которые мне могли задать. Мама всегда говорила: держи лицо, что бы ни случилось, и помни, если ты пьешь из горла — ты проиграла. Достаточно ли этих советов для успешного выживания во взрослом мире? Даже не знаю. — Джослин! — Крис врывается в комнату без стука, я перевожу взгляд со своего отражения на нее. — Ты тут, я так рада. Я чуть не опоздала, прости, — блондинка закрывает дверь нашей общей спальни и, не разуваясь, падает на свою кровать лицом вниз. — Выглядишь отвратительно, — бросаю я и морщусь. Крис рассталась с парнем два дня назад и теперь топит горе в вине, но не мне судить, каждый справляется, как может. — Надень солнечные очки, когда будешь выходить. — А ты куда? — она хлопает своими голубыми глазками, приподнимаясь. — Я думала, мы пойдем вместе! А Катрин? — Встретимся позже, мне нужно к декану, напиши Катрин сама. Я почти выхожу из комнаты, захватив небольшую сумку с документами и тетрадями для первого учебного дня, но меня вновь останавливает ангельский голосок Крис: — Это из-за Эрика? Тебя поэтому вызывают? Раздражение волной поднимается внутри: Крис слишком добрая и слишком глупая — ужасное сочетание. Его имя все еще режет мне слух, я будто врастаю в пол, ухватившись пальцами за дверную ручку, и только опора помогает мне не оступиться. — Мы это разве не обсуждали? — я ядовито ухмыляюсь, обернувшись к Крис лицом, она тут же поджимает губы. — Мы не говорим об Эрике, это понятно? — Да, извини. Я не хотела. Вместо ответа я громко хлопаю дверью. Декан Кейтон выглядит соответствующе своему статусу: дорогой костюм, модная стрижка, чтобы нравиться студентам и не выглядеть стариком, часы из последней коллекции, вежливая улыбка. Не забываем про манеры и умные слова в речи. Пыль в глаза. Я-то знаю, что десять лет назад он был заядлым алкоголиком и бил свою жену. Мой отец по старой дружбе оплатил ему лечение в реабилитационном центре и помог занять эту должность, так что теперь декан, вроде как, в долгу перед моей семьей. Папа любит раздавать милости налево-направо, он говорит, что так у людей вырабатывается чувство верности. В дружбу он не верит. — Мисс Миллер, рад Вас видеть. Присаживайтесь, — он указывает мне на удобный мягкий стул. Я здороваюсь с мужчиной и сажусь напротив него. Декан, сложив руки в замок на столе, внимательно смотрит мне в глаза. — Я слышал, Вы выбрали экономический факультет. Прекрасное решение. Образование, полученное на этой специальности, открывает большие возможности. — Отец так решил, — спокойно отвечаю я, хотя прекрасно знаю, что он позвал меня совсем не за этим. — Экономика мне нужна, чтобы в будущем войти в семейный бизнес, — сама подвожу его к нужному разговору, чтобы поскорее покинуть это помещение. — Да, да, — он вздыхает, и взгляд его меняется. Вот оно, сожаление. Будучи в ссылке в Ирландии, я почти забыла, что это такое. Теперь я нервно ерзаю на стуле, но, заметив это, тут же заставляю себя перестать. — Страшная трагедия. Мне очень жаль, — ему неловко, мне тоже, так зачем вообще устраивать это представление? — Вы всегда можете обратиться к нам за помощью, — фраза, ради которой он меня и вызвал. Все так стараются быть хорошими людьми, как только у них челюсти не сводит от этой притворной улыбки? Помогать нужно было раньше, сейчас я справилась со всем сама. — Спасибо, Ваша забота многое значит для меня и моей семьи, — не зря репетировала. Улыбаюсь. Челюсти не сводит. Это проще, чем кажется. — Простите, скоро начнутся занятия, я могу идти? — Конечно, — он поднимается со своего места вслед за мной. — Передавайте привет родителям. — Передам. Большое спасибо за поддержку. Прочь из кабинета, прочь из приемной, прочь из главного корпуса. Походка ровная, от бедра, достаточно быстрая, но спокойная. Ничто не выдает моих настоящих эмоций. На улице жутко печет солнце, хочется вдохнуть свежего воздуха полной грудью, чтобы успокоиться, но жарко настолько, что даже асфальт плавится. Дышать невозможно. Я люблю Нью-Йорк всем сердцем, я родилась и выросла здесь, и я принимаю этот город со всем его шумом и непрекращающимся движением, но мне определенно будет не хватать тихой размеренной жизни на ферме бабушки и дедушки в Ирландии, где я провела все лето. Но это был побег от реальности, сейчас пришло время вернуться и продолжать жить, принять все, что случилось, и продолжать жить. Продолжать жить. Дело осталось за малым: появиться на занятиях и встретиться с друзьями вечером. Пусть обсуждают, всегда обсуждали, мне это даже нравилось раньше. Через пару дней шумиха пройдет. Главное — держать лицо.

***

— Все с таким восторгом обсуждали наше дефиле по парку, — Катрин всегда знала, что сказать, чтобы поднять мне настроение. Я улыбаюсь. Вспоминать о десятках направленных на нас взглядах оказалось приятнее, чем ощущать этот нездоровый всеобщий интерес к собственной персоне.

— Надеюсь, этот урод там был, — Крис всё о своем бывшем, Катрин закатывает глаза, не дослушав. — И понял, что потерял. — Я могу тебя утешить, детка, — хрипит ей на ухо Нейт, приобняв девушку за талию, Крис под моим тяжелым взглядом ударяет его по руке и отсаживается подальше. — Мечтай, — бросает блондинка, хотя мне кажется, что она на самом деле не против. Нейт тоже в этом уверен. Я отключаюсь от их перепалки и обвожу взглядом уютную кофейню: ничего здесь не изменилось с тех пор, как я уехала из кампуса — все те же столики, тот же мягкий диван, кресла-груши, приставка, сладости, ненавязчивая музыка и бесконечно приятный запах хорошего кофе. По вечерам здесь всегда тихо, и мы собирались на огромном диване, чтобы поиграть в видеоигры перед тем, как отправиться на какую-нибудь вечеринку. Нейт, я, Крис, Катрин, Шон и Питер удобно расположились каждый на своем месте. Девочки что-то читают в телефонах, мальчики рубятся в приставку, Шон же подсаживается ко мне: знает, я вспоминаю прошлый год, знает, что мне грустно. — Я рад, что ты вернулась, — он игриво задевает меня плечом, вызывая улыбку. Про Эрика не говорит, странно, они ведь были друзьями с самого детства. — Без тебя было тухло. — Я завязала со скандалами, — я поворачиваюсь к нему и строю грустную мордочку. Шон недоверчиво хмурится, не верит. — А с вечеринками? — Еще не решила, — по привычке прикусываю нижнюю губу. — Значит, еще погудим, — у него отрасли волосы, теперь они почти до плеч, и брюнету такая стрижка очень к лицу. — Лу придет сегодня, обещала познакомить нас с друзьями из Испании. — Ооо, — Крис встревает в наш разговор, подавшись вперед: вечно подслушивает. — Я слышала, они наши с Катрин одногодки, но будут учиться с Джослин на одном потоке: их выгоняли из школы за наркотики, — голубые глаза сияют от интереса.

— За неуспеваемость, — поправляет Питер, наша главная сплетница. Крис пожимает плечами и не спорит, однако воодушевление у нее явно идет на спад. — Я видела одного из них, — Катрин хищно улыбается, оторвавшись от экрана мобильного телефона. — Зовут Андер. Красавчик. — Если тебе понравился, значит гей, — говорит Нейт, и все смеются, даже я: Катрин не везет, максимально не везет с парнями. Женатики, геи, наркоманы, просто редкостные придурки — собрала всё, что можно. Лу не училась с нами в школе, но очень удачно вписалась в наш коллектив, хотя, поступая в прошлом году, мы договаривались никого не принимать в наши ряды: Манхеттенская элита не дружит со сбродом, — так любили говорить про нас люди, о существовании которых мы даже не знали. Лу нельзя было назвать сбродом, нет, я считала ее классной. Монтесинос понравилась мне сразу. В ней есть все, что я ценю в женщинах XXI века: стиль, ум, характер и чувство юмора. В первый же день она не позволила кому-то из старшекурсников обидеть Надю, и это было сильно. Однако решение тогда, год назад, приняла вовсе не я. — Пусть держится с нами. Мне она нравится. Слово Эрика — закон. Это все знали. Колокольчик на двери бренчит, выдергивая меня из нового потока воспоминаний, и оповещает всех, что в помещение кто-то вошел. Я не оборачиваюсь, специально. Кладу ногу на ногу и жду. Лу ведет за собой свое непослушное стадо: Надю, которая, я уверена, не в восторге от нас, ее паренька Нила (он, кажется, из группы Катрин), кудрявого Гарри и двух первокурсников. — Всем привет, — Крис как всегда добродушна и рада всем, кроме своих бывших. Блондинка улыбается и сканирует мальчиков взглядом. Охота началась, мы с Катрин коротко переглядываемся, и она кивает в сторону парня в красном поло. — Лу, знакомь нас скорее со своими друзьями. Лу умело скрывает свое недовольство, Крис ей совершенно не нравится, и это у них абсолютно взаимно. — Надю, Нила и Гарри вы уже знаете, — я оглядываю всех троих, Гарри мне довольно улыбается, я киваю, изогнув губы в полуулыбке. У него классный стиль, всегда мне нравился. — А это мои одноклассники: Андер, — Лу указывает на кудрявого молодого человека в красном поло. Добрые карие глаза, милые родинки, понятно, почему Катрин запала: я таких парней называю сладкий кексик. — И Гусман. Когда я перевожу взгляд с Андера на Гусмана, молодой человек уже смотрит на меня оценивающе. Цепляется взглядом за мои кудри, рассыпавшиеся по плечам, спускается ниже, абсолютно без стеснения. Мне хочется сжаться, закрыться, чтобы он не смотрел так, но я продолжаю расслабленно сидеть на месте, покачивая ногой в такт музыке. Улыбка, однако, неконтролируемо исчезает с моего лица, и я отвечаю тем же: сканирую его взглядом с ног до головы, и, к сожалению, придраться мне не к чему. Красивый. Андер выглядит дружелюбным, расслабленным, Гусман напротив: челюсти его сжаты, а в голубых глазах словно плещутся острые льдины. Атлантика, не иначе. Шон чувствует это и нападает первым. — Что молчите? Языковой барьер? Привет, — он говорит сначала на английском, затем, не дав ответить, повторяет на испанском. Издевается. Лу вытягивается, словно струна, я вижу осознание происходящего в ее глазах, Гусман усмехается в ответ на слова Шона, и именно сейчас, в момент назревающего конфликта, плечи его, наконец, расслабляются, словно именно этого он и ждал. — Тебе стоит поработать над ударениями. Могу помочь, пойдем? — он кивает в сторону выхода, явно намекая на драку. Надя нервно обнимает себя двумя руками, среди «наших» тоже проходит волнение. Воздух в кофейне, кажется, начинает нагреваться. — Без проблем. Научу тебя манерам, — Шон почти встает с места, но я вовремя удерживаю его, цепко ухватившись за локоть молодого человека. Он оборачивается на меня, не скрывая своего удивления, но все же останавливается. Я заставляю его сесть на место, с силой потянув Лэнгфорта за руку. — Не надо, — примирительно мягко произношу я, и хотя в карих глазах Шона горит огонь, он не спорит. Я кладу руку на его ладонь и успокаивающе сжимаю. Все, без исключения, смотрят на меня. — Друзья Лу — наши друзья, — произношу я, для приличия посмотрев на каждого из компании Лукреции, но затем мой взгляд сталкивается с ледяным взглядом Гусмана, и я специально растягиваю губы в притворной улыбке. — Меня зовут Джослин Миллер. Добро пожаловать в Америку.